- Думаешь, ласками заставишь меня не думать? - ехидно поинтересовалась Ольга, отбрасывая руки Виктора. - Не морочь голову, Засуха! Ты сначала предъявляешь условия, а потом соблазняешь. А я хочу по очереди, так что выкладывай, что надумал.
- Ты о нашем будущем?
- Да.
- Ладно, - вздохнул мужчина. - В твой день рождения, когда закончится эта смешная игра в прятки, я хочу, чтобы мы открыто заявили о наших отношениях, и ты переехала ко мне. Вот такое у меня желание.
- Желание? - иронично спросила Ольга. - Или требование?
- Послушай, девочка, - тон Виктора снова изменился, - сколько бы я, как ты когда-то выразилась, не звенел сабелькой, нашу дальнейшую судьбу решаешь только ты.
- И тебя это беспокоит?
- Еще как.
- Почему?
- Потому что никогда и ни от кого я так не зависел, как от тебя, Оля. И хотя я каждый день благодарю Господа за то, что мы вместе, но чувство неуверенности временами выедает меня, словно яд. Поэтому и переживаю, и ревную, да-да, ревную ...и обижаюсь, как маленький, и глупости говорю. А в моем возрасте, да еще и с моим жизненным и профессиональным опытом, это недопустимо.
- Но ведь я согласилась на твои условия, Виктор! Что тебя гнетет?
- Собственно, и гнетёт, что это лишь мои условия. А чего хочешь ты, красавица?
Ольга задумалась, на мгновенье представив, что осталась одна, без Виктора, и даже вздрогнула. "Без него мне теперь никак, - мелькнула мысль. - Он - моя стена, опора, защита, и то, что мы вместе, несмотря на разницу в возрасте или статусе, это большая редкость и подарок судьбы. Таким пренебрегать нельзя, да я и не собираюсь".
- Я скажу тебе, чего хочу, когда пройдет сороковая ночь после смерти Ефимовича, ладно? Ждать осталось недолго, несколько дней, - пообещала девушка. - А пока... - она взяла руки Виктора и снова положила себе на грудь, - перейдем к 2-му пункту сегодняшней программы.
"Что за ночь?" - думал часом позже Виктор, когда, закурив сигарету, вышел на балкон спальни. Яркая луна, словно золотое блюдо, сияла в безоблачном небе, окрашивая серебром верхушки соснового леса, и только дорога, вившаяся вдоль опушки леса, одиноко чернела от ночных теней. Но рассматривать или любоваться пейзажем мужчина не собирался, потому что все его мысли были о девушке, которая только что уснула в его объятиях.
"Я каждый раз занимаюсь с ней любовью, словно подросток, дорвавшийся до вожделенной плоти. И это в 50 лет. Невероятно!"
Но чувствовать себя абсолютно счастливым ему мешали мысли о том, что должно было произойти через три дня на могиле Профессора. И это чувство тревоги за любимую не давало ему ни покоя, ни сна, но делиться с Ольгой своими страхами Виктор не собирался, потому что девушке и так хватало забот.
Охраняли могилу Ефимовича круглосуточно, и ребята, привыкнув к специфической обстановке кладбища, перестали воспринимать ночные дежурства как неприятную мистическую прихоть заказчика. Сейчас это был просто объект слежки, и охранники уже не раз вспугивали ночных посетителей, которые упорно пытались добраться до вожделенной могилы.
- Чертовщина, да и только, - докладывал регулярно Виктору его заместитель. - Когда все это закончится? Черные, поняв, что самим до могилы не добраться, начали засылать туда всех - от бомжей до детей. Зато наши ребята теперь ходят на дежурства, увешанные серебряными крестами, словно новогодняя елка гирляндами, и ежедневно наведываются в церковь, пугая своим видом батюшку чуть ли не до икотки. Тебе не смешно? Мне тоже.
- А тебе почему, Володя?
- Не знаю. Никогда не думал, что эти смешные наивные фильмы о борьбе добра и зла могут иметь хоть какое-то отношение к действительности. Но столкнувшись с тем, что делает Ольга, я понял - если есть на свете такие, как она, то где-то ведь должны быть и ее противоположности. Знаешь, на Востоке говорят: "Добро видно лишь на фоне Зла" ...Хотя в своей массе человечество даже не догадывается о том, что творится вокруг.
- Возможно, это своего рода самозащита, чтобы не одуреть от страха?
- Может, и так, - Володя помолчал, размышляя, а затем добавил. - Я тоже стараюсь не думать ...правда, хватает меня ненадолго.
- И что тогда делаешь? - поинтересовался Виктор.
- Да плюю на все, потому что ненавижу бояться.
- Очень конструктивный подход, - улыбнулся Засуха. - Хотя могу добавить, что лично я ...начал переосмысливать некоторые аспекты своей жизни, потому что понял - мир намного сложнее, чем нам кажется. А ведь мы с тобой, Володя, такие опытные и умные, в некоторых вопросах совершенно не ориентируемся. Зато вот Ольга - наоборот.
- Тогда нужно молиться, чтоб таких, как она, было больше.
- Это невозможно, брат, - вздохнул Виктор. - Оля как-то говорила, что в мире существует великое равновесие добра и зла, и если где-то ощутимо проявляется одна из этих сущностей, вскоре рядом с ней непременно проявится ее противоположность. Ты понимаешь, о чем я?
Володя задумался, а потом нахмурился.
- О том, что в нашем городе живет какая-то черная сволочь?
- Собственно, не одна, - покачал головой Виктор. - И это меня пугает больше всего. Потому что равновесие не существует статически, понимаешь? Силы добра и зла постоянно борются, достигая победы по очереди. Ведь это только в сказках добро всегда торжествует, а вот в жизни, ты и сам знаешь, чаще происходит наоборот.
- И что тогда делать?
- Один Бог знает. Но от мысли, что какая-то паучиха плетет свои черные сети на Ольгу, мне становится жутко, и сразу хочется... - Виктор остановился, а Володя продолжил:
- Убить ее?
- Да. Но Ольга моментально поняла, что я чувствую, и предупредила, что желание уничтожать - это проявление зла, и если я ему поддамся, то сам ощутимо "почернею".
- А как же постулат о "добре с кулаками"?
- В нашей ситуации добро должно хорошо думать, понял? И, как минимум, быть на шаг впереди противников.
- Ладно, будем думать.
Виктор еще некоторое время постоял на балконе, рассматривая лицо луны, самодовольно улыбающейся ему из тёмной высоты космоса, а потом сложил кукиш и от души ткнул им прямо в небо. "Не дождетесь", - и ушел спать.
17.
Пролетели считанные дни, и однажды поздним вечером у ворот городского кладбища собралась небольшая компания. Зоя пришла с Василием Васильевичем, присутствие которого объяснила так:
- Во-первых, вдруг понадобится медицинская помощь? Никто же не знает, что может случиться.
- Это плохо, - заметил Виктор.
- Ничего не поделаешь, ведь Ольга запечатывает не фамильную, то есть родовую, могилу, а чужую.
- А во-вторых, - обратился отчим к Ольге, - мне пора уже быть в курсе ваших ведьмовских дел. И, если честно, девочка, я просто переживаю за тебя и хочу быть рядом не зависимо ни от чего.
- Спасибо, - улыбнулась Ольга.
Ночь была теплой, безоблачной и лунной, а на кладбище, как всегда, и ветреной.
- Это, верно, какая-то аномалия, - высказал своё мнение Володя, провожая их до могилы Профессора и подсвечивая землю фонариком, - ведь в городе и на окраинах даже не дунет, а здесь ветер чуть с ног не сбивает. И ещё хорошо, что лето в этом году жаркое, иначе ребята бы ночами мерзли.
- Не понимаю, - Зоя остановилась, - какие ребята?
- Ты же сама говорила, что могилу Ефимовича нужно охранять, - Ольга чуть не уткнулась носом в плечо матери, - вот Виктор и организовал круглосуточное дежурство на кладбище.
- Но я имела в виду лишь сегодняшнюю ночь... - растерялась Зоя. - А все остальное время ...это какое-то недоразумение.
- Ничего, - успокоил ее Володя, - дежурства себя полностью оправдали, потому что интересных посетителей здесь было больше, чем достаточно.
- Правда? Жаль, я их не видела, - вздохнула с сожалением Зоя.
- Не волнуйтесь, все, кто настойчиво рвался к могиле, были сфотографированы, а их адреса установлены.
- Прекрасно! Ребята, вы просто молодцы!
- Рады стараться!
- А мне и слова не сказал, - упрекнула Ольга Виктора. - Почему?
- Потому что тебе и так хватало хлопот, - он посветил ей под ноги, включив второй фонарик, и хотя его лицо оставалось в темноте, девушка почувствовала решимость в голосе любимого. - Не сердись, Оля, - Виктор подошел к ней вплотную. - Я не собирался скрывать информацию, ты же ведь знала, что происходит, но почему-то не интересовалась результатом. Вот я и молчал, чтоб не беспокоить тебя в лишний раз.
- Ладно, поговорим потом, - согласилась она.
- Мы на месте, - мужчины выключили фонарики, и при ярком свете луны Ольга увидела знакомую могилу, покрытую горой венков.
- Так, - послышался решительный голос Зои. - Первое, что меня интересует, сколько ваших людей сейчас на кладбище?
- Восемь - по периметру, и двое - вон, рядом, - ответил Володя.
И действительно, из-за соседней могилы неслышно вышли две фигуры и молча встали рядом с Виктором.
- Очень хорошо, - продолжала распоряжаться Зоя. - А теперь я вас попрошу помочь мне устроить Ольгу. Одеяла я взяла, но земля здесь вся в комках. Можете ее немного утрамбовать?
- Сейчас, - Виктор кивнул ребятам, подошел сам, а за ним и Володя с Васильевичем, и через несколько минут энергичного топтания рядом с могилой образовалась вполне приличная площадка "для временного пребывания", как иронично заметила Ольга.
- А теперь, ребята, отойдите все метров на двадцать, - Зоя кивнула головой куда-то в сторону, - мы тут с дочкой немного поколдуем. И не забудьте включить фонарь, чтобы я видела, куда идти, когда здесь закончу.
- А Ольга? - спросил Виктор.
- Ольга останется.
- Одна?
- Да.
- Это не опасно?
- Что за глупые вопросы?
- Ладно. Оля остаётся, а потом что?
- Откуда я знаю? - раздраженно ответила Зоя. - И хватит спрашивать, а то сглазите, не дай Бог.
Когда мужчины, немного растерянно потоптавшись рядом, наконец растворились в темноте, она ловко расстелила на земле одеяла и достала из сумки небольшой пузырек с отваром.
- Выпей, это бабушка передала. Сказала, оно тебе поможет.
И когда Ольга все выпила, мать обняла ее, крепко поцеловала и перекрестила на прощание со словами:
- Ничего не бойся. Ты сильная, храбрая девочка и сможешь одолеть любую напасть. Главное - это верить, что Бог всегда с тобой.
- Ладно, - Ольга сняла руки матери с плеч, - иди уже.
- Подожди еще минутку.
Зоя отошла от могилы на несколько шагов, а затем достала из сумки жестяную коробку и, шепча молитву, начала высыпать из неё на землю соль, рисуя ею большой замкнутый круг вокруг дочери.
- Это задержит злые силы, которые могут прийти снаружи, - услышала Ольга шепот матери. - Все, я закончила. Удачи тебе, родная.
Оставшись одна, девушка достала из сумки большую свечу, зажгла ее и поставила на краю могилы. Она привычно прикрыла ладонями пламя от ветра, но это оказалось совершенно ненужным ...потому что ветра не было. Здесь, внутри магического круга, царила тишина. Зато там, за его краем, так дул и свистел ветер, что, казалось, он злится на волшебную преграду и всячески старается ее проломить.
Ольга улыбнулась, мысленно благодаря мать за такой хороший подарок, а затем встала на колени и начала молиться, прося за душу своего учителя. Сначала эти молитвы были монотонными и привычными, словно медитация для успокоения души, но через какое-то время они перешли на новый уровень, вдруг становясь величественно-необъятными, как небесный океан.
Девушка почти не помнила, как запечатывали могилу, глубоко заталкивая осиновые колья в твердую летнюю землю, вся ее сила была направлена лишь на то, чтобы правильно свершить ритуал. И когда она, сосредоточившись до глубины души, закончила своё дело, то просто спокойно улеглась на одеяла и, вглядываясь в звездное небо, принялась ждать.
Проходили минуты, и ещё, и ещё...
И неожиданно звезды в глазах Ольги начали кружиться в медленном причудливом хороводе, убаюкивая сознание до головокружения, и это ощущение нереальности было настолько четким, что заставило ее встрепенуться и резко сесть. Ночное небо вдруг исчезло, а весь его горизонт вспыхнул ярким золотом, открывая девушке сокровенное, то, во что она верила, но никогда не надеялась увидеть. Это был ослепительный нимб вокруг головы темноволосого мужчины. Ольга не различала черт его лица, потому что видела только глаза, большие и темные, закрывшие собой горизонт. И когда до сознания девушки дошло, Кого она видит, ей стало так страшно и невероятно радостно одновременно, что захотелось кричать. А через мгновение этот лик исчез, и с неба к земле, просто к могиле Ефимовича, упала золотая дорожка. И то, что стало подниматься по ней, хоть и не имело человеческой формы, но Ольга откуда-то знала, было душой её учителя. Перед тем, как исчезнуть с дорожки, как подарок на прощание, к девушке метнулся лучик золотого сияния ...И все закончилось.
На небе снова мерцали звезды, безразлично желтела луна, где-то за магическим кругом упорно дул ветер, пытаясь преодолеть раздражающую его преграду, а до ушей Ольги начал доноситься необычный шум, будто кто-то или что-то мчалось по кладбищу. И мчалось прямо на неё. Воображение девушки сразу подсказало, что это может быть только Смерть, поэтому из глубины души рвануло криком отчаяния: "Ма-а-ма-а!!!". Но Ольга сразу же замолкла, для надежности прикрыв ладошкой рот. Ее глаза уже четко различали силуэт человека, который, перескакивая могилы огромными прыжками, сломя голову, нёсся к ней. Где-то за спиной этой смертельной тени мелькали фонари Виктора и его ребят, бежавших на помощь, но Ольга знала, чувствовала - они не успевают, и этих десяти секунд вполне хватит для ее убийства, поэтому решительно дунула на свечу, выдававшую ее местонахождение, метнулась в тень соседней могилы и упала на колени.
Девушка застыла, сосредоточившись, потому что сдаваться без борьбы не собиралась, но самые дорогие последние секунды ей неожиданно подарил мамин магический круг, от которого с визгом отскочил человек-смерть, будто его ударило током. Он мгновение стоял, ошеломленный, не понимая, что случилось, но затем снова метнулся вперед, проломил защитный барьер и просто упал на Ольгу. Силы были неравны, кто же отважится бороться с Вечностью? Но в этот раз добыча у Смерти тоже была непростая, потому что, пока незнакомец нащупывал в темноте шею девушки, хрипя сквозь зубы "сломать... уничтожить... убить...", она, не мешкая, сама обхватила его руками и ударила силой. Как она это сделала, ей было совершенно непонятно. Сделала и все. Руки просто полыхнули молниями, бьющими тысячами вольт, отчего ее страшный противник мгновенно обмяк и завалился на бок, словно пустой мешок.
А когда уже подоспела помощь и Ольга поняла, что выиграла эту битву - выиграла, потому что осталась жива, от всех пережитых эмоций красавица дернулась, ахнула и медленно отключилась, как констатировал Васильевич, "с чувством глубокого удовлетворения".
Виктор потом долгое время не мог анализировать события, произошедшие на кладбище - воспоминания о той страшной ночи доводили его до мгновенного липкого пота. От ужаса возможной потери любимой уши закладывало глухотой, мужчину скручивала тошнота, а сон несколько недель наполнялся кошмарами, от которых он просыпался с хриплым криком. Той ночью, ожидая окончания ритуала, Засуха даже представить не мог, что может случиться беда, ведь был уверен - для безопасности Ольги он сделал все необходимое.
И даже не догадывался, как ошибается.
Пока Васильевич осматривал Ольгу, особенно ее шею и плечи, где заметно начали проступать пятна синяков, вокруг стояла такая тишина, что, казалось, даже ветер ненадолго стих, и только дрожащий свет фонариков в руках людей, обступивших могилу, выдавал общее напряжение. Но когда врач сказал, что девушка вполне здорова и просто переволновалась, напряжение схлынуло, вызвав вздох облегчения со всех сторон. Зоя же расплакалась и упала на колени возле дочери, обнимая ее за голову.
Виктор тоже было дернулся к Ольге, но сразу остановился, принимая право матери первой обнять своё дитя, поэтому сосредоточился на неизвестном, который лежал рядом с девушкой, уткнувшись лицом в землю.
- Переверните и посветите, - распорядился Засуха.
И когда приказ был выполнен, тишина кладбища взорвалась длиннющими матами и руганью - фонарики осветили лицо одного из охранников, Бориса Малеванного, который тоже сегодня стоял в окружении, и вместо того, чтоб охранять Ольгу, прибежал её убить. Руки парня сразу надежно сковали наручниками, а ноги опутали прочным шпагатом, и лишь потом его осмотрел Васильевич.
- Жив, - сказал он и сразу отошел в сторону, более подробно осматривать человека, пять минут назад пытавшегося убить Ольгу, отчим не собирался.
- Что ж, это хорошо, - ответил Виктор.
И Зоя от его тона даже вздрогнула - удовольствие в голосе Засухи, будто морозом сковало ей спину. Но она молчала, понимая, что вмешиваться не стоит, нападавшего уже ничто не спасет от страшных мучений и кары. А через мгновение, очнувшись, застонала Ольга. Она открыла глаза и медленно осмотрелась, пытаясь понять, что творится вокруг, а затем, с помощью матери, села и тихо спросила: