«Еще пару уроков, и все», — убеждаю я себя… и все закончится,
Если бы я знала тогда, как была близка к истине…
* * *Привычным движением касаюсь кнопки с изображением цифры двенадцать, и двери лифта, с тихим жужжанием, закрываются передо мной.
Повернувшись, я рассматриваю свое отражение в огромном зеркале, раздумывая, зачем Дима пригласил меня сегодня к себе.
После его признания, мы встречались всего пару раз за две с половиной недели.
У Димы началась сессия, и он, как я полагаю, воспользовался этим предлогом, чтобы дать мне время, обдумать сложившуюся ситуацию, а возможно и сам хотел разобраться в себе.
Виделись мы лишь на уроках и то в присутствии Лерки. Дима как всегда держался легко и непринуждённо, границы моего личного пространства не пересекал, разговоров по душам и выяснений отношений не затевал, и на том спасибо.
Поэтому просьба прийти сегодня к нему в гости удивила и заинтриговала. Несмотря на то, что у меня были предположения о причинах, вызвавших столь неожиданное приглашение, я едва дождалась окончания рабочего дня, чтобы поспешить к дому с аркой и узнать наверняка.
А вот и нужный этаж.
Входная дверь распахивается, едва мои пальцы касаются звонка.
Дима появляется на пороге, и мы пару мгновений стоим, молча глядя друг на друга. На нем простые, бежевые шорты и белая майка, вот и весь незамысловатый наряд. С момента нашего знакомства волосы уже прилично отросли и теперь чуть вьются на концах, добавляя образу что-то хулиганское.
— Привет, — выдыхаю чуть слышно.
Не могу сдержать улыбки, рассматривая его с ног до головы, чувствуя, как сердце в груди начинает биться чаще. Как все-таки хорошо, что он пригласил меня, как же я соскучилась по нему с момента последнего занятия.
Дима усмехается в ответ, не отрывая от меня взгляда, и, хватая за руку, с заговорщицким видом, ведет в спальню. Я едва успеваю сбросить на ходу туфли, продолжая глупо улыбаться.
— Садись и закрой глаза! — произносит торжественно, указывая на кровать.
Ага, может мне сразу раздеться и лечь?
— Я лучше постою.
— И даже глаза не закроешь? — сдерживает смех, пытаясь изобразить обиду на лице.
— Нет.
— Эх, вот как тебе сюрпризы прикажешь делать? Никакого эффекта неожиданности!
Черт, ну вот так я и знала! Подарок! Мои предположения оказались верными!
Все дело в том, что в эту субботу мне стукнет двадцать шесть. Соглашусь — не самая большая и страшная цифра для женщины, но когда тебе двадцать пять — звучит зловеще. Я с ужасом ждала восемнадцатого июня, чтобы попытаться с достоинством пережить этот день.
Пару недель назад я убрала из соц. сетей дату рождения, что б не получать тонну банальных открыток и поздравлений, от людей, с которыми толком не общаюсь. Кому надо, и без напоминалок в интернете знают, когда у меня день рождения.
Но, видимо Дима запомнил или записал себе дату и теперь решил отхеппибездить меня заранее.
— Дим, не стоило… — я замолкаю. Готовые было сорваться с губ слова протеста застревают в горле, потому что в руках оказывается фотоаппарат моей мечты.
Nikon D3X — камера, на которую я пускаю слюни уже очень давно. Она обладает потрясающим динамическим диапазоном, трехмерным замером экспозиции… Но, что-то я увлеклась — о фототехнике могу говорить часами…
Что бы вам было проще понять, считайте, что Дима преподнёс мне кольцо, пусть с небольшим, но бриллиантом, которое я хотела очень давно. Аналогию с ювелирным украшением я провела не случайно — цена этого чуда техники доходила до двухсот тысяч, и потому была недостижимой мечтой для меня.
Я все же присела на край кровати, восхищено рассматривая превосходную, черную камеру, которая будто влитая покоилась в моих руках.
Касаюсь пальцами пластмассового корпуса — м-м-м само совершенство.
От моего внимания не ускользает тот факт, что фотоаппарат с объективом, хотя в продаже он идет без. Думаю, Дима не поскупился и на хорошую оптику, для такой-то техники. По моим подсчетам, сейчас я держу в руках сумму, составляющую половину цены автомобиля среднего класса.
С трудом отрываю взгляд от камеры и вижу довольное лицо Димы.
— Это стоит целое состояние! Ты с ума сошел?!
— Ты же хотела этот фотик, а цена… ну, у меня в арсенале есть камеры и дороже.
— Дим, я не могу это принять!
— Почему?
Следующие мои слова стирают довольную улыбку с его лица.
— Ну, во-первых, это очень дорого. Во-вторых, это УЖАС, как дорого, в третьих, как я объясню мужу наличие ТАКОГО подаркаи поэтому я не могу принять фотоаппарат.
— Юль, не усложняй! — садится рядом со мной, и я инстинктивно отодвигаюсь, боясь, что уж на таком расстоянии он сумеет меня «убедить».
— Сделай мне приятное, прими подарок, я дарю от чистого сердца.
— Заранее не дарят, — пытаюсь мягко, но все же отказать.
— Что-то подсказывает, что моего имени нет в списке приглашенных на праздник, — саркастически замечает Дима, ухмыляясь, и я смущенно отвожу взгляд.
— Ю…
— Нет…
— Ну, какая же ты упертая!
— А ты этого еще не понял? — усмехаюсь, всматриваясь в глаза, от которых у меня каждый раз захватывает дух. Интересно, это когда-нибудь пройдет?
Сама не замечаю, как взгляд опускается ниже, и я невольно вспоминаю, как впервые касалась его, лаская пальцами эти чувственные губы.
— Я тоже этого хочу, — вздрагиваю, возвращаясь к реальности, и понимаю, что мы с Димой находимся на опасно-близком расстоянии, сидя почти вплотную друг к другу.
— Хочешь чего?
— Поцеловать тебя.
— Я думала не о поцелуе.
— Нет? Тогда, о чем же ты размышляла, так пристально рассматривая мои губы?
— Я думала, что хочу сделать так, — провожу подушечками пальцев по его губам, наслаждаясь этим мимолетным прикосновением. Дима медленно, будто против воли, придвигается ближе и закрывает глаза. Не задумываясь о последствиях, подчиняясь лишь сиюминутному желанию, касаюсь второй рукой его щеки, поглаживая.
— Юль, не надо. Не сейчас, — будто пойманная на месте преступления, отстраняюсь и поспешно убираю руки, но Дима останавливает меня, хватая за запястья.
— Дим, что не так?
— Да все не так! Я дал тебе достаточно времени, ты приняла решение?! — отрицательно качаю головой, чувствуя, как мужские пальцы сильнее сжимают мои руки. В глубине души понимаю, что если бы смогла решиться на измену, то сделала бы это сразу же — в первый день, когда мы остались наедине в квартире. Но признаться в этом Диме, как и отказываться от наших встреч, я пока не готова.
— Юль, ты измучила меня, я на грани!
— Ты знал, на что шёл. Я с самого начала говорила, что…
— Но я не знал, что все будет так. Что ты будешь лежать в моей постели, я буду чувствовать твой запах…вкус, — будто в подтверждении своих слов Дима потерся губами о мою шею, вызывая мурашки.
— Ты знаешь, что когда ты уходишь, я лежу в этой чертовой кровати и вдыхаю аромат твоих духов, который остаётся на простынях? Представляю в мельчайших подробностях, что бы сделал с тобой… В каких позах и где именно мы бы это сделали. В моем воображении мы перетрахались уже во всей квартире, — его откровенные слова, вместе со сбившимся дыханием, лишали силы воли и способности трезво мыслить. Я почувствовала, как Димины руки легли на мою талию, теснее прижимая меня к его горячему телу.
А вот это уже запрещенный прием.
— Но особенно меня заводит представлять твою реакцию. Как ты будешь выгибаться подо мной, шире раздвигать ноги, без слов умоляя меня взять тебя сильнее, глубже…
Я судорожно сглотнула, слушая интимный шепот у самого уха. Глаза закрылись, а тело, помимо воли, обмякло в крепких мужских объятиях.
— А ещё я представляю, как с этих губ, к которым я не могу даже прикоснуться, срываются стоны и мольбы. Как ты выкрикиваешь моё имя, когда достигаешь оргазма…
Я услышала тихий, жалобный стон, но не смогла бы с уверенностью сказать, кто из нас двоих издал этот звук, а Дима тем временем продолжал «добивать» меня словами:
— А ещё я представляю, как с этих губ, к которым я не могу даже прикоснуться, срываются стоны и мольбы. Как ты выкрикиваешь моё имя, когда достигаешь оргазма…
Я услышала тихий, жалобный стон, но не смогла бы с уверенностью сказать, кто из нас двоих издал этот звук, а Дима тем временем продолжал «добивать» меня словами:
— Обычно в этот момент я кончаю.
Я представила, как он лежит тут, удовлетворяя себя, и думает обо мне…
Это было самое эротичное, что я когда-либо слышала от мужчины.
В следующую секунду Дима опрокинул меня на кровать, а сам медленно опустился сверху, давая почувствовать тяжесть своего тела. Я уперлась ладонями в его плечи, из последних сил стараясь сохранить самообладание, которое в данный момент летело ко всем чертям вместе с самоконтролем и здравым смыслом.
— Ди-им… — выдохнула жалобно, толком не понимая, хочу ли поощрить его к дальнейшим действиям или остановить. Он чуть отстранился и опустил голову так, что мы соприкоснулись лбами.
— Мне будто снова шестнадцать, и я уламываю девчонку впервые заняться со мной сексом.
— Ты лишился девственности в шестнадцать?
— Да, и поверь, даже тогда на уговоры и соблазнение я потратил меньше времени, — почему-то у меня не возникало даже тени сомнения. Этот парень всегда получает то, чего желает. Только проблема заключалась в том, что сейчас он желал меня.
— Ю, чего ты хочешь?
— Я не знаю, честно… Ты сам сказал: просто уроки, а там посмотрим… — я еще не успела закончить фразу, а Дима уже вскочил на ноги, будто я его ударила. Он взволнованно взъерошил волосы и заговорил, начав мерить комнату быстрыми шагами.
— Это, по-твоему, просто уроки?! Юль, не строй из себя дуру, это самого начала были не просто уроки, и мы оба это прекрасно понимали!
— А что это для тебя?! Дим, тебе легко говорить! Для тебя это развлечение между учебой и тусовками с друзьями, просто очередная интрижка, а у меня муж…
— Дура ты… Иди к своему мужу! — остановившись, он гневно посмотрел на меня. Я тут же села, чувствуя себя некомфортно под этим обжигающим взглядом.
— У тебя семья, а то, что я ревную до одури, тебе плевать! Ты думаешь только о себе и о своём муженьке! Играешь с мальчиком и уходишь обратно к нему, вся такая правильная! Бесит!
Я поспешно поднялась на ноги, чувствуя, что разговор уходит в опасное русло, но Дима тут же подскочил ко мне, заключая в объятия.
— Хочу, что б ты моя была. Ю, пожалуйста, хоть раз…
— Раз? А потом что? Ты наиграешься, поставишь ещё одну галочку и пойдешь дальше? — его руки в мгновение ока освободили меня из плена, безвольно повиснув вдоль тела. Дима сделал шаг назад, потом еще и еще один.
— Уходи…
— Но…
— Ю, уходи, иначе я за себя не ручаюсь!
Опустив голову, медленно покидаю квартиру. Видимо я перегнула палку, но приносить извинения не вижу смысла, это сейчас вряд ли поможет.
* * *Прихожу домой и обессиленно падаю на кровать, чувствуя себя будто выжатый лимон. На автомате включаю телевизор и застываю, едва взглянув на экран.
Дайан Лэйн, в роли добропорядочной жены Ричарда Гира, пускается во все тяжкие, закрутив роман с молодым французом.
Сюжет фильма «Неверная», который я уже видела пару раз, в свете последних событий, воспринимается совершенно иначе. Я сижу, и как завороженная наблюдаю за разворачивающимся на экране действом, примеряя на себя ситуации, в которые попадают герои.
Да, пусть в фильме все иначе: у героини многолетний брак, ребенок, но все же, большинство измен похожи друг на друга, и этого нельзя отрицать.
В очередной раз задаюсь вопросом, а смогла бы я совершить столь отчаянный шаг?
«Ага, мечтаешь, что б все закончилось как в фильме? Хорошенькие у тебя желания!» — подает голос совесть.
Досмотрев кино, сворачиваюсь на кровати клубочком и просто смотрю в одну точку, краем глаза замечая, как на улице сгущаются сумерки.
Хлопает входная дверь, и через пару минут в комнату заходит муж. Включает свет и, не сводя с меня обеспокоенного взгляда, задает вопрос:
— Малыш, заболеваешь?
— Леша, иди ко мне, — тяну к нему руки, и он поспешно опускается рядом.
— На работе что-то случилось?
Обнимаю его, цепляюсь, будто утопающий за спасательный круг.
Вот он- мой оплот, тот, ради кого я терплю все эти мучения. Прижимаюсь к Лешиным губам жадно, неистово, ища хоть каких-нибудь эмоций, отклика. Муж ошарашено, но все же отвечает на поцелуй.
А мне ни холодно, ни горячо — никак, будто пью тёплый чай.
А с Димой по-другому все, уверена, его поцелуй я бы ощутила каждой клеточкой своего тела. Может я идеализирую свой запретный плод, но Дима — это глинтвейн. Пряный, горячий и такой опьяняющий, что теряешь голову от первого же глотка, а потом постоянно хочется ещё и ещё.
Но вот только на утро от глинтвейна может быть очень плохо, и я не должна об этом забывать, как бы мне не хотелось.
Глава 11
«День рожденья — грустный праздник».
Эту строчку я бы сделала девизом всех своих дней рождения, как ни прискорбно это признавать.
С самого детства я идеализирую данный праздник, и каждый раз жду от него большего, чем происходит в реальности. Нет, я вовсе не мечтаю о волшебнике на голубом вертолете или Дине Винчестере, появившемся на моем пороге (кто смотрел сериал «Сверхъестественное» меня поймет)).
Просто, каждый раз в этот день хочется, пусть немного, но волшебства. Что бы мне подарили сто одну розу, например, а не пять простоватых цветков, которые я получаю от мужа вот уже на протяжении многих лет.
Да знаете, даже не в подарке дело, хочется, что бы для тебя сделали праздник. Не ты сама: носилась и готовила салаты на кучу родственников, закупалась продуктами для шашлыков с друзьями, выбирала место, где идеально будут себя чувствовать все приглашенные на банкет (нужное подчеркнуть).
Хоть бы раз зайти в кафе, а там все кричат — «сюрприз», везде шарики и подарки и Дин Винчестер.
Надоело чувствовать себя всем обязанной в этот день.
Даже Димин подарок я не смогла принять, чем лишила себя очень большой радости и заветной мечты.
«Вот бесстыжая!» — вероятно воскликните вы, читая эти строки, и будете абсолютно правы. Да, сетовать на то, что не смогла принять подарок от любовникапоклонника- высшая степень эгоизма, но поныть иногда тоже хочется, согласитесь.
Мое двадцатишестилетние (уф, какое длинное слово!) выпало на субботу.
«Ю-ху!» — закричали бы все нормальные люди, кроме меня, ведь отмечать сей праздник, в этом году, вовсе не хотелось.
Я планировала днем отметить с мужем, а вечером засесть с Леркой в каком-нибудь уютном местечке и пить вкусное шампанское, параллельно обсуждая мужиков и жалуясь на жизнь.
Но, мама подняла вселенский плачь, мол, в кои-то веки, мой день рождения выпал на выходной, а я даже не пригласила их с папой на торжество, не забыв добавить при этом, что для нее это тоже праздник. Поэтому, пришлось добавить Лешу и родителей в список приглашённых. Но тут муж аккуратно, что б не дай Бог не задеть мою и так перевозбужденную, в преддверии праздника, нервную систему, напомнил, что неплохо было бы позвать и его родителей, а то обидятся.
Да, приближающийся день рождения грозил стать самым унылым на моей памяти, обещая перекрыть даже день собственного пятилетия, когда соседского мальчика — Илюшу вырвало на именинницу прямо в момент вручения подарка.
Но, вернемся к восемнадцатому июня.
Утром Леша подарил мне пять розовых роз, уже ставших традиционными, и та-да-да-дам — планшет. Было приятно, что муж решил не экономить хотя бы в этот день и преподнёс мне не очень нужный, но от этого не менее приятный, подарок. Ну, правда, не камеру же за двести штук ты ожидала увидеть, глупая женщина, кто вообще в наше время дарит такие подарки?
Любимейшие свекровь со свекром подарили серебряную цепочку с подвеской. Да, бесценный презент, учитывая то, что я не особо люблю украшения на шею и искренне не понимаю, как можно дарить другому человеку такой подарок, опираясь лишь на собственный вкус.