На короткий миг я сдалась, проиграла.
Безумно хотелось чувствовать его, и в данный момент мне было плевать на последствия. Неожиданно для меня, он попятился и выдохнул, будто ругательство, одно короткое слово:
— Нет.
— Нет?
Я ошарашено смотрела на Диму, пытаясь понять, что произошло. Какое к черту «нет», если я по глазам вижу, что «да»?!
— Приблизишься, и я за себя не отвечаю. А закончится все тем, что ты опять, сломя голову, побежишь от меня. Мне это надоело…
Жадно хватая ртом воздух, я пыталась вникнуть в смысл сказанных слов.
— А, к черту все…
Дима сдался первым. Резко притянул меня к себе, и мое тело мгновенно отреагировало — руки тут же обвились вокруг его торса. Он был такой горячий — это чувствовалось даже сквозь ткань футболки — и так вкусно пах. Я вдохнула терпкий запах его тела и едва сдержала готовый сорваться с губ стон. Пальцы помимо воли поглаживали твердые мускулы его накаченной спины, я с ума сходила от ощущения близости.
Видимо, я все же издала какой-то звук. Дима схватил меня за шею, заставляя прогнуться. Я была уверена, он чувствует под ладонью бешенное биение моего пульса, и, будто подтверждая эти мысли, он погладил жилку большим пальцем.
— Нравится заводить и обламывать, прешься от этого? — спросил и сжал пальцы сильнее, заставляя мое тело выгнуться, подчиняясь. Смотрю в его глаза, чувствуя, как тону в бешеном желании, граничившем с яростью, которое читается в его взгляде.
— Нет…
— Тогда я не понимаю тебя. Устанавливаешь границы, а потом сама появляешься у меня и маячишь перед глазами, будто нарочно соблазняя, — Дима посмотрел на мои губы и тут же прикрыл глаза.
— Зачем ты пришла?
— Я не знаю… Я не могла не прийти…
Он засмеялся.
— И у меня та же фигня. Три дня старался держаться подальше от тебя, чтобы не спугнуть, и вот ты на моем пороге… Как тут устоишь? Ни одна долбанная сила воли такого не выдержит.
Я почти физически ощущала его злость и сдерживаемое возбуждение и упивалась ими.
Мне до одури хотелось еще больше его эмоций, прикосновений, и так же сильно было страшно. Балансируя на грани, чувствуя, как все тело вибрирует от неизведанных до этого эмоций, таких сильных, таких мощных, что едва могла дышать. Интересно, а секс на грани, он какой?
Так, стоп! Дальше нельзя, стоит только подумать об этом, и все — конец…
То, что происходило сейчас, было настолько запретно и настолько правильно на каком-то подсознательном, животном уровне, что я даже растерялась.
Именно эта нестыковка мыслей и желаний и создавала такой бешеный коктейль, заставляя адреналин закипать в крови, а тело изнывать от желания.
Неужели я становлюсь адреналиновой наркоманкой?
А что, с парашютом я не прыгаю, высоты боюсь, машину вожу осторожно. Возможно, мой единственный вариант — вот так балансировать на грани.
Возбуждало даже слово «нельзя», а еще больше — его взгляд, полный желания, и мгновенная реакция его тела всего лишь на одно мое прикосновение. Ощущение власти, самой первобытной, самой дикой и настоящей, когда мужчина преклонялся перед женщиной, становился заложником ее воли, и не потому, что она сильнее или умнее, нет… от того, что так задумано природой. И сейчас я, подобно богине, одним лишь своим присутствием пробуждала в Диме зверя и одновременно порабощала его. Это было ни с чем не сравнимое чувство.
Глядя, как в его глазах горит огонь страсти, я ощущала себя красивой и желанной.
Все это такая чушь, что женщина любит ушами… просто смотрите на нее так, будто она — единственная, кого вы хотите, чего жаждете, и этого будет достаточно.
Меня возбуждало уже даже то, как он смотрит на меня, как хочет, но сдерживается. И я поняла, что пропала, подсела на него, на его эмоции и на те ощущения, что Дима вызывает во мне. Тогда я, конечно, не осмелилась признаться себе в этом, но сейчас, рассматривая ситуацию со стороны, я могу с уверенностью об этом сказать.
Когда мои руки нетерпеливо пробрались под его футболку, а ладони бесцеремонно погладили спину, Дима отпрянул и, отвернувшись к окну, сжал руками подоконник так, что мышцы на руках напряглись.
Медленно опустившись на стул, я закрыла глаза, пытаясь успокоится.
— Теперь ты должна сказать, что вы с мужем вот-вот разведётесь, и ваш брак давно трещит по швам.
Я резко открыла глаза. Что он имеет в виду?
Дима обернулся. Зеленые глаза блестели, было в них какое-то странное выражение, которого я не могла разобрать. Злость? Не похоже, да и с чего ему злиться? Сбитая с толку я прошептала:
— Что?
— Ну, так обычно в фильмах говорят женатые мужики своим любовницам.
Я ошарашено смотрела в его лицо, пытаясь понять, что происходит.
От его слов стало как-то не по себе.
«А ты чего ожидала? У мальчика тоже есть зубки, и он умеет их выпускать, — нашептывало подсознание. — Думаешь, ему приятно играть в твой детский сад?»
— Сколько бы я сейчас отдал за то, чтобы узнать, о чем ты думаешь, — Дима ухмыльнулся и отвернулся к окну.
Вскочив на ноги, я взволнованно заговорила:
— Прости, это с самого начала была дурацкая идея, не стоило мне приходить.
— Юль, не строй из себя дуру, а!
Я медленно подошла к нему и остановилась в шаге, боясь даже вздохнуть.
— Расскажи мне о своем муже.
— Дим, не надо…
— У вас с ним все нормально? — не смотрит на меня, старательно вглядываясь вдаль.
— Как у всех… — единственное, что я смогла выдавить из себя.
— Как у всех — плохо или как у всех — хорошо?
— Просто, как у всех. Ни плохо, ни хорошо… обычно, — повернулся и поймал мой взгляд, смотрит, не отпуская, удерживая похлеще цепей. Чувствую, как по спине пробегает холодок, но, как ни стараюсь, не могу отвернуться.
— И тебя это устраивает? — спрашивает шепотом, и я невольно шепчу в ответ:
— Да…
— Тогда зачем тебе я?
— Я уже сказала: я не знаю… просто не могу по-другому, — его взгляд смягчается, и я выдыхаю, только сейчас заметив, что во время разговора так сильно сцепила пальцы, что костяшки побелели.
— Значит будем разбираться, — улыбается мне, а в глазах черти пляшут, и мне страшно и сладко одновременно от этого взгляда.
Смотрю на часы — я уже опаздываю, Дима перехватывает мой взгляд и произносит:
— Пошли, провожу.
Впервые я не убегаю из его квартиры сломя голову, а это уже прогресс.
Дима довел меня до лифта и вложил в руку ключ.
— Держи. Мало ли, сбежишь опять от начальницы, а меня дома не будет. Заходи, когда хочешь.
— Может не надо, а то приду в неудобный момент, ну, когда у тебя девушка будет в гостях.
— Не волнуйся, девушек я в эту квартиру не вожу.
Мне было до чертиков интересно, куда же он водит девушек и почему не сюда, но спрашивать не стала: еще одного неудобного разговора я сегодня не выдержу. Да и слушать рассказы о его личной жизни была пока не готова.
Выйдя на улицу, я с наслаждением вдохнула прохладный воздух.
Ну почему каждая встреча с Димой сопровождается настолько сильным эмоциональным и физическим взрывом, что мне потом еще пару часов приходится собирать себя по кусочкам до прежнего состояния?
И вот как прикажете после такого работать?
Это были чертовы американские горки, и, судя по ключу, который все еще сжимала моя ладонь, я только что приобрела на них долгосрочный абонемент.
Глава 6
— Доброе утро, красавица!
Я сонно моргала, непонимающе глядя на экран своего телефона, и старалась сдержать идиотскую улыбку, которая так и норовила растянуть губы. Номер с восьмерками — мое проклятье и моя отрада среди серых будней.
Как там говорил известный персонаж одной молодежной саги? «Ты мой личный сорт новокаинагероина»? Ну, а про Диму я могла с уверенностью сказать: «ты — мой личный сорт антидепрессанта».
Чувствую, как муж сонно ворочается рядом, и, переведя телефон на беззвучный режим, быстро печатаю ответ:
Чувствую, как муж сонно ворочается рядом, и, переведя телефон на беззвучный режим, быстро печатаю ответ:
— Если бы ты видел меня сейчас, то не называл красавицей.
— Ты не представляешь, на ЧТО я готов, чтобы увидеть тебя сейчас.
— С утра, да еще без косметики, я — гоблин.
— Тогда самый красивый, синеглазый гоблин на свете =)
Муж обнимает меня, целуя в шею, и я поспешно прячу телефон под подушку. Щеки горят, мне кажется, Леша должен физически почувствовать, что что-то не так. Но, к моему удивлению, ничего не происходит.
— С добрым утром, милая.
— С добрым…
Я разве не говорила? Мы помирились. После того злополучного визита к Диме чувство вины перекрыло во мне обиду, и я простила мужа (как бы лицемерно это ни звучало).
Леша идет умываться, а я, под предлогом еще поваляться, остаюсь в кровати. Как только муж скрывается за дверью, достаю телефон, жадно вчитываясь в строчки.
— Эй! Ты куда пропала?
— Прости, отвлекли.
Не отвечает несколько минут. Только идиот не понял бы что, а вернее кто, может меня отвлечь. Неужели обиделся? Через секунду приходит сообщение.
— Требую твое утреннее фото в качестве компенсации.
Вскакиваю как ужаленная, хватаю расческу, пытаясь привести в порядок воронье гнездо на голове. Справившись, падаю на диван, недовольно надуваю губы и делаю несколько кадров камерой на телефоне. Выбираю лучшее фото и отправляю, подписав: «хочу спать».
— Действительно похожа на гоблина =)
— Эй!
— Что? Я просто соглашаюсь с тобой))))
— Ты должен переубеждать, а не соглашаться! Все, я обиделась, больше никаких фото!:Р
— Какая суровая! Я могу увидеть тебя на пробежке и лично вымолить прощение?
Раздумываю секунду. Я очень хочу увидеть Диму, но понимаю, что так нельзя. Сегодняшняя наша переписка — это уже перебор. Да и пробежка всегда была местом моего уединения, моим личным пространством, в которое я никого не пускала.
— Не самая лучшая идея. Гоблин хочет побыть в одиночестве.
— Что ж мне с тобой делать?
Поверь, Дима, у меня точно такие же мысли относительно тебя. Через мгновение приходит еще одно сообщение.
— Вы, гоблины, такие непонятные существа)
— Скорее нелюдимые.
— Когда назначим первый НАСТОЯЩИЙ урок?
— Предлагаю в эту субботу. Часов в 11.
— Я так рано не встаю, сжалься, суровая!
— Тогда в 15–00?
— Уже лучше. А мольбы хорошо на тебя действуют. Надо запомнить)))
–:Р
— Придешь конечно же с Лерой?))
— Конечно!
— Трусиха)
— Мы гоблины такие!
— Юль! А что мне сегодня одеть?!
Вздрагиваю.
— Малыш, ну ты не слышишь что ли?! Утром совещание важное, что у меня из чистого есть?
— Леш, полный шкаф чистых рубашек. Что, по-твоему, я гладила все воскресенье?! — нет, ну как маленький, ей Богу! Иногда зла не хватает! Почему я каждое утро не начинаю с нытья: «Леша, а что мне сегодня надеть? А с какими туфлями?»
Вновь прячу телефон под подушку, что бы муж не увидел утреннюю переписку с Димой. Вот я и начала вести себя, как заправская изменщица.
Пытаясь не думать об этом, иду собирать своего мужа на важное совещание. Еще завтраком нужно успеть накормить, а то потом выслушивай лекцию от свекрови, что ее Алёшенька ушел на работу голодным.
— Ты же помнишь про мои уроки фотографии? Первый будет в эту субботу, — завожу разговор, опасаясь, что муж будет против.
— А-а, тот Леркин друг? Суббота, так суббота, я тогда с ребятами договорюсь! — я и не сомневалась, куда ж ему без ребят?!
— Главное, что ты движешься к мечте, малыш, — ага, к зеленоглазой такой, несбыточной мечте. Чувствую горечь на языке. Хочется рассказать все Леше, покаяться что ли, но страх пересиливает чувство вины, а внутренний голос нашептывает, что тогда моя жизнь разобьется к чертям, и мне лучше помалкивать.
Раздираемая противоречиями иду готовить завтрак.
* * *— А когда ты начала увлекаться фото? — Дима задает этот вопрос между делом, показывая мне, какие настройки нужно установить на моей зеркалке при данном освещении. Мы стоим в небольшом скверике около его дома и фотографируем Лерку, которая усиленно позирует, сидя на лавочке в паре шагов от нас.
— Все пошло из детства. Смотрела, как папа фотографирует, потом помогала ему проявлять пленки в маленькой ванной. Как сейчас помню то ощущение волшебства, когда отец опускал фотобумагу в раствор, и на ней проявлялось изображение.
Дима улыбается, глядя в глаза, но никак не комментирует мои детские воспоминания.
— А почему ты начал заниматься фотографией? — спрашиваю, украдкой наблюдая, как он заправляет пленку в старый фотоаппарат «Зенит». Мода на пленку опять вернулась, поэтому все, как угорелые, начали потрошить чердаки и родительские кладовки в поисках пленочных фотоаппаратов. Дима перехватывает мой любопытный взгляд и щурится на солнце, улыбаясь, как чеширский кот.
— Начинал фотографировать, чтобы легче было девчонок кадрить. А потом увлекся.
— Девчонками? — поддразнила я.
— Фотоискусством! — мы смеемся, будто дети, и я понимаю, что так весело и легко мне не было уже очень давно.
— Народ, я себе тут всю задницу отморожу! Вы меня фоткать-то будете?! — кричит Лера, и мы, спохватившись, начинаем фотосет. Но я не могу сдержать любопытство и через пару минут спрашиваю:
— А на кого ты учишься?
— Графический дизайнер, — имею смутное представление о том, кто это, потому решаюсь спросить у будущего специалиста, что это за сфера деятельности-то такая. Дима удивляет меня, отчеканив как по написанному:
— Графический дизайн — художественно-проектная деятельность по созданию гармоничной и эффективной визуально-коммуникативной среды. Графический дизайн вносит инновационный вклад в развитие социально-экономической и культурной сфер жизни, способствуя формированию визуального ландшафта современности.
Открываю рот от удивления, а Дима подмигивает мне и объясняет:
— Это пока единственное, что я выучил к предстоящему зачету, — в голове у меня крутится еще с тысячу вопросов, таких как: кем работают его родители, откуда у него такая шикарная квартира, один ли он ребенок в семье, какой его любимый цвет, фильм? Но не хочу выглядеть навязчивой, поэтому полностью сосредотачиваюсь на фотокамере и пояснениях, которые дает мне мой обаятельный учитель.
После съемки идем к Диме домой, заказываем пиццу, хозяин достает из закромов бутылку вина и торжественно приносит бокалы. Валяемся на диване в гостиной, смотрим отснятый материал на ноутбуке, обсуждаем удачные кадры, ржем, как ненормальные, над неудачными.
В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что так беззаботно я не чувствовала себя уже много лет. Не сказать, что я все последнее время находилась в депрессии, но куча проблем, навалившихся разом, давили на психику, и вот такой выходной был необходим мне, как воздух.
К тому же Дима настолько органично вписался в нашу с Лерой компанию, что я диву давалась. Хотя, чему я удивляюсь? Этот парень был настолько обаятельным, что подружился бы даже с чертом.
Атмосферу общего веселья нарушает телефонный звонок. Лерка достает из заднего кармана джинсов мобильный и, глядя на экран, вздыхает:
— Клиент, — закатывает глаза и скрывается на кухне, прижимая «трубку» к уху.
Чтоб вы не подумали ничего плохого про Леру, расскажу-ка я о ее работе.
Моя подруга обалденно рисует. Еще со школьных времен ее тетрадки были изрисованы разными картинками. После школы она по жесткому требованию родителей получила профессию преподавателя ИЗО, но работать в школу не пошла. Лерка воплотила в жизнь свою мечту и этим вызывала во мне белую зависть и гордость одновременно. Глядя на нее, меня постоянно преследовала мысль: «ну, почему у меня нет такой решимости и уверенности в себе?»
Так, вот, получив заветный, но совершенно бесполезный диплом, Лера закончила курсы тату-мастеров и стала делать на дому татуировки по собственным эскизам. Она достаточно быстро зарекомендовала себя с хорошей стороны, и вскоре от клиентов у нее не было отбоя.