Косица бюрера с хищным свистом взметнулась, изогнувшись, как хвост скорпиона, прошила воздух в том месте, где только что было плечо Рамира. Он крутанулся, выбросил перед собой руку с ножом, чтобы вонзить его в грудь мутанта.
Нож пропорол пустоту, рука пошла вниз - Рамир повалился на землю, сгруппировавшись, быстро перекатился через правое плечо. Приклад «G-36» больно вдавился в бок.
Он вскочил, сунул пистолет в кобуру - и опять едва успел увернуться! Бюреры, раньше казавшиеся сонными, вялыми, двигались теперь даже быстрее снорков, Цыган не успевал уследить за ними. Карлики, охранявшие ложбину, так и стояли в стороне с безразличным видом - странное поведение, они не пытались помочь своим, - а двое других нападали.
Насекомообразные мутанты кружили вокруг, ножки мельтешили, сливаясь в туманные пятна, тонкие косы рассекали воздух. В полутьме Рамир ориентировался больше на звук, чем на движение, то приседал, то подпрыгивал, размахивал ножом, пытаясь нанести удар. Противники стремительно перемещались вокруг, качались, ныряли вперед и отшатывались, уходя от клинка. Сзади раздался короткий свист, Цыган едва избежал удара, куртку дернуло - коса полоснула по воротнику. А ведь у них там на конце жала!
Сбоку возник второй противник, коса распорола воздух, Рамир отшатнулся и чуть не попал на другое жало - первый бюрер подкатился под ноги. Перескочив через него, сталкер упал. Две косы взметнулись над ним. Чуть не порвав сухожилия под коленом, он прыгнул спиной вперед - и уперся в почти отвесный склон. Ощутил бритвенную остроту травяных лезвий, оттолкнувшись от холма, нырнул обратно. Ужом проскользнул между нацеленных на него жал, развернулся, выставил нож.
Цыган тяжело дышал, пот катился по лицу. Еще немного, и он не сможет уворачиваться, но прирезать бюреров никак не удается, слишком они быстрые, верткие. Придется стрелять, и пистолетом не обойдешься, надо дать по ним очередь. Стрелять не хотелось. Когда карлики только появились, Рамир сразу решил - их привлек звук выстрела, которым он перебил веревку, мутанты выследили его до этого места и напали. Но если поднять пальбу прямо здесь, это может вывести из сонного оцепенения охранников, да и другие набегут - со всеми он точно не справится.
Сделав обманное движение, он попытался вонзить нож в брюхо карлика. Тот отскочил длинным прыжком - и спиной напоролся на бритвенную траву.
Оказывается, аномалия включилась, когда сталкер оттолкнулся от холма. Карлик заверещал, суча тонкими ножками, царапая землю - только сейчас Рамир заметил, что его указательный и средний пальцы неестественно вытянуты. И почему они другого цвета… ах вот оно что - их покрывала твердая корка, похожая на хитин, по бокам она образовала складки вроде зазубрин - аномальная природа Зоны создала у бюреров Могильника подобие клешней.
Пришпиленный к холму карлик дергался все слабее. Уворачиваясь от удара второго, Рамир опоздал - жало пробило куртку возле шеи. Сталкер рванулся так, что оно лишь царапнуло кожу, но мышцы почти сразу стали неметь.
Уходя от удара, он упал. Перевернулся на спину, выбросил над собой руку с ножом. Прямо над ним возникли тонкие ноги, острие вошло в колено, карлик прыгнул вбок, издав короткую трель сухих щелчков. Цыган вскочил, кинулся на него, выхватив пистолет. Правая рука с ножом быстро немела, он попытался ударить стволом, но, даже раненый, бюрер легко ушел в сторону.
С Рамиром начало происходить что-то странное. Движения замедлились, ему казалось, что воздух сгущается, надо продираться сквозь него, как сквозь смолу. А плечо болело все сильнее, рука немела, он уже почти не чувствовал пальцы.
Понимая, что еще несколько секунд, и все будет кончено, Цыган с рычанием бросился на карлика, занеся пистолет для удара.
Вдруг бесстрастное, малоподвижное лицо в татуировках исказилось от ужаса. Быстро защелкав языком, бюрер попятился, развернулся - и побежал к ложбине. Пальцы-клешни зацокали по земле.
Правая рука повисла плетью. Рамир сделал несколько шагов вслед беглецу. Охранники пятились, на их лицах тоже был страх. Сталкер невольно оглянулся: на площадке было пусто, лишь слабо дергался пришпиленный к холму карлик.
Рамир остановился, тяжело дыша, настороженно приглядываясь к охранникам. Те замерли по краям ложбины, их заметно трясло.
Что случилось, отчего один убежал, а этих двоих трясет от страха? Разве бюреры вообще чего-то боятся? У них мозгов на это не хватает. Хотя эти карлики необычные…
Сейчас они приведут подмогу, решил он. А спрятаться здесь негде, лабиринт они наверняка знают прекрасно…
Он огляделся, вновь посмотрел на охранников. Те жались возле тесного прохода между холмами, клешни тихо щелкали. Если нападут, он уже не справится с ними. Но если…
Рамир шагнул вперед. Бюреры попятились, желтые татуированные лица, почти сливавшиеся с темнотой, исказились.
И вдруг он понял. Ну конечно! Просто эти твари оказались малочувствительными. Сталкер зашагал к ложбине. И бюреры, защелкав, бросились прочь, мгновенно исчезли в темноте. Еще какое-то время он слышал удаляющееся клацанье, потом стало тихо. Морщась от боли в парализованной руке, Рамир пошел в глубь верескового лабиринта.
* * *Тут было целое поселение. Широкую площадку окружали холмы с крутыми склонами, которые почему-то тускло поблескивали в свете костров. Под склонами стояли невысокие хижины вроде той, откуда вышла Настька, - вбитые в землю колья, крытые вересковым лапником. Костры образовывали кольцо вокруг какого-то сооружения в центре площадки. Что там такое, Настька не могла разглядеть, потому что вокруг суетилось множество мутантов-пигмеев. Так она про себя стала называть их: пигмеи. Чем-то они напоминали девушке чернокожих улыбчивых коротышек, которых она видела по телевизору в интернате, когда показывали «Клуб кинопутешественников». Вот только эти не улыбались, а еще они неуловимо походили на насекомых.
Кажется, пигмеи пока только строили эту штуковину в центре поселка. Одни стаскивали к ней всякие доски, веревки, разный крупный хлам, а другие все это прилаживали. Рядом над площадкой в воздухе поблескивали тусклые зеленые искры.
На пигмеях была всякая рвань - куски ткани на бедрах, расползающиеся по швам жилетки, у некоторых даже подобие штанов. Ведущий Настьку темнолицый защелкал. Девушка немного понимала его, могла уловить общий смысл. Сейчас он сказал нечто вроде того, что она в безопасности. Мол, ее накормят и отведут на праздник. Там будет Большой, их король и бог. «Как это? - задумалась девушка. - Король и бог одновременно?»
Она уже сумела побороть отвращение и теперь вовсю таращилась на пигмеев, изучая их повадки. Провожатый вел ее куда-то на другую сторону поселка, к ряду приземистых хижин. Карлики расступались перед ним. Нет, это не гибрид человека и насекомого, решила она, просто ножки у них очень уж худые и похожи на паучьи. Она вновь огляделась. Ну прямо как деревня аборигенов-пигмеев, притаившаяся в африканских джунглях!
Бледно-желтые, плоские, невыразительные лица карликов покрывали черные узоры. У большинства татуировками были украшены только щеки, но у некоторых они заползали на лоб и подбородок.
Настька с проводником подошли к хижине, из проема появился мутант, зыркнул на Настьку и быстро защелкал. Он носил длинный, дважды обмотанный вокруг шеи шарф, концы которого свисали на голую грудь. Настька невольно задержала на ней взгляд - так это женщина. Или самка?
Девушка невольно задумалась, по привычке прикусив губу: как ее назвать - пигмеиха, пигмейчиха, пигмейка? Наверное, последнее. Тем временем провожатый и самка затеяли разговор, от их скоростного щелканья у Настьки даже заболела голова. Она перестала что-либо понимать, видела только, что пигмейка поглядывает на нее неодобрительно и, кажется, ругается на того, кто привел девушку.
Наконец скоростная беседа закончилась. Провожатый убежал, громко клацая клешнями, а самка жестами и щелканьем пригласила гостью в хижину. Наклонившись, Настька шагнула в низкий проем. Вроде убивать ее не собираются, даже гостеприимство какое-то проявляют. Наверное, надо остаться у этих странных существ и подождать, когда Лесник найдет ее.
Она очень надеялась, что тот жив.
Внутри было довольно темно, плошка с крошечным язычком пламени почти не давала света. На столе стояла большая миска, прикрытая тряпицей, рядом лежала алюминиевая ложка со сломанным черенком.
Быстро жестикулируя, пигмейка показала на миску, на Настьку, потом ткнула в колченогий табурет у стола.
- Я поняла, - сказала Настька и подсела к столу. - Ты предлагаешь мне поесть? Спасибо.
Она жутко проголодалась - не ела со вчерашнего вечера. Настька подняла тряпицу. В миске оказалась каша, непонятно из чего сваренная, но пахнущая вполне вкусно, аппетитного цвета. Над ней поднимался легкий парок. Настька сглотнула и взялась за ложку.
- Я поняла, - сказала Настька и подсела к столу. - Ты предлагаешь мне поесть? Спасибо.
Она жутко проголодалась - не ела со вчерашнего вечера. Настька подняла тряпицу. В миске оказалась каша, непонятно из чего сваренная, но пахнущая вполне вкусно, аппетитного цвета. Над ней поднимался легкий парок. Настька сглотнула и взялась за ложку.
Самка одобрительно защелкала, хромая, ушла в угол, где стояла покосившаяся тумбочка, какие бывают в больницах, с давно облезшей полировкой, вытащила из нее помятую банку сгущенного молока.
- Сгущенка? - протянула Настька. - А может, не надо?
По вкусу каша напоминала гречневую, а гречка - совсем не место для сгущенки. Пигмейка, впрочем, не обратила на протест внимания. Подковыляла к столу, отогнув железку на вскрытой банке, опрокинула над миской. Настька ахнула, попыталась отвести руку. Самка обиженно защелкала, но банку убрала. Впрочем, густая кремовая масса успела плюхнуться в кашу. Девушка уныло помешала ее, попробовала.
- Ммм… - сказала она и налегла на еду. С голодухи эта «типа Гречка» даже со сгущенкой показалась ей очень вкусной, и она в две минуты очистила миску. Самка следила за гостьей настороженно-внимательным взглядом. Все они здесь, как показалось Настьке, были какие-то запуганные.
Когда она отодвинула посуду, пигмейка поманила ее к тумбочке, сопровождая жесты быстрым щелканьем. Настька осторожно приблизилась. После горячей еды ее немного разморило.
- Что там? Ты хочешь мне что-то показать?. - спросила она у пигмейки. Она постепенно привыкала к жутковатому виду этих существ, их странность уже не вызывала отвращения. В конце концов, они же не виноваты, что родились мутантами?
Над тумбочкой висело маленькое мутное зеркало, поверхность его покрывало множество черных точек. Помятый алюминиевый тазик на тумбочке наполняла мешанина дешевых бус, деревянных браслетов, шнурков, потускневших золотых и серебряных цепочек и кулонов. Пигмейка вытащила из комка украшений красные пластмассовые бусы и протянула Настьке.
- Зачем? - не поняла девушка. - Я такое не ношу, это же безвкусно!
Хозяйка настойчиво совала Настьке украшение, но та не брала, и самка шагнула к ней, припадая на левую ногу, с недовольством щелкая, накинула бусы на шею. Из нервозной скоростной трели Настька поняла, что должна надеть все эти украшения на праздник, который состоится вскоре. Тогда она смирилась и позволила пигмейке нацепить на нее все остальное. Раз здесь положено наряжать гостей… В конце концов, ей не жалко. Среди этих мутантов нельзя выглядеть слишком уж страшной.
* * *Рамир вошел в ложбину. Он вынул из онемевшей правой руки нож, убрал в ножны, опять взял пистолет. Теперь не было смысла скрываться, о появлении сталкера знают. Проход между холмами оказался коротким, в конце его он увидел отсветы костров. Сделав еще несколько шагов, чуть не вскрикнул: горячая волна обдала его, на секунду выдув из мозга все мысли. Цыган покачнулся, но устоял. Оглянулся, повел пистолетом из стороны в сторону. У них тут что, целое поселение? Чем они питаются, чем занимаются? Бюреры - не зомби, им нужна еда, они вполне живые. Для чего он их здесь держит? Что какой-то он есть, сталкер понял, ощутив ментальную волну. Этот он и командовал в этом поселке бюреров.
У выхода из ложбины Цыган прислушался, сделал шаг вперед, присел на одно колено и быстро повернулся из стороны в сторону с пистолетом на изготовку.
Нет, никого вокруг не было. Ни один бюрер не стоял под крутым склоном холма, поджидая Цыгана. Странно. Почему тот, кто управлял поселком, чье излучение сталкер ощутил минуту назад, не приказал встретить его? Или он считает, что в своем логове, где бы оно ни находилось, он ощутит приближение человека и подчинит его сознание?
Цыган выпрямился, разглядывая поселок. Зачем им девушка? На людоедов не похожи, хотя дьявол их знает, чем они питаются. Не травку же щиплют.
Он крадучись пошел влево, стараясь держаться в густой тени под холмом. Перед ним лежала небольшая долина, в Центре горел костер. Хотя нет, какой костер? Наверняка аномалия. Рамир присмотрелся. Необычная штука. Похоже на «Электру», но молнии имеют такой же цвет, как у «Холодца», - мертвенно-зеленый.
Вокруг стояли покосившиеся хижины. Надо же, и вправду целый поселок тут у них. Сверху Рамир видел, что вокруг аномалии собралась толпа бюреров. А вот девушки нигде не видать. Чем же мутанты тут занимаются?
Он двигался спиной к холму, стараясь не прижиматься к склону, чтобы не активировать аномалию, но шагал как можно ближе к нему - так не подобраться сзади. Травяные лезвия чуть слышно скребли по куртке.
Когда холм закончился, Рамир кинул быстрый взгляд через плечо. Здесь от долины отходил глубокий карман, под дальним склоном виднелась хижина, рядом - деревянная клетка. В ней стоял человек и тянул к сталкеру тощие руки.
- Ты! Эй, ты! - прохрипел мужчина. - Помоги, брат! Он был очень худ, из-под драной рубахи торчали ребра, ноги как макаронины, - человек едва стоял.
- Вытащи меня!
Голос прервался. Рамир осторожно пошел к клетке, осматриваясь. Как будто никого вокруг. Он опустил пистолет, рассматривая человека в мутно-зеленых отсветах аномалии, льющихся сзади. Подался немного в сторону, чтобы тень не падала на клетку. Незнакомец был жутко грязный, рубаха болталась на костлявых плечах, ремень камуфляжных штанов завязан узлом - дырки давно кончились, а хозяин все худел и худел. Левое запястье перетягивал черный от грязи бинт, на тощей шее висело ожерелье из волчьей лозы.
Когда Цыган подошел ближе, по коричневой морщинистой щеке потекла слеза. Сталкер в клетке протянул руку, пальцы с обломанными ногтями проскребли по куртке. На Рамира уставились два воспаленных глаза.
- Уже долго тут… - с трудом ворочая языком, проговорил мужчина. Лицо заросло, сальные волосы сосульками свисали со щек и подбородка. - Вытащи, сил нет больше смотреть на это…
- Что тут у вас? - спросил Рамир. Подергал мощные деревянные прутья - очень толстые, не сломаются, даже если ногой со всей силы садануть, - и двинулся в обход большой квадратной клетки в поисках двери и замка. Повернув за угол, он остановился. Дальше в ложбине стояли еще пять клеток, в них были сталкеры. При виде Цыгана один припал к доскам и замычал что-то, просовывая руки между прутьями. Двое лежали, бессмысленно глядя на него, еще один, скрючившись, валялся спиной к Рамиру, так что было неясно, жив ли вообще, четвертый суетливо бегал по клетке, а последний… Рамир покачал головой. Худой ободранный мужчина сидел в углу, обхватив колени, напряженным безумным взглядом уставившись перед собой. При виде него почему-то сразу становилось ясно - этому уже не помочь, сошел с ума.
- Они нас съедят, - зашептал пленник, наблюдая за тем, как Цыган ходит между клетками. - Ловят, запихивают сюда и почти не кормят, сволочи, - его передернуло, под жидкой бороденкой дернулся острый кадык. - И сидишь тут, и смотришь на них… и тебе все кажется, что ты сам превращаешься в бюрера! Хотя они не обычные бюреры, ты ж видел, брат, видел? Могильник здесь, сам знаешь, тут другие какие-то, местные живут… Ненормальные они совсем, дикие. - Вдруг глаза его зло блеснули. - Чего стоишь?! Давай, прострели замок! Вот же он, сюда стреляй!
Цыган как раз заметил большой амбарный замок на клетке. Таких, наверное, уже и не делают давно, чуть не с советских времен остался.
- Да чего же ты ждешь, брат?! - мужик хрипло закашлялся. - Они наберут так человек десять, потом поймают бабу какую-нибудь и устраивают ритуал… - пленника затрясло. - Их этот главный… толстый… выбирает из нас одного-другого - и съедает, а объедки своим тараканам отдает! Понимаешь?! У него крыша съехала совсем, у главаря их! - пленник заскреб ногтями доски, хилое тело сотрясала крупная дрожь, красные слезящиеся глаза безумно сверкали.
- Кто у них главный? - спросил Рамир.
- Да мы откуда знаем? Жирный такой парень, здоровый. Откормился… на нас разжирел, на мясце нашем, на человечинке! - Он вцепился в прутья. - Выпусти меня, брат! Сделай уже что-нибудь!
- Что я с этим сделаю? - Рамир ударил кулаком по замку.
- У тебя же пистолет, - жарко зашептал пленник. Остальные тоже заволновались. Раньше большинство безучастно прислушивались к разговору, но теперь все, кроме безумца, вскочили, стали совать руки между прутьями, тянуться к возможному спасителю.
- Тише вы! - шикнул на них Рамир. - Привлечет внимание. Приятель, про какой ритуал ты говоришь? И что это за жирный парень, как выглядит?
- Спаси нас! - Не слушая, пленник повалился на колени, прижался лбом к доскам, дыша тяжело, с натугой. - Ритуал начнется скоро… Они поймали кого-то, я видел, повели ее, туда, вон туда… - он махнул рукой, и Рамир повернулся.
В просвете между двумя клетками виднелась площадка, озаренная всполохами аномалии. Треск разрядов был слышен даже здесь, необычная зеленоватая «Электра» - или нечто другое, похожее, - посверкивала молниями. Вокруг большого нелепого сооружения рядом с аномалией толпились бюреры.