— Прямо домострой, — поежилась я. — Суровые нравы.
— Геннадий Петрович содержал семью и требовал от домочадцев исполнения своих желаний, — подчеркнул Платонов. — Сколько я на своей работе разных теток наслушался, не передать, и многие из них одинаковые слова говорят: «Я супругу всю жизнь отдала, дом вела, он только деньги на хозяйство давал, ни о чем другом не заботился, орал на меня, а потом ушел к некрасивой дуре, которая целый день на работе торчит, ему теперь приходится самому белье стирать. Почему муж меня, хозяйственную-заботливую, на ленивую прошмандовку променял?»
Я молча слушала Платонова. Дамы, запомните: никогда нельзя превращаться в своем доме в прислугу, в «тыбы». Что такое «тыбы»? «Ты бы сбегала в магазин, мне некогда, я работаю»; «Ты бы следила за детьми как следует, они двойки из школы приносят, мне некогда, я работаю»; «Ты бы не спорила с моей матерью, мне некогда в скандалах разбираться, я работаю»… Короче, сплошные «ты бы то…», «ты бы это…» так и сыплются изо рта главы семьи в адрес супруги-домохозяйки.
И не стоит становиться няней собственных отпрысков — исполнится ребенку три года, отведите его в садик и идите работать. Успешную, самодостаточную, получающую зарплату женщину муж уважает, а о ту, что ничего собой не представляет, будет ноги вытирать.
Полюбуйтесь на Нину Анатольевну. Сначала ею Геннадий Петрович помыкал, теперь дети мать ни в грош не ставят. Всеми делами в семье рулит Елизавета Гавриловна, именно ей принадлежат оба строения и участок, и неизвестно, кому она недвижимость в наследство оставит. Думаю, прибыль от гостиницы тоже оседает в цепких лапках старухи. Она одета лучше дочери, посещает салон красоты, каждый день выезжает из дома по делам, ведет, можно сказать, бурную светскую жизнь. Да, да! Пенсионерку зовут выступать в школах, она рассказывает детям иронические истории из своей жизни. Старшая Николаева частый гость на «Кинофабрике», консультирует съемочные группы, объясняет, как люди одевались во времена ее юности, как тогда был устроен быт. Я пока ни разу не видела пожилую даму в халате, с всклокоченными волосами, без пудры на лице. Нина Анатольевна же мечется по маршруту пансион — большой дом — рынок — магазин, в ее руках то поварешка, то тряпка, то метла, то сумка с картошкой. О своей внешности она не печется, кое-как пригладит торчащие после сна волосы, и ладно. И что бедняга получает в награду за беззаветное служение родным? Ее постоянно критикуют, ругают и даже в лицо называют дурой.
— После смерти зятя Николаева-старшая отремонтировала особняк, столовая переехала вниз, — продолжал тем временем Андрей. — Из бывшей кухни на втором этаже сделали спальню, там поселили Катю. А холодный шкаф под окном не заложили — о нем, похоже, элементарно забыли. Во всяком случае Нина Анатольевна удивилась, когда увидела, куда дочка прятала снедь, воскликнула: «Давным-давно я там держала банки с вареньем! У нас тогда кладовки не было, Гена позже чулан соорудил».
— Так чем Катя повредила желудок? — остановила я Андрея.
— Не имею понятия, — ответил тот. — И Женя, эксперт, тоже. Это точно травма, следов яда в организме нет. И какого-нибудь инородного предмета не найдено. Она съела что-то, продырявившее внутренности. Но что? И куда оно потом подевалось? Ответа нет. Зато я знаю, по какой причине девицу переклинило на сладком — она была беременна на малом сроке, девять недель. Женщин в таком положении глючит на еде, одни соленое-маринованное трескают, другие на торты налегают.
— Вот так новость! А кто отец? — поразилась я и услышала от Платонова.
— Хороший вопрос, но на него ответа тоже нет.
— Можно сделать анализ ДНК плода, — подсказала я.
Платонов вскинул брови и усмехнулся:
— Правда? Нам бы самим никогда не пришла в голову такая гениальная идея… Вилка, подумай: ну получит Женя результат. И с чем его сравнить? Где нам взять ДНК папаши? Понятия не имеем, кто он.
Глава 10
Гидрозавод не велик, до места встречи с Антониной я могла дойти пешком, но поленилась, села в машину, арендованную для меня Зарецким, и отправилась в путь. Пробок в городке нет, но скорость движения ограничена, я медленно покатила по центральной улице, остановилась у светофора, начала глазеть по сторонам и увидела вывеску: «Агентство «Кэмел — верблюд дорог». Продажа билетов в любую точку земного шара. Консьержское агентство любых услуг». Тут же вспомнила вчерашний разговор с Варей Романовой и ее просьбу заранее застолбить место в поезде до города Каргополье. Я посмотрела на часы и, как только на светофоре загорелся зеленый глаз, перестроилась в правый ряд и припарковалась у входа в агентство.
— Отправим вас куда хотите, на чем угодно! — заявила женщина в синем пиджаке, увидев в совершенно пустом офисе потенциальную клиентку. — Я администратор Марина, готова выполнить любое ваше желание. Годовое обслуживание в агентстве стоит…
— Надо обязательно приобретать членство? — приуныла я. — Хотела просто билет купить.
— Нет проблем, — засуетилась Марина, — сделаю все в наилучшем виде, просто абонемент дает скидку. Да, вам сначала покажется, что он дорог, три тысячи евро за двенадцать месяцев, но когда начнете им пользоваться, оцените выгоду. Сейчас объясню.
— Мне требуется два проездных документа, — остановила я тетку, — туда-обратно, и все.
— Билеты! — обрадовалась Марина. — Демонстрирую на их примере, как работает членство. Теоретически представим, что ваше путешествие стоит пятнадцать тысяч плюс наша комиссия за прекрасные услуги, получится семнадцать. В любую точку Гидрозавода заказик доставят вам за сто рубликов, в Нижнегорск за триста. Выгодно, да?
— Не понимаю, в чем выгода? — удивилась я.
— Не членам лучшего в мире агентства консьержек за услуги насчитают две тысячи десять, а за доставку сто пять, — расплылась в улыбке Марина, — на пятнадцать рублей больше.
— Надо отдать три тысячи евро, чтобы получить скидку всего пятнадцать целковых? — уточнила я.
Марина вынула калькулятор.
— Оценивать финансы нужно во всем объеме. В году триста шестьдесят пять дней, вы ежесуточно пользуетесь услугами нашего агентства. Умножим на пятнадцать и… имеем пять тысяч триста сорок рублей. Это сумма.
— Но чтобы сберечь ее, надо отсчитать несколько тысяч евро, а это намного больше. И я не собираюсь ежесуточно путешествовать, — сказала я. — Кстати, почему оплата членского взноса в евро? Вроде в России другая национальная валюта.
— Наше предприятие международное, — зачастила администратор, — штаб-квартиры находятся в Нью-Йорке, Лондоне и Пекине.
— Тем более непонятно, при чем здесь европейские деньги, — продолжала я ненужный разговор, — тогда уж требуются доллары, фунты стерлингов и юани.
— Лучшее на Земле агентство консьержек работает с евро, — повторила служащая.
Я устроилась в кресле. Сказать даме, что она путает слова? Консьержкой именуют милую тетушку, которая сидит у лифта в вашем подъезде, а тот, кто исполняет желание клиента и служит волшебной палочкой, называется консьерж.
— И за евро вы получите эксклюзивные услуги, — продолжала трендеть Марина. — Потрясающие! Уникальные!
— Например? — заинтересовалась я.
— Хотите похудеть на двадцать пять кило и при этом есть все без ограничения? Скажем, тортик перед сном, салатик «оливье» каждый вечер… — принялась искушать меня Марина.
— Если я потеряю двадцать пять килограммов, буду весить меньше дворовой кошки, — развеселилась я, — а от безудержного пожирания бисквита с кремом печень руки вверх поднимет.
— У печенки лапок нет, — возразила сотрудница агентства «Кэмел — верблюд дорог». — Клиентам с годовым абонементом абсолютно бесплатно, то есть безвозмездно, даром, предоставляется на неделю похудательный тренажер. Некоторые наши заказчики, использовав его, потом ехали в Австрию отъедаться, потому что их вес стал отрицательным, приходилось набирать его. Ну как жить, если в тебе минус пятнадцать кило?
— Да уж, затруднительно, — согласилась я, стараясь не расхохотаться. — Можно взглянуть на удивительное приспособление?
Марина потянулась к стопке бланков.
— Конечно. Оплачивайте членство, и я покажу вам наше ново-хаво.
— Ново-хаво? — изумленно повторила я. И закашлялась, сообразив, что имеется в виду. — А, так сказать, одноразовым посетителям ноу-хау не демонстрируют?
— Простите, нет, — пропела тетка, — оно для группы «А». Если каждому показывать, то те, кто заплатил, обидятся. У нас много суперского, но только для членов.
— Мне нужен билет Москва — Каргополье на поезд «Лабуда» в вагон «сингл-бизнес», — озвучила я свое требование, — отправление третьего сентября, назад двенадцатого.
Марина начала двигать «мышкой».
— Мне нужен билет Москва — Каргополье на поезд «Лабуда» в вагон «сингл-бизнес», — озвучила я свое требование, — отправление третьего сентября, назад двенадцатого.
Марина начала двигать «мышкой».
— «Москва — Каргополье» третьего и «Москва — Каргополье» двенадцатого… Ой, а двенадцатого состав из столицы не идет.
— Вы не поняли, — остановила я бестолковую дамочку, — третьего, в четверг, из Москвы в Каргополье, а в следующую субботу из Каргополья в Москву.
— Ага, ага, третьего туда, пятого оттуда, — пропела Марина.
Я повысила голос:
— Двенадцатого!
— Вы сказали: в четверг — туда, — возразила Марина.
— Верно, туда — третьего числа девятого месяца, — продолжала я. — Ну подумайте сами, на месте я окажусь четвертого, а пятого назад? В чем смысл поездки?
— Разная дурь людям в голову лезет, — вздохнула собеседница. — Один наш вип хотел тридцатого декабря прилететь в Израиль, а двадцать восьмого вернуться.
— Это невозможно, — засмеялась я.
— А он требовал купить ему билет, — вздохнула женщина. — Вы подчеркнули: в следующую субботу. А она пятого.
— Я имела в виду двенадцатое, — смутилась я.
— О’кей, о’кей, — заулыбалась Марина, — туда… сюда… Хм, сингл-бизнес. Билет недешевый.
— Знаю, — кивнула я. — Только проверьте, чтобы в купе были туалет и душ, не перепутайте с СВ или с плацкартным вагоном.
— Я работаю почти со дня основания фирмы и ни разу не ошибалась, — гордо заявила администратор.
— А когда открылось агентство? — полюбопытствовала я.
Дама откашлялась.
— Впервые «Кэмел» распахнул двери в тысяча восемьсот двадцатом году.
Я уставилась на говорившую. Ей никак не может быть двести лет!
— Первого сентября Ричард Нильсен организовал путешествие французского археолога Филиппа Буарэ по Африке на верблюдах, — принялась выдавать заученный текст администратор. — Поэтому впоследствии агентство и получило название «Кэмел», что в переводе с иностранных языков обозначает: «верблюд». Просто верблюд. Правда интересно? В России офисы появились на заре двадцатого века, в девятьсот втором, тогда царь Николай Второй ездил через «Кэмел» в Японию. После большевистского переворота фирма свернула свою деятельность и заново открыла российское отделение в Гидрозаводе одиннадцать месяцев назад, для наших клиентов оно носит расшифрованное название: «Кэмел — верблюд дорог». Так что нам скоро двести лет. Значит, туда двенадцатого сентября, назад третьего?
— Да, — машинально кивнула я и вздрогнула. — Нет! Нельзя уехать в Москву, не приехав в Каргополье.
— Вы передумали? — вздохнула Марина. — Случается. Отменяю бронь.
— Нет, оставьте, — велела я.
Марина изобразила восторг.
— Прекрасно! Начинаем еще раз! Каргополье — Москва, третье…
— Двенадцатого — туда! — гаркнула я. — Назад третье! То есть не так… назад двенадцатого, туда третьего сентября. Ясно?
— Нет, — жалобно пропищала сотрудница фирмы. — Может, составим карточку заказа? И вам, и нам будет легче.
— Отлично. Где она? — оживилась я.
Марина протянула мне два листка.
— Вот. Это женский образец. Заполняйте анкету по нему, пишите разборчиво.
Я взяла торчавшую из держателя ручку. Так, сейчас разберусь. Имя, отчество, фамилия. Анна Ивановна Иванова. Паспорт серия ХХХХ, номер: 11111, заказывает билет в город Москва из города Москва… Все понятно, вместо Анны Ивановой и прочей чепухи нужно вписать данные о себе. Легче только бутерброд съесть.
— Какая вы умница, — запричитала Марина, забирая у меня заполненную карточку, — за десять минут справились, другие по полдня корпят. Чудесно. Оплачивайте проездные документы, завтра вам их доставят в любое удобное время.
— Разве нельзя распечатать их сразу? — удивилась я. — Всегда так делаю, когда куда-то лечу на самолете.
— Поезд не самолет, на железной дороге свои правила, — заявила Марина. — Во сколько надо прибыть курьеру?
— Вечером, — разрешила я, — после восьми.
— Отлично, — сказала Марина. — Пожалуйста, теперь оплатите.
— Карточкой можно? — уточнила я.
— Ну, конечно! — засмеялась администратор. — Гидрозавод цивилизованное место, давным-давно кредитками пользуемся. Плиз, вводите код. И еще плюс двенадцать тысяч наличными мне.
— За что двенадцать тысяч? — удивилась я.
— В стоимость билета не включены две тысячи транспортного налога, — пояснила Марина.
— Хорошо, — не стала спорить я. — А еще десять откуда?
— Три нужно отдать на топливный сбор, — отчеканила тетушка.
— Поезд не на керосине работает, — возмутилась я, — вроде он от электричества бегает.
— Здрассти вам! Оно что, бесплатное? Теперь в России за все копеечку требуют.
— Согласна, — сдалась я. — Итого, пять, а вы просите намного больше.
Марина вытянула руку и начала загибать пальцы.
— Тысяча — стоимость бесплатного питания, две — за подарочный набор пассажира, в него входят: одноразовая расческа, зубная щетка, мыло, тапочки и журнал по вкусу.
— Бесплатное питание выдается бесплатно, — отбила я подачу. — Подарочный набор тоже. Иначе с чего бы он так назывался?
Марина подбоченилась.
— Сингл-бизнес-люкс-вип-вагон снабжается элитным набором еды, там не вареная, а копченая колбаса с длительным сроком годности, вместо черствого хлеба свежие мягкие сухари и приложен рулон туалетной бумаги.
— Свежие мягкие сухари? — захихикала я. — Прикольнее только твердое натертое звездочками растительное масло. А что, пассажиры из экономкласса не могут воспользоваться в сортире бумагой?
— Почему, она есть, но пипифакс общественный, один на всех, а у вас свой, не тронутый, никем не захватанный. Поэтому и берется доплата за виповость, — растолковала Марина.
— Мне не нужны ни еда, ни подарок, — отрубила я, — вычеркните их.
— Нельзя, — приуныла администратор, — все включено в стоимость проезда.
— Выходит, за все это доплачивать не надо, — сделала я вывод.
— Нет! — заспорила Марина.
— Все учтено в билете, сами только что сказали, — уперлась я.
Марина закатила глаза.
— Стоимость купе — да, а к нему еще коробки с наборами. Их нельзя выкинуть.
— Почему? — не поняла я.
— Потому! Они прилагаются к вагону!
— Но если мне не нужны бутерброды?
— Не ешьте их. Но оплатить обязаны.
Я вновь признала свое поражение.
— Ладно. Набежало восемь тысяч. Но не двенадцать же!
Администратор откашлялась.
— Две штуки за спешел-убранство купе.
— Спешел-убранство? — повторила я. — Какое красивое словосочетание.
— На столике будет лежать льняная, а не бумажная салфетка, — зажурчала Марина, — на окошке висеть закрывающая от света штора. А то станете на каждой стоянке от света фонарей просыпаться, и народ на платформе вас увидит. Плюс одноразовые тапки и розетка, где телефон заправить можно.
Я хотела сказать, что все вышеперечисленное, кроме шлепок, которые вообще-то входят в подарочный набор, является оборудованием вагона и должно быть включено в цену проезда, а не оплачиваться отдельно, но потом буркнула:
— Понятно, восемь плюс два равно десять. Или я неверно посчитала? За что еще две тысячи с пассажира состригают?
Марина начала тыкать пальцем в монитор.
— Служащие участка дороги «Лапино — Бурундуково» содержат приют для старых и больных, не способных работать железнодорожных животных. Все, кто проезжает этот отрезок пути, добровольно жертвуют на благотворительность две тысячи.
Я разинула рот.
— Железнодорожные животные? Хотите сказать, что из Москвы в Каргополье состав тянут лошади? Ну тогда следует отменить топливный сбор, ведь кони не питаются электричеством.
Марина ринулась в бой.
— Коней нет, вагоны прет паровоз, или как там это называется. Речь идет о собаках, которые охраняют пассажиров, обнюхивают пути на предмет взрывчатки, кошках, которые ловят мышей, о коровах, которые дают молоко к кофе для вагона-ресторана. Понимаете? Стареньких псинок и прочее зверье списывают с довольствия, но им же надо кушать. Неужели вам не жаль четвероногих?
— Интересно, сколько людей перевозит поезд Москва — Каргополье? — полюбопытствовала я.
Марина подвигала мышку.
— Без обслуживающего персонала восемьсот сорок человек.
— А сколько пассажирских составов минует перегон «Лапино — Бурундуково»? — вкрадчиво спросила я.
— Не знаю, — растерялась Марина, — много.
— Штук десять будет? — не успокаивалась я.
— Наверное, больше, — предположила администратор, — расписание плотное. В Луковск, Запрянск, Нелигинов брег, Капустино, Волганск, Орлов-Нижний и еще много куда пассажиры из Москвы мимо «Лапино — Бурундуково» едут.