В здание входили осторожно, по парам. Быстро осмотрели большой холл с кабинкой вахтера, регистратурой и уголком отдыха. Прошли в коридор. Баскаков отправил Севастьянова и Жаркова искать подвал. Логика подсказывала, что если здесь есть ретранслятор, то точно внизу. Жаль, не смогли сразу допросить пленного, немного перестарался Паша, а приводить в чувство некогда.
Первый этаж – длинный широкий коридор, по обе стороны которого двери в кабинеты и помещения. Здесь вроде бы тихо, никто не ходит, разговоры не слышны. Лестница на второй этаж за третьим кабинетом слева. Наверх тоже не полезли, Баскаков оставил у лестницы Бескова, сторожить.
Помещения первого этажа осматривали быстро – дверь открыл, заглянул, бросил взгляд по сторонам, дверь закрыл. Вчетвером справились за несколько минут. Из находок несколько баулов и мешков, два огромных чемодана и плетеная корзина. Все это было в одном из кабинетов с надписью на двери «старший дежурный».
– Похоже, сваливать решили, – кивнул на вещи Оноженко. – Видимо, захват города им не особо по душе.
– Опасаются обысков, – поддакнул Платов. – Значит, у них есть запасной вариант с доступом к источнику энергии.
– Значит, – согласился Баскаков. – С первым этажом закончили, сейчас подвал, а если ничего не найдем, то второй этаж. Пошевеливаться надо, а то сами влипнем.
В этот момент раздалась стрельба.
…Лестница в подвал была в дальнем углу здания за поворотом, рядом с уборной комнатой. Широкая, с рельсами для тележек. Внизу мощная двустворчатая дверь, над ней лампа.
Севастьянов заглянул в уборную, а Жарков пошел вниз к двери. Он был на середине лестницы, когда обе створки распахнулись, и прямо на разведчика вышел человек в военной форме местного образца. В руках у него было оружие незнакомой конструкции. Следом за ним еще один человек катил тележку.
Все произошло мгновенно. «Сотрудник» и Степан увидели друг друга одновременно, почти одновременно вскинули оружие и выстрелили.
Пуля незнакомого оружия угодила точно в голову Жаркову и разнесла ее вдребезги. Тело Степана жило еще мгновение. Этого хватило, чтобы дожать спусковой крючок ТТ. Пуля ударила в стену и рикошетом ушла в потолок.
«Сотрудник» прыгнул обратно, налетев на тележку, что-то крикнул и бросился закрывать створки. Выскочивший из уборной Севастьянов увидел лежащее на ступеньках тело Степана, кровь на полу и фигуру «сотрудника». Дал от пояса длинную очередь.
Одна пуля угодила «сотруднику» в живот, вторая прошила руку и попала второму «сотруднику» в бок. Только царапнула, но заставила упасть за тележку и не позволила открыть ответный огонь.
Иван ударил по тангенте радиостанции и крикнул:
– Левый угол этажа! Сюда, живо!
Потом залег за стеной, выставив ствол, и дал две короткие очереди, целя в залегшего за тележкой «сотрудника».
Баскаков, Оноженко и Платов бросились на звуки выстрелов. Из соседнего кабинета выскочил Стасюк. Но едва они сделали несколько шагов, как заработал автомат дежурившего у лестницы Бескова.
– Мишка… Коля, – крикнул на бегу Баскаков. – К Руслану!
Шестой (а может, третий, пятый, второй – не суть важно) пришелец шел по второму этажу к лестнице, когда снизу раздалась стрельба. Не медля ни секунды, он рванул через пролет и выскочил на Бескова. Тот нажал на спусковой крючок.
Наверное, взгляд успел зацепить стоявшую в углу фигуру, и пришелец скакнул в сторону. Две пули прошли впритирку, а третья угодила в локоть. Сустав разнесло на мелкие части, адская боль скрутила пришельца, не дала закончить прыжок. И взявший поправку Бесков второй очередью прошил грудь пришельца от одного плеча до другого.
Проследив за падением тела и за отлетевшим в сторону оружием – незнакомая модель, похожая на один из местных ручных пулеметов, – Руслан сменил позицию и взял на прицел верх лестницы.
Когда прибежали Стасюк и Платов, он указал им на убитого и шепотом спросил:
– Что там?
– Не знаю, Иван стрелял, – ответил Стасюк. – Давайте наверх, только осторожно.
Бесков пошел первым по левому краю лестницы. Платов занял позицию в правом углу пролета, держа под прицелом коридор второго этажа. Когда Бесков дошел до верха и осторожно осмотрел коридор, Стасюк и Платов поднялись к нему.
Прикрывая друг друга и идя от двери к двери, они осматривали этаж, одновременно прислушиваясь к долетавшему шуму снизу. А внизу стреляли…
Пришельцы вырубили свет и отступили в глубь подвала. Прежде чем спускаться, Баскаков вызвал Стасюка.
– Что у вас?
– Один труп. Ведем осмотр этажа, пока пусто.
«Один в гараже, один на лестнице и здесь один, – прикидывал полковник. – Значит, в подвале их не больше трех. И нас трое. Неравная игра, они подвал знают, на ощупь пройдут, а мы впервые…»
– Ночник, – прошептал он.
Севастьянов оглянулся. Один из трех приборов ночного видения был у Жаркова. Тело Степана лежало на боку, залитое кровью.
Иван присел рядом, осторожно снял с тела ранец и вытащил футляр. Надел прибор, включил.
У Баскакова ожила радиостанция.
– Командир, здесь чисто, – доложил Стасюк. – Идем к вам.
– Ждем, – отозвался полковник.
Через минуту прибежала группа Стасюка. Пока Баскаков разъяснял план действий, Бесков и Платов тоже надели приборы ночного видения. Потом вместе с Севастьяновым осторожно осмотрели коридор. Обнаружили две двери метрах в пятнадцати от лестницы и поворот в конце.
Бесков вдруг заметил мелькнувшую за дверью слева руку, переместил ствол. Через несколько секунд рука показалась опять. Вместе с плечом. Руслан мягко надавил на спусковой крючок. Грохот выстрелов прокатился по коридору, заглушая крик раненного.
В тот же момент из-за поворота показался ствол оружия.
– Назад! – отпрянул Севастьянов.
И вовремя. Очередь прошла чуть выше уровня плеч землян.
– Паша, – гранату в дверь слева, Миша, – в коридор. Руслан, идешь по левому краю, Иван, – по правому. Все, что появится, – гасите. Готовы?
– Да.
– Вперед!
В подвале был второй выход. В дальнем конце, за поворотом. Но в свое время пришельцы закрыли его, приварили решетку, которую сейчас пытались сбить.
Это было непростая задача. Вдвоем, да еще под напором землян. Третий пришелец, получив пули в кисть и ключицу, помочь ничем не мог.
Баскаков лично прострелил ему голову, когда разведчики добрались до дверей. Потом они забросили за поворот несколько гранат, прострелили коридор очередями и загнали пришельцев в последнее помещение – небольшую коморку.
Пришельцы оборонялись отчаянно. Бросив ломать решетку, попробовали прорваться наружу, чтобы дать сигнал тревоги (в подвале сигнал не проходил).
Они сумели ранить Бескова, к счастью, из местного пистолет-пулемета. Пуля прошила левый бок, но вроде никаких органов не задела.
Тем не менее Руслан вышел из боя и был отправлен наверх. Остальные усилили огонь, зажали противника в каморке и запустили туда две гранаты из подствольников.
* * *– Все тела наверх! – приказал Баскаков после осмотра убитых. – Их вещи тоже.
– Две тележки в генераторной! – крикнул Оноженко. – Там, наверное, и ретранслятор.
– Тащи все к входу. Иван, за машиной.
– Может, трофейную возьмем?
– Ну ее на хрен, тяжелая, бензина не напасемся! В темпе, парни, наверху бой! Надо успеть уехать!
Успели…
Погрузку проводили под непрекращающийся вой снарядов и грохот взрывов. Артиллерия била по восточной части города. Треск пулеметов и хлопанье винтовок слышали отчетливо, а ор, мат и стоны с некоторым трудом.
В последний момент решили ехать двумя машинами. В свою погрузили трофейную аппаратуру, оружие и тело Степана Жаркова. Во второй грузовик тела пришельцев.
Со двора выруливали на максимальной скорости. И, не сбавляя ее, помчали к восточной окраине. Но проскочить смогли только два перекрестка. Потом сидевший за рулем первой машины Бесков вдавил педаль тормоза до упора и вывернул руль. А Севастьянов выставил автомат в окно и стал бить короткими очередями по набегавшим из-за поворота солдатам. Форма на них была зеленая, на головах пилотки и стальные каски старого образца. Консерваторы. Ибо коалиционисты носили форму цвета хаки и кепки (или кепи) с небольшим козырьком.
С кузова заработал пулемет, хлопнул выстрел подствольника. Солдаты метнулись обратно, под прикрытие стен. Вдогонку улетели еще две гранаты.
Руслан свернул влево, во двор; сидевший за рулем второй машины Стасюк повторил маневр. Вслед вроде не стреляли.
Двор, к счастью, оказался сквозным, проскочили его и попали на улицу. В конце дорогу перегораживала баррикада. Опять поплутали и нашли свободный путь.
Еще дважды попадали под обстрел. Но повезло, проскочили без потерь. Когда до городской окраины оставалось немного, Баскаков велел сворачивать на север, чтобы не идти к вокзалу. Там уж по любому солдатни полно. А с северной окраины можно попасть к лесу.
Еще дважды попадали под обстрел. Но повезло, проскочили без потерь. Когда до городской окраины оставалось немного, Баскаков велел сворачивать на север, чтобы не идти к вокзалу. Там уж по любому солдатни полно. А с северной окраины можно попасть к лесу.
Что ж, свернули на север. Поехали вроде нормально. Солдат не видать, даже канонада поутихла. Откуда было знать разведчикам, что артиллерия прекратила бить, потому что от захваченного аэродрома к городу спешила помощь консерваторам?! В составе неполного батальона и двух танков.
Грузовики землян вышли к грунтовке под носом одного из постов обороны. Солдаты посчитали машины своими, заплутавшими под огнем, и не остановили. Да и как это сделать, если те прут на полной скорости?
Машины проскочили позиции обороны, нырнули в овраг, лихо вынырнули из него и… предстали пред светлы очи наступающих.
– Вправо, бля-а-ать!! – заорал Севастьянов, увидев единственный пусть к спасению.
Справа шли частные дома и сады. Но до них метров сто пятьдесят.
Солдаты передовой группы наступающих, увидев в полусотне метров машины, остолбенели от неожиданности. Но ненадолго. И как следует проводили самозваных гонщиков. Пули порвали брезент на первом грузовике и превратили в щепки деревянный кузов второго.
Земляне, как могли, отвечали и заставили противника залечь. К счастью, следовавший за пехотой танк не стрелял, видимо, танкисты пожалели снаряда, а то бы устроили большой бум.
Когда до спасительных домов оставалось метров двадцать, танковый пулемет прошил мотор второго грузовика, а потом и бензобак. Машина встала. Из нее ласточками вылетели Стасюк и Платов, соскочили в обочину и поползли вперед, побивая все рекорды передвижения по-пластунски.
Уже из безопасного места Николай бросил под машину гранату. Грохнул взрыв, и грузовик окутало пламенем.
Передовой отряд сцепился с обороняющимися, чуть позже подошли основные силы консерваторов, и всем стало не до ускользнувшей машины и не до чадящих останков.
А разведчики благополучно проскочили дома, нырнули в очередной овраг и через минуту были на опушке леса. Когда машина, проехав с километр, встала среди деревьев, Руслан Бесков стянул с головы кепку, вытер ею мокрое от пота лицо и изнеможенно выдохнул:
– Фу-у-у!.. Выбрались!
10
Как давно и метко подметили люди: война-то войне рознь! Бывает так: пылают объятые пожарами города и села; скачут, помахивая шашками, лихие эскадроны; бежит, тяжко меся сапогами глинозем, пехота; захлебываются отрывистым лаем пулеметы; злобно ухают пушки; ревут моторами танки. А в небе хищно пикируют самолеты, сшибая друг друга на грешную землю. В глухих районах лютуют самозваные «батьки», «атаманы», «дядьки». И некуда деваться обычному человеку, нет тихого местечка, где можно пережидать, пересидеть кровавую смуту.
А бывает, гремят суровые военные громы где-то там, вдали. А здесь, в тылу, все тихо, спокойно и пристойно. И самое страшное событие – кража кошелька из сумочки почтенной матроны.
Сводки сообщают о тяжелых и напряженных боях, отчаянных атаках, дерзких рейдах, потерях. Газеты печатают списки убитых и тут же – фамилии граждан, пожертвовавших раненым и покалеченным одежду, деньги, а то и кров. И солидный господин (почтенный бюргер, чопорный джентльмен) за чашкой утреннего чая или кофе вслух посетует на тяготы военной поры и попросит жену или служанку не забыть напомнить ему сделать перевод некой суммы на счет попечительской конторы. А на прогулке, когда мимо, распространяя гнилостный запах бинтов и ран, проедет машина с ранеными, поморщит нос и свернет на другую улицу.
Всяко бывает. И смерть на каждом углу, и тишь да благодать, как в райском саду. Заранее угадать, как оно повернет, не может и провидец…
Не то чтобы Титов ожидал увидеть повторение гражданской войны в России, но и не исключал. Даже читая документы о минувшей эпохе на Достее, предполагал, что сухие строчки справочников не передадут всего накала страстей и ужаса, рожденного войной. Однако после высадки вынужден был внести поправку в свои предположения.
Половина пути от Хармака до Цудареса прошла как в турпоездке. Никаких тревог, никаких серьезных проблем и тем более никаких угроз от кого-либо. Да и саму дорогу по крайне мере до Нокрасо он толком не запомнил. Поля, луга, леса, реки, деревни, городки и города. Городов, правда, было мало, их объезжали.
Пусть и тыл глубокий, а все ж режим, военное положение и прочее…
Головная боль – бензин. Грузовик при всех его достоинствах кушал двадцать семь литров на сто кэмэ. А дозаправиться негде, с топливом напряженка. Только по талонам или у спекулянтов втридорога.
В поисках топлива приходилось делать крюки, уходить с прямого маршрута. Все это замедляло группу, но не очень. Грузовик пер вперед, мотор работал как часы, что еще нужно в дороге? Только отсутствие дорожных приключений. Которые могут плавно перейти в дорожные проблемы, а то и в катастрофы.
…Первоначально они и не планировали сворачивать с прямого маршрута. Но когда стрелка указателя наполненности бака поползла к красной зоне, Титов вынужденно скомандовал «поворот».
Слева от трассы, в сорока километрах был Нокрасо, региональный центр, он же транспортный узел, он же – штаб-квартира ВООК (Второго Особого Оперативного Командования), местного аналога земных военных округов. До войны ВООК «держал» половину центрально-южного направления, имея в подчинение две армии, корпус, особую маневренную группу и сколько-то там отдельных бригад, полков, батальонов.
Сейчас от былого богатства уцелело совсем немного: оперативное управление, войска прикрытия границ (три растянутых сверх всякой меры пехотных полка), маневренная группа (конный полк, артдивизион, мотопехотный батальон) и авиаэскадрилью в составе двенадцати устаревших самолетов.
Разумеется, и военных в Нокрасо кот наплакал. Однако для землян соваться в этот город все равно не с руки. Но раз надо…
– Бензин и информация, – определил цель Титов. – С машиной Медведев, Шердин, Бойченко. Остальные на поиск. Выход на связь каждый час. Минимум контактов с полицией и военными. В случае обострения действовать по обстановке. Что я забыл?
– Место сбора по тревоге? – подсказал Сорокин.
– У почтамта. Вопросы?…
Вопросов не было.
– Если бензина не найдем, то будем думать, где украсть.
И машина пошла к Нокрасо…
Странности начались буквально с первых метров. На перекрестках полицейские, причем при полном параде. То есть в светло-серой форме, в надраенных сапогах и в фуражках с большой кокардой.
Бойченко свернул с центральной улицы влево, проскочил пару перекрестков и сбавил скорость. Титов, глядя на карту, прикидывал, где найти тихое местечко и осмотреться. На второстепенных улицах полицейских меньше, однако, и здесь мелькали фуражки.
– Что, черт возьми, происходит? – недоумевал Бойченко.
– Ну уж не нас встречают! Либо праздник, либо событие какое. Давай налево, к скверу.
Леонид послушно повернул руль.
– Кстати, заметил, машин мало?
– Заметил.
Титов заметил не только это. А еще и избыток населения на улицах. И это среди рабочего дня! Сплошные загадки.
– Чует мое сердце, не вовремя мы заехали в город, – вздохнул Леонид. – Как бы не попасть в оборот!
– Не каркай! – осадил его Титов. – Хотя ты прав. Но кто знал?
Машина прошла еще один перекресток, на этот раз без полицейского, и свернула к скверу. Бойченко остановил грузовик возле больших клумб и заглушил двигатель.
– Приехали.
Титов внес коррективы в план.
– Переодеваемся в гражданское. Надо узнать, что происходит. Предельная осторожность и внимание! Все, расходимся…
Причину странной активности полиции и избыток народа на улицах выяснили быстро. Один из прохожих – мужик средних лет с каким-то значком на лацкане пиджака – удивленно взглянул на Титова и скороговоркой пояснил:
– Приезжает Лесторка. Будет выступать по поводу последних событий.
О каких событиях идет речь Титов спрашивать не стал, дабы не выглядеть полным идиотом. И так мужик смотрит, как на ненормального. Видимо, приезд этого самого Лесторки и связанные с ним события известны даже детям. А земляне, проведшие эти дни в делах, за происходящим вообще не следили.
Пробел в информации помогли восполнить газеты, продаваемые в киосках и шустрыми мальчишками. Титов развернул сложенную вчетверо газету и увидел на первой странице набранные крупным шрифтом заголовки.
«Матаман объявил войну Шелагии!», «Юграта готова поддержать Шелагию!», «Заявление главы правительства Сарн-Хоста!».
И как апофеоз – «Прибытие лидера партии консерваторов Франтиша Лесторки в Нокрасо». Чуть ниже добавлено: «Ожидается, что Лесторка озвучит позицию партии консерваторов относительно ситуации на юге континента и начавшейся войны».