Согласно уставу, рота штатного состава закрывала участок границы протяженностью до двенадцати километров. Но сейчас, в разгар гражданской, о полном штате можно было только мечтать. Как и об установленных нормах. А так же о многом другом, вполне естественном и нормальном в мирное время и несбыточном в настоящий момент.
Как следствие некомплекта и чуть ли не вчетверо увеличенной нагрузки стали прорехи на границе, ослабление режима, вояжи контрабандистов и других лиц.
Три часа разведчики потратили на объезд, даже заскочили на участки соседних рот. К концу поездки у них уже была составлена картина происходящего на границе, а также выбраны три места для перехода.
Теперь следовало выбрать самое удобное. То есть то, где нет пограничников Шелагии. А вот это надо еще уточнить.
– Оставляем два, – принял решение Титов. – Брод и овраг. Как наиболее перспективные. Разделяемся и ведем наблюдение в течение часа. После чего выбираем подходящий момент и переходим.
– А мост? – напомнил Сорокин. – Вполне удобное место. И машина легко пройдет.
– Мост просто обязаны охранять с той стороны. Иначе бы кордонники не сняли оттуда пост. И потом, у нас всего две радиостанции, так что делимся на две группы.
– Если наткнется дозор? – спросил Бигмер. – Как быть?
– Скажем, что проводим выборочную проверку.
– Подозрительно.
– Ничего особенного. И потом, дозоры смогут проехать мимо нас максимум один раз. Если вообще проедут. Все, давайте по местам. Со мной Бигмер, Бойченко и Шердин. Петр, вы на мотоцикле к оврагу. Любые вызовы к начальству и в роту игнорировать. Только без шума. Для них мы пока свои.
– Ясно, – усмехнулся Сорокин. – Поиграем в наемников еще немного.
– Именно!
Первый лейтенант Стейсмер приказал найти нового помощника и передать ему приказ: прибыть в штаб! Дежурный по роте доложил, что капитан Титов и группа наемников еще на границе. Наблюдателей на вышках предупредили, чтобы те дали знать, если увидят их.
Стейсмер нахмурился. Столь усердное исполнение обязанностей людьми, только прибывшими и толком не освоившимися на месте, вызывало подозрение. Что же там высматривают лихие парни из Рекастана?
Еще через полчаса дежурный доложил, что капитана и его людей пока не обнаружили. Хотя их видели многие, новый помощник объехал весь участок роты и даже заглянул к соседям. Стейсмер немного успокоился и продолжил работу. Час назад поступил приказ готовить казармы к приему всего батальона. Их полк уплотняли до нормы. Видимо, подкрепление было на подходе.
Стейсмер ломал голову над тем, как и где размещать батальон. А еще следовало переделывать график охраны границы. Работы невпроворот, и помощник был крайне нужен здесь, в штабе. А он по границе ходит! Экскурсант заморский!
Ротный хотел приказать дежурному выслать за капитаном посыльного. Но дежурный позвонил сам.
– Господин первый лейтенант, – доложил он звенящим от напряжения голосом, – в семь сорок три вторым постом наблюдения зафиксировано открытие огня на участке второго взвода. Стреляли с той стороны из пулемета. По тревоге туда были выдвинуты конные дозоры и бойцы с соседних секретов. На месте обнаружены сбитые пулями ветки деревьев на высоте двух с половиной метров. Признаков перехода границы не найдено.
Стейсмер не перебивал дежурного, понимая, что это еще не все. И не ошибся.
– В семь пятьдесят шесть первым постом наблюдения на участке первого взвода был зафиксирован переход границы, – продолжил тот. – Наблюдатель увидел только кузов грузовика, уходящего по дну оврага на сопредельную сторону. Судя по виду машины, это «тарт»…
Дежурный запнулся, кашлянул.
– Через пятнадцать минут к месту перехода прибыл дозор второго лейтенанта Гапьюза. Они обнаружили следы шин. Кроме машины, там прошел мотоцикл с коляской.
«Ушли! – мысленно произнес Стейсмер. – Все-таки шпики!»
– Секреты с того участка как раз были сняты… – продолжил объяснение дежурный.
Ротный перебил его:
– Я понял. Передайте Гапьюзу, чтобы написал рапорт. Секреты вернуть на место, продолжать охрану.
– Слушаюсь!
«Как они организовали огонь с той стороны? – положив трубку, размышлял Стейсмер. – Или их ждали?»
Он чувствовал дикое нежелание разбираться в деталях. Все и так ясно: прикинувшись наемниками, семеро шпионов перешли границу. А предварительно провели разведку. Выходит не знали местности. Ну Титов, капитан проклятый! Впрочем, спасибо и на том, что стрелял высоко, явно не хотел, чтобы кого-то задела даже шальная пуля. Сволочь он порядочная, но не конченая.
По факту перехода следует написать рапорт командиру батальона, тот по инстанции доложит в полк. Прибудет комиссия для разбирательства, будет проверка.
«Или вообще ничего не будет! – вдруг подумал ротный. – Какая к черту проверка, когда творится такое?! Не станут в полку шуметь, не до того. Рендер, конечно, не упустит шанса ткнуть ротного носом в дерьмо, но так, походя. Всем некогда, у всех дел по уши. А эти шпионы полезли в самое пекло, туда им и дорога!»
И Стейсмер выбросил перебежчиков из головы. Некогда на мелочи отвлекаться. А сейчас на фоне грядущих событий семеро шпионов – мелочи. На любом уровне, от ротного до полкового. Пропади они пропадом, наемники!..
15
После форсирования реки Хэнсо генерал Годдик разделил свои войска на две группы. Первая пошла вдоль границы, отрезая Шелагию от Сервиана, а вторая направилась к Цударесу. Ее задача – сковать прибывающие подкрепления противника у города и не дать нанести удар во фланг первой группе.
Замысел был прост и гениален одновременно. Армия Шелагии не успевала стянуть к этому району сколь-нибудь значительные силы, а тыловые части не имели возможности остановить мощный бронированный кулак. Стремительность, натиск, безостановочное движение – залог успеха глубокого рейда.
Это было первое применение только недавно созданных подвижных соединений в таком качестве. И выработать «противоядие» Шелагия просто не успела. Приходилось перестраивать систему обороны на ходу. Что влекло за собой сбои, ошибки, просчеты, и как следствие – нелепые приказы, панику в штабах и частях, напрасные метания резервов и потери.
Первая группа Годдика шла компактно, собрано, «сматывая» слабые части и подразделения прикрытия границы. А вторая вынуждена была идти на более широком фронте. Разведывательные группы и отряды на мотоциклах и броневиках расходились веером, прочесывая дороги, мелкие населенные пункты и огибая крупные.
На небольшие отряды армии Шелагии внимания не обращали, искали подходящие резервы или тыловые части. Их следовало разбивать или разгонять, не давая возможности организовать оборону.
К концу третьего дня войны особая группа Годдика вышла на дальние подступы Цудареса и была остановлена наспех созданной обороной в двадцати километрах от города. Годдик отдал приказ провести перегруппировку и выслать несколько сильных разведотрядов с целью нащупать слабину в обороне противника. На следующий день он планировал попробовать прорвать фронт и выйти к Цударесу. После чего задачу, поставленную высшим командованием, можно считать выполненной.
…Мотоцикл вильнул на повороте, снес задним колесом небольшой кустик и замер. Бигмер стянул с лица очки, кашлянул и сплюнул под ноги.
– Километра два на юг, прямо на дороге. Мотоциклисты и пехота на машинах. Прут на запад.
– Значит, и с юга тоже, – задумчиво произнес Титов, глядя на карту. – И с севера две группы, и за нами еще одна.
– Разведка идет, – вставил Сорокин. – Ищет чистый путь.
– Обложили, – поддакнул Медведев. – Как же нам проскочить к Цударесу?
Титов водил карандашом по карте, не реагируя на замечания. Вместо него ответил Бигмер:
– Если только по их хвостам проскочить. Сразу за разведкой. Тогда шанс есть. Иначе упремся в основные силы и все. Как?
Титов не ответил и на этот вопрос, продолжая сверлить карту пристальным взглядом. Карта была старая, купленная еще в Сервиане. Масштаб крупноват. Обстановку наносили сами. Что помнили из изученного и что узнали уже здесь. Но даже по самым грубым прикидкам выходило погано. Их занесло в самую середку бредня, в центр наступающей, а вернее, катящейся почти без остановок особой группы армии Матамана. И надо было не только выскочить из ловушки, но и попасть к Цударесу в ближайшие сутки. Задержка в несколько часов может стать роковой. Вот ведь задачка!
…Вояж по Шелагии начался удачно. Без проблем и хлопот преодолев кордон, разведчики вышли к шоссе. Потом миновали несколько населенных пунктов. Но даже там не встретили войск Шелагии. Пограничники и армейские подразделения попросту бежали, чтобы не попасть в окружение.
Земляне без задержек доехали до мелкой речушки – притока Хэнсо – и угодили в самую середку стремительно продвигавшихся войск Матамана. Только удача и чутье разведчиков позволили им вовремя уходить с пути наступающих. Но долго это продолжаться не могло, в какой-то момент они не угадают с направлением движения и…
Земляне без задержек доехали до мелкой речушки – притока Хэнсо – и угодили в самую середку стремительно продвигавшихся войск Матамана. Только удача и чутье разведчиков позволили им вовремя уходить с пути наступающих. Но долго это продолжаться не могло, в какой-то момент они не угадают с направлением движения и…
Вот этого «и» следовало избежать любой ценой. А еще – любой ценой проскочить к Цударесу. Потому и ломал голову Титов. И поглядывал на часы. Время – неумолимый судья, отсчитывал срок, отпущенный им. После которого все потуги и старания, риск и игра ва-банк станут ненужными, бессмысленными.
– За шоссе роща, – наконец подал он голос. – За ней дорога, ведет прямо к Цударесу. Если проскочим туда, сможем уйти.
Разведчики следили за ползущим по карте карандашом. Путь, предложенный командиром, был самым коротким. Но рискованным. Ибо шанс налететь на разведку или основные силы матаманцев слишком велик. Но сидеть на месте тоже рискованно.
– Прямо как в сорок первом! – хмыкнул Медведев, хорошо помнивший начало войны. – Обложили со всех сторон и катят. А наша матушка-пехота топает на восток по лесам и полям… и попадает на прицел.
– Давай без лирики, – поморщился Титов. Сравнение с той войной ему не нравилось. – Василий, Казимир, – вперед на мотоцикле. Мы следом. Скорость движения максимальная. По идее матаманцам не до нас, бегать за каждой машиной не станут.
– Хорошо бы! – вздохнул Астахов. В чрезмерную занятость солдат передовых отрядов он не очень верил.
– По коням! – скомандовал Титов, убирая карту.
Приглушенно заработали моторы, и через несколько минут опушка рощи опустела. А еще через полчаса к месту стоянки землян вышла передовая группа головной походной заставы механизированной дивизии Матамана.
Цударес один из самых больших городов не только Шелагии, но и всего континента. Некогда древняя столица канувшей в Лету страны, сейчас Цударес превратился в индустриальный центр со всей атрибутикой и инфраструктурой. Не в малой степени этому способствовало строительство самой мощной на континенте гидроэлектростанции на реке Хэнсо. Река пересекала всю Шелагию с севера на юг и доходила до границы с Югратой.
А кроме ГЭС Цударес мог похвастать тремя железнодорожными и двумя автовокзалами, аэродромом, двумя десятками крупных промышленных предприятий и несколькими высшими учебными заведениями. Проживало в Цударесе почти восемьсот тысяч человек.
Понятно, что захват промышленного и индустриального гиганта обеспечил бы Матаману контроль над севером Шелагии и фактически неиссякаемый источник ресурсов и энергетики.
Это отлично понимали не только верховное командование Матамана и генерал Годдик, но и власти Шелагии. Потому основные усилия армии Шелагии были сосредоточены на переброске сил к Цударесу. И организации обороны города и ближайших подступов к нему.
Части и подразделения особой группы генерала Годдика концентрировались на исходных позициях, готовые к решительному броску. В свою очередь, армейское командование Шелагии выдвигало прибывшие части к передовым позициям и одновременно насыщало основную линию обороны.
Таким образом, к Цударесу с севера, юга и востока двигалось значительное количество живой силы и техники противоборствующих сторон.
Между этими массами затерялись семеро разведчиков-землян. Уходя от столкновений с любой из сторон, выискивая свободные проходы и проскакивая опасные участки, они неуклонно шли к выбранному району. К месту последнего и решающего сражения на планете. Или к месту гибели. Это уж как карта ляжет. И третьего тут не дано…
То самое место последнего сражения к великому счастью разведчиков находилось не в самом Цударесе и не на территории гидроэлектростанции. А чуть в стороне – на окраине поселка Митамагоц.
Этот небольшой поселок был известен не только в Шелагии. Именно здесь на глубине пятидесяти метров находились источники чистейшей минеральной воды. Здесь же работал завод, поставляющий в магазины знаменитую «митамагоцкую», газированную и без газа.
Понятно, что бесперебойность работы скважин являлась первоочередной заботой местного начальства, так что за надежностью линии электропередач следили строго.
Пришельцы мимо такого удобного места пройти не могли. С одной стороны постоянное гарантированное поступление электроэнергии, с другой – довольно тихий район, кроме рабочих завода и местных жителей, никого не бывает.
…До вечера все было нормально. Хоть и довольно медленное, но неуклонное продвижение на юг, относительно спокойная обстановка (если не считать шума работающих моторов и вполне различимой ружейной стрельбы), отсутствие в пределах прямой видимости противника. К противникам земляне относили всех без исключения. Ибо варианты братания с шелагийцами или матаманцами не проходили никаким образом.
А потом они самым натуральным образом нарвались. Причем не на матаманцев, а на разведку Шелагии. Несколько пехотинцев в темно-зеленых мундирах возникли на узкой проселочной дороге как чертик из табакерки. Как раз в том самый момент, когда мотоцикл и грузовик землян вымахнули из низины на дорогу. Сдать назад или свернуть невозможно, да и некуда – место открытое, все видно как на ладони.
Сидевший рядом с Бойченко Титов увидел расширенные от удивления и страха глаза солдат, выставил автомат в окно дверцы и дал длинную очередь. Попасть не надеялся, просто заставлял залечь.
Астахов с мотоцикла начал стрелять одновременно с командиром, но более прицельно. И одного пехотинца зацепил. Остальные резво попадали под откос, демонстрируя неплохую выучку. Вслед им улетела граната. Бигмер, правивший мотоциклом, резко свернул влево и с криком «Огонь!» закатил длинную, на полмагазина, очередь. Остальные разведчики уже поняли, что к чему, попрыгали из кузова машины и добавили огоньку. И пару выстрелов из подствольника.
У противника не было никаких шансов. И преимущество в эффективности огня на стороне землян. И фактор внезапности они использовали первыми. И позиция шелагийцев была изначально проигрышная.
Через полторы минуты сшибка закончилась с сухим счетом. Титов приказал проверить тела и добить раненых, если таковые будут. Все, игры в джентльменство и «возможно минимальный вред» закончились. Теперь не до политеса, конечная цель близко, и враг повсюду. Им ведь не объяснишь, что пришли по души захватчиков, а местные разборки побоку.
Раненых добили, трупы забросали ветками и поспешили уйти как можно дальше. В любой момент могли нагрянуть другие группы, причем с любой стороны.
После этой стычки полоса везения закончилась. Проехали еще пару километров и встали намертво. К счастью, встали на опушке леса. И к несчастью – прямо перед передовым отрядом подходящей с севера группировки Матамана. А еще дальше – позиции боевого охранения войск Шелагии. Это называется приплыли!
16
Прошедшие с момента выхода из охваченного огнем Тигурена сутки группа Баскакова, можно сказать, потеряла. Разведчики не смогли уйти от города дальше пятнадцати километров, и что самое плохое – не знали, как это сделать! Земляне угодили в ловушку.
А виноваты во всем были войска воюющих сторон. И их невероятное упрямство при достижении поставленной цели.
Цель консерваторов – захватить Тигурен. И они с ней фактически справились, взяв штурмом две трети города, всю западную и северную окраины, а также аэродром. Еще час, и оборона коалиционистов пала бы. Но!
Все дело в командире восьмой пехотной дивизии генерале Амерса. Это он бросил свои полки к Тигурену. Он заставил артиллеристов развернуть пушки и гаубицы прямо на дороге и бить по наступающему противнику. Он ударил с ходу, частично смяв, частично отогнав консерваторов от города.
Правда, пробиться к Тигурену генерал не смог. Но облегчил положение державших оборону сил и оттянул на себя подошедшие резервы противника.
В результате возникла патовая ситуация – консерваторы не имели сил взять город, а коалиционисты отогнать их прочь. Боевые действия перешли в позиционную фазу.
Эта круговерть и загнала землян в ловушку. Окрестности Тигурена были напичканы войсками сверх всякой меры, в населенных пунктах, на всех дорогах и даже в лесах и рощах сидели чьи-то солдаты.
Три попытки просочиться сквозь них едва не стоили жизни Оноженко и Платову. Они, ведя разведку дороги, налетели на одно из подразделений коалиционистов и ушли с большим трудом и с еще большим шумом.
Ночью, забившись в укромный уголок рощи, куда с трудом прошла машина, разведчики подвели итоги неудачного поиска свободного пути. Сделанный вывод навевал мрачное настроение: пути нет, все перекрыто, чем дальше, тем больше к Тигурену будут стягивать силы обе стороны. Единственная возможность – ночью проскочить под носом у одного из постов и попробовать уйти на юго-запад. Шансы на успех десять-пятнадцать процентов.