Ей хотелось подольше остаться в этом неведомом месте, откуда приходили ее видения, чтобы не возвращаться в холодный, равнодушный мир.
Пусть все останется как есть. Линнет поняла, что приняла свою мягкую постель за облако. Рядом с ней муж, ласковый и заботливый. Ей даже кажется, что он любит ее.
Она непременно расскажет ему о двухголовом чудовище. Но сделает это завтра, когда перестанет гудеть голова и она насытится этими удивительно нежными прикосновениями.
У нее еще есть время.
Глава 14
Линнет проснулась в полумраке. Слабые солнечные лучи проникали сквозь щели в ставнях, отбрасывая длинные серо-голубые тени на пол и стены, украшенные гобеленами. Был поздний вечер. Она проспала бог знает сколько после того, что с ней случилось в комнате Мармадьюка.
Рядом с кроватью стоял стул, немое напоминание о том, что кто-то действительно сидел на нем, нежно сжимая ее руку и успокаивая, пока она блуждала в своих снах, преследуемая двухголовым чудовищем, окруженным языками пламени.
Неужели это был ее муж?
Просто не верится.
Способен ли Дункан Маккензи, великий и могущественный Черный Олень из Кинтайла, быть таким нежным и заботливым. Или она принимает желаемое за действительное, обманывая себя?
Она села на постели, потерла виски и постаралась сосредоточиться.
Бросив взгляд на столик у кровати, она убедилась в том, что кто-то действительно ухаживал за ней, потому что там стоял глиняный кувшин с водой, чашка и металлическая миска с влажными кусками ткани.
И этот кто-то был ее муж. Она не спутала бы его прикосновения ни с какими другими. Улыбка озарила ее лицо. Значит, он любит ее. Щеки Линнет вспыхнули, жар разлился по всему телу, наполняя ее надеждой, стирая из памяти страшное видение.
Она выскользнула из постели, подошла к окну и распахнула ставни. Вместе с вечерними лучами солнца в комнату ворвались соленый морской бриз и мужские голоса.
Кровь стыла в жилах от услышанного.
– …растерзал всех до единого, даже детей. Хозяин обещал разорвать ублюдка на куски, как только изловит его.
Линнет схватила плащ и поплотнее укуталась в него. Дрожащими пальцами попыталась застегнуть пряжку на плече, но не смогла. Придерживая плащ рукой, она опрометью бросилась вниз и помчалась в зал.
Чем ближе она пробиралась к центру зала, тем громче становился шум. Все что-то громко обсуждали, бряцая оружием, стучали кулаками по столу и топали ногами.
– Спасем короля! – Боевой клич клана эхом пронесся под сводами зала. Ярость переполняла воинов, они жаждали крови.
Месть! Только месть!
– Спасем короля! – скандировала толпа, и эхо сотрясало каменные своды замка, достигая самых высоких башен и снова возвращаясь в огромный зал.
Линнет остановилась в тени, чтобы разобраться в происходящем.
В центре зала, на одном из столов стоял ее муж, широко расставив ноги. Держа над головой меч, он призывал членов клана встать на защиту справедливости.
Мерцающий свет множества факелов, отражаясь от черной кольчуги, плясал в его разметавшихся волосах.
Пальцы Линнет вцепились в край плаща. Перед ней стоял жестокий дикарь, распространяя вокруг себя волны звериной ярости.
Кровожадный, жестокий воин, взывающий к мести.
В такт крикам он поднимал и опускал меч, доводя людей до исступления, все как один повторяли за ним боевой клич.
Линнет словно приросла к полу, потрясенная этим зрелищем. Страх охватил ее. В этот момент ее муж был олицетворением власти. При свете факелов его стальная кольчуга сверкала, казалось, он объят пламенем.
Пламя. Она должна предупредить Дункана, рассказать о двухголовом чудовище.
Может быть, он догадается, какой смысл таится в этом видении.
Линнет заставила себя выйти из тени. Ноги были как ватные и не слушались, она с трудом протиснулась сквозь толпу мужчин, заполонивших зал.
Дункан грозно размахивал мечом в воздухе, словно поражая невидимого врага.
– Мы не успокоимся, пока не будут отомщены лишенные жизни невинные души!
– Завтра, еще до рассвета, – продолжал он, – мы отправимся на поиски лагеря негодяя Кеннета и покончим с ним прежде, чем он поймет: пришло его время отправиться в ад!
Дункан вложил меч в ножны и окинул своих людей властным взглядом.
– Пощады не будет! Мы сдерем шкуру со всех негодяев. Кеннетом займется сам сэр Мармадьюк. – Он перевел дух, окинул горящим взглядом зал и снова крикнул громовым голосом, потрясая в воздухе кулаками: – Спасем короля!
Боевой клич замер на губах, стоило ему увидеть пробирающуюся сквозь толпу жену. Ее распущенные волосы ниспадали до пояса, янтарные глаза были широко распахнуты на бледном лице.
Линнет готова была забыть о двухголовом чудовище, охваченном языками пламени. Ей стало страшно. Это предзнаменование должно было относиться к любому гнусному преступлению, из-за которого погибли члены клана Маккензи.
«Что, черт побери, она тут делает?» – подумал Дункан. Он же приказал поставить караул у ее дверей и дверей Робби.
Выходит, его приказ не выполнен. Выражение ужаса в ее глазах заставило Дункана вздрогнуть.
Он так хотел уберечь ее от рассказов о страшной бойне в одной из их деревень, хотел, чтобы она осталась в своей уютной спальне, подальше от этого сборища, где он разжигал пламя мести в сердцах людей.
Видит Бог, он не хотел, чтобы она стала свидетелем этого безумия.
И Робби ни к чему все это видеть. Как и любому ребенку в этом доме.
Нахмурившись, он вытер пот со лба и смотрел на приближающуюся жену. Его люди только сейчас заметили ее и расступились.
Да хранит его святой Колумба[2], но ему померещилось, будто он видит ее не живой и здоровой, а измученной, избитой и окровавленной.
Ему казалось, что эта нежная белая кожа исполосована и покрыта запекшейся кровью, а прекрасное тело изуродовано самыми отвратительными способами, о которых он узнал из рассказов возвратившихся патрульных. Кеннет и его подручные не щадили ни женщин, ни невинных детей.
Даже быки и молочные коровы были уничтожены. Ни одно живое существо не избежало столь страшной участи.
Закрыв глаза, чтобы прогнать это наваждение, Дункан издал вопль ярости. Когда он открыл глаза, Линнет стояла прямо перед ним, ухватившись за край стола, чтобы не упасть.
– Милорд, мне надо с вами поговорить, – дрожа всем телом, проговорила она. – Это очень важно.
Дункан видел ее так близко, что мог ощущать исходящий от нее дурманящий запах, и мысль о том, что с ней может произойти что-то ужасное, заставила его похолодеть от страха и ненависти.
Соскочив со стола, он оказался всего в нескольких дюймах от нее и опустил руки на ее плечи.
– Как ты посмела спуститься сюда? – закричал он, и его слова эхом прокатились по залу. – Неужели не понимаешь, что женщине здесь не место.
Она едва устояла на ногах.
– Сэр… муж мой, вы велели мне предупреждать вас о грозящей опасности.
– Леди, именно из-за этой опасности я приказал поставить охрану у ваших дверей. Вы не должны были появляться здесь, в этой толчее, и слышать то, что не предназначено для ваших ушей! – Его голос становился все громче.
– Но…
– Никаких «но», – оборвал он ее, сходя с ума от ощущения шелковистых волос под его ладонями. Ему казалось, что они слиплись от запекшейся крови. – Никаких предупреждений. Слишком поздно.
Линнет покачала головой.
– То, что я должна вам сказать, не имеет никакого отношения к случившемуся. – Она сделала паузу и облизнула пересохшие губы. – Хочу предупредить вас о будущих несчастьях.
Дункан раздраженно умолк. Достаточно с него и того, что случилось. Все, чего он сейчас хотел, это знать, что она находится в полной безопасности в своей спальне.
– Леди, не знаю, что может быть ужаснее того, о чем сообщили патрульные. Жестоко убиты многие из наших людей и их семьи. – Голос его дрожал от гнева. – Простые крестьяне, поселившиеся у дальних границ земель Маккензи. Все это – дело рук Кеннета, и на сей раз он был еще более жесток, чем при нападении на Мерчинсонов. Через несколько часов я с моими людьми уезжаю на поиски мерзавцев. С Божьей помощью мы найдем их прежде, чем они успеют скрыться.
Его жена еще больше побледнела, но не отвела глаз. Дункан попытался вытолкать ее из зала, но это ему не удавалось.
– Я видела не Кеннета, а какого-то незнакомца о двух головах посреди бушующего огня.
Услышавшие ее шепот дружно охнули, но Дункан взглядом приказал им молчать.
Его жена несла сущую ерунду, он не мог позволить своим людям рассуждать о каких-то бредовых монстрах, пока Кеннет преспокойно уничтожал род Маккензи, по крайней мере, тех из них, кто жил за пределами Айлин-Крейга.
Схватив Линнет в охапку, Дункан повернул к лестнице в дальнем углу. Люди расступались, давая ему дорогу.
– Не бывает людей о двух головах. Впервые слышу о такой ерунде. – Он говорил громко, чтобы все слышали. Приказал своим людям наточить мечи и ложиться спать.
– Я не стал бы пренебрегать предупреждением твоей жены, – сказал Мармадьюк, выступив из толпы и преградив путь Дункану. – Ты должен выслушать ее.
Терпение Дункана лопнуло.
– Неужели?
– Да. Она не стала бы так тревожиться, не будь на то причины.
– Ты хоть слышал, что она несет? Что-то о двухголовом уродце. – Дункан вздохнул. – Может, бродят такие по Англии, но, клянусь, в окрестностях нашего замка я их не видел. И поторопись убраться с дороги, пока я не спросил, почему не выполняются мои приказы. Ты должен был поставить охрану у дверей в ее спальню. – Дункан угрожающе прищурился. – И возле комнаты мальчика тоже?
– Думаешь, я забыл о своих обязанностях? – Мармадьюк изобразил удивление. – Нет, милорд, я не посмел бы нарушить ваши приказы. Но мне пришлось задержаться, и на то были веские причины.
– Какие же?
Вместо ответа Мармадьюк кивнул кому-то в толпе за спиной Дункана. И прежде чем тот успел обернуться, появился молчаливый Томас с Робби на плечах. Мальчик крепко сжимал в руке деревянный меч. Мейджер, его старый пес, не отставал от Томаса ни на шаг.
Сердце Дункана глухо отозвалось в груди. Он больше не сомневался в том, что оно у него есть. На какое-то мгновение он представил малыша бездыханным и окровавленным и тут же потерял равновесие и чуть не упал на скользком полу, где кто-то пролил пиво из кружки. Покачнувшись, он испугался, что уронит Линнет, но она крепко обвила рукой его шею. Он с ужасом подумал о том, что с Робби может случиться то же самое, что испытали невинные дети, погибшие от рук бандитов Кеннета.
– Что это значит? – старательно отводя глаза от Томаса и Робби, Дункан обратился к Мармадьюку, глядя на него так, словно за его спиной стоял сам дьявол. – Почему он не в своей комнате, под надежной охраной?
– Не нужна мне никакая охрана! – Робби решительно размахивал игрушечным мечом. – Дядя Мармадьюк сказал, что должен защитить женщин.
– Конечно, малыш. – Глаз Мармадьюка, обращенный к мальчику, светился радостью.
Робби смотрел на англичанина с обожанием, и Дункан напрягся. Он не мог вспомнить, когда последний раз малыш так смотрел на него. Признаться в этом самому себе было настоящей пыткой.
– Это самая лучшая охрана, о какой я могла бы мечтать, – спокойно произнесла Линнет.
Глянув на жену, Дункан заметил, как она, улыбаясь, с любовью наблюдает за мальчиком. В этот момент она была похожа на ангела. Как ему хотелось, чтобы такая же улыбка предназначалась ему!
Такое уже было.
Но всякий раз он умудрялся все испортить своими глупыми грубыми словами.
– Я задал тебе вопрос, Стронгбоу, – сдержанно повторил Дункан. Понимая, как отвратительно все это выглядит со стороны, Дункан не мог удержаться и срывал злость на зяте. – Отвечай!
Дункан с ужасом подумал, что будет, если англичанин не ответит, но тот все-таки подчинился:
– Разве не понятно? Мы решили отвести Робби и Элспет в комнату вашей жены. Думаю, это разумно. Ведь в этом случае мы вполне обойдемся одним охранником, вместо того чтобы выставлять двух.
Дункан покраснел. Он должен был сам это предложить. Но ему хотелось оставшиеся до рассвета несколько часов поспать в объятиях жены.
Дункан попытался было возразить, но в этот момент заметил Фергуса и Элспет, которые присоединились к окружившей его толпе.
Бедная женщина была явно напугана, но пыталась скрыть свой страх. Это было заметно по выражению ее лица. Она с ужасом смотрела на булаву в руках Фергуса.
– Да, ты прав, – согласился Дункан, бросив взгляд на Элспет. Та сразу успокоилась. – Мармадьюк, поможешь мне проводить женщин до их комнаты. Ты, Томас, отнесешь мальчика и встанешь у дверей. А ты, Фергус, проследи, чтобы люди не накачивали себя пивом. Пошли еще несколько дозорных на стены и к воротам и проверь, спят ли остальные. Ночь будет короткой.
Дункан кивнул дворецкому и стал подниматься по лестнице, прижимая к себе Линнет. Остальные шли за ними, Мармадьюк нес факел.
– Мне надо поговорить с вами, – шепнула Линнет ему прямо в ухо, и от ее теплого волнующего дыхания у него зашевелились не только волосы. – Вы меня не так поняли. Я вовсе не имела в виду человека о двух головах, просто это знак. И мне остается только догадываться, что бы он мог значить. – Она еще теснее прижалась к нему. – Я не могу говорить громче, иначе все услышат, и не хочу пугать Робби. Но умоляю вас, не забывайте об этом.
Не замедляя шага, они продолжали подниматься вверх по холодному сырому коридору. Дункан перехватил ее поудобнее и так прижал к себе, что даже сквозь одежду она ощущала металлические колечки его кольчуги.
Он как будто не слышал ее слов или решил не обращать на них внимания, потому что всю дорогу молчал. Остановившись перед дверью, он приказал Мармадьюку открыть ее и, не отпуская Линнет, подождал, пока все зайдут внутрь.
Они вдвоем остались за дверью. В комнате суетилась Элспет, зажигая дрожащими руками свечи. Мармадьюк занялся камином. Робби наблюдал, как дядя разводит огонь, обняв за шею своего пса.
Отойдя подальше от двери и скрывшись в тени, Дункан поставил наконец Линнет на ноги, крепко взял за локти и заглянул в глаза.
– Итак, милая, что это за предзнаменование, о котором я должен помнить? Что означает огненный человек о двух головах?
– Он не огненный. Вокруг него полыхает пламя. Будто он стоит у ворот ада.
Дункан сложил на груди руки.
– И что из этого следует? Будет пожар? Нужно приготовить укрытия от огня и запастись водой?
Линнет не знала, что означало ее видение, могла лишь догадываться.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Скажи мне, Линнет, что ты сама думаешь об этом видении?
Линнет облизнула губы. Когда он стоял так близко, ей не то что сосредоточиться, даже дышать было трудно.
– Я думаю… думаю… – язык у нее заплетался, – это было предупреждение.
– О предупреждении ты уже говорила. – Он взял ее лицо в свои теплые ладони. – Я хочу понять, что может произойти, чего именно ты опасаешься.
– Огонь может означать посланца ада, человека злого, врага, – попыталась она объяснить. – А две головы – это предательство. Кто-то притворяется твоим другом, но держит камень за пазухой.
Дункан с сомнением смотрел на нее.
– Ты не веришь, что такое возможно, Дункан.
Он взял ее ладонь.
– Клянусь, я хочу верить тебе, но… друг?
Она кивнула:
– Я так думаю. Не знаю, кто этот предатель, но одна из голов улыбалась, а другая была воплощением ненависти и зла. Кто-то, кому ты доверяешь, лицемерит. Так что будь осторожен.
– Нет сомнений, ты видела Кеннета. Он мастер притворства и готов очаровать любого, держа за спиной кинжал. Так он обманывал нашего отца, пользуясь его благородством и щедростью, – продолжал Дункан. – И пока мы были молоды, какое-то время обманывал и меня.
Линнет покачала головой:
– Нет, это не Кеннет. Но кто бы он ни был, он мыслит зло и… – Дункан стал поглаживать ее шею, и Линнет умолкла.
– Послушай, – попытался он ее убедить, – это может быть только Кеннет. Он полное ничтожество и готов осквернить и уничтожить все, что, по его мнению, мешает ему добиться задуманного.
– Ну нет же…
Дункан прикрыл ей рот ладонью.
– Думаю, он привиделся тебе из-за этого страшного набега на наших людей. Он никогда прежде не осмеливался на такое, и ему не избежать наказания. Я и мои люди не успокоимся, пока не увидим его труп.
– Вы хотите его убить?
– Ничего другого не остается, – холодно ответил Дункан. – Нельзя исправить то зло, что он натворил, но мы потребуем возмездия, и оно будет быстрым и беспощадным.
Отчаяние охватило Линнет. Он ей не верит. Да, ее муж должен отомстить брату за его преступления, но это никак не связано с двухголовым существом из ее видения! Оно предвещало будущую беду. Но ее муж отказывается с этим согласиться!
Она заморгала, пытаясь скрыть подступившие к глазам слезы. Неподалеку раздались шаги, и кто-то кашлянул, приближаясь к нише, где стояли они с Дунканом.
– Служанка вашей жены и мальчик устроены, я развел огонь в камине, – отчитался англичанин. – С вашего позволения, проверю, кого Фергус отправил в дозор на стены.
– Да, иди. Я тебя догоню. – Дункан шагнул навстречу другу.
Сэр Мармадьюк что-то хотел сказать Линнет, но в последний момент, видимо, передумал, быстро поклонился Дункану и ушел.
Как только он скрылся за поворотом, Дункан обернулся к жене и так посмотрел на нее, что она готова была растаять.
Ни слова не говоря, он привлек ее к себе, и ее руки оказались прижатыми к кольчуге так, что стальные колечки впились в ладони. Глаза его горели таким горячим желанием, что ее тело мгновенно отозвалось на этот призыв.
– Я хотел провести оставшиеся часы в твоих объятиях. – Его губы были совсем близко, обдавая ее жарким дыханием. – Но сейчас там слишком много народу.
Линнет высвободила руку и осторожно погладила его по лицу. Он вздрогнул, а затем нежно поцеловал ее руку. Линнет вздохнула, а когда он начал тихонько ласкать кончиком языка ее ладонь, почувствовала слабость в коленях.