За спиной раздался грохот, это Ненни поставила свои передние ноги на дверку и выглянула из загона.
— Ну вот, Ненни, — сказал фермер Таббс. — Уж порядком его нет. Скоро темнеть начнет. Не сходить ли за ним? — И он позвал: — Туз!
Затем подождал минутку-другую, но поросенок не появлялся.
— Куп-куп-куп-куп-куп — ну иди же! — закричал фермер Таббс, так он всегда звал коров, овец или кур, но в ответ услыхал лишь отдаленное мычание и блеяние, да несколько старых кур прибежали со всех ног, надеясь, что их будут кормить, а Туз не показывался.
— Дурень ты, Тэд Таббс, — сказал фермер. — О чем только я думаю! Надо так его позвать. — И он сложил ладони рупором, набрал побольше воздуха и издал клич, которым во все времена пользовались свинопасы, чтобы их заблудшие питомцы, задрав хвостики, устремились домой.
— ПИГ-пиг-пиг-пиг-ПИГ! ПИГ-пиг-пиг-пиг-ПИГ! — закричал фермер Таббс, и через мгновение в отдалении послышался топот маленьких копытцев и показался Туз, мчавшийся со всех ног, забавно, как и все поросята, будто деревянный конь-качалка.
— Что я тебе говорил! — торжествующе сказал фермер Таббс Ненни, но про себя он вздохнул с облегчением, открывая дверь и впуская запыхавшегося Туза Треф.
— Славный парнишка! — сказал он, похлопывая поросенка. Ну прямо как собаку, подумал он при этом. — Славный малый, Туз!
В ответ раздался запыхавшийся, но тем не менее настойчивый визг, так что фермер поспешил за едой.
Когда фермер ушел и с едой было покончено, Ненни спросила:
— Как ты провел время?
— Чудесно, — ответил Туз. — Я произнес речь перед овцами, побеседовал с коровами, подискутировал с утками, посплетничал с гусями, поболтал с курами. И между прочим, ты была права, Ненни. Я поспрашивал всех животных — могут ли они понимать, что им говорит Тэд Таббс, и выяснилось, что они не могут. Они знают, когда он их кличет, но это почти всё.
— Коровы-то знают свои клички, я уверена, — сказала Ненни.
— Да, они знают. Их часто называют, как цветы — Лютик, Маргаритка, Примароза, что-нибудь в этом роде. Но я скажу тебе кое-что смешное, Ненни, — у всех овец одно и то же имя.
— Неужели?
— Да. Я спросил одну: «Как тебя зовут?», и она ответила: «Барбара». Спросил другую — в ответ: «Барбара». Я всех их спрашивал по очереди, и все они сказали «Ба-а-а-арбара».
— Вот потеха, — без тени улыбки сказала Ненни.
— Правда ведь? — сказал Туз.
Он широко зевнул и уютно устроился на соломе.
— Ну, спокойной ночи, — сказала старая коза. — Спи крепко, и блохи пусть кусают редко. — Но в ответ послышалось только похрапывание.
Сытый и усталый после всех его путешествий (а ножки-то у него довольно короткие), Туз и впрямь спал крепко в ту ночь. Когда он проснулся, было уже совсем светло и ранние лучи восходящего солнца проникали через дверку. Туз встал и встряхнулся. Ненни лежала около яслей и двигала челюстями.
— Доброе утро, Ненни, — сказал Туз.
— Она не может ответить, — послышался голос.
Туз взглянул вверх и увидел, что на перилах кормушки сидит кот. Он был большой, белый, один глаз у него был желтый, другой зеленый.
— Почему? — спросил Туз.
— Потому что она жует, — ответил кот. — Жует жвачку. Нельзя же говорить с набитым ртом, тебе что, твоя мать не объясняла?
— Нет, — сказал Туз. — Почему же нельзя?
— Это неприлично, — сказал кот.
В этот момент Ненни шумно проглотила жвачку и встала.
— Не дразни парнишку, Кларенс, — сказала коза. — Он еще маленький. — А Тузу сказала: — Это мой давний друг. Его зовут Кларенс.
— Здравствуйте, как поживаете? — сказал Туз.
— Ничего, относительно, — ответил кот.
— Относительно чего?
Кот пристально посмотрел на него.
— НТД, — сказал он.
— Что это значит?
— Не твое дело.
— Кларенс! — сказала Ненни. — Не обращай на него внимания, — обернулась она к поросенку. — Это у него манера такая, на самом деле он не злой.
— ОЭПНО, — сказал Туз.
— Что это значит? — спросил Кларенс.
— От этого пятачок не отвалится.
— Да он неглуп! Как тебя зовут?
— Туз Треф.
Кот легко спрыгнул с перил и медленно обошел поросенка. Сначала он осмотрел правый бок Туза (белый) своим желтым глазом, а потом левый (с отметиной) бок своим правым (зеленым) глазом.
— Где-то я видел этот странный знак, — сказал он.
— Это что-то связанное с игрой, в которую фермер играет, с какими-то картами, — сказал Туз.
— Ну да, да, — сказал Кларенс. — Он сидит и раскладывает эти карты рядами, я видел. Он раскладывает их на столе, некоторые с черными знаками, некоторые — с красными, а некоторые — с картинками.
— Их пятьдесят две штуки, — сказал Туз. — Пики, черви, бубны и трефы. Вообще-то странно. Я думал, что люди играют в игры с другими людьми — например, я играл с моими братишками и сестренками — в догонялки, в пятнашки, во всякие другие. А он играет один. Он, наверное, ужасно терпеливый.
— Постой-ка, юный всезнайка, — сказал Кларенс. — Ты хочешь сказать, что бывал в фермерском доме?
— О нет.
— Тогда откуда же ты знаешь все это о пятидесяти двух картах, червях, трефах и так далее?
— Он рассказывал мне. Тэд Таббс мне рассказывал.
— Тэд Таббс?
— Это так зовут хозяина, Кларенс, — сказала Ненни. — Ты и я не знали, как его зовут, но Туз это выяснил. Видишь ли, он понимает их язык.
— Ты хочешь сказать, — спросил Кларенс, — что ты можешь понимать все слова, которые… как его там?..
— Тэд.
— … Тэд говорит тебе?
— Да, — сказал Туз. — Я думал, что все животные могут, но, оказывается, я исключение.
— Смотри, Кларенс, — сказала Ненни. — Дальше — больше, и не только ты будешь сидеть в удобном кресле в теплом фермерском доме и поглядывать, как Тэд раскладывает карты. Туз тоже там окажется.
Кларенс громко и весело мяукнул.
— Ненадолго, — сказал он. — Юному всезнайке не потребуется много времени, чтобы испортить свою репутацию.
— Что ты имеешь в виду?
— Только кошкам и собакам позволено быть в доме, потому что они приучены.
— Что это значит?
С брезгливым видом Кларенс показал на кучку свиного помета на соломе.
— Это нельзя делать на ковре, — сказал он. — И другое тоже.
— Почему?
— Неприлично. Разве твоя мать тебе не говорила? Люди не против, если ты делаешь это снаружи, но в доме это просто недопустимо. Мы, кошки, вообще все такое закапываем.
— Значит, Тэд делает это тоже на улице?
— Как бы не так! — сказал Кларенс. — У него есть специальная маленькая комната, и в ней что-то похожее на белый стул с дыркой посредине.
— Он почти такой же чистоплотный, как кошки, — усмехнулась Ненни.
— Разве что почти, — самодовольно сказал Кларенс, грациозно спрыгнул с калитки и удалился.
Туз размышлял обо всем услышанном.
— Ненни, — спросил он, — а ты приучена быть в доме?
Ненни громко заблеяла-засмеялась.
— Нет уж, — сказала она. — Коза должна находиться там, где ей положено.
— Ну а я смог бы? Я бы хотел увидеть, что там, в доме у Тэда. Как ты думаешь, я мог бы стать домашним?
— Туз, — сказала Ненни. — Чем больше я гляжу на тебя, тем больше верю, что ты сможешь почти все. Разве что не летать.
Глава пятая Туз разрабатывает план
В этот день и в последующие фермер Таббс разрешил Тузу бегать на свободе. Поначалу он донимал поросенка целым перечнем того, что не следует делать, — не бегать слишком далеко, не подходить близко к дороге, не свалиться в пруд, не гоняться за курами и т. д. Но шло время, и Туз вел себя хорошо, так что фермер уже отпускал его без наставлений, уверенный теперь, что поросенок не наделает бед и вернется к деннику, когда его позовут. Фермер ни разу не сказал: «В дом не заходи».
Но Туз и не спешил туда. Он обсудил все с Ненни, и она посоветовала не торопиться.
— Ты на него не наседай, — сказала она. — Люди не привыкли пускать поросят в дом. Это может ему показаться чересчур. Одно несомненно — ты должен удержаться на хорошем счету.
— На хорошем счету? Я не понимаю.
— Извини, — сказала Ненни. — Ты такой умный, что я забываю, как ты еще молод и неопытен. Это такое выражение. Важно, чтобы хозяин к тебе хорошо относился, чтобы ты был его любимцем.
— Как это — любимцем? — спросил Туз.
— Это значит животным, которого держат для удовольствия, для общения, как собак и кошек.
— А ты любимец?
— В некотором роде.
— А другие животные на ферме — скот и птицы?
— Нет, их не назовешь любимцами. Они все в конце концов идут на мясо, — сказала Ненни. — Рано или поздно и молодых, и старых — всех их убивают, чтобы обеспечить людей мясом.
Туз вздрогнул.
— Мои братья и сестры, — сказал он, — которые поехали на рынок…
— Мои братья и сестры, — сказал он, — которые поехали на рынок…
— Кто-то там их купил, чтобы откармливать до тех пор, пока они не станут достаточно большими, чтобы их зарезать. То же самое может случиться и с тобой, Туз, если ты чем-то не угодишь Тэду Таббсу.
— Ты имеешь в виду, — медленно сказал Туз, — если я… как это Кларенс сказал?.. Если я испорчу свою репутацию?
— Именно так, — сказала Ненни. — В дом-то ты попадешь, если уж тебе так хочется. Но не пытайся бегать, пока не научишься ходить, не переходи границ, не бросайся очертя голову. И прежде всего помни, что фермер не единственный, кто живет в этом доме.
— А кто же еще?
— Кларенс и Меган. С Кларенсом не будет проблем, я поговорю с ним, но Меган — это совсем другое дело.
— А кто эта Меган?
— Это собака Тэда. Ты, вероятно, не видел ее. Не очень-то она склонна к прогулкам.
— Кажется, я видел, — сказал Туз. — Такая коричневая?
— Да.
— Коротконогая?
— Да.
— С большими торчащими ушами и коротким хвостом?
— Да.
— И очень толстая?
— Да, это Меган. Она любит поесть. Она, должно быть, самая толстая корги во всем Уэльсе. Теперь тебе нужно будет привлечь ее на свою сторону. Видишь ли, кошки не очень-то привязаны к людям, они заботятся только о себе, ну а собака считается лучшим другом человека. Меган может оказаться очень ревнивой. Зато если ты ей понравишься, считай, дело сделано — ты попадешь в дом.
— Как же я заставлю ее полюбить меня? — спросил Туз.
— Я научу тебя, — сказала Ненни. — Видишь ли, Меган — ужасный сноб.
— Что такое сноб?
— Тот, кто ставит себя намного выше других.
— Она действительно выше?
— Нет, но на других собак она смотрит свысока. Они — обычные шавки. Она же (так она говорит) — королевских кровей.
— Это действительно так?
— Спроси ее, — сказала старая коза. — Я не собираюсь рассказывать тебе еще что-то о Меган, потому что самое лучшее для тебя — очень почтительно расспросить ее саму. И дай понять, что на тебя производит громадное впечатление все, что она говорит. Да! И не называй ее Меган. Это было бы чересчур фамильярно.
— А как же я должен ее называть? — спросил Туз.
— Мэм,[1] — сказала Ненни.
Приняв все это во внимание, Туз начал менять свой заведенный порядок. Он привык каждый день совершать большой обход фермы, болтая с другими животными. Был он дружелюбный парнишка. С утками, гусями, курами повстречаться было просто, потому что они бродили на свободе. А вот коровы паслись за оградой из колючей проволоки, но Туз легко пролезал под самый нижний ряд. С изгородью для овец дело обстояло иначе, так как Туз уже заметно вырос и растолстел, чтобы пролезть под проволочной сеткой. Но это была невелика потеря, потому что от них он так ничего и не слышал, кроме как «Барбара».
Поначалу он всегда навещал свою мать с пожеланием доброго утра, но потом перестал. Во-первых, потому, что они не могли друг друга видеть, так как стены свинарника были слишком высокими; а во- вторых, он чувствовал, что не доставляет ей удовольствия своими визитами.
— Я так поняла, что тебя увезли на рынок, — сказала она несколько разочарованно, когда опять услышала его голос. И вскоре единственное, что он стал слышать в ответ на свое радостное приветствие, было ворчание, так что он решил не надоедать. И теперь, как только его утром выпускали, он направлялся прямо к фермерскому дому, надеясь встретиться с Меган.
За домом была небольшая лужайка, окруженная кустарником, и он прятался там, чтобы наблюдать за происходящим. Он обнаружил, что всегда происходит одно и то же. Каждый день, когда фермер Таббс заканчивал дойку и шел завтракать, из дома на лужайку вперевалку выходила корги и удобно устраивалась на траве. Если погода была хорошая, она некоторое время лежала на солнышке, но при любом намеке на дождь или ветер спешила в дом так быстро, как только позволяли ее коротенькие ножки и тучное туловище.
С неделю Туз лежал и наблюдал, раздумывая, как лучше подойти к Меган. Он понял, что от того, какое произведет первое впечатление, зависит очень много.
Однажды солнечным утром он лежал в кустарнике, наблюдая за Меган сквозь листву, когда вдруг послышался голос:
— Подглядываешь, парень, а?
Туз крутанулся и увидел Кларенса, который сидел неподалеку, уставившись на поросенка холодными зеленым и желтым глазами.
— Не понимаю, о чем ты, — сказал Туз в смятении.
— Прячешься в кустах, — сказал Кларенс. — Шпионишь за леди. Не следует этого делать.
— Почему?
— Это неприлично. Разве твоя мама не говорила тебе? Вот до чего ты докатился, юный всезнайка!
Туз решил быть откровенным — не потому, что ему было известно, что это лучший способ добиться желаемого, а потому, что он был искренним по натуре.
— Кларенс, — попросил он. — Не окажешь ли ты мне любезность? Не представишь ли меня Меган?
— Для чего это?
— Видишь ли, мне очень хочется быть домашним поросенком, ну, ты знаешь, жить в фермерском доме, как ты и Меган. Ненни сказала, что ты не будешь против, но Меган это может не понравиться.
Кларенс в раздумье пригладил свои усы.
— Странный ты парень, странный, — сказал он. — По мне, так живи где хочешь. Хоть и в доме. От этого… как ты говоришь?
— оэпно.
— Вот именно. Но, полагаю, у тебя нет надежды в этом преуспеть. Насчет человека не беспокойся. А вот ЕКВ будет от этого не в восторге.
— ЕКВ?
— Ее Королевское Высочество, к тому же Принцесса Западного Лэнлоуэлла.
— Это настоящее имя Меган?
— О да. Зарегистрированное в клубе кинологов, десять чемпионов в родословной и тому подобная чушь. Кошкам на смех, — сказал Кларенс, поднялся и пошел на лужайку к собаке. Туз последовал за ним.
— Меган, — сказал Кларенс, когда они приблизились. — Это Туз. Туз, это Меган. — И он удалился, помахивая хвостом.
Туз стоял весь внимание перед корги, ножки подчеркнуто вместе. Вблизи он увидел, что она не коричневая, а красивого золотисто-рыжего цвета, с белоснежной грудью. Уши у нее стояли, голова была поднята, и она одарила его высокомерным взглядом. Всем своим видом она показывала, будто ей чудится какой-то неприятный запах. Туз прокашлялся и, потупив взгляд, сказал:
— Ваш покорный слуга, мэм.
Глава шестая Поросенок и собака
Корги не ответила.
Однако Тузу показалось, что выражение ее глаз смягчилось. И похоже, она чуть махнула своим коротким хвостом. Как бы то ни было, подумал он, надо довести дело до конца.
— Пожалуйста, примите мои извинения, мэм, — сказал он, — за то, что я прерываю вашу прогулку. Пусть она будет для вас приятной, Ваше Величество.
Теперь действительно стало заметным помахивание хвостом.
— Вот это хороший тон, — сказала Меган. — Удручает, когда этот кот называет нас просто «Меган». Кто тебе сказал, что мы королевских кровей?
— Мой друг, мэм. Коза Ненни.
— Коза, — сказала Меган презрительно. — Существо без родословной, быдло. Удивительно, как это она знает о нашем титуле. Что же она рассказывала тебе о нас?
Туз никогда не слыхивал королевского «мы», но начал уже приноравливаться к ее манере говорить и к непривычному изысканному произношению, так отличавшемуся от грубоватых интонаций Тэда Таббса.
— Она сказала, что у вас очень хорошая родословная, мэм, — сказал он. — Хотя я не очень-то понимаю, что это означает.
— А мы и секунды не сомневались, что ты ничего не понимаешь, — сказала Меган.
Она уставилась на его метку:
— Ты не чистопородный, так ведь?
— Пожалуй, что нет, — ответил Туз.
— Мы полагаем, ты ничего не знаешь о своих предках?
— Не знаю. Хотя мне говорили, что мой прадедушка пас овец.
— Вот то-то и оно. Что уж тут говорить.
— Но пожалуйста, — сказал Туз, — не будете ли вы так любезны рассказать мне все о вашей родословной, Ваше Величество?
— Какой ты невежда, — сказала Меган. — Только к одному лицу так обращаются — «Ваше Величество». К королеве. Она самый важный человек в стране. Что касается нашего семейства, то главное здесь не только в родословной — у многих собак родословная в милю длиной, даже если они не слишком хорошей породы. Нет, причина того, что мы на голову выше всех других пород, вот в чем. Корги — это королевские собаки. Их полно в Букингемском дворце, и куда бы королева ни поехала — в Виндзор, в Сэндринхем, в Бэлморел, — она берет их с собой. К детям королевы обращаются «Ваше Королевское Высочество». Она сделала своего старшего сына Принцем Уэльским (несомненно, из-за своей любви к корги, которые происходят из Уэльса, как ты мог бы знать), и ее собственные собаки — титулованные принцы и принцессы, понятно? И получается, что мы лично родственники по прямой линии с королевскими корги. Принцесса Западного Лэнлоуэлла — вот наш полный титул.