Молодой человек уверенно прошел через кабинет к столу, за которым сидел Родыгин и, положив на него чемодан, щелкнул замком. На дне, завернутый в обыкновенную холщовую тряпицу, лежал какой-то длинный предмет. Бережно взяв его в руки, он аккуратно развернул холстину, и Семен Григорьевич увидел наконечник копья.
Вновь прислушался к себе. Внутри не дрогнула ни одна струнка. Вот так чего-то очень желаешь, буквально живешь этим, надеешься, что когда раздобудешь, так станешь непременно благополучнее, счастливее, а, заполучив мечту, понимаешь, что гонялся за призраком.
– Можете взять, теперь оно ваше! – проговорил Шерстнев, будто бы приговор прочитал.
– Это то самое копье? – недоверчиво спросил Родыгин.
Валерий Игоревич сдержанно улыбнулся:
– То самое, Семен Григорьевич.
– Никогда бы не подумал, что может быть столько шумихи из-за куска железа.
– Это не просто кусок железа. Эта святыня! Фридрих Барбаросса всегда носил его с собой как талисман, а Гитлер вообще впадал в транс, когда его разглядывал. Это копье чтит даже Ватикан.
– Насколько мне известно, имеются копии этого копья? – скептически произнес Родыгин.
– Верно, Семен Георгиевич, но это не должно волновать, у вас находится настоящее.
– О нем знает еще один человек…
– Вы говорите о Гурьян Макаровиче? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Он ничего не скажет.
– Быстро это у вас, – невесело буркнул Семен Георгиевич.
Поднявшись, Родыгин взял вожделенное копье. А вот руки-то дрогнули, значит, не все еще потеряно, не прогорели страстишки. Некоторое время Родыгин сжимал наконечник копья, позабыв о присутствующих. В ладонях он ощущал приятную тяжесть, расставаться с которой не хотелось. В какой-то момент он даже потерял счет времени и поймал себя на том, что глуповато улыбался, поглаживая пальцами шершавую металлическую поверхность.
На лице Шерстнева отобразилась понимающая улыбка.
– Вот оно, стало быть, какое… Значит, это копье усиливает возможности человека?
– Обладая этим копьем, короли захватывали мир, – сдержанно сообщил помощник. – Теперь вы можете мечтать обо все на свете.
– Хм… Если бы оно ко мне попало хотя бы лет десять назад, тогда бы я знал, о чем мечтать. Но вот сейчас… Ладно, идите.
Гости вышли, плотно затворив за собой дверь. Родыгин остался в одиночестве – весьма полезная обстановка для размышлений. А подумать было о чем. Копье лежало в самом центре стола и, как выяснилось, захватило все его думы. Семен Родыгин никогда бы не заподозрил, что столь сильной энергетикой может обладать обыкновенный кусок металла, облаченный в форму копья. На него и в самом деле хотелось смотреть бесконечно. Его притягательность усиливалась тем, что копьем обладали самые великие правители мира, и вот теперь оно лежит у него на столе обыкновенным предметом, вместе с набором ручек и ворохом исписанных бумаг. Вряд ли случайно вошедший признал бы в нем реликвию, почитаемую всем христианским миром.
Родыгин поднял телефонную трубку и набрал номер.
– Хамидулла, я хочу тебе сообщить неприятную новость: копье у меня.
Некоторое время в трубке раздавалось лишь тяжелое размеренное дыхание, а потом последовал сдержанный ответ, из говорившего словно вытягивали слова:
– Ты совершаешь ошибку, брат, ты его отнял у меня. Погибли мои люди.
– Копье мне нужнее, чем тебе, Хамидулла, – произнес Шерстнев и отключил телефон.
Глава 5 БОЖИЙ СУД
1276 год, 15 сентября
О произошедшем следовало отписать королю Рудольфу Габсбургскому, но последующие три дня маркиз Жак Перек не мог взяться за перо. За это время в нем самом произошли существенные перемены, в которых он опасался признаваться даже самому себе. Следовало собраться с мыслями, облечь слова в подобающую форму, но вот как это сделать, он не знал. И самое главное – нужно было объяснить королю, почему монах до сих пор жив и что заставило его самого ослушаться отданного приказа.
Несколько раз маркиз вызывал стражу с намерением, чтобы они заточили монаха Григория в крепости, но всякий раз отсылал их обратно. Дважды он сам приглашал монаха в крепость на ужин, рассчитывая собственноручно расправиться с мятежником, но, глядя в его понимающие глаза, невольно отказывался от жестокой затеи. А Григорий, будто бы насмехаясь над его бессилием, беспрестанно подставлял ему незащищенную спину.
Тянуть с объяснениями не следовало. В его собственной свите могут отыскаться доброхоты, которые отпишут письмо королю, выставив его при этом в самом неблагоприятном свете.
Запалив лучину перед письменным столом, маркиз взял в руки писало и, макнув заточенный конец в чернильницу, принялся выводить аккуратным ровным подчерком: «Ваше величество германский король Габсбургский, император Священной Римской империи Рудольф Первый, пишет вам вассал ваш маркиз Жак Перек. – Немного подумав, продолжил: – Чудесным образом под стенами крепости Манцикерт было найдено Копье судьбы, которое, казалось, было навсегда утеряно во время Второго Крестового похода Фридрихом Барбароссой. Местонахождение копья указал монах Григорий, тот самый, который утверждает, что в него вселяется дух Барбароссы. Ваше величество, признаюсь, я и сам скептически относился ко всем пророчествам, связанным с его именем, до тех пор, пока собственными глазами не стал свидетелем чуда и не увидел, как извлекалось из земли копье. – Маркиз отложил в сторонку писало и посмотрел на камин, в котором бесновались красные языки пламени, отбрасывая черные тени по комнате. Для доказательства следовало подобрать более убедительные слова. Подумав, он вновь взялся за письмо. – Это подлинное копье, в чем я глубоко убежден. Оно точно такое же, каким запечатлено на рисунках Карла Великого: средняя его часть облечена в золотую муфту, под которой начертано имя первого его владетеля Гая Кассия. Это большая победа всего христианского мира. И я не могу дождаться той минуты, когда возложу Копье судьбы к вашим ногам. Известно, кто владеет копьем, тот владеет миром. Так что оно не только Копье судьбы – оно еще и Копье власти! В течение того времени, когда копье находилось у нас, наши отряды дважды подвергались нападению превосходящих сил сарацинов, но всякий раз наши рыцари наносили им сокрушительное поражение. Победы наших доблестных полков я связываю с тем, что сейчас у нас находится реликвия. Ваш верный слуга, маркиз Жак Перек».
Свернув письмо в плотный свиток, маркиз завязал его красной атласной лентой, после чего залил узел сургучом. Сняв с безымянного пальца кольцо с фамильным гербом, на котором был запечатлен дракон, стоящий на задних лапах, он аккуратно приложил его на расплавленный сургуч. Пасть дракона приоткрылась, и из нее вывалился длинный красный язык. Маркиз невольно заморгал глазами, – ну и привидится же такое.
– Рожер! – громко позвал маркиз слугу.
На его зов явился молодой худенький юноша с длинными каштановыми волосами, неровной волной спускавшимися на широкие плечи. Это был один из отпрысков могущественных баварских герцогов, посчитавших за честь служить у него оруженосцем. Юноша не только помогал ему во время рыцарских турниров, но и прислуживал во время трапезы. То, что в античном мире являлось унижением, сейчас почиталось за большую доблесть. Как неузнаваемо меняются нравы!
– Слушаю вас, господин маркиз, – склонился юноша.
Маркиз Перек задержал взгляд на его глазах, всегда печальных. Однажды он проговорился о том, что дал обет безбрачия, так как его возлюбленная была отдана другому. Интересно, как долго он сумеет укрощать плоть? Ведь вокруг столько соблазнов.
Но юноша он был отчаянный, норовил залезть в самую гущу схватки, как если бы намеревался умереть раньше отмеренного срока. И для предстоящего поручения подходил как никто другой.
– Вот это письмо передашь лично в руки германскому королю, – произнес маркиз, протянув туго скрученный свиток. – Печать на свитке послужит тебе пропуском через дозоры.
– Хорошо, господин маркиз.
Юноша медлил.
– Ты что-то хотел спросить, Рожер?
– Это касается Копья судьбы?
– Именно. Так что будь осторожен. И немедленно привезешь мне от короля ответ.
– Я сделаю все, что нужно, – поклонился юноша. – Позвольте идти?
– Ступай.
* * *Положив грамоту в сумку, оруженосец прошелся по длинному коридору главной башни и стал быстро спускаться по винтовой лестнице. На его счастье никто не вышел навстречу, не попался в переходах. Спустившись на этаж ниже, он услышал чей-то горячий шепот. Прислушавшись, узнал в нем без труда голос старшего герольда Бернарда.
Выглянув из-за проема, он увидел, как рыцарь, обхватив служанку за плечи, что-то горячо говорил ей в лицо. На губах девушки была озорная улыбка, – внимание рыцаря ей было приятно, вот только как на флирт посмотрит хозяин замка, ведь он здесь полновластный господин. Сцена занимала и невольно вызывала улыбку. Герольд не собирался отступать, он был напорист, красноречив и до ушей оруженосца доносились его горячие посулы. Уже сомлевшую девицу он подхватил на руки и понес в свою комнату.
Теперь в крепости на один грех станет больше.
Некоторое время Рожер прислушивался к громким веселым крикам, доносившимся из самого конца коридора. Вчера из соседнего замка прибыло шесть рыцарей во главе с графом Глостером, который, кроме высокого роста и громкого голоса, отличался еще и тем, что носил на своем плаще платок, приколотый золотой застежкой. Поговаривали, что этот платок ему вручила дочь саксонского герцога, которую незадолго до похода он лишил невинности. Глостер был из тех людей, для которого не было ничего невозможного: водил дружбу с королями и так же легко соблазнял их жен и дочерей; в застолье мог назвать случайного соседа лучшим другом, но уже в следующую минуту способен был вызвать его на поединок. Неожиданно дверь с шумом распахнулась, и из нее, позвякивая длинным мечом по каменной кладке, вышел граф. Отчего-то ему было весело, его громкий смех, подобно раскатистому грому, сотрясал этажи Главной башни. На левой стороне груди был приколот все тот же девичий платок. Не ведая поражений на рыцарских турнирах, он говорил о том, что побеждать ему помогает платок, расшитый золотыми и серебряными нитями, в углу которого были выведены начальные буквы его избранницы.
Однако он совершенно не обременял себя какими-то обязательствами и в каждом походе содержал в своем обозе по целому гарему женщин. В крепости гостеприимного барона Вольфгера Криста он тоже не терялся, подхватив под руки двух молодых дворянок, он увел их в свою комнату.
Выждав некоторое время, Рожер быстро прошел по коридору и устремился в подвал по винтовой лестнице. Он понимал, что у него не будет более другой возможности, чтобы осуществить намеченный план.
Сейчас или никогда!
Являясь отпрыском баварского герцога, он всегда помнил о том, что в прежние времена короли считались с сильнейшими герцогствами Германии. Конец вольности пришелся на тот период, когда к власти пришел Фридрих Барбаросса, – умный, энергичный, беспощадный, он искоренял каждого несговорчивого вассала и успокоился только тогда, когда подмял самого непокорного – баварского герцога.
Согласно пророчеству, возродить прежнее могущество можно было только с помощью Копья судьбы, заполучив его. Но сейчас оно находилось в подвале крепости под усиленной охраной.
Спустившись вниз, он увидел стражника с мечом в руках, застывшего перед большим кованым сундуком, – именно в нем, по распоряжению маркиза, находился наконечник копья. Всмотревшись в полумрак, в строгом охраннике он узнал своего старинного приятеля Готфрида, оруженосца графа Глостера.
Какую-то минуту Рожер еще колебался, а потом уверенно вышел из-за угла, пусть случится предначертанное.
– Готфрид, дружище, – радостно воскликнул Рожер, раскидывая руки для объятия. – Я битый час разыскиваю тебя по замку, хотел выпить с тобой бутылку красного вина, а ты, оказывается, вот где! Если бы не одна добрая душа, которая смилостивилась надо мной и сказала, где тебя искать, так я бы ни за что не догадался! Послушай, что ты здесь делаешь?
– Разве ты не знаешь? Я охраняю Копье судьбы, – в голосе юноши прозвучала неприкрытая гордость.
– Ты хочешь сказать, что оно находится в этом сундуке? – расхохотался Рожер.
Юноша нахмурился:
– А разве ты этого не знаешь?
– Забавно! Кому же придет в голову похищать его? Даже если оно находится вот в этом сундуке, – удивился Рожер. – Ведь это же укрепленный замок, в нем не бывает чужаков. А потом даже если кто-то сумел бы открыть замки, то как он вынесет это копье через посты, ведь для того, чтобы их миновать, нужно специальное разрешение барона Вольфгера Криста. Пойдем выпьем по бокалу вина!
– Я не могу ослушаться приказа маркиза, – посуровел Готфрид.
– Жаль, что нам не получится попить с тобой вина, – грустно проговорил Рожер, – видит Бог, я сделал все, что мог.
– Ты расстроился? – удивился Готфрид. – Не переживай, Рожер, как только закончится моя смена, я тотчас приду к тебе и мы обязательно посидим как следует.
– А когда закончится твоя смена?
– Через три часа, – бодро отвечал Готфрид.
– Для меня это целая вечность. – Вытащив из-за пояса кинжал, Рожер воткнул его в грудь приятелю.
Меч выпал из рук юноши, и Готфрид, цепляясь ослабевшими пальцами за платье приятеля, стал медленно опускаться на мраморный пол. Вскинув на него недоуменный взгляд, глухо спросил:
– За что?
– Извини, – вытащил Рожер кинжал из груди юноши. Хлынувшая кровь залила рукав, перепачкала платье. Стоит ли обращать внимание на мелочи, когда решается судьба целого герцогства. – Ты ни в чем не виноват, просто мне нужно забрать копье, а с его помощью я обязательно верну былое величие Баварскому герцогству.
Подхватив под руки безжизненного приятеля, он аккуратно уложил его в угол комнаты. Теперь осталось главное – добраться до копья. Времени вполне достаточно, чтобы сорвать замки с сундука и забрать Священное копье, а потом, используя грамоту маркиза, можно будет покинуть замок незамеченным. А дальше уже все зависит от крепких ног его коня и от удачи. В отряде маркиза немало рыцарей из Баварского герцогства, так что всегда можно будет рассчитывать на их помощь.
Не подведут! Кому как не баварцам желать славы родному герцогству. Сундук запирался двумя большими навесными замками, сбить их будет не просто.
Вытащив из ножен тяжелый меч, оруженосец Рожер ткнул рукоятью по навесному замку. Дубовые доски отозвались глухим звуком. Обхватив меч двумя руками, оруженосец, примерившись, ударил точно в основание дужки. Покореженный металл отлетел далеко в сторону. Остался последний замок, крупнее прежнего, он потребует куда больших усилий.
Размахнувшись, Рожер ударил по дужке замка, стараясь сбить его с петель. Железо только недовольно звякнуло, выдержав насилие. Еще один удар, столь же могучий. Серьга замка, поддавшись, чуток вышла из железного нутра. С надеждой на воскрешение былой мощи герцогства Рожер вложил в следующий удар всю силу. Железо отлетело, яростно позвякивая. Доступ к Копью судьбы свободен. Отложив меч в сторону, оруженосец, преодолевая священный трепет, приподнял крышку. Вот сейчас он коснется одной из главных христианских святынь.
На самом дне завернутое в грубую черную тряпицу лежало копье. Разве здесь подобает находиться реликвии? Она должна лежать на бархатной подушке, в худшем случае может быть обернута в дорогую парчу. В Баварском герцогстве Копью судьбы станет значительно лучше, там для него отведут христианский собор, где ежедневно в его чудесное спасение монахи будут читать молитвы.
Бережно приподняв копье, он стал его разворачивать. Боже мой, что это такое?! В руках он держал берцовую человеческую кость!
– Уж не копье ли ты ищешь? – услышал он за спиной удивленный голос.
Обернувшись, он увидел в проеме дверей маркиза Перека, графа Глостера и хозяина замка барона Вольфгера Криста. Из-за спины рыцарей, вытянув шеи, выглядывало три стражника.
Взгляд оруженосца был направлен прямо на хозяина замка.
– Барон? – растерянно протянул он.
– Да, это берцовая кость и принадлежит она такому же вору, как и ты, Рожер… Тот тоже однажды вздумал проникнуть в мою сокровищницу.
Оруженосец перевел взгляд на королевского посланника:
– Маркиз, все получилось не так, как вы подумали, это произошло совершенно случайно, – оруженосец отступил на шаг от наседавших на него рыцарей.
– Выходит, этот бедный юноша тоже скончался случайно?
Граф подошел к убитому оруженосцу, заботливо приподняв его голову, глянул в неподвижные глаза:
– Жаль, что случилось именно так. Из него мог бы получиться хороший рыцарь.
Рука маркиза грозно взмыла вверх.
– Взять его!
Стражники, столь же высокие, как и маркиз, вышли из-за спины рыцарей, закрыв собой не только распахнутую дверь, но, казалось, всю вселенную. Ужас, готовый было вырваться из горла оруженосца, застыл где-то у самого горла. Вжав оруженосца коленями в каменный пол, холодный, как могильная плита, они ждали следующей команды.
– Отпустите меня, – вырвался из горла оруженосца хрип.
– Кажется, он просит пощады? – усмехнулся маркиз. – Право, это не красит отпрыска баварских рыцарей. Смерть ты должен принять достойно, как и подобает твоему званию.
Стража быстро связала оруженосца по рукам и ногам, воткнув в распахнутый рот пук прелой соломы. Действовала умело, безо всякой спешки, работа привычная, за плечами не один год службы. Вот только что с ним делать дальше? Отступили на шаг, давая возможность господам решить судьбу юноши.
– Ну что встали, олухи? – вдруг прикрикнул маркиз на застывшую стражу. – Неужели не ясно? Складывай его в сундук. – Зло усмехнувшись, добавил: – Ведь не зря же он его открывал.
Команда привычна, и внутри сундука уже побывал не один вор. Дружно, как если бы они проделывали подобное не однажды, юношу подхватили на руки и безо всякого почтения бросили в сундук. Довольно хмыкнув, поглазели на его извивающуюся фигуру и с громким стуком захлопнули крышку сундука.