– Какой Тимур? – не понял Дмитрий.
– А кто там? – искренне удивился инженер.
– Там – Талейран и Марат! – Навигатор стал раздуваться, как том большой энциклопедии. – Если ты об истории Франции.
– Клал я с прибором и копотью из ободранной дюзы на твою Францию с ее историей! – Андрей был неподражаем. – Вы пургу несли несусветную, а я терпел! Пукнуть боялся захотеть, слушая ваши заумные речи!
– А теперь не бойся! – обрадовался непонятно чему капитан. – Самогон твой все равно ничто не перешибет! Я-то, олух, думал, вы такие все рафинированные, университеты кончали, а я всего-то лётное и Крымскую войну. Да потом пять лет на это корыто учился.
– Так. – Навигатор не захотел отклоняться от основной темы. – Вы о чем, мужики? Вы забыли, что вокруг тут творится?
– А! – махнул рукой капитан. – Как началось, так и кончится. Тебя что, твое войско достает? Отдай ему команду – пусть Бастилию возьмет. Нет, лучше пусть строит апроши. Нет! Неправильно! Пусть оно нашим против турок помогает. Кстати, ты почему этих уродов делал, а не наших? Матроса Кошку, например, или майора Зорича?
– А я думал, что рассказами о наполеоновской Франции хоть как-то смогу подняться до твоего уровня. Ну, не то чтобы подняться… Хотел показать – я тоже не абы что! Хоть и не понимаю в гитарных строях… – Казалось, навигатор хочет выговориться. – Мы перлись за полсветовых дня от Земли, чтобы прорваться в другой мир. Мы пытаемся понять, что собой представляет Вселенная, а сами не можем даже разобраться, как себя вести друг с другом! Боимся, боимся и боимся. Быть собой боимся!
– Так, ты опять начинаешь думать вселенскими категориями, – остановил его капитан. – Неужели ты считаешь, наше поведение в полете имеет хоть какое-то значение для того, что мы называем Космосом. Надо разделять понятия. Выпьем.
Потом еще выпили – за успех миссии, потом – за дам, потом инженер с разрешения навигатора учил кирасиров прыгать через карандаш, а навигатор, в свою очередь, заставил Мухомора нарисовать колоду атласных карт и тут же продул ему в дурака. Но кураж как-то постепенно проходил. Привычка следовать четко отлаженному расписанию делала свое дело.
– Так, – прервал уже угасавшее веселье капитан. – Пока мы тут, оно там!
– О, наконец впервые за все время ты, Стас, по-человечески команду отдал.
Несмотря на совершенно иррациональные события, экипаж ни на секунду не забыл о том, что до одного из главных событий полета – расстыковки с реактором – осталось совсем немного. О часовой готовности сообщил звуковой сигнал главного бортового компьютера, моментально вышибив хмель.
– Так, цацки свои по каютам. – Капитан теперь был конкретен и строг. – И немедленно по местам.
Процедура была проста. Разгерметизировать грузовой отсек, открыть створки внешнего люка и вывести реактор за пределы корабля. Дальше – увлекаемый парусом «Ермак» пойдет по пологой дуге, а реактор продолжит свое движение по прямой к точке инициации.
– Всем держать связь, никаким проходящим сквозь стену, летающим и несущим чушь личностям не верить. Работать строго по инструкции, – капитан отдавал приказы по внутренней связи. Сам он расположился в кресле у главного пульта.
– Есть держать связь. – Навигатор был рядом, но общался только через коммуникатор.
– На месте, – сообщил инженер.
Задача инженера была самой сложной. Облачившись в скафандр, он должен управлять выгрузкой реактора прямо из трюма.
– Скафандр проверен и загерметизирован. Нахожусь в грузовом.
– И как там? Забрало не потеет? – спросил навигатор.
– А почему оно должно потеть? – удивился инженер.
– Не засорять канал! – резко сказал капитан. Потом добавил: – И почему?
– У пьяного водителя всегда окна в машине потеют.
– Шутник, – заметил капитан. – Инженер, пятиминутная готовность.
– Есть пятиминутная готовность.
Через пять минут началась разгерметизация. Воздух из грузового отсека зашипел и испарился в открытом космосе туманным облачком. Индикатор скафандра показал нулевое давление в отсеке.
– Есть разгерметизация, – сообщил инженер.
– Пошла команда на люк, – не очень понятно информировал капитан.
– Створки открыты. К расстыковке готов.
Над инженером распростерлась угольная чернота космоса с неживым светом рассыпанных звезд.
– Навигатор, доложить готовность.
Несмотря на то, что на экран были выведены все необходимые данные о полете, процедура требовала многократной проверки.
– Траекторию подтверждаю. Ускорение в норме, – спокойно ответил навигатор.
– Отдать груз.
Инженер набрал комбинацию цифр на клавиатуре контроллера. Зажимы, крепко державшие станину реактора, плавно отошли в стороны.
– Груз раскреплен. Подтвердите разрешение на вывод из трюма. – Инженер приготовился включить систему, выводящую груз за пределы корабля.
– Подтверждаю, давай! – Капитан, видимо, уже устал от штатных команд.
– Сейчас мы его, родимого, – вторил ему инженер, запуская агрегат. – Двадцать процентов мощности на подъемник, перемещение груза началось.
– Молодец, траектория – норма, – уведомил навигатор.
– Прохожу срез трюма. – Инженер строго следовал морской терминологии, непонятно почему укоренившейся в техдокументации «Ермака». – Мощность – единица, смещение – ноль, – безжизненно сказал он спустя мгновение.
– Повтори. – Голос капитана дрогнул.
– Повторяю, я подал всю мощность на манипулятор. Эта хрень висит и не двигается. Стас, по-моему, у нас полная…
– Не спеши делать выводы. Увеличивай мощность.
– Есть увеличить. Прошу разрешения превысить.
– Разрешаю превысить в два раза. – Фраза предназначалась скорее регистратору голоса, чем инженеру.
– Превысил, перемещение – ноль. Стас, ты ведь сам не веришь, что оно пойдет – надо решать.
– Что решать? – Капитан тяжело вздохнул. – Приплыли…
Через некоторое время, когда и утроенная мощность на манипуляторе не сдвинула с места висящий в черном ничто реактор, капитан в отчаянии погрозил кулаком в иллюминатор.
– Груз – штатно, – внезапно сообщил коммуникатор голосом инженера. – Отделение груза за срезом отсека произошло.
– Траектория – норма, – это навигатор сообщил о том, что реактор идет в нужном направлении.
– Навигатору – вахта, остальным – отдыхать, – сухо известил капитан. – Навигатор, подготовь отчет в ЦУП.
Уже выходя из рубки, он погрозил кулаком в темноту иллюминатора еще раз.
Время, считавшееся на «Ермаке» ночным, прошло спокойно. Солдатики, которых навигатор сгреб в коробку, не шебуршились, Мухомору было строго-настрого приказано спать, и он свернулся калачиком на полу. Капитана не тянуло к гитаре. Навигатор во время вахты в который раз сверял данные по траектории реактора с расчетными. В ближайшие сутки, совершив поворот с радиусом в сотни миллионов километров, «Ермак» должен будет выйти на обратный маршрут к Земле. Но еще предстояло после формирования черной дыры забросить туда зонд. Если получится.
От работы и невеселых мыслей его отвлек инженер.
– Знаешь, Дима, – он сел в кресло капитана, рядом с навигатором, – меня одно мучает: почему мы не свихнулись? Ведь еще совсем недавно, скажи мне кто, что произойдет такая… э-э-э… девиация, я бы только рассмеялся. А тут…
– А я особо не удивляюсь…
– Не удивляешься солдатикам ходячим? Мухомору этому глумливому? – Андрей покачал головой. – Когда тестер стал со мной в прятки играть, мне не до смеха было. И сегодня в трюме… Ты знаешь, мне казалось, что кто-то смотрит на меня сквозь створки люка. Смотрит и думает, какую бы еще шутку с нами сотворить.
– Кто смотрит? Лично его величество Открытый Космос?
– Я уже думал о том, почему именно сейчас он стал с нами так играть, – не заметил вопроса инженер. – Скорее всего потому, что мы наконец по-настоящему одни. И никто ему не мешает.
– Я не очень понял, что ты имеешь в виду, – поднял брови навигатор.
– Ну, я думаю, что захоти он поиграть с нами на Земле, это было бы, как игра с муравейником. Игра с безликим множеством. А в игре нужна, ну как бы сказать проще, компания хорошая, а не миллиарды безликих муравьев.
– А что, в Центр – ни слова? Мы же в ситуации, которую даже и критической не назовешь.
– Да сообщи мы в Центр, что тут происходит, я думаю, миссию свернули бы в пять минут.
– Да как ее свернешь? Мы же пока всю баллистику не пройдем – не вернемся. Где горючего напастись на такие развороты? Нет! Будем мы еще два года домой топать. И с роботом в солдатиков играть.
– Если надо, нас распылят на пол-Галактики. Неужели ты думаешь, что не предусмотрено самоуничтожение, если что не так? Реактор наш – опасная игрушка. Не дай Бог с такой на Землю вернуться, да еще с экипажем без мозгов. Вроде нас.
– Да перестань ты нудеть, – обиделся навигатор. – Во-первых, мозги у нас пока в порядке. Во-вторых, они настолько в порядке, что мы на Землю ни слова не сообщим до возвращения. А в-третьих… У тебя не возникло чувства восторга от происходящего? Ведь мы же за этим и премся сюда, за этим! Фиг с ним, с реактором, он вон пилит себе по прямой. Сделает дыру или нет – неизвестно. Но мы уже дотронулись до него.
– Да перестань ты нудеть, – обиделся навигатор. – Во-первых, мозги у нас пока в порядке. Во-вторых, они настолько в порядке, что мы на Землю ни слова не сообщим до возвращения. А в-третьих… У тебя не возникло чувства восторга от происходящего? Ведь мы же за этим и премся сюда, за этим! Фиг с ним, с реактором, он вон пилит себе по прямой. Сделает дыру или нет – неизвестно. Но мы уже дотронулись до него.
– До него? – инженер вопросительно наклонил голову. – До кого?
– До того! Мы прикоснулись к чему-то такому, после чего жизнь будет уже другая. У всех.
– Ты оптимист. А если ни завтра, ни потом уже ничего не повторится?
– Да ну тебя! – Навигатор беззлобно кинул в инженера скомканным листком бумаги. – Ты за два года хуже своего робота стал. Так и есть – зануда. Радоваться надо.
– Приготовиться! Сигнал на активацию реактора.
Начиналась самая важная фаза миссии.
– Есть сигнал на активацию. – Инженер, не колеблясь, нажал кнопку.
Долгих пятнадцать секунд сигнал идет к реактору. И спустя это время придет первое свидетельство о том, что реактор сработал.
– Пятнадцать, четырнадцать… – Навигатор, не отрываясь, смотрел прямо перед собой, на главный иллюминатор рубки. Сейчас он был черен – заранее введена система защиты.
После отсчета «один», навигатор произнес: «Сейчас». Белый свет вспышки сверхновой пробился даже через черноту иллюминатора и осветил все в рубке мертвым светом. Как будто от шквала, парус наполнился силой, и тяга передалась кораблю не мягким прикосновением, но сильным ударом. «Ермак» метнулся за парусом, как утлое суденышко. Реактор породил сверхновую. И сейчас, сжигая в немыслимом пламени атомы, эта сверхновая сворачивалась в черную дыру.
– Инженер, доложить готовность зонда. – Казалось, капитан никак не отреагировал на буйство материи за бортом. – Навигатор, доложить отклонение от курса.
– Зонд к запуску готов, грузовой отсек открыт.
Эта процедура обходилась без оператора в трюме.
– Отклонение – ноль. – Навигатор просто передал то, что сообщил ему бортовой компьютер.
– Зонд – старт! – произнеся это, капитан понял, что тот, кто составлял инструкции, слегка просчитался. Очень плохо звучала команда.
– Зонд раскреплен и запущен, – бесстрастно сообщил инженер.
И тут взвыла сирена критической опасности. «Ермак», несмотря на развернутый парус и приличную скорость в направлении Земли, совершил невероятное. Вопреки всем законам механики корабль двинулся к сгорающей сверхновой. Обгоняя зонд. Нарушая все мыслимые и немыслимые правила и законы.
– Инженер, доложить тягу паруса. – Капитан был спокоен. Казалось, что нештатная ситуация только и существует для того, чтобы капитан мог проявить свою невозмутимость.
– Тяга паруса – ноль, – сообщил инженер. Именно сейчас, увлеченный чудовищным потоком света от аннигилирующего реактора, парус должен тянуть во всю мощь. Но парус, несмотря на гордые очертания, был бесполезен.
– Навигатор, определить нашу траекторию!
– Уже определил. Мы несемся прямо в дыру.
– Время до точки невозврата? – Капитан понимал, что шансов нет. Даже если и удастся маршевым двигателем прервать это безумное падение, то вернуться домой – нет.
– Время – пять минут, ускорение – три же.
Последнее навигатор мог и не говорить – команда на себе ощущала, как перегрузка сдавливает грудь, как тяжелеют руки и ноги.
– Навигатор, рассчитать оптимальную траекторию ухода на маршевом.
Это был последний и единственный шанс. Шанс бороться, но не выжить.
– Стас, лучше упасть в дыру, чем сдохнуть от голода! – Навигатор хоть и возразил, но команду начал выполнять. Через несколько секунд объявил: – Траектория готова.
Капитан молча ввел данные в компьютер и кулаком хлопнул по кнопке запуска маршевого двигателя. Рев плазменной струи, вибрация корпуса – все говорило о том, что двигатель работает.
– Навигатор, доклад постоянно!
– Отклонение – ноль!
– Что значит «ноль»? – капитан взревел, хотя прекрасно понял слова навигатора.
– Это значит, что начхать ему на наш двигатель. – Дмитрий произнес это так, как читают приговор.
– Переключиться на штурвал! – Капитан перевел все управление «Ермаком» в ручной режим.
Пытаясь хоть как-то прервать падение в бездну, Стас стал раскачивать корабль вектором тяги маршевого двигателя. Перемещая рукоять штурвала влево-вправо, он ждал отклика корабля. Но «Ермак» летел, как утюг, выброшенный из окна – безнадежно и прямо. Вперед, вперед к угасающей рукотворной звезде, давно уже опередив зонд. И унося надежды на возвращение домой.
– Да отпусти же ты нас! – непонятно кому закричал капитан. – Отпусти нас! Зачем мы тебе?
Корабль несся, ни на что не обращая внимания.
– Отпусти! Я тебе собаку куплю! – Стас произнес это мягко. Как ребенку.
Внешне ничего не изменилось. Ни толчка, ни ускорения, которое должно было превратить экипаж в студень, ни напряженного рева двигателя, ни истерики всех систем контроля, ничего…
– Отпустил, – прошептал навигатор. – Мы летим домой.
– Он все-таки ребенок. Просто ребенок, которому скучно. – Капитан смотрел в черноту иллюминатора и глупо улыбался.
– А мы – старые козлы, которые смогли поиграть с ним. Да?
– Знаешь, Дима, может, мы и не такие старые. Хотя…
– Что хотя?
– Я, когда был маленьким, тоже шалил… И мне тоже родители говорили, что щенка купят, если я буду себя вести как положено.
– Ну и?
– Взрослые не всегда исполняют то, что они пообещали сгоряча. Интересно, я тоже так поступлю?