– Нариали, а ты сама шьешь?
– Шью, но заниматься этим особо некогда. И ткани совсем простые.
Нариали с завистью покосилась на тонкую шерсть моего нынешнего наряда – я решила, что могу позволить себе одеваться не роскошно, но достойно. Как-никак профессорская племянница. К голубому платью и белому чепцу я надела ставшую любимой серебристую косынку. Потом Нариали вспомнила, что держит в руках кошелек, на содержимое которого можно купить два десятка платьев, как у меня, и довольно улыбнулась.
Я задумалась – были у меня идеи, как мягко подтолкнуть здешнюю моду. А аккуратность швов на платьях, которыми торговала Нариали, я оценила. Если она еще кроить умеет… И человек хороший! И, если в этом мире на всех, с кем я имею дело, льется золотой дождь, так почему не на нее?
– Нариали, дай мне адрес, где тебя искать? Может быть, будет работа. Хорошая работа. Хочешь попробовать?
Взгляд на кошелек в руке и уверенный кивок.
Глава 14
Я сидела в гамаке, чувствуя себя астронавтом со старой карикатуры, который долетел до Луны, вылез, потоптался и произнес: «Вот мы и здесь. Ну и что?» Как я его сейчас понимала! Хорошо. Я относительно освоила язык. Нашла место, где мне нравится жить. Получаю доход около трехсот золотых в месяц – жуткие деньги по тутошним меркам. Поехал мой первый велосипед – тяжеленная громыхающая конструкция без тормозов, на которой я тут же навернулась. Разбитое колено болело до сих пор, но все равно восторг был диким. Правда, после третьего круга по двору я поняла, что смазан велосипед так качественно, что останавливаться не желает вовсе. А копчик я себе уже отбила – пружины под седлом, что ли, надо было сделать помягче? Или войлок под кожу седла подложить? И, когда меня тряхнуло в очередной раз, не выдержала и заголосила: «Снимите меня отсюда!» Профессор и кузнец бросились на помощь, но велосипед оказался быстрее. Эту беготню с воплями «Стой, стой!» – «Ловите меня, ловите!», закончившуюся общей свалкой, я помнить буду долго. Но это не велосипед – танк какой-то! Протаранить может кого угодно. Решили, что до оснащения нашей шайтан-машины тормозами показывать ее народу ни к чему.
Так о чем это я? А о том, что до конца летних каникул на Земле оставалось всего две недели. А здесь я начинала чувствовать, что бегаю по кругу – теперь, когда насущные проблемы безопасности и пропитания были решены, я поняла – мне этого мало. Мне нужны друзья, прогулки, танцы, смех, книги, Интернет, салют в небе и елка на Новый год, лекции и походы по магазинам в поисках туфель. И, наконец, мне не хватало тривиального флирта с кем-нибудь, кто был бы мне интересен. Игры взглядов, брошенных искоса, невинных реплик, приобретающих в контексте неожиданно глубокий смысл, случайных касаний рук, прогулок по парку с обсуждением высоких материй и смысла жизни… ну почему же тут все это невозможно?
Кстати, Лириада я старалась избегать. Тот был слишком настойчив. И к тому же я не понимала своей реакции – нет его рядом, вроде и не вспоминаешь. А приблизится на расстояние вытянутой руки, и колени подкашиваются. Какое-то с глаз долой – из сердца вон. Причем в квадрате. Чертовщина непонятная. А с Арвисом наоборот. Теперь, когда его не было рядом, я думала о нем почти постоянно. Безумно хотелось снова увидеть серые внимательные глаза, услышать, как он зовет меня по имени… Но ведь стоит ему появиться, как он снова полезет целоваться. А я по-прежнему этого не хотела. Точнее, хотела… но позволять кому-то смотреть на себя как на собственность? Да никогда! И все же с Арвисом мне предстояло пересечься в ближайшие дни. Надо узнать, когда его брат планирует вернуться обратно.
Вечером я еле удрала от Лириада, который затащил меня в угол двора, не просматривающийся из окон, и в рекордно короткие сроки довел до состояния «шумел камыш, колени подгибались». Еще немного, и я бы согласилась и на ночную прогулку, и вообще бес знает на что. Еле сбежала.
И вот – мало мне экстрима – после ужина я попрощалась с К-2, закрылась в комнате и стала думать об Арвисе. Ничего не происходило. Оставив догорать в широкой плошке свечу, залезла в кровать, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Ладно, нет так нет. Он не обязан лететь ко мне по первому свисту, чай, маэллт, а не собачка Жучка. Может быть и занят, и в отъезде… В голове одновременно крутились велосипедные тормоза, женские капоры, которые я решила предложить местной публике, и поцелуи Арвиса.
Я уже почти заснула, когда появился он.
– Привет, Мариэ.
– Привет, Арвис. И спасибо тебе.
– Спасибо? За что?
– За то, что пришел. За морскую раковину. За то, что не тревожил меня все это время. Я же понимаю, что ты мог бы меня найти, если б захотел.
– Не за что. Если б ты не стрясла с меня ту клятву, давно бы разыскал.
Гм-м… В голосе звучало смутное недовольство. Или упрек. Не поймешь.
– Мариэ, так зачем ты меня звала?
– Арвис, мне нужно тебя спросить – когда возвращается твой брат? Дело в том, что мое время на исходе. Через две недели начинается новый семестр.
– Семестр?
– Да. В своем мире я – студентка. Третьекурсница. И если не вернусь в срок, меня выгонят за прогулы. И тогда возвращаться мне будет некуда.
– Тебя не примут обратно?
– Не знаю. Могут и восстановить… но уже не на бюджетном отделении, а на платном. А столько денег у меня и близко нет.
– Я могу тебе дать.
– Ну, во-первых, я не возьму, а во-вторых, за продажу непонятно откуда взявшегося золота у нас и в тюрьму сесть можно.
Первой реакцией Арвиса было недоверие. Потом в голове у маэллта что-то щелкнуло:
– Да, брат сказал… Но почему не возьмешь? Ты же пусть и не нарочно, но попала сюда из-за нас? Это справедливо.
Ага. Два вывода. Первый: Арвис как-то может поддерживать связь со своим родственником. И второй: этот родственник уже успел пообщаться с нашими доблестными правоохранительными органами. Надеюсь, ушел целым и невредимым…
А еще насмешило его «справедливо». Когда я, растерянная и испуганная, металась первые дни по Риоллее или валялась с жаром на чердаке похоронной конторы, о справедливости и речь не шла. А теперь, когда у меня есть и стол, и дом, и денег куча, – нате вам. Спасибо, уже не надо. Мы как-нибудь и сами справимся.
– Так когда он собирается возвращаться?
– Я не знаю. Он пока не нашел нужного.
– Ты можешь с ним общаться? Хоть иногда?
– Иногда.
– Тогда я дам тебе телефон моей подруги. Твой брат должен будет позвонить ей, сказать кодовую фразу, чтобы она поверила, что он – от меня. И попросить ее прикрыть мое отсутствие в учебной части.
– А что такое телефон?
– Средство дистанционной связи. Твой брат уже наверняка знает. Сделаешь?
Я собиралась попросить Свету зайти в учебную часть и рассказать, что я была на каникулах в Калининграде у отца и сломала ногу. Берцовую кость. Сейчас лежу в бинтах на вытяжке, приехать вовремя не могу. Но как встану на ноги – обязательно появлюсь. Ничего умнее с ходу мне в голову не пришло. Полтора месяца это точно даст, два – может быть. А дальше соображу, что делать.
Кстати, надо бы Свету еще попросить и родственникам отзвонить – рассказать, что со мной все в порядке. Уехала за границу и влюбилась, например. Жива, здорова, счастлива. Свяжусь, как смогу. А отец пусть прикроет меня в учебной части, его сосед и друг дядя Боря – врач-хирург, почему и всплыла мысль о переломе. Если застряну тут надолго, попрошу сотворить какую-нибудь выписку на латыни на пару месяцев болезни… Плохо, что придется академку брать, но это лучше, чем отчисление за прогулы. Кстати, спрошу-ка вот что:
– Арвис, а может, меня уже получится просто домой отправить? Если моя связь с твоим братом прервалась?
– Ты хочешь домой? Тебя там кто-то ждет? Мне жаль, но не выйдет. Почти наверняка брата тогда выкинет назад, сюда.
Упс. А голос холодный… Ладно, пойдем путем другим.
– Тогда давай я тебе напишу на аризентском и на русском, что надо сказать Свете и как ей надо поступить. А ты передашь, как сможешь. Хорошо бы в течение двух ближайших недель. Сделаешь?
Встала из постели и, согнав Арвиса со стула, присела к столу и начала строчить. Сказать Свете, сказать папе, сказать маме, сказать в учебной части. Ой, вот еще – заплатить за квартиру… Хорошо, хоть Светкин телефон я наизусть помнила. Брату посоветовала представиться прибалтом. Будет понятно, откуда акцент. Больше всего Арвиса поразила кодовая фраза: «Что сказал покойник». По-моему, он решил, что у меня какой-то бзик на почве Тутанхамонов. Ну не объяснять же ему, как мы укатывались до колик в животе, читая Хмелевскую? А то начну пересказывать, как некая блондинка нацепила платиновый парик и двинула на бега, откуда ее похитила наркомафия и закопала так, что пришлось подземный ход пилочкой для ногтей рыть. После этого он точно решит, что у меня сдвиг по фазе. Эх-х… хочу парик, хочу на бега и хочу пилочку!
Арвис взял, не коснувшись моих пальцев, протянутый листок. Пробежал глазами. Кивнул, мол, все понял. Сложил вчетверо, расстегнул пару пуговиц рубашки на груди. Оказывается, у него там внутренний карман.
– Это все, что ты хотела сказать? Я могу идти?
Ну вот. Кажется, угар прошел. И теперь я могу вздыхать и мечтать о нем хоть до пенсии – ему уже по барабану. Впрочем, оно и к лучшему. Влюбиться в неровню, а потом еще и потерять любовь – это очень несчастливая сказка. Поняла, что уставилась на его губы. Встряхнула головой. Нечего мечтать лисе о винограде! Лисы вообще виноград не едят, у них кишечник для того не приспособлен.
– Да, все. Спасибо. Когда поговоришь с братом, дашь мне как-нибудь знать о результате, чтобы я больше не беспокоилась? И еще: если я могу как-то ему помочь, рассказав о моем мире… ну, в смысле, если это можно…
– Спасибо, Мариэ. Я спрошу. Пока мне удалось с ним связаться всего лишь дважды – очень далеко, – вздохнул. Поднялся. Сейчас исчезнет… Я стиснула кулаки так, что ногти вонзились в ладони, и невольно всхлипнула.
Он услышал. И уставился мне в глаза. А я – ему. Не знаю, сколько мы стояли так, он у кровати, я у стола, с тоской глядя друг на друга, словно через толщу воды или непреодолимую стеклянную стену. Ведь он не может подойти. Потому что обещал. А я не могу, потому что не хочу вешаться ему на шею. Но если дать ему разрешение, подойдет ли он? Хотя бы попрощаться?
– Арвис?
– Да?
– Ты поцелуешь меня на прощанье?
Хорошо, что он не стал переспрашивать, хочу ли я этого. Потому что я бы наверняка вздернула нос и сказала: «Нет!» Просто шагнул ко мне, наклонился, коснулся губ губами… и почти сразу же оттолкнул от себя так, что я чуть не упала. Его радужки были уже не просто голубыми – глаза горели, как неоновые лампы. Я с возмущением вылупилась на грубияна и открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о манерах здешней аристократии. Что за?..
– Тирсет-гат! Где ты взяла эту дрянь?
– Что-о? Тирсет-гат? Что это? – вытаращила я глаза еще больше. Вот еще немного, и сама засвечусь. Красным! Как аленький цветочек, ага!
– Трава такая. Дурман, вызывающий всплески желания. Приворотное зелье. Да назови, как хочешь – гадость! С ее помощью можно кобеля с ишаком свести! Ты ею пахнешь!
Я открыла было рот, чтобы возвестить, что не знаю ни о какой тирсет-гат, и запнулась на полуслове, вспомнив встречу с Лириадом после ужина на заднем дворе. Как у меня подгибались ноги от его поцелуев, а рука эльфа ласкала мне грудь. Вот сволочь! Получается, это он? Не сумел обаять, решил подпоить? Так вот почему я на него так реагировала! Ну что за кавалеры здесь?
Всхлипнула.
Арвис сделал шаг ко мне и обнял за плечи, утешая:
– Вижу, ты не знала.
Господи, да я столько всего здесь не знаю! Вылезаю из одной лужи только затем, чтобы тут же плюхнуться в другую – еще глубже!
– Сходи, умойся. Я подожду. – Голос был ласков и тверд.
Уже шлепая вниз по лестнице, задумалась, что значит – умойся? Достаточно просто почистить зубы или нужно большее?
Решив, что последнее, что мне нужно в свете прежних недоразумений, – это провоцировать его афродизиаком, вымылась целиком – от волос до пяток. Почистила зубы и прополоскала рот мятной настойкой. Вытерлась. Надела тунику и бриджи. Накрутила на мокрой голове тюрбан из полотенца. Снятый пояс железной девы решила не надевать – не похоже, чтобы мне что-то грозило. А хуже металлической конструкции только ржавая металлическая конструкция. Брр!
Арвис с интересом уставился на меня в тюрбане:
– Ты как-то похудела, что ли? А что у тебя в руках? Капкан?
Угу. На слонопотама. Как раз по размеру подходяще. Не выдержав, хихикнула – таких извращений в этом мире точно нет. Он протянул руку. Ну ладно, пусть посмотрит, а я пока расчешусь.
Потребовалось пять минут, чтобы до него дошло, что это такое. И зачем надо.
– Откуда у тебя эта жуть? Ты надеваешь его на себя? – встряхнул лязгнувшей конструкцией.
– Сделала. После того случая, когда ты меня напугал. И да, надеваю. А сейчас сняла, чтобы не ржавел.
Задумчивое «уж напугал, так напугал» стало мне ответом. Осторожно, как паука, положил мой пояс на пол у шкафа. Потом шагнул ко мне и ткнулся в волосы.
– Вот теперь ты пахнешь собой… и прости еще раз, я действительно не понимал, насколько мы разные.
– Уже простила, – почти искренне вздохнула я. – Скажи, когда ты ушел в прошлый раз, сколько дней ты восстанавливался?
– Пять.
Лаконично, чтоб не сказать лапидарно.
– Тогда слушай. Клятва в силе. Моя кровать шире твоей. Спим валетом. Утром уйдешь через дверь. Согласен?
Он расцвел такой улыбкой, будто я ему сейчас подарила весь мир и велосипед в придачу. Ладно, рискну. Не раздеваясь, забралась к стенке, кинула ему вторую подушку – пусть устраивается. Надеюсь, он меняет носки каждый день.
Арвис задул свечу и лег головой к моим ногам. Поверх одеяла. Эк я его запугала!
– Залезай под одеяло. А то будет в Риоллее маэллт-ревматик, – буркнула я.
Залез. И затих.
Не знаю, когда уснул он, но я долго лежала носом в стенку, стараясь дышать неслышно. Он не касался меня вовсе… и все же я ощущала его присутствие всей кожей. А поутру, когда я проснулась на рассвете, оказалось, что он держит меня за лодыжку.
Глава 15
– Арвис! Доброе утро. И пусти меня!
– Аа-а? Мариэ? Ты? Это не сон?
Ясен пень, со своим снохождением совсем запутался, на каком свете живет. Но хоть меня моим именем зовет, а не какой-нибудь местной Гюльчатай.
– Не сон. И отпусти мою ногу!
– Ой. Прости.
– Если хочешь, спи еще, а мне пора вставать.
– Уже светло? Мне тоже… Хочешь, я уйду через окно?
И даже не спрашивает, на каком я этаже? Ну, дамский угодник, альпинист-разрядник! Но теперь верю, что не следил, иначе бы знал, что окно тут зарешечено.
– Там решетка. Так что пойдешь через дверь. После того, как позавтракаешь вместе с нами.
– С вами?
– Да. Со мной и К-2.
– К-2?
– Ну да, он похож на одного дядечку из моего мира с именем на букву «К». Тот, соответственно, К-1, а этот – К-2.
– Дядечку?
Так. Опять мы куда-то не туда поехали… Рано я обрадовалась.
– Значит, это с ним ты целуешься?
Точно не туда.
– Арвис! Не твое дело, с кем и что я делаю.
– Мое. Но не хочешь, спрашивать не стану… просто мне было очень больно, когда это случилось…
Что значит больно? Вот знала я, что, когда он говорил, чтобы я ни с кем не целовалась, это было неспроста. Выходит, он меня чувствует? Однако!
– Арвис, там ничего, кроме поцелуев, не было. Да и те, как ты сам вчера узнал, были не добровольными. Так что выкинь из головы. А Корэнус тут ни при чем. Он – очень хороший человек, и не смей на него даже смотреть косо!
– Корэнус? Это не Корэнус Рилэйтари?
Гм-м… а вот понятия не имею. Как-то фамилий, если это, конечно, фамилия, я и не спрашивала.
– Он преподает в университете, – пояснила я, что знала.
– Ну и место ты нашла! Понятно, почему ты так быстро начала разговаривать. А я с ним знаком – он мне по высшей математике риант влепил. Зверь!
Я была в курсе, что оценки тут ставятся по десятибалльной шкале. Риант – девять, лит – десять. То есть Арвис получил на экзамене у К-2 балл, на один ниже высшего. Ну как же приятно знать, что никто не идеален! И что я хоть в чем-то круче этого сероглазого красавца!
Вот! Пока не забыла, надо бы спросить:
– Арвис, а почему все женщины носят на голове шаровары? Это что-то ритуальное?
– Этот убор нравился моей бабушке. Она его и придумала. В городе ее очень любили – она возвела мол, защищающий гавань от штормов, открыла два больших рынка, отстроила несколько корпусов университета и организовала службу спасения на море. Носят в память о ней. Женщины ими гордятся. Хотя, судя по ее портрету, уши с тех пор заметно увеличились.
Я хмыкнула. Ясно. Останусь тут – гулять мне в этих шароварах по жизни. Если только не превзойду в чем-то ту бабушку. Но куда уж моей терке против ее мола? Хотя… вот накоплю денег и построю маяк! Маяков я тут вроде бы не видела…
Да, и, кстати, о головах.
– Лови расческу, на пугало после вороньего налета похож. Будешь готов – спускайся вниз.
Шипит!
Довольная, прихватила с собой домашнее платье, вышла из комнаты и потопала вниз, на кухню. Переоденусь в ванной.
Я уже успела растопить печь и поставить разогреваться завтрак, когда наверху хлопнула дверь и по лестнице прозвучали быстрые шаги. Через пару секунд Арвис заглянул в дверь кухни.
– Мариэ?
– Давай, покажу ванную. Воду я уже нагрела.
Отряхнула руки – сейчас я занималась тем, что терла для салата здешнюю розовую репку ориву. Или редьку. Остренькая такая. Мелко потереть, чтобы сок дала, посолить, добавить растительного масла – выходит просто вкуснятина.