После минутного изучения персоны своей помощницы, декан неуверенно проговорил:
– А вроде бы цвет обычный, только если веснушки слегка побледнели. Хотя, – спохватился он. – Прошу простить мне мою непозволительную дерзость, мастер Беатрикс, ваши очаровательные веснушки как всегда сияют, озаряя наш убогий приют своей неповторимой прелестью!
Она не нашлась что ответить, в очередной раз мучительно соображая, что это было – сомнительный комплимент или очередная, тщательно завуалированная, насмешка. Светлый декан относился к ней покровительственно, уважая стремление к созидающей магии, но никогда не упускал случая подколоть по поводу ее природной огневой ипостаси.
– Ладно, леди, шутить на отвлеченные темы с вами хорошо и приятно, но давайте перейдем к делу. Сегодня состоится экстренный Совет. На нем будет представлен новый декан факультета темной магии. Назначение интересное и ожидаемое. Полгода велись переговоры Ордена и Дворца и, наконец, все утряслось, звезды сошлись, стихии примирились. На Совет нужно созвать всех Заведующих Коллегий, они должны формально утвердить назначение. А известить их придется вам, Беата.
Она застонала и опять приложилась своим многострадальным лбом об стол. День, который начинался так паршиво, хорошо закончиться не мог!
Весь второй летний месяц она пропадала на работе с утра до ночи. Требовалось оформить и подписать кучу документов – всех страждущих учиться Академия была вместить не в состоянии. Поэтому требовались, конечно же, испытания или хотя бы проверка на начальные магические качества. Первый этап экзаменов, он же последний, прекрасно выявлял и тут же отсеивал немагов, или обычных людей.
Их было всегда больше, чем настоящих, – примерно две трети от общего числа абитуриентов. Однако казус был в том, что магией они не обладали, но на начальные испытания имели право! Это придумал еще в незапамятные времена один из Верховных магистров Ордена, для того чтобы заработать на тщеславии людей побольше денег.
Желание начальства Беата в душе понимала, но весь кавардак с документами ложился на ее плечи, и поэтому в данный момент она тихо ненавидела алчность и стяжательство магистров высшей магии. Вдобавок, носясь туда-сюда по коридору с огромными кипами папок, она постоянно натыкалась на студентов старших курсов, которые никогда не упускали шанса поглазеть на хорошеньких абитуриенток, а может, и познакомиться с ними, кому как повезет. С Мортером она не встречалась, за что тихо благодарила всех хранителей. Суматохи и беготни на работе вполне хватало, и совершенно не нужно было еще вносить к этому и внутреннюю сумятицу.
Назначение на должность декана темной магии прошло успешно, и он приступил к своим новым обязанностям, судя по враз изменившемуся настроению темных, – весьма энергично. Раньше преподаватели темной магии с бездельным видом шатались в Коллегиях, высокомерно глядя на здоровый рабочий энтузиазм остальных и оживляясь только при виде цветущих девушек-целительниц. Сейчас, когда второй летний месяц как бы намекал, что пора отпусков все ближе, темных лихорадило. Время зачетов и экзаменов показало, что разрушать и уничтожать схолары научились, но при этом напрочь забыли все защитные механизмы магических заклинаний.
Одно испытательное поле прямо в Академии было сметено в пыль после первого же экзамена по боевой магии у первокурсников. Не помогло даже присутствие куратора из Коллегии созидания. Второе поле за городом устояло. Но полностью поменяло ландшафт и структуру магических эманаций, и теперь любые заклинания могли в нем сработать так причудливо, что и маг-автор не узнал бы в них первоначальный замысел. Третьего полигона не было, и декан устроил всем разнос. Ненадлежащая подготовка схоларов первого курса стала очевидной, и теперь стоял вопрос – дать ли им еще шанс, отчислить всех скопом или перевести на второй курс и довести до ума.
Беата была за второй вариант – доучивать кучу бездельников совершенно не хотелось, а своей вины за проваленные экзамены она не ощущала – магию созидания и защиты (ее вторая специализация!) на первом курсе преподавала не она.
Но декан был другого мнения. Нерадивых схоларов перевел на второй курс условно, всем преподавателям устроил выволочку, некоторых уволил без права восстановления, а для будущих первокурсников полностью поменял программу. Они должны будут с утра до вечера изучать магию созидания и защиты, а преподавать все это дело им должна была Беата!
Ее возмущению не было предела. Мало того что она оформляла весь этот народ с редкими вкраплениями действительно талантливых детей, так еще именно ей предстояло довести их до ума!
Беату захлестнул такой гнев, что она, совершенно не думая о последствиях, буквально ворвалась в кабинет декана темной магии, располагавшийся в одной из башен крепостной стены. Последний раз девушка была здесь еще при старичке, и с тех пор все разительно изменилось. Исчезли пыльные кипы бумаг, доходившие до потолка, диван и кресла с истертой плюшевой обивкой, вечно задернутые красные шторы с обтрепавшейся бахромой. Теперь здесь был большой дубовый стол, несколько черных резных стульев, обитых кожей, и чисто вымытое окно с красивой кованой решеткой снаружи.
Девушке не было дела до изысканных красот меблировки. Ее внимание было обращено к лощеному и самодовольному, м-м-м-м, довольно симпатичному мужчине – высокому и атлетически сложенному, с темными кудрями и пронзительно черными глазами.
Этот умник сидел, развалившись в своем кресле и заворотив ноги на стол, почитывая какие-то бумаги. Еще бокала красного вина не хватало, для полноты картины!
Начала она, по своему мнению, весьма сдержанно и вежливо:
– По какому праву вы поставили меня преподавать на первом курсе, не спросив моего согласия?
Мортер взглянул на Беату поверх бумаг, пару секунд осматривал с ног до головы и, видимо, решив, что просто так не отделается, с длинным вздохом отложил документы и снял ноги со стола.
– Добрый день, леди Беатрикс. Присаживайтесь. – Он указал на стул.
– Спасибо, я постою.
– Ну, как знаете.
– По какому праву вы назначили меня преподавателем первого курса? – повторила она еще раз.
– Леди Беатрикс, вы подписали договор с Академией, где в пункте шесть, абзац два, указано, что Академия вправе назначать преподавать курсы лекций и семинаров без согласия самого преподавателя.
Она с содроганием вспомнила толстенький томик договора, кокетливо перевязанный красной ленточкой, которую она так и не собралась развязать, и только выше подняла подбородок:
– Ну, я подписала, и что?
– Тогда, моя дорогая леди Беатрикс, – предельно вежливо продолжал он, – вы не должны задавать мне подобных вопросов.
Мортер встал, подошел к ней и уселся на край стола. Даже полусидя, он был выше на целую голову.
– Я смотрю, вы не очень внимательно прочитали все, что касается пунктов отношений работодателя и работника.
Он еще и издевается!
– Да, я не удосужилась подробно изучить все эти пункты, подпункты и параграфы! Но можно было поступить этически правильно – посоветоваться со мной!
– О, вы совершенно правы, леди Беатрикс. – Декан даже обрадовался. Он наклонился, отодвинул прядь ее волос и прошептал на ухо: – Но как это сделать, если вы шарахаетесь от меня, как огонь от воды, с тех самых пор как я избран деканом сего почтенного заведения?
Возразить было нечего. Она действительно пыталась свести к минимуму все контакты со своим руководством. А сейчас, когда руководство, наоборот, подобралось слишком близко, вообще потеряла дар речи.
Между тем, темный продолжал интимно нашептывать:
– Может быть, вам не дает покоя наша давняя общая история, которая так расстроила вас?
Лучше бы он не напоминал про Мэрджа! Беата почувствовала, что где-то в глубине зарождается удушливым комком ярость.
– Я не хочу сейчас упоминать эту, безусловно, трагическую для меня историю, – вежливо, но непреклонно сказала она.
– Можно и не упоминать, – легко согласился темный. – Но тогда вы до скончания времен будете бегать от меня по коридорам Академии, а я не в том возрасте и форме, чтобы гоняться за вашей юбкой. Хотя, – через паузу добавил он, – если подумать, ваши юбки не так уж и плохи.
Да что же это такое! Она старается быть предельно вежливой, а он, как нарочно, выводит ее из себя.
– Повторяю, я не намерена обсуждать эту историю. Не здесь и не сейчас!
– Хорошо. Когда и где? Может быть, в уютном ресторанчике на площади Главной Ратуши?
Он издевался над ней! Беата разозлилась окончательно. Ярость выплеснулась из нее темным маревом слов:
– Ты недостоин даже имени его упоминать, темный! – злобно прошипела она ему в лицо. – Ты убил его и почти убил этим меня, и после этого говоришь о нашей с тобой встрече в ресторанчике?
Глаза Мортера потемнели и он выпрямился:
Глаза Мортера потемнели и он выпрямился:
– Этот самонадеянный щенок возомнил себя магом высшего уровня, хотя сам был не бог весть каким недоучкой. Я спас его никчемную жизнь, когда он уже пылал как свечка!
– Не смей врать! – Беата занесла руку для пощечины, но он, разумеется, ее перехватил.
– Никогда не поднимай руку на темного, если не уверена в выигрыше! – прорычал он. – Я честен с тобой, и не собираюсь ничего скрывать. А ты не можешь поверить очевидному, – твой красавчик был совершеннейшим ослом и ничего не понимал в магии!
Она вспыхнула. Святые хранители, она долго терпела и сдерживала эту темную, вязкую, но неотвратимую злобу, которая поднималась из глубины души и вырывалась наружу. Густой и черный смердящий огонь закрутился вокруг нее, взвился до потолка, а потом охватил и декана, но вместо ужаса она увидела на его лице понимание и одобрение.
– Как давно я ждал этого, моя дорогая. Давай, выплесни все, что накопилось в твоей душе! Все, что ты хотела высказать мне в лицо, но боялась!
И она послушалась. Ее тело пылало магическим пламенем, и в этом огне сгорало все – ее оплаканная любовь, тоска по исчезнувшему Мэрджу, мечты о тихом семейном счастье. Черный дым кружился и чадил, потрескивая, как поленья в костре. Оставался только высокий мужчина в темном, который неподвижно стоял напротив нее и, казалось, наслаждался потоками ярости и страсти.
Скоро все кончилось. Ослабев, она пошатнулась и буквально упала на руки мужчине. Силы покинули, и в голове не осталось ни единой связной мысли. Темный подхватил Беату и крепко обнял.
– Тихо, девочка моя, тихо. Все закончилось. Нужно было это выплеснуть, слишком долго ты держала все в своей душе.
Девушка посмотрела на него, не веря своим ушам. Он сделал это нарочно? Специально вывел из себя, чтобы она сорвалась и подожгла все вокруг?
А он, в свою очередь, сделал то, что и предположить было нельзя, – поцеловал.
Поцеловал жестко и властно, словно наказывая ее за истерику в своем кабинете. Беата не отвечала, слишком ошарашенная внезапной переменой настроения темного. Когда у нее от недостатка воздуха стали расплываться круги перед глазами, он отпустил ее, вернулся в свое кресло и как ни в чем не бывало спросил:
– Я надеюсь, все наши рабочие разногласия улажены?
Беата еле кивнула и вышла. Такой слабости во всем теле она не ощущала давным-давно. Темный поцелуй – вещь страшная, а в сочетании с очищающим огнем – убийственная. Надо немедленно поспать, а потом она уже подумает о странном поведении декана.
Она брела к себе домой. Сцена с деканом измучила, и ей поскорее хотелось очутиться дома на родном диванчике. Интересно, когда этот маленький домик на двоих успел стать для нее родным? Наверное, когда декан светлых, который учил ее-несмышленыша премудростям магии, нашел после года безуспешного поиска Мэрджа и буквально силой притащил обратно в Академию.
Тогда ее спасла только работа – с утра до вечера, с вечера до утра. Днем она оформляла многочисленные бумаги, которые требовались для отчетов Ордену и Дворцу. Вечером отрабатывала с коллегами элементы созидающей магии. С магией огня – ее родной стихией, которая не уберегла Мэрджа, она решила покончить раз и навсегда. Но получив год назад степень магистра, и став леди Беатрикс, мастером созидания, она поняла, – огонь в душе никуда не делся. И ей предстояло мириться с ним всю оставшуюся жизнь.
Второй месяц лета был горячим временем для Академии. Первый и второй курс нужно было определить на практику – распихать по провинциям их благословенной Империи. Индивидуалам, – тем, кто брал только отдельные курсы по желанию, – зачесть все занятия и подсчитать их стоимость. И главная головная боль сезона – абитуриенты. Их было всегда так много, что Беате они казались на одно лицо.
Академия славилась далеко за пределами Империи, и здесь хотели учиться все – от аристократов Дворца до простых деревенских знахарок Союза вольных городов. Лицензия Академии ценилась высоко. Все выпускники по праву могли рассчитывать на хорошую работу, и, главное, – приличный заработок. Но чтобы создать и поддерживать такую репутацию, руководству Академии нужно было пахать в три смены – принимая всех возможных магов, пропускать их через мелкое сито занятий и выпускать уже сильно поредевшую, но профессиональную армию волшебников и колдунов.
Беата шла, буквально продираясь через толпу молодежи. Слава Хранителям, приемный первый и единственный экзамен принимала не она! Судя по длинным свиткам, вывешенным на своем обычном месте – пьедестале статуи Изначального Хранителя Арагона Гаросского, обычные люди отправились восвояси. Уже легче.
Теперь нужно было всю принятую орду распределить по жилым комнатам для схоларов. И если учесть, что с каждым годом поступало все больше потенциальных магов, то не трудно было понять – с жильем возникали большие проблемы.
– А я вам говорил, я вас предупреждал еще два года назад – домов на всех не хватит! – Заведующий хозяйственной частью Академии – Ширук Биш, дядечка немолодой, но весьма солидный, с круглым лицом, таким же круглым пузом и пухлыми руками, в неизменной мантии, горячо спорил с деканом Полторацким.
– Ну, поставьте двуспальные кровати, уплотните как-нибудь кого-нибудь! – вяло отбрехивался декан.
– Кого я уплотню, кого? – кричал завхоз. – Огневиков ваших, чтобы они мне все подпалили к крэгам собачьим? А может, боевых магов поселю с целительницами? Чтобы они вам тут наплодили маленьких боевичков?
– Не ругайтесь, здесь дети, – мелодично поправила его помощница декана, водница Либуша Шефер. Как всегда, она выглядела очень элегантно в синем платье с белым воротничком – любимых цветах водников.
– Какие дети? Если это дети, то я святой Хранитель Мидосский, – пробурчал Ширук. «Дети», возрастом от восемнадцати до тридцати пяти лет, толпились неподалеку, прекрасно все слышали и всем своим видом подтверждали скепсис Биша.
Пока Беата оглядывала толпу абитуриентов в поиске знакомых школяров, – ребят, которых она учила в школе магии, к ней обратился Извид.
– Беаточка, солнце мое, вы все знаете. Есть ли у нас дополнительные помещения для наших замечательных будущих схоларов?
Беата вздохнула и порылась в памяти.
– Есть пустой кусок крепостной стены от Кривой до Черной башни. Туда вполне войдет весь набор, может, еще и индивидуалы, если появятся до осени.
– Кривая и Черная башня звучат зловеще, – с опаской проговорила Либуша.
– Вы правы, мастер, там была какая-то история. Что-то связанное с неудачным магическим экспериментом. Но дело было лет тридцать назад, поэтому подробностей я не знаю. Возьмите боевиков на всякий случай. Ключи от главного входа в башне должны быть у вас в кабинете, магистр Извид.
Беата улыбнулась всем и побрела дальше. Дойдя до своего маленького уютного кирпичного домика с красной черепичной крышей, она с облегчением отперла дверь и зашла в свою квартирку. Этот двухэтажный домик с двумя комнатами – внизу и наверху очень подходил для одиноких преподавателей магии. Семейные предпочитали жить в городе, потому что детям в Академии находиться было опасно.
В маленьком коридорчике с трудом помещалась узкая лестница на второй этаж и вешалка, где девушки оставляли верхнюю одежду. Комната Беаты была милой и уютной – большая кровать с балдахином, оставшаяся от прежнего преподавателя-темного, длинный красный диван, который покупала соседка, маленький туалетный столик с зеркалом у стены, и большой стол посередине, за которым было удобно не только есть и пить, но и заниматься. Сундук с книгами стоял около кровати, небольшие часы висели над дверью.
Соседки Инесс, живущей на втором этаже, еще не было, поэтому Беата с чистой совестью сняла мантию, расшнуровала корсаж и легла подремать на диван. Магический эксперимент с деканом темных не прошел даром.
Сквозь сон она слышала громкие звуки и даже что-то вроде взрыва, но вставать не торопилась. Ей первый раз за месяц не снился бывший жених, поэтому сон был крепкий и здоровый. Проснулась она вечером, когда в комнату с шумом ввалилась Инесс, вся грязная и пахнущая прокопченным горьким дымом.
– Ну, спасибо тебе, подруга, удружила!
Инесс с отвращением стянула с себя провонявшие дымом шмотки и, оставшись в одном белье, с шумом плюхнулась на диван и со стоном наслаждения вытянулась на спине.
– Чтобы я еще раз согласилась помочь светлым! Правильно мне говорили – альтруизм ничем хорошим не заканчивается!
– Что случилось, жертва альтруизма? – Беата зевнула и посмотрела на часы – был двенадцатый час ночи.
– Умираю, хочу кофе. Беат, сваргань чашечку!
Беата вздохнула, переоделась в домашнее платье, и пошла варить кофе. Когда подруга была в таком настроении, возражать было бесполезно.
– Иду я значит, никого не трогаю, в город на свидание с молоденьким водником, – начала Инесс, сделав крошечный глоток обжигающего варева. – И вдруг останавливает меня ваш декан и так хитренько упрашивает открыть и «просто посмотреть» Черную башню. Якобы ты посоветовала обратиться ко мне.