Эсэмэска от Эдди прибыла ко мне, когда я ловила такси в аэропорту Палм-Спрингс. «Едим в «Маркизе». Давай к нам?» Вскоре последовала еще одна: «Заодно отвезешь нас домой». Я велела таксисту поменять курс на дальний пригород, вместо Виста Азул, где располагался Амбервуд. Я была голодна, поскольку летела вторым классом, и в самолете нас не кормили. А кроме того, хотела вернуть себе свою машину.
Когда я вошла в ресторан, Эдди с Ангелиной сидели по одну сторону стола, а Джилл – по другую. Поход в город означал для Эдди с Ангелиной возможность побыть парой. В Амбервуде же полагали, что все мы родственники. Мы с Эдди и Джилл выдавали себя за сестер и брата, а Ангелина считалась нашей кузиной. Эдди с Ангелиной недавно начали встречаться, и им приходилось скрывать свои взаимоотношения от товарищей по учебе, чтобы не вызвать подозрений. Мы и без того привлекали к себе достаточно внимания.
Рука Эдди лежала на плечах Ангелины. Даже по его виду можно было сказать, что ему приятно такое времяпровождение. И хорошо. А то Эдди чересчур серьезно относился к своим обязанностям и постоянно пребывал в таком напряжении, что казалось, он того и гляди переломится. Ангелина – непредсказуемая дикарка, иногда ведущая себя совершенно неуместно – оказалась на удивление хорошей парой для него. Что, впрочем, не означало, будто Эдди стал менее прилежно исполнять свои обязанности стража.
А вот по другую сторону стола положение вещей было иным. Джилл сидела с несчастным видом, ссутулившись и скрестив руки на груди. Русые волосы падали на лицо, частично скрывая его. После неудачных романов с парнем, который желал стать стригоем, и с соседом Эдди по общежитию, до Джилл дошло, что Эдди, похоже, отлично ей подходит. И это было неплохо, поскольку Эдди давно уже был тайно влюблен в Джилл и ревностно ей служил, как рыцарь служит своей госпоже. Он никогда не верил, что достоин Джилл, и, не видя никаких знаков расположения с ее стороны, обратил внимание на Ангелину – как раз в тот момент, когда Джилл дозрела и обратила внимание на него. Иногда все это напоминало шекспировские комедии… если не видеть лица Джилл. Но я испытывала по этому поводу противоречивые чувства, поскольку знала, что если Эдди теперь ответит на чувства Джилл, с тоскливым видом сидеть будет Ангелина. Как все запутано! И как хорошо, что я не втянута ни в какие романтические сложности!
– Сидни! – увидев меня, Джилл радостно заулыбалась и откинула волосы с лица. Возможно, дело было в том, что ей требовалось отвлечься, а может, в том, что ей подняло настроение новое отношение Адриана ко мне. Как бы то ни было, я порадовалась, видя со стороны Джилл прежнее дружелюбие, а не задумчивость и обвиняющие взгляды, которые она на меня бросала с тех пор, как я отвергла Адриана.
– Всем привет! – Я уселась рядом с Джилл и сразу же открыла на мобильнике фотоальбом и вручила ей, поскольку знала, что ей не терпится узнать, как прошла свадьба. Несмотря на все тамошние хитросплетения, мне все-таки удалось сделать несколько фотографий так, чтобы остальные алхимики этого не заметили. Даже если Джилл и видела что-то глазами Адриана, ей все равно хотелось рассмотреть детали в подробностях.
Она счастливо вздохнула, разглядывая фотографии.
– Только гляньте на Соню! Какая она красивая!
Ангелина и Эдди тут же перегнулись через стол.
– Ух ты! А вот Роза и Лисса! Они тоже классно выглядят!
В голосе Джилл проскользнули странные нотки. Она дружила с Розой, а вот собственная старшая сестра до сих пор оставалась для нее загадкой. Джилл с Лиссой лишь недавно узнали, что приходятся друг другу сестрами, и напряженная политическая обстановка заставляла Лиссу вести себя по отношению к Джилл скорее как королева, чем как сестра. В общем, отношения между ними были непростыми.
– Как ты? Хорошо провела время? – поинтересовался Эдди.
Я задумалась.
– Там было интересно. Отношения между алхимиками и вашим народом все еще довольно напряженные, так что временами бывало странновато.
– По крайней мере, там был Адриан. Наверное, оказалось приятно увидеть знакомое лицо, – заметила из лучших побуждений Ангелина, которая была не в курсе дела. Она указала на фотографию, которую я щелкнула в зале приемов. Я намеревалась сфотографировать для Джилл место, где все происходило, но так получилось, что Адриан как раз вошел в кадр. Выглядел он безукоризненно, словно это был постановочный кадр с «лицом» какой-нибудь торговой марки. – Как всегда, весь из себя красавчик. – Ангелина покачала головой. – И все остальные тоже. Я так понимаю, у них там не было праздничных бойцовских состязаний?
То, что она так быстро пришла к этому выводу, свидетельствовало о прогрессе Ангелины. Ее народ, хранители, обитал в глухом углу Западной Виргинии, и их непредубежденное отношение к романам между вампирами, дампирами и людьми, в любом сочетании, являлось лишь одним из причудливых обычаев. Среди них были приняты дружеские драки, и Ангелине пришлось объяснять, что здесь, в обществе средних американцев, подобное поведение недопустимо.
– За то время, что я там была, нет, – отозвалась я. – Но, может, после моего отъезда что и произошло.
Джилл и Эдди заухмылялись, а на лице Ангелины отразилась надежда.
Подошла официантка, и я заказала диетическую колу и салат. Хоть я и стала спокойнее относиться к подсчету калорий, но клянусь, до сих пор ощущала во рту привкус сахара из свадебного торта, который съела после истории с заклинанием.
Ангелина крепче сжала руку Эдди и улыбнулась ему.
– Если как-нибудь побываешь у меня дома, сможешь подраться с моим братом Джоном, чтобы показать, что ты меня достоин.
Я едва сдержалась, чтоб не расхохотаться. Я видала общину хранителей и понимала, что Ангелина говорит абсолютно серьезно. Пришлось сидеть с невозмутимым видом.
– Ты же вроде и так нарушила кучу правил, когда завела себе пару без этих предварительных драк?
Ангелина кивнула и слегка помрачнела.
– Мать будет шокирована, если узнает. Но я думаю, это особый случай.
Эдди снисходительно улыбнулся. Иногда мне казалось, будто он думает, что мы преувеличиваем, рассказывая о хранителях. Если он таки попадет к ним, это станет для него настоящим шоком.
– Возможно, я подерусь с кучей твоих родственников, чтобы загладить вину, – сказал он.
– Думаю, так тебе и придется сделать, – кивнула Ангелина. До нее так и не дошло, что Эдди пошутил.
Это не походило на романтическую беседу, но когда речь зашла об их отношениях, у Джилл снова сделался несчастный вид. Она повернулась ко мне, явно стараясь не смотреть на парочку.
– Сидни, а что мы будем делать на Рождество?
Я пожала плечами, не очень понимая, что она имеет в виду.
– Подагаю, все как обычно. Будем дарить подарки. Петь песни. Устраивать святочные дуэли.
При последних словах Ангелина радостно заулыбалась.
Джилл закатила глаза.
– Да нет, я не о том. У нас будет несколько недель зимних каникул. Может… может, нам можно будет съездить домой?
Ее слова прозвучали так жалобно, что даже Эдди с Ангелиной оторвались от восхищенного созерцания друг друга и посмотрели на меня. Я заерзала под их взглядами. Ангелину не сильно тянуло обратно к хранителям, но я знала, что Эдди и Джилл скучали по друзьям и родственникам. Эх, если бы я могла ответить так, как им хотелось!
– Мне очень жаль, но каникулы вы проведете у Кларенса, – сказала я. – Мы не можем рисковать… ну, вы понимаете.
Мне не требовалось повторять, насколько важна безопасность Джилл. Эту песню тут знали все. Замечание Иэна о том, насколько неустойчив трон, окончательно убедили меня в важности нашего задания.
У Джилл вытянулось лицо. Даже Эдди посмотрел на меня разочарованно.
– Я понимаю, – отозвалась Джилл. – Я просто надеялась… я так соскучилась по маме…
– Может, нам удастся послать ей письмо, – мягко произнесла я.
Я понимала, что это не заменит встречи. Мне самой удавалось время от времени звонить маме, и ее голос в трубке был в миллион раз лучше любого письма по электронной почте. У меня даже получалось иногда поговорить со старшей сестрой, Карли, и от этих разговоров всегда становилось веселее на душе, настолько Карли была веселой и жизнерадостной. Моя младшая сестра, Зоя… ну, это другая история. Она со мной разговаривать не станет. Ее почти посвятили в алхимики – как раз чтобы поручить вот это самое задание, а я его перехватила. Я поступила так, чтобы защитить сестру – не стоило ей проходить посвящение в таком юном возрасте, – но Зоя восприняла это как оскорбление.
Джилл выглядела столь печальной, что у меня сжалось сердце. Ей так много довелось пережить! Осознать свой новый статус члена королевской фамилии. Стать мишенью наемных убийц. Приспособиться к человеческой школе. Вляпаться в ужасные любовные истории. А теперь еще терпеть роман Эдди и Ангелины. Джилл проявляла редкую силу духа и всегда действовала так, как должна, даже если ей этого вовсе не хотелось. Лиссу восхваляли за то, что из нее вышла образцовая королева, но и Джилл была присуща царственность и сила, которую многие недооценивали. Подняв голову, я перехватила взгляд Эдди – он словно тоже видел в ней эти качества и восхищался ими.
Джилл выглядела столь печальной, что у меня сжалось сердце. Ей так много довелось пережить! Осознать свой новый статус члена королевской фамилии. Стать мишенью наемных убийц. Приспособиться к человеческой школе. Вляпаться в ужасные любовные истории. А теперь еще терпеть роман Эдди и Ангелины. Джилл проявляла редкую силу духа и всегда действовала так, как должна, даже если ей этого вовсе не хотелось. Лиссу восхваляли за то, что из нее вышла образцовая королева, но и Джилл была присуща царственность и сила, которую многие недооценивали. Подняв голову, я перехватила взгляд Эдди – он словно тоже видел в ней эти качества и восхищался ими.
После ужина я отвезла всех обратно в Амбервуд и с удовольствием убедилась, что моя машина в безукоризненном состоянии. Мне принадлежала коричневая «субару» по имени Латте, и единственным, кого я пускала за ее руль, был Эдди. Я высадила Эдди у мужского общежития, а потом мы с Джилл и Ангелиной поехали к нашему. Когда мы вышли из машины, я заметила миссис Сантос, преподавательницу, о которой знала лишь понаслышке.
– Идите к себе, – сказала я Джилл и Ангелине. – До завтра.
Они ушли, а я прошла через вестибюль и стала терпеливо ждать, пока миссис Сантос закончит разговаривать с нашим куратором общежития, миссис Уэзерс. Когда миссис Сантос уже собралась уходить, я подошла к ней.
– Миссис Сантос? Я – Сидни Мелроуз. Не могли бы вы…
– Да, конечно, – отозвалась она. – Я вас знаю, голубушка. Мисс Тервиллингер постоянно вас восхваляет на заседаниях кафедры.
У миссис Сантос было доброе лицо и густая проседь в черных волосах. Ходили слухи, что она собирается на пенсию.
Услышав похвалу, я покраснела.
– Спасибо, мэм. – Она, как мисс Тервиллингер, была учительницей истории, но специализировалась в основном на истории Америки. – У вас не найдется свободной минутки? Мне хотелось бы кое о чем с вами поговорить.
– Пожалуйста.
Мы отошли в сторонку, чтобы не мешать потоку входящих и выходящих.
– Вы ведь хорошо знаете местную историю, правда? Я имею в виду Южную Калифорнию.
Миссис Сантос кивнула.
– Я родилась и выросла здесь.
– Я интересуюсь нетрадиционной архитектурой Лос-Анджелеса и окрестностей, – сказала я, непринужденно солгав. Я продумала все заранее. – Постройками, нехарактерными для юго-запада. Не знаете ли вы о таких? Я слыхала, где-то здесь были викторианские строения.
Миссис Сантос радостно заулыбалась.
– Да-да, совершенно верно! Увлекательная тема! Викторианские, колониальные, Кейп-код – самые разные! Я не перечислю все с ходу, но могу вам написать вечером, когда вернусь домой. Кое-что назову сразу, и знаю историков, которые помогут вам с остальным.
– Это было бы здорово, мэм. Спасибо вам большое.
– Всегда рада помочь звезде школы. – Миссис Сантос подмигнула мне на прощанье. – Может, в следующем семестре перейдешь на дополнительный курс ко мне? Если, конечно, сможешь расстаться с мисс Тервиллингер.
– Я подумаю, – пообещала я.
Как только миссис Сантос удалилась, я отправила эсэмэс мисс Тервиллингер: «Миссис Сантос расскажет мне про исторические постройки». Ответ пришел тут же: «Отлично. Зайди ко мне немедленно». Скривившись, я написала: «Я только приехала, даже до своей комнаты еще не дошла». На это мисс Тервиллингер ответила: «Значит, доберешься сюда еще быстрее».
Наверное, это было правдой, но мне все равно требовалось время, чтобы занести чемодан в комнату и переодеться. Мисс Тервиллингер жила довольно близко от школы, и, когда я доковыляла до нее, показалось, будто она уже нарезает круги от нетерпения.
– Ну наконец-то! – поприветствовала она меня.
Я посмотрела на часы.
– Прошло всего пятнадцать минут.
Мисс Тервиллингер покачала головой, и лицо ее снова сделалось таким же мрачным, как тогда в пустыне.
– Даже этого может оказаться слишком много. Следуй за мной.
Преподавательница жила в небольшом одноэтажном доме, смахивающем то ли на магазин для последователей нью-эйдж, то ли на кошачий приют. От здешнего хаоса у меня просто зубы свело. Книги заклинаний, благовония, статуэтки, кристаллы и прочие магические предметы грудами валялись в каждой комнате. Лишь в кабинете, куда меня провела мисс Тервиллингер, царил порядок – даже в моем понимании. Все было чисто и строго организовано, вплоть до ярлычков и расстановки книг в алфавитном порядке. Посреди комнаты стоял большой рабочий стол, совершенно пустой, если не считать лежащего на нем потрясающего украшения, которого я никогда прежде не видела – цепочка сложного, замысловатого плетения, а подвеской служил темно-красный кабошон в ажурной оправе.
– Это гранат? – поинтересовалась я.
– И очень хороший, – ответила мисс Тервиллингер, беря ожерелье в руки. От сияния свечей камень заблестел и заискрился.
– Он очарователен, – похвалила я подвеску.
Мисс Тервиллингер вручила украшение мне.
– Это тебе.
Я неуверенно попятилась.
– Как мне? Я… то есть спасибо большое, но я не могу принять такой подарок.
– Это не подарок! – отрезала преподавательница. – Это необходимость! Вещь, которая может спасти тебе жизнь. Бери и надевай!
Но я не желала к нему прикасаться.
– Оно волшебное?
– Да! – рявкнула мисс Тервиллингер. – И не смотри на меня так! Оно ничем не отличается от прочих амулетов, которые ты себе делала!
– Кроме того, что его сделали вы… – Я вгляделась в глубины кроваво-красного камня и судорожно сглотнула. – Он явно куда более мощный, чем все то, что могла бы создать я.
– В том-то и суть! Бери же! – Мисс Тервиллингер сунула украшение мне под самый нос, подвеска, качнувшись, чуть не ударила меня по лицу.
Собравшись с духом, я протянула руку и взяла амулет. Ничего не произошло. Ни дыма, ни искр. Ни жгучей боли. Под выжидающим взглядом преподавательницы я застегнула цепочку, и подвеска легла рядом с моим крестиком.
Мисс Тервиллингер вздохнула и заметно расслабилась.
– Получилось!
– Что? – переспросила я. Хотя я не ощущала в подвеске ничего особенного, она казалась мне тяжелой.
– Оно маскирует твои магические способности, – объяснила мисс Тервиллингер. – Теперь никто при встрече не опознает в тебе пользователя чар.
– Я не пользователь чар! – отрезала я. – Я – алхимик!
По губам мисс Тервиллингер скользнула едва заметная улыбка.
– Конечно, ты пользователь – тот, кто использует магию. И для достаточно сильного волшебника это будет очевидно. Магия наложила отпечаток на твою кровь, а та проникает во все уголки тела.
– Что?! – Даже если бы мисс Тервиллингер сообщила, что я только что заразилась смертельной болезнью, я и то была бы потрясена меньше. – Вы мне никогда прежде этого не говорили!
– Это было неважно, – отозвалась преподавательница, пожав плечами. – До сих пор. Мне нужно укрыть тебя. Не снимай эту подвеску. Никогда.
Я уперла руки в бока.
– Мэм, я не понимаю!
– Все объяснится со временем…
– Нет! – отрезала я. Я чувствовала себя так, словно разговаривала со Стэнтон или с кем-то из бесчисленных людей, которые на протяжении всей моей жизни использовали меня и скармливали информацию по крохам. – Все объяснится сейчас, немедленно! Если вы втянули меня во что-то опасное, то либо вытаскивайте меня из этого, либо скажите, как это сделать!
Несколько мгновений мисс Тервиллингер молча смотрела на меня. Серый полосатый кот принялся тереться о мои ноги, разрушая серьезность момента.
– Ты права, – произнесла она наконец. – Я должна тебе объяснить. Присаживайся.
Я села за стол, а мисс Тервиллингер – напротив. Она сцепила руки и, похоже, с трудом собралась с мыслями. Мне стоило немалых усилий ждать спокойно и терпеливо. Но иначе страх, преследовавший меня с той ночи в пустыне, превратился бы в панику и захлестнул с головой.
– Ты помнишь женщину с фотографии? – поинтересовалась в конце концов мисс Тервиллингер.
– Вашу сестру?
Преподавательница кивнула.
– Ее зовут Вероника. Она на десять лет старше меня, а выглядит вдвое моложе, как ты, несомненно, заметила. Создать иллюзию несложно. Если бы я хотела выглядеть молодой и красивой, мне это было бы нетрудно. Ключевое слово тут «выглядеть». Но Вероника… Она на самом деле сумела сделать свое тело молодым и полным сил. Это сложная, тайная магия. Нельзя противостоять возрасту, ничем для этого не пожертвовав.
Мисс Тервиллингер нахмурилась, и у меня участился пульс. От одной лишь мысли о рукотворной молодости все мои чувства алхимика запротестовали. Это было почти так же дурно, как бессмертие стригоев, а может, и хуже, потому что в данном случае речь шла о человеке. Подобной извращенной магии не место в мире! Следующие слова мисс Тервиллингер безоговорочно подтвердили мои ощущения:
– Или, в данном случае, никем.
Жертвоприношение. Само это слово будто отравило воздух. Мисс Тервиллингер встала, подошла к полке и взяла оттуда газетную вырезку. Молча вручила ее мне. Это была недавняя статья, напечатанная три дня назад, и речь в ней шла о девятнадцатилетней студентке Калифорнийского университета, которую нашли в комнате общежития в коматозном состоянии. Никто не знал, чем это состояние вызвано. В настоящий момент девушка находилась в больнице, и было совершенно непонятно, когда она выйдет из комы и выйдет ли вообще.