Именно тут меня и осенила очередная догадка. Небольшой провал в памяти ликвидирован. Машинально расстегнув на ветровке молнию, я позволила Динке с меня ее стащить. Устроившись на сиденье, я буквально замуровала девицу в состоянии недвижимости. Не прошло и минуты, как она пришла в себя и попыталась от меня отделаться. И только я решила обеспечить себе неприкосновенность, выдавив из Динки клятву впредь сидеть смирно, как Наташка резко притормозила, очередной раз напугав девочку. Я опять съехала на край сиденья. И невольно вспомнила о Наташкиной боксерихе, которой уподобилась. Благодаря нервной системе подруги, оказывающей влияние на тормозную систему машины, бедная псина не единожды ныряла вниз, но (золотой характер!) никогда не обижалась.
— Остановка по требованию, — объявила подруга. — В лес не повезу, здесь кустов навалом, только особо не задерживайтесь, одной страшно. Жаль, что в легковушках подобного класса нет встроенных биотуалетов.
7
— Я больше никогда не поеду на дачу, — тоскливо выводила Динка каждый раз, когда мы пытались до нее «достучаться». Это серьезно беспокоило. Детская и юношеская психика так неустойчивы. Я корила себя за то, что взяли Динку в поездку, Наташка корила меня за то же самое, плюс за саму поездку вообще. И если в первом случае я выглядела редкостной дурой, то во втором — самой умной из троицы. А потому мне следовало отговорить Наталью и девочку от этой опасной аферы.
— Вот еду я по свободной дороге, без «хвоста», а перед глазами лежащая фрау Рая. Да ладно бы одна. За ней трое утопленников стоят, хорошо хоть лиц их не видели, — всхлипывая, жаловалась Наташка. — И под левой лопаткой у меня болит, сердце ноет.
— Это фантомные боли, — попробовала я успокоить подругу. — Люди с ампутированными конечностями продолжают ощущать в них физическую боль. У тебя тоже боль фантомная, только душевная. Без вины виноватая душа мается.
— Я больше никогда не поеду на свою дачу! — строго напомнила о себе Динка.
— И правильно, — начиная злиться, согласилась я. — Нечего тебе там делать. Не дача, а проходной двор. Твоя задача — стеречь бабушкин алмазный фонд. Господи, хоть какой бы населенный пункт попался с телефоном-автоматом. Надо о трупе в полицию сообщить. Вдруг он и вправду живой.
— О чем ты говоришь? — отвлеклась от своей темы Наташка. — Какой таксофон? Сейчас у всех мобильники. Но информировать органы стоит.
— Я больше никогда… — затянула было старую «песню» Динка и неожиданно окунулась в реальность. — Не надо полицию, я же вам говорила, там все свои, в смысле свои, но не наши, хотя вроде как наши. Вдруг маме и бабуле хуже будет?
— Хуже будет нам! — отрезала я, окончательно теряя терпение. — Пойми ты, глупенькая, фрау Райнхильда — гражданка другой страны, и она мертва… Если, конечно, не жива… чуть жива. Международный скандал! Ее труп и вечная о ней память поселились у вас в бане. Мы же, как могли, отметились многочисленными следами в этой постройке. Вчера нас на территорию вашего надела все ближайшие соседи провожали. А мокрая глина с нашими сегодняшними отпечатками — самое оно для оперативной бригады. Я очень надеюсь, что дачники не додумались запомнить номера «Шкоды». Если нас вычислят, по крайней мере, будет одно смягчающее обстоятельство: мы сами сообщили о покойнице в полицию. Между прочим, Наталья Николавна, к вам обращаюсь! Зря вы вчера не наведались на кухню. Фрау могла быть еще живее. Значит так! На всякий случай слушайте и запоминайте: во время вчерашнего наезда на чертову Гелькину дачу мы имели «счастье» видеть фрау Райнхильду очень даже живой и здоровой! И расстались с ней вполне мирно. А что нам с ней делить?
— Да? — мягко переспросила Наташка, и я ошибочно расценила эту мягкость как короткое вступление к мощному взрыву отрицательных эмоций.
Мгновенно пожалев о своей горячности (не время и не место!), я во избежание травматизма кувыркнула Динку на сиденье, припечатавшись сверху. Девица даже не пискнула — не успела. Может, привыкла?
— Сбрендили, — миролюбиво подытожила подруга. — Девушки, нам надо быть терпимей друг к другу. Вполне понятно — все на нервах. Иришка, вот приедем, смоем все следы и ты как следует выспишься. А я с тобой рядышком посижу. Дина, не бойся, все нормально. У Ирины Санны тоже фантомные душевные боли. У меня свои глюки, у Ирины свои. Это лечится, со временем пройдет. Лично я уже перед собой ничего не вижу. Сейчас заедем в магазин и ты выберешь все, чего хочется. Нам всем. Жизнь продолжается.
Я медленно выпрямилась, подняла обалдевшую Динку и немного поерзала, устраиваясь удобнее. Не стоило лезть на рожон и отстаивать свою полную вменяемость. Вполне возможно, что вчера именно фрау с недопустимой скоростью неслась на машине нам навстречу. Память четко зафиксировала «стог» волос на ее голове, как выяснилось недавно, искусственных, бледное лицо и сосредоточенный взгляд вперед. Вот только цвет парика был не таким, как сегодня. А может, он у нее не один. Куда фрау несло? Ах, да… В конечном итоге на тот свет. Сама ли она вернулась на Гелькин участок или ее привезли? Жаль, что вчера мы не заглянули в помещение, ставшее ее последним пристанищем. И почему она не улетела в свою Австрию? Помешали? Или намеренно отказалась от полета, решив предупредить Тукана о грозящей опасности? Тогда с какой стати искать его на Гелькином садовом участке?
Машина основательно подпрыгнула, что отвлекло меня от всех мыслей вообще.
— На «лежачего полицейского» наехала, — доложила Наташка. — Та к ему и надо. Пусть не нарывается. Еще один поворот, и мы у супермаркета. Иришка, ты посидишь в машине. Хвоста за нами не было, но все равно оставлять ее без присмотра нельзя. Тпру-у-у, приехали. Так! Кошелек взяла, пакет… Пакет в магазине куплю. Дина, готовься к высадке. Ириша, ключи оставляю здесь, на сиденье, если что, ори.
— А что орать-то?
— Ир, приди в себя. Да что угодно ори, хоть таблицу умножения. Лишь бы громко. А я между делом попробую изыскать возможность сообщить о покойной фрау в полицию.
Соратницы выбрались из машины и встали как вкопанные, с изумлением «любуясь» друг на друга. На каждой сплошное «ковровое» покрытие грязью, украшенное проблесками одежды через менее интенсивный слой. «Красота» необыкновенная. Я была вынуждена признать: в данный момент Динка выглядит более экзотично, нежели минувшей ночью. Наташка беспомощно оглянулась на меня и попросила подтвердить, что в таком состоянии она вела машину и не спровоцировала ни одного ДТП. Я подтвердила. Но есть шанс отличиться в универсаме. Скорее всего, их с Динкой не пропустят в торговый зал. Прекрасный повод для скандала. А если пустят, то в кассу они пройдут без очереди. Лишь бы кассирша обладала крепкой нервной системой.
Вместо того чтобы расстроиться, Наташка обрела решимость.
— Ну хватит фантазий! Думаешь, ты у нас чистенькая? С «фасада» еще ничего, а вот спина… Динка с тобой щедро поделилась. Да тебя саму ни одно домашнее животное не узнает. Кроме Ефимова. Он уже попривык к твоему обличью за время совместной жизни, никаких изменений не заметит. Как и мой суженый. Теперь они больше смотрят на себя и содержимое тарелки. Блин, прямо хоть на автомойку заезжай. Только где потом сушиться? Так, так, та-ак…
Наташка уставилась на асфальт и с силой взъерошила волосы. Загляни она в таком усовершенствованном виде в магазин, не только кассирша, весь персонал, включая охрану, поляжет. Хорошо, что сама себя не видела. Точно бы снизила самооценку. А это рождает неуверенность в своих силах.
— Ну что вы на меня уставились? Динка, живо в машину, видишь, мы привлекаем к себе внимание, — активизировалась подруга, — На фиг нам универсам? Как-нибудь доберемся до дачи, по пути есть отличный деревенский магазинчик. Там нас знают как облупленных. Имеется в виду, очищенных от грязи, незапятнанных значит. Некоторые представители местного населения иной раз туда и в худшем виде заползают. Ир, будешь нашей посланницей. Только постарайся втиснуться в туфли. Босиком не ходи, нам будет стыдно за тебя. Бедная фрау Рая! Куда только смотрит полиция! Скорее всего, оглядывается на свое недавнее прошлое — милицейское. Сама с себя берет пример. Блин, дождик не ко времени кончился, сейчас бы и ополоснулись…
Наташка трещала не хуже приснопамятной сороки — явный признак отчаянной нервозности. Кому-кому, а уж мне-то это хорошо известно. Лепит в кучу все подряд и озвучивает. А в голове тем временем зреет какое-либо решение.
Мы с Динкой давно уже сидели в машине, причем я живенько перебралась вперед. Мало ли что. Девица, если и надумает спрятаться за мою спину, в любом случае под креслом не пролезет. А верхом ей Наташка не разрешит. Нет альпинистского снаряжения.
Несколько раз я приглашала подругу в салон, но она так разговорилась сама с собой, что ей было не до нас. И не до любопытных зевак с тележками, набитыми покупками. А дальше удивила еще больше. Активно размахивая руками, направилась прямиком к складскому помещению магазина, где разгружалась машина с молочными продуктами. Я было решила бежать за ней, но вовремя опомнилась. Наталья наверняка двинулась к администрации — звонить по поводу безвыходного положения фрау Райнхильды. Экспромт — ее конек. Мое внеплановое присутствие рядышком с подругой может все испортить. Установить номер телефона, с которого звонили в полицию, — пара пустяков. А у работников магазина останутся незабываемые впечатления, очень полезные для составления фотороботов. Налет грязи — универсальный «грим», очень удачная маскировка. Лучше нам вместе не светиться. Да и одной Наташке в случае чего психиатрическую помощь не вызовут. Много чести. Выставят силами охраны на улицу и дело с концом. А вот для двоих «адинакавах с лица»…
Несколько раз я приглашала подругу в салон, но она так разговорилась сама с собой, что ей было не до нас. И не до любопытных зевак с тележками, набитыми покупками. А дальше удивила еще больше. Активно размахивая руками, направилась прямиком к складскому помещению магазина, где разгружалась машина с молочными продуктами. Я было решила бежать за ней, но вовремя опомнилась. Наталья наверняка двинулась к администрации — звонить по поводу безвыходного положения фрау Райнхильды. Экспромт — ее конек. Мое внеплановое присутствие рядышком с подругой может все испортить. Установить номер телефона, с которого звонили в полицию, — пара пустяков. А у работников магазина останутся незабываемые впечатления, очень полезные для составления фотороботов. Налет грязи — универсальный «грим», очень удачная маскировка. Лучше нам вместе не светиться. Да и одной Наташке в случае чего психиатрическую помощь не вызовут. Много чести. Выставят силами охраны на улицу и дело с концом. А вот для двоих «адинакавах с лица»…
Казалось, время застыло на месте. Вместе с ним застыла и я, напряженно вглядываясь в сторону складских ворот. Машина с изображением распрекрасной кокетки коровы и логотипом фирмы давно уже уехала, и я, нетерпеливо дергалась, все больше склоняясь к тому, чтобы бежать Наталье на выручку.
— Теть Ира-а-а… — жалобно проблеяла Динка.
— Все нормально, Диночка, Наталья знает, что делает, — глухо проронила я, в душе совершенно не веря своим словам.
— Вы не туда смотрите. Взгляните на выход из магазина. Там Наталья Николавна дерется, У какого-то парня затаренные пакеты из тележки отбирает и на нас оглядывается. Может, просит помочь? Похоже, это ограбление.
Я немедленно сменила «точку зрения». Боюсь, видок у меня был основательно дебильный. Подруга радикально преобразилась. Ушла в магазин Золушкой, а вышла… Вышла подсобной работницей универсама. Облаченная в спецовку рабочих магазина Наташка и в самом деле пыталась выхватить из тележки два полных пакета, а одетый в такую же форму мужчина, похожий на мальчонку, ей мешал, за что и подвергался насилию — Наталья его отпихивала. Будучи ниже ее на голову, да и весом поменьше, он неуклонно отступал назад. Вместе с тележкой и пакетами. Оба активно что-то лопотали. При этом подруга ухитрялась бросать тревожные взгляды в нашу сторону. Еще пара минут, и они вломятся в открытые двери универсама.
В отличие от Динки, я быстро опомнилась и все поняла правильно. Наташке удалось не только сообшить о фрау, но и отовариться. Неужели представилась женой руководителя налоговой службы? Вне сомнения, ей не хотелось демонстрировать провожатому (постороннему человеку) марку и номера своей машины. Ну и, само собой, нас. Стремительно выскочив, я перебежала на водительское место, похвалив себя за то, что не села на ключи. Мой водительский стаж после получения прав составляет пару часов. За это время я сумела виртуозно уйти от преследования профессионала[1]. Чего с перепугу не сделаешь. Вот и сейчас машина завелась безропотно. Бубня себе под нос порядок действий, я включила зажигание и выжала сцепление. Потихоньку его отпуская, вдавила правую ногу в педаль скорости. Машина сноровисто взбрыкнула и заглохла. Пришлось повторить комбинацию движений, уговаривая себя не психовать, а машину — не маяться дурью. Пару скачков «Шкода» все-таки сделала, но смирилась. На первой скорости я покатила на выезд с парковочной площадки. Тем временем у Наташки, имевшей возможность исподтишка полюбоваться, как гробят ее иномарку, открылось второе дыхание. Она окончательно отвоевала свое право на переноску тяжестей. Чуть больше усилия с ее стороны, и мужчина улетел в помещение магазина. С двумя пакетами наперевес и истошным криком «Такси!!!» подруга понеслась за темно-синим «Жигуленком», выезжавшим следом за «Шкодой» и пока еще находившимся в зоне доступа возможных кинокамер.
Водитель оказался джентльменом, а может, просто решил подзаработать. Остановившись, наклонился вправо и приоткрыл дверь, пытаясь выяснить, куда несет странную женщину. Наташка с пакетами загрузилась на переднее сидение в тот момент, когда я выгрузилась из «Шкоды» и, разинув рот, в десятке метров от нее слушала ответную речь подруги:
— Вот спасибочки, молодой человек, вам все равно по пути, я знаю. Мне тут совсем рядышком, буквально, рукой подать. Вам, дама, вообще не стоит беспокоиться, — крикнула она мне, — моя проблема перевозки решена.
Переключиться на вторую скорость водитель не успел, его остановила Наташкина команда «Стоп!»
— Еще раз спасибо, я уже приехала. Вернее, за мной приехали. Или выехали? Не помню. Сколько я вам должна за пять метров?
Бедный джентльмен выдал нечто неджентльменское, из чего я сделала заключение: проходит второй вариант. Он обыкновенный человек, решивший подзаработать.
«Жигули» давно скрылись из вида, а Наташка, пристроив один из пакетов к ноге, все еще махала ему вслед рукой. Мы с Динкой нетерпеливо наблюдали за ней из машины, коротая время за предположениями о содержании пакетов. В итоге чувство голода затмило все другие чувства. Динка открыла дверь, собираясь загрузить хотя бы один из них. Глухой звук открываемой двери заставил Наташку оглянуться.
— И тебе спасибо, — удовлетворенно промурлыкала она. — Держи! — Подруга сунула на колени Динке оба пакета. — Пристрой в ноги, только осторожно. Где-то там кошелек. И есть угроза протечки. Грязную одежду не вынимай, она в отдельном пакетике. Видели бессребреника? — кивнула она в сторону скрывшихся «Жигулей». Ни за что бы за такого замуж не вышла.
Вцепившись в пакеты, Динка сноровисто обеспечивала раздел покупок на съедобное и несъедобное. А во мне зрела уверенность, что стиральный порошок и кошелек, пусть даже из натуральной кожи, я ни в коем случае есть не буду. Тем более что этот кошелек в свое время сама подарила Наталье.
— О как! — воскликнула подруга, заняв свое законное место.
Я отметила исходящее от нее благоухание. Вне сомнения, душ приняла. Сервис!
— Ну ничего нельзя поручить! Зачем ты «разложил товар, купец»? Ведь специально предупредила, что может быть протечка.
— Так я вытащила ваш кошелек, он совсем не протек. Это что, жареная курица?! Мама лучше делает.
По салону поплыл восхитительный аромат, сразу перебивший Наташкино благоухание. От него у меня голова кругом не шла.
— Причем тут мой кошелек? — надрывалась подруга. — Утечка из него закономерна и посторонних лиц не касается. За своими следите. Дай его сюда. — Наташка требовательно протянула за кошельком руку. — Мама дорогая! Осторожней с курицей! Вот она-то как раз и протекает! Блин, ну говорю же, ничего поручить нельзя!
— А Динка слушает да ест! — не обращая внимания на требование Натальи Николавны, хоть и не очень внятно, но радостно возвестила девица.
— Не расстраивайся, она потом твой кошелек оближет. На десерт, — прыснула я. — Считай, что курица условно-досрочно освободила пакет от лишней тяжести. Жалко, конечно…
— Не о чем жалеть, — все еще хмурясь, отрезала подруга. — Я две купила.
8
Всю дорогу Наталья обиженно молчала, а я делала вид, что мне не интересны ее приключения в универсаме. Динка пыталась разговорить водительшу, даже предлагала остатки курицы, но Наташка даже не поблагодарила за предложение. Глядя на меня, девица смирилась. Правда, всеобщее молчание уложилось всего в полчаса. Мы приехали.
У ворот Натальиного участка ее караулила Поленова — подслеповатая владелица самого крайнего участка. Прошлым летом купила его у Букатиных, в свою очередь отхвативших особнячок где-то в районе Чехии. Почему-то дачники никогда не называли Поленову по имени и откровенно недолюбливали. Мы с Натальей вообще не знали, как ее зовут.
— Наконец-то! Пятый раз прибегаю. Ты мне обещала декоративную землянику, так я ее минувшей ночью украла. По-другому нельзя — не приживется. Но, как человек порядочный…
— Явка с повинной, — подытожила я, всерьез опасаясь длинных речей. Поленова этим славилась. — Наталья, у нас времени в обрез.
— Я, собственно, по делу, — заторопилась гостья. — Чаю даже не предлагай, тороплюсь. Кстати, знаешь, какой чай самый полезный?
— Так по какому делу вы заглянули? — выжимая из себя дружелюбие, вернула разговор в деловое русло Наталья.
— Да-да. Извините. — перешла на «вы» Поленова. — Прошу разрешения на повторную кражу. — Она замялась. — Беда в том, что в темноте положила кустики в тазик с водичкой. Ну чтобы они, значит, не загнулись. Утром проспала, а потом, решила высадить их к вечеру. Но они уже загнулись…
— Всю воду выпили и засохли, — подсказала я, решив ускорить развязку трагедии.
— Нет. То-есть да. Но воду не выпили. Я их, как оказалось, нечаянно корнями вверх пристроила. Говорю же, темно было.