Оставался последний выход. Они сдали квартиру, заключив договор на десять лет и получив деньги за три года вперед. Это составило около двухсот тысяч долларов. За квартиру им платили семь тысяч долларов в месяц. На оставшиеся деньги они сняли небольшую двухкомнатную квартиру на окраине города. Сыну пришлось уйти из хоккейной секции, куда он ходил. Ей пришлось приучаться к экономии: искать в магазинах более дешевые продукты и находить замену некогда любимым деликатесам.
Поначалу дела действительно пошли неплохо. Первые четыре месяца принесли Юрию солидную прибыль. А затем сбежал его компаньон, владевший второй половиной уставного капитала. Самое печальное заключалось в том, что он захватил с собой деньги сразу трех экскурсионных групп. Туристическую фирму немедленно закрыли, прокуратура возбудила уголовное дело. Пришлось возвращать все деньги, похищенные у трех групп, занимать, продавать все оставшиеся ценности.
В самое трудное время помог Вадим Александрович, одолживший пятнадцать тысяч долларов, чтобы Юрий смог выплатить украденные деньги. Прокуратура закрыла дело на Юрия Алексеевича лишь тогда, когда он внес всю сумму. Его компаньон был объявлен мошенником, и уголовное дело в отношении его продолжало быть открытым. Но самому Юрию от этого было не легче. Он остался в двухкомнатной квартире без денег, практически без средств к существованию, сломленный неудачами и имеющий пятнадцать тысяч долларов долга. И это было все, чего ему удалось добиться за полгода, прошедших после закрытия банка.
В последние дни он пристрастился ходить в казино, надеясь на безумную удачу, которая поможет отыграть утраченные деньги. Но в казино, где все давно было математически просчитано, он постоянно проигрывал, не в силах совладать с этой безжалостной системой. Охваченный азартом, он уносил из дома последние деньги, уверяя, что в этот вечер ему непременно повезет. И тут у него неожиданно появились большие деньги, и жена не могла понять, откуда они. В карманах мужа Катя нашла несколько пачек стодолларовых купюр. Она держала их в руках, абсолютно не понимая, откуда у Юры могла оказаться такая крупная сумма. В их положении это было целое состояние. И она стояла, мучительно раздумывая над этим, когда раздался телефонный звонок.
— Добрый вечер, — услышала она знакомый голос.
— Здравствуйте, Вадим Александрович, — обрадовалась Катя. — Как ваши дела? Жаль, что Юры нет дома. Он всегда рад вашим звонкам.
— У меня дела, к сожалению, не очень. До сих пор с долгами не рассчитаюсь. А твой Юрка молодец. Я его недооценивал. Когда деньги давал, думал, что в колодец бросаю, пропадут и не вернутся. А он молодец, все деньги мне прислал, и еще с запиской, чтобы я извинил его за задержку. Признаться, я и не ожидал. Молодец Юрий, — снова повторил Вадим Александрович, — он оказался гораздо крепче, чем я думал. Сумел все-таки справиться.
— Деньги? — удивилась она. — Какие деньги?
— Должок его, — пояснил Вадим Александрович. — Я мог бы подождать и еще, но сегодня он прислал мне все деньги. Передай Юре, что я всегда готов ему помочь. Или лучше передай ему, чтобы позвонил мне, когда придет. Я сам все ему скажу.
— Он вернул наш долг? — задыхаясь, спросила Катя, все еще не веря в случившееся.
— В том-то все и дело, — радостно пояснил Вадим Александрович. — Очень удачно все получилось. Мне как раз нужны были деньги.
— Да-да, конечно, — торопливо сказала она, — наш долг. Он вернул. Извините меня, Вадим Александрович, я должна готовить ужин. Я передам, что вы звонили.
— До свидания. — Он положил трубку, и она устало прислонилась к стене. Столько денег в доме, да еще возвращенный долг размером в целое состояние — пятнадцать тысяч долларов. Откуда у Юрия такие деньги? Неужели ему так повезло в казино? И он ничего не сказал ей. А может, что-то другое? Неужели ему все-таки повезло и он выиграл их? Или же получил из другого источника… Из другого?!
Внезапная догадка осенила ее, и она бросилась к телефону. Через десять минут она уже знала все. Муж использовал последний шанс. Он продал квартиру, которую они сдали на десять лет. Продал фирме, занимавшейся недвижимостью, фактически за бесценок. Она растерянно опустила руки, не в силах даже заплакать. Ведь эта квартира — единственное, что у них оставалось. Единственная возможность хоть когда-то в будущем выбраться из того состояния, в котором они оказались, и дать приличное образование сыну.
В карманах пальто лежали три пачки долларов. Тридцать тысяч. Она спрятала эти деньги, твердо решив не отдавать их мужу.
Юрий вернулся в этот вечер позже обычного. Мальчик уже спал. Теперь он спал в столовой, а в другой комнате была их спальня. Юра пришел не просто поздно, он пришел навеселе, что в последнее время случалось чаще обычного. И, войдя в дом, прежде всего стал искать деньги в карманах своего пальто, висевшего на вешалке. Не найдя денег, он пришел в ярость. Буквально ворвался на кухню и в бешенстве потребовал деньги.
— Откуда они у тебя? — Катя все еще пыталась сохранить хладнокровие.
— Не твое дело, — отрезал он, не пытаясь даже перейти на нормальный тон. В этой квартире были тонкие стены, и она с ужасом подумала, что проснувшийся мальчик может услышать их спор.
— Я все знаю, — сказала она.
— Что ты знаешь?..
— Я все знаю, — повторила Катерина, глядя на мужа. — Как ты мог продать нашу квартиру? Ты ведь знаешь, что это был наш последний шанс. Там оставалось столько наших вещей!
— Их нам вернут, — неожиданно тихо сказал он и, пройдя к столу, сел, с трудом помещаясь в небольшом пространстве кухни. Она была не больше шести метров, и кроме дешевого польского кухонного гарнитура в ней стояли газовая плита, небольшой столик и две табуретки. Чтобы пройти на кухню, приходилось протискиваться между стоявшим в коридоре холодильником и стеной. Ей казалось, что это временно. Теперь она понимала, что это навсегда.
— Почему ты продал квартиру? — обреченно спросила Катя.
— Не говори глупостей. — Он сидел за столиком, положив обе руки перед собой. Светлые волосы, его красивые волосы, которыми прежде он так гордился, теперь потемнели и как-то неприятно поблекли. Даже его знаменитые голубые глаза стали теперь водянистого, неопределенного цвета. Он решительно мотнул головой, словно отметая ее сомнения.
— Где деньги? — монотонно спросил он.
— Я их спрятала, — честно призналась Катя. — Отвезла в другое место, — быстро добавила она, сообразив, что он в таком состоянии начнет искать деньги и разбудит спящего сына, которому завтра нужно рано вставать в школу.
— Куда отвезла? — вскочил он со стула, больно ударившись об шкаф. Это разозлило его еще больше. — Куда? — закричал он, теряя всякое терпение. Очевидно, сегодня он крепко проигрался и теперь горел желанием отыграть хотя бы часть проигрыша. Но Катя в ответ только отрицательно покачала головой.
— Не важно, — твердо сказала она. — Денег в доме нет.
И тогда он шагнул к ней и ударил ее по лицу. Ударил сильно и расчетливо больно. Ударил первый раз в жизни. Она не вскрикнула, не увернулась, не заплакала. Просто стояла и смотрела ему в глаза. Очевидно, он что-то понял, не стал больше ничего говорить, а только повернулся, снова больно ударившись, на этот раз о край стола, и вышел из кухни. Через несколько секунд раздался громкий стук закрывшейся входной двери.
Когда мужчина бьет женщину, это всегда ярость труса. Садисты, составляющие небольшой процент мужей, получают от этого удовольствие, реализуя свои наклонности. Еще более редким мазохисткам нравится подобный способ общения. И если мужчина предпочитает решать споры кулаками, это значит, что никаких других аргументов у него уже не осталось. Всегда это проявление его очевидной слабости. Настоящий мужчина никогда не позволит себе ударить женщину. Катя это понимала. Юрий все-таки не выдержал, сломался под ударами судьбы. Ей стало ясно, что отныне он переступил в собственном развитии через некую черту, после которой начинается неуклонное падение. И, поняв это, она застонала. Ей не было больно, хотя он ударил ее достаточно сильно. Ей было страшно за Юрия.
И только тогда на кухне появился их сын, уже давно проснувшийся от криков отца. Она обняла его и, не выдержав, заплакала. Первый раз за столько лет. Она плакала беззвучно и неудержимо, как когда-то очень давно, когда в результате глупой аварии, случившейся по вине мужа, оказалась навсегда отлученной от большого спорта.
Когда мужчина ломается, это печальное зрелище. Собственно, настоящий мужчина не ломается, он погибает. Слабые же натуры поддаются напору обстоятельств и не могут стойко выдерживать жизненные испытания. Сильные бросают им вызов и в неравной борьбе либо погибают, либо побеждают. После стольких лет их совместной жизни ей стало ясно, что Юра слабый человек. Он не мог устоять перед напором последовавших друг за другом провалов. И, опустившись, начал пить, потерял прежний лоск и уверенность в себе. Теперь в его голосе все чаще появлялись неуверенные нотки, а во взгляде сквозила рассеянная вина.
Теперь Катя везла на себе всю семью. Она растягивала отобранные у мужа деньги на месяцы, отчетливо сознавая при этом, что они рано или поздно кончатся и ей придется снова думать об источниках доходов. А их не было. К тому же будущая судьба сына по-прежнему оставалась туманной. И хотя в хоккейную школу он вернулся, но рассчитывать на нечто большее было уже невозможно. Она все чаще и чаще задумывалась о том, что случится через полгода, когда подойдут к концу деньги. У нее было высшее образование, полученный когда-то тренерский диплом, однако она понимала, что после стольких лет, проведенных в отрыве от большого спорта, никто даже не подумает предложить ей должность тренера в сколько-нибудь приличном месте. Не говоря уже о зарплате, которая вряд ли позволит вести более-менее достойный образ жизни.
Юрий все чаще приходил домой в сильном подпитии. Он еще дважды скандалил, пытаясь получить деньги, но уже больше не трогал ее. А затем как-то сразу сломался, сник и просил только на карманные расходы или на бутылку дешевого вина, которую он покупал в соседнем магазине.
В один из подобных дней, когда он, выпросив очередные деньги, выскочил на улицу, она решила действовать. Позвонив Вадиму Александровичу, она попросила его о встрече. Старый покровитель их семьи был удивлен. Он уже знал о срывах Юрия, о его пьяных загулах. В душе она была благодарна мужу за то, что он вернул долг еще до того, как проиграл почти все остальные деньги. Вадим Александрович предложил ей приехать к нему в офис на следующее утро. О Юрии он не стал расспрашивать, и она была ему благодарна за подобную чуткость.
Наутро она отправилась в центр города, где давно не бывала. Ее поразили перемены, произошедшие за последние полгода. Закрылись одни магазины и открылись другие, на прежних пустырях, как грибы, выросли многоэтажные дома, реконструировались старые здания. Город неузнаваемо менялся, как девица, примеряющая различные наряды.
В офисе Вадима Александровича царила атмосфера деловитой солидности и респектабельности, которая была характерна и для его банка. За прошедшие месяцы ему удалось несколько оправиться от потерь, и его дела снова начали налаживаться. Он уже подумывал о создании более крупной компании и переезде в новый офис. Но в его планах не находилось места Юрию. Вадим Александрович слишком хорошо знал подобный тип людей, которые ломались при малейших неудачах, заражая других своим пессимизмом и отчаянием.
В большом кабинете Вадима Александровича ей стало не по себе, словно она совершала некий акт предательства по отношению к мужу. Но Катя твердо сознавала, что другого пути у нее нет. И это придавало ей смелости. Она даже пошла на то, чтобы зайти перед встречей в парфюмерный магазин и выбрать самые дорогие духи, аромат которых позволял ей чувствовать себя более уверенно. За этот флакончик пришлось отдать невероятную сумму, на которую их семья могла бы вполне сносно жить целую неделю. Она долго колебалась, но все-таки купила духи и теперь сидела в кожаном кресле, элегантная и непринужденная, хотя воспоминания о Юрии не позволяли ей улыбаться в ответ на комплименты Вадима Александровича.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он, затягиваясь дорогой сигаретой, после того как длинноногая секретарша подала им кофе. — У тебя ко мне есть дело?
Катя подумала, что вот ее никогда не возьмут в секретари. Для этого у нее слишком мускулистые ноги спортсменки и довольно невыразительная внешность. Длинноногая сволочная особа с явным неудовольствием смотрела на неизвестно откуда появившуюся гостью. Она оценила и не очень новые туфли, и незамысловатую прическу. Но аромат духов смутил ее. Она знала этот аромат и хорошо представляла себе стоимость одного такого флакона. Именно поэтому девушка, расставляя чашки на столике перед гостьей, не удержавшись, внимательно посмотрела на эту посетительницу. Может, она из «новых»? Из тех, кто не обращает особого внимания на свою одежду и обувь, гордясь одним сознанием того, что они обладают миллионами. Девушка ничего не спросила, но в ее глазах застыл недоуменный вопрос.
Когда она вышла, Катя подумала, что секретарша слишком внимательно разглядывала ее. Может, ей нужно было бы зайти и к парикмахеру? Она тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.
— У нас опять проблемы, — честно призналась она, глядя в глаза сидевшему напротив нее Вадиму Александровичу.
— С Юрой, — понял тот, тяжело вздыхая. — Его отец как в воду глядел. Перед смертью он просил меня позаботиться о нем. Все так глупо получилось. Пока он работал у меня в банке, он был на глазах. А потом… Ты же сама знаешь, что нам пришлось закрываться. Хорошо еще, что на него не повесили никаких долгов. Я тогда сознательно вывел его из-под удара. Кто мог подумать, что все так обернется. Мне казалось, что вы обеспеченные люди. У вас ведь была огромная дача, квартира в элитном доме.
— Была… — согласилась она. — Ничего уже давно нет.
— Да, — помрачнел он, — плохо. Очень плохо. Ты знаешь, Катя, я ведь очень дружил с его отцом. Мы были как братья. У меня своих сыновей нет, только дочь, и я считал Юру немного и своим сыном. Казалось, что стоит мне чуть-чуть подняться — и я снова его приглашу, снова возьму на работу. Пользы от него в банке никакой особенно и не было. Но зато он был при деле, да и деньги получал солидные. А теперь все вон как обернулось. Говорят, он пить начал?
— Да, — безжалостно ответила она, — и проигрывать в казино все наши деньги.
— Глупо, — покачал головой Вадим Александрович, — ой как глупо. Давай я поговорю с врачами, мы его немного подлечим, а потом я его опять к себе возьму. Может, что-нибудь и получится.
— Нет, — решительно сказала она, — уже не получится.
— Ну это ты брось, — махнул рукой хозяин кабинета. — Рано ты мужика хоронишь. У кого не бывает срывов. Все под богом ходим.
— У него не срыв, — она говорила ровным, спокойным голосом, хотя разговор был трудным, — он просто упал и разбился. И уже не сможет быть прежним Юрием. Его просто нет. Он сейчас совсем другой человек. Если сможете уложить его в больницу, я буду вам только благодарна. За лечение мы заплатим, деньги у нас есть.
— При чем тут деньги, — вздохнул Вадим Александрович.
— Мне нужна работа, — сказала она, уловив этот вздох, — я хочу пойти на работу.
— Ты? — Он отвлекся от своих мыслей. — Какую работу? Ты что-нибудь умеешь делать? Какое у тебя образование?
— Институт физкультуры. У меня диплом тренера. Вы же знаете, я была чемпионкой мира и Советского Союза по биатлону. До той самой аварии…
— Да, да, конечно. Я все помню. Но ведь прошло столько лет. Ты думаешь, что смогла бы работать тренером по биатлону?
— Необязательно. Но я могла бы работать в каком-нибудь спортивном обществе или солидной компании инструктором по физической подготовке.
— Интересная мысль, — согласился Вадим Александрович. Он поднялся с дивана и задумчиво зашагал по кабинету. — Интересная мысль, — бормотал он. Потом повернулся к своей гостье.
— Есть одна солидная компания. Ее руководитель — мой хороший знакомый. Кажется, у них большой штат службы безопасности. Может, им действительно понадобится такой инструктор. Я с ним поговорю. Хотя нет, подожди. Я лучше позвоню ему прямо сейчас.
Он прошел к своему столу и, достав из ящика записную книжку, долго искал в ней своего знакомого. Потом, удовлетворенно хмыкнув, поднял трубку и набрал номер мобильного телефона нужного ему человека. Ждать пришлось недолго.
— Федор Дмитриевич, добрый день, — вежливо поздоровался Вадим Александрович, — как у вас дела? Как супруга? Ну слава богу. У нас тоже все хорошо. Да, пока все нормально. Постепенно приходим в себя после банковского погрома. Я почему тебя беспокою. У меня человек есть на примете с очень интересной биографией. Чемпион мира и Советского Союза по биатлону, заслуженный мастер спорта. Может, я его к тебе пришлю? Ты, я слышал, целую службу безопасности у себя держишь. Такой человек тебе пригодится, будет тренировать молодых ребят. Накачивать им мускулы.
Очевидно, собеседник Вадима Александровича предложил взять чемпиона мира в собственные телохранители.
— Нет, — засмеявшись, ответил Вадим Александрович, — ты меня не так понял. Это женщина. Молодая, красивая. У нее сейчас временные трудности, вот она и хочет устроиться на работу. Может, ты ей поможешь? Это жена моего очень близкого товарища. Ну спасибо, спасибо, Федор Дмитриевич, я на тебя всегда рассчитывал. И с окладом ты ее не обижай. Сам понимаешь, все-таки чемпионка мира. Спасибо.
Он положил трубку, повернулся к Кате.
— Моя секретарша напишет тебе адрес, — кивнул Вадим Александрович. — Это очень известная компания. У них только в службе безопасности человек сто работает. Будешь работать там. Поначалу они тебя еще проверять будут. Зарплаты у них солидные, стабильные. Вовремя платят, — пошутил он. Потом помолчал немного и добавил: — Насчет Юрия не волнуйся. Я завтра договорюсь с врачами, и положим его в больницу. Пусть немного подлечится. А потом я его опять возьму куда-нибудь к себе. Ничего, Катя, вы еще подниметесь. И дачу свою обратно выкупите. Я ведь там по соседству живу. Зачем мне чужие соседи?