Он повесил ей сумку чрез плечо и поцеловал в лоб.
Давно он не был так уверен в себе.
Радио снова ожило:
— Братья и Сестры античеловеки, порождение цивилизации нашли наш дом. Ворвались в наш мир, и требуют наших детей. Они сделают их уродами с железными костями, электронными сердцами. Хотите ли вы этого. Хочет ли этого Отец наш Великий Джа?
— Нет! — громкое эхо ударилось об своды капеллы и рассыпалось на сотни узнаваемых голосов.
Девочке показалось, что она слышит мамин голос. Но огонь и дым начали свое страшное дело, сквозь рокот турбин крушащих стены и крики погибающих людей, она различила только чье-то — Прощай!
Раздался хлопок и еще один, а потом она перестала, что — либо слышать. Взрывная волна дошла до их пещеры, и Ая потеряла сознание.
Она очнулась, от холода. Села на кровать, закуталась в одеяло.
Па сказал ждать людей, и она ждала.
И дождалась. Пришел тот, к кому она чувствовала уважение и доверие — Химик.
Мужчина был одет в костюм пожарных. Он снял шлем и, отдышавшись, произнес — Да, жарковато тут у вас.
Девочка протянула ему свою бутылку с водой.
— Нет спасибо, у меня тут получше есть, — он достал плоскую фляжку, и до девочки донесся запах спиртного.
— Значит, ты не пошла за всеми?
— Па сказал, чтобы я ждала людей, или шла наверх.
— Наверх, туда нет дороги, — и гость сделал еще один глоток.
— Боги, все какие есть, наверняка видели, я хотел их спасти. Я показал этим дуракам баллоны с «тихой смертью». Нет, они предпочли боль и страдания. Я рад, что именно тебе это говорю.
Потом он долго снимал костюм защиты. Ая ощущала кое-то его беспокойство и сомнение, так на него непохожее. Цвет его души то мерцал, то становился темным и страшным.
Он решал, что делать дальше.
Ая теперь знала, вот человек, кто ее спасет. Кто станет для нее и отцом, и матерью.
— Знаешь, мы тут с тобой отдохнем, а потом ты поможешь мне добраться до вентилятора.
— Что это такое?
— Это такой руль, колесо. В общем, главное, ты покажешь дорогу. Взрыв уничтожил все. Света нет, но я знаю, где есть запасы еды. И воды в озере хватит. Нельзя оставлять неоконченные дела, нам надо уничтожить, тот мир наверху.
Я представляю себе, утром хозяйки включат газовую плиту. А вместо завтрака — смерть. Без цвета и запаха. Если бы я жил в их мире, мне бы Нобелевку дали. Но это потом, потом, девочка.
Химик прилег на кровать, и наступила тишина.
Ае представила, как там наверху ее двойник, зрячая Ая, Па, Ма и Малыш погибнут снова. Здесь в этой подземной жизни от пожара устроенного Джа, а там наверху, от нее, Аи, открывшей вентиль.
И тогда она тихо собралась и решила уйти одна, без Химика.
Но тот спал очень чутко, а может и не спал, а просто немного расслабился. А теперь вот схватил девочку за руку и зло сказал: «Куда, Ты маленькая негодница? Я без тебя не найду дорогу наверх».
Ая попробовала вырваться, но конечно разве может маленькая девочка победить такого сильного взрослого человек?
Аура мужчины сменила алый цвет на черный.
— Что, боишься стать пособником самого дьявола? Не бойся, ты и я — мы особенные. Я умен и беспринципен, ты видишь то, что не видят другие. Отличная пара, чтобы править миром. Сейчас ты еще мала, а вот когда подрастешь, ты поймешь, это сладкое ощущение власти. И вседозволенности. Ты забудешь, все чему тебя учили, Па и Ма, и этот противный Джа. Ты будешь по-настоящему свободна!
Ая вырывалась еще и еще. Все тщетно.
Но в какой-то момент Химик решил усадить девочку на стул, и сжал ее запястья.
И нажал кнопку электорошокера.
Вспыхнула одна искра, потом их стало так много, что они превратились в тонкий, яркий луч. Сердце Химика мерцало пурпурной точкой. Алый огонек пульсировал. И Ая так ясно видела его, словно стала зрячей. Луч побежал по венам Химика, достиг сердца, и точка погасла, аура стала бледнеть, а потом совсем растаяла. И Ая поняла, что Химик мертв.
5
Мышь сначала сидел на плече хозяина, но потом шум, бежавший толпы его напугал, и он вдруг взмыл под своды пещеры.
Доктор был прав, стресс, заставил зверька взлететь, и биолокатор его заработал. Правда если бы кто смог видеть его первый полет, подумал бы, что мышь пьян.
Он летел домой.
А Ая, напротив, уходила от своей пещеры, все дальше. Она выбрала направление, где меньше был запах гари. Было обидно, что Макса нет и Мыша. Все ее бросили. Но она все равно бросала на пол тоннеля крошки, в надежде, что друзья ее найдут.
Шла долго, два раза пила воду, грызла печенье. Потом устала так, что легла прямо на камни и уснула.
Разбудил ее Мышь, подлетел, что-то пытался рассказать, на своем зверином языке, она поделилась с малышом печеньем и водой.
И они пошли дальше.
Мышь то улетал и звал ее за собой, то просто сидел у нее на плече.
Страха не было. Была огромная усталость. Она все больше отдыхала, и спала все дольше. Во сне все было как прежде — Па, Ма, Малыш и паук предатель. Ая скучала по ним даже во сне.
А паук в этот миг вел свою непримиримую войну.
Она не знала, что взрывной волной покорежило клетки с пауками-ткачами. Их небольшие отряды выбрались на свободу и искали корм. Их удел плести паутину, а для этого нужна еда.
Кормушки были опустошены, и полчища насекомых устремилось по лабиринтам.
Макс полз за девочкой, спешил, не обращая внимания на крошки печенья. Потом он услышал шорох сотни лап.
И принял неравный бой.
То, что не мог заставить его делать Профессор, а именно плести паутину, смогла сделать дружба.
Макс стал плести паучью сетку, но непростую, а заряженную электрическими зарядами.
Паутина светилась, как новогодняя елка, но только к ней прикасались лапки пауков — работников, она выпускала на них такой разряд тока, что от них оставался только дым.
Когда он полностью перегородил сеткой путь в пещере, то заспешил дальше, к Ае и Мышу.
Но даже такой талантливый паук не мог слишком быстро двигаться, а на пути к друзьям его ждало новое испытание.
Грибы, которые выращивал Па, и которые заменяли подземным жителям мясо, ожили.
Жара от взрыва достигла теплицы и грибы мутировали, и стали спасаться. Они выдергивали из мягкого сырого грунта свои извилистые корни и «прыгали» из ящиков на камни пещеры. Потом повинуясь своему внутреннему компасу, устремились к спасительной влажной пещере.
И было их тьмы и тьмы.
Они могли бы оплести своими корнями девочку и даже сделать ее своей едой. Да, да те самые грибы, появившиеся на земле, задолго до появления первого человека.
Ведь человеческое тело, это та же органика, им просто надо будет подождать.
Максу снова пришлось плести сеть. Теперь, чтобы перегородить грибам путь и направить их по другому пути. Благодаря пауку, они свернут в другой тоннель, и упадут прямо жерло небольшого вулкана.
А потом вместо того чтобы спешить за Аей, Макс впадет в оцепенение. Макс сплетет себе шар и укроется в нем. Он потратил много сил, пришло время сменить старый экзоскелет на новый. Это, как поменять броню у танка или кольчугу у воина. Но для пауков на это надо время, и они «засыпают».
А Ая тоже спит. И ей снится, Ая из другой жизни, той на поверхности. И там море и солнце, теплое и ласковое, как руки Ма.
Она шла уже несколько дней. Запасы закончились, таблетку она решила оставить на следующее утро, то есть на время после сна.
Девочка проснулась от тяжелого сопения, и подвывания. Казалось, ползет большая, голодная собака, еще один поворот и они встретятся.
Ая стала отступать в тоннель и вдруг услышала голос. Знакомый, с самого раннего детства.
— Кто здесь? Отзовись, кто живой.
Девочка остановилась.
— Здесь Ая, и Мышь, — добавила она.
— Милая девочка, такая славная, не толстая конечно, но зато, какие сладкие молоденькие косточки. Сахарные, да именно сахарные. Иди ко мне, дщерь моя. Великий Ху, зовет тебя к себе, твой час настал, маленькая Ая. Девочка с золотыми волосами, ангелы поют тебе аллилуйя.
Голос Ху, завораживал, лишал воли. Она медленно пошла ему навстречу.
За поворотом была пустота. Нет не та, что есть у смерти, эта пустота была чернее самого слепого дня, бездонна, как озеро. Черная пустота, словно в кокон окутала ее, и хотелось одного, стать частью этого небытия.
Мышь взлетел с ее плеча, и воздух завибрировал, заверещал от нечеловеческой боли — это Мышь атаковал врага. Эхо подхватило вопль раненого, унесло под своды.
— О, мои глаза!
Ая очнулась, и побежала по тоннелю, но у Ху было поистине звериное чутье. В полной темноте, он бежал за ней. Двое слепых устроили марафон жизни и смерти.
Девочка почувствовала впереди препятствие. Страх мешал Ае ориентироваться среди нагромождения красивейших чудес природы. Она попала в пещеру со сталактитами и сталагмитами. Причудливые полупрозрачные камни вырастали из толщи воды и свисали с сводов пещеры.
Она выставила вперед руки, не доверяя внутреннему зрению. А людоед приближался.
Ае вдруг стало все равно, никто и нигде ее не ждет. Никому она не нужна. Ни здесь под землей, ни на земле.
Она нащупала камень пригодный для отдыха и села, камень был мокрым. Вода у нее кончилась уже сутки назад, она наклонилась и подняла с пола осколок сталактита. Камешек был влажный и холодный. Казалось, что ешь лед, но он не тает.
Ху, поворачивая окровавленное лицо, слушал тишину. Падение редких капель, еда притаилась.
«Еда, дающая шанс выжить. Он опять обманул судьбу, ушел из храма, он наконец — то их уничтожил, весь этот цвет Рая, этих ученых умников. О, как он их ненавидел. И презирал. И завидовал.
Теперь выход близко, он помнил эту карстовую пещеру. Когда они с Химиком затевали этот проект, это был один из выходов в мир. Запасной вариант. Еще километра два, и выход. И все сначала: безграничная власть, над умами, жизнями и телами ничтожных людишек».
Аю выдал Мышь, сидел, сидел и решил повисеть на своде пещеры. Не рассчитал расстояния, и больно ударившись головой, запищал.
Ху делая громадные прыжки, с расставленными широко в стороны руками, поспешил прямо на звук.
Он почти ухватил ребенка, но от топота его ног, огромный сталактит оторвался от свода и упал, пронзив негодяя насквозь.
Ху стонал. Он будет умирать долго. И как все эти фюреры, дуче и лжепророки, до него и после — в полном одиночестве.
А Мышь безошибочно выведет девочку на поверхность, а сам вернется в пещеру.
6
Склон горы прочесывали спасатели. Они увидели маленькую девочку, и удивились, та не звала на помощь, не бежала к людям.
Они приблизились, и один из них оказался женщиной-психологом.
— Не бойся, мы друзья. Мы пришли помочь.
А Ая была испуганна. Мир вокруг был полон множества незнакомых звуков. И в этом мире не было эха. Она боялась сделать даже маленький шаг. Голова кружилась от избытка кислорода, Ая села на что-то железное с поперечными перекладинами.
Женщина врач приблизилась и увидела голубые глаза, цвета неба, без всякого выражения, ребенок смотрел, словно слепой.
Нет, на самом деле, незрячая девочка.
Спасатели взяли девочку на руки и понесли вниз к машинам «Скорой помощи».
А сидела Ая на том самом вентиле, несущим всем «тихую смерть».
Вентиль опечатали и поставили часовых.
Тело казалось невесомым, словно летаешь во сне.
— Ма! — закричала Ая. Голос, словно растворился в пространстве, и не вернулся спасительным эхом.
Эхо было всегда. Сколько себя Ая помнила. Оно было поводырем, другом. Если Ма или Па уходили надолго эхо вело ее по самым запутанным лабиринтам. И приводило к людям.
В этом мире эха не было.
Она услышала лишь звук приближающихся шагов.
— Не бойся, малышка. Ты у друзей.
— А, Ма?
— Твоя мама в клинике. Она немного приболела. Сейчас тебе сделают укол и боль уйдет. Сон лучшее лекарство, — голос был добр, спокоен и Ая уснула.
Проснулась она с забинтованной головой.
Девочке в сетчатку был вживлен имплантат, питающийся от солнечного света. Этот свет в результате сложных химических реакций будет стимулировать работу оптических посредников-нейромедиаторов.
— Скоро снимут повязки? И куда ее?
— Сначала ей надо окрепнуть. Научится заново ходить. А потом увидеть мир таким, какой он есть, прекрасным и удивительным.
— Мир, в котором нет ее мамы и папы. И вообще никого родных. Ведь она одна выжила.
— Будет новая семья, она будет жить. Вот посмотрите, что она нарисовала сразу после операции.
На белом листке летали розовые облака, фиолетовые пауки летали на паутинках, летучие мыши, оранжевого цвета, пили зеленое молоко.
А в центре листка были нарисованы видящие глаза — цвета теплого моря.
А в окно больничной палаты бился крыльями Мышь, а на спинке у него сидел паук Макс.