Я тряхнула головой и хмыкнула. Надо же, какие мысли иногда подкидывает подсознание! Белый и пушистый Кейн? Так не бывает.
И что мне, интересно, теперь делать? Смогу ли я до конца учебного года изображать из себя покорную рабыню? Я сильно сомневалась в этом, зная свой характер, но, похоже, выбора у меня не было. Ехать мне было некуда — родители сдали наш дом на полгода, пока не вернутся, и связаться с ними крайне трудно — их занесло куда-то на край света, где еще не слышали о мобильниках. Но, по крайней мере, сексуально я Кейна не привлекаю — это доказал эпизод в ванной комнате, так что надо попытаться. В конце концов, можно принять это как ролевую игру. Я повернулась на бок и провалилась в сон. И мне ничего не приснилось.
* * *Утром я проснулась довольно рано по своим меркам, еще не было шести. В квартире было тихо. Неприятное чувство в животе напомнило, что вчера я съела только один бутерброд за весь день. И если мой покровитель вчера доедал засохшую пиццу, то тоже проснется жутко голодный. А про то, какими злыми бывают голодные мужчины, я догадывалась. И, если мне предстоит весь день не отходить от него ни на шаг, надо бы его накормить.
Быстро расчесав волосы и завязав их в хвост, я придирчиво оглядела свой гардероб. Интересно, как одеваются рабыни? По урокам истории я помнила, что одежда на них, как правило, была более чем простой, а зачастую и вообще никакой не было. Но не думаю, что Кейну понравится, если я буду болтаться по квартире в чем мать родила. Вчера это зрелище не вызвало у него никакого энтузиазма. Так что я достала простые джинсы и футболку, надела их и посмотрелась в небольшое зеркало, вделанное в дверцу шкафа. Чего-то не хватает… Ну да, конечно! Черного кожаного ошейника! Я хихикнула сама себе и двинулась на кухню.
Вчера, разгребая бардак, я успела изучить, где что стоит. Кофеварка была, естественно, навороченной и с панелью управления, больше подходящей для Боинга, но я разобралась, куда заливать воду и засыпать зерна. Дальше встал вопрос завтрака. В холодильнике нашлись только кусок сыра и штук пять яиц. Прекрасно, будет яичница. Я сделала себе мысленную заметку озаботиться вопросом продуктов. Готовить я научилась еще в одиннадцать лет, когда поняла, что это скорее вопрос выживания. Приезжая домой на лето, приходилось питаться полуфабрикатами, поскольку, даже если мать была дома, готовить ей было некогда. В лучшем случае это были полуфабрикаты. Чаще всего у нас на столе была пицца или элементарные сэндвичи.
По кухне разливался восхитительный аромат свежесваренного кофе, яичница весело потрескивала на сковородке, рядом подрумянивался в тостере хлеб, в окно светило солнце… Все было просто замечательно.
— Кто тебе разрешил? — раздался резкий мужской голос сзади.
Я вздрогнула и выронила чашку, которую держала в руках. К счастью, она упала на стол и не разбилась. Первым моим желанием было развернуться и сообщить, что для начала неплохо было бы и поздороваться, а потом поблагодарить за приготовленный завтрак, но потом я вспомнила о своей роли. Опустив плечи и голову, чтобы он не видел озорных чертиков в моих глазах, я самым извиняющимся голосом, который смогла изобразить, пролепетала:
— Никто. Но, Кейн, ты же голоден, и это моя обязанность — угождать тебе, — и обернулась к нему, успешно подавив смех. Боюсь, надолго меня не хватит.
Он помрачнел — интересно, а еще более мрачным он может быть? Что-то мне не хочется знать ответ на этот вопрос — но промолчал и сел за стол. Истолковав это как разрешение, я быстро налила ему кофе, положила яичницу и подала. Вспомнив из уроков истории, что рабам вроде как не позволялось сидеть за одним столом с хозяевами, я решила играть роль до конца и отошла со своей тарелкой к подоконнику. Реакция последовала незамедлительно.
— Сядь за стол!
— Но…
— Сядь, я сказал!
Господи, да что же он так злится-то! Это же его игра, его правила! Это его «шаг влево, шаг вправо — расстрел»! Но я послушно села за стол, и завтрак мы доедали в тишине. Я чувствовала на себе его взгляд и, изредка встречаясь с ним глазами, видела на его лице все то же презрение, злость и… разочарование? Но один только вид этих синих глаз заставлял мои мысли мгновенно разбегаться в разные стороны, оставляя в голове странную пустоту. Парень словно гипнотизировал меня, и я поспешно опускала голову, чтобы оставаться в здравом уме. Кофе выпит, яичница съедена, я вымыла посуду и сбегала к себе за сумкой. Уже в дверях Кейн, не глядя на меня, резко сказал:
— Напоминаю — не отходи от меня ни на шаг. Это приказ. И ни с кем не разговаривай!
Я кивнула, но потом решила уточнить. Нет, можно было, конечно, повиноваться его приказу, как вчера, и поставить его в идиотскую ситуацию, но мне почему-то казалось, что наедине — это одно, а на людях — это совсем другое.
— Кейн, а если меня спросит учитель?
Он даже вздрогнул от неожиданности, но ответил.
— Учителя, администрация и прочий персонал к моему приказу не относятся. Ты не имеешь права разговаривать без моего разрешения с остальными студентами.
Мне сразу стало легче.
* * *Я послушно зашла за Кейном в офис администрации. Всю дорогу я не отходила от него ни шаг, как он и требовал, усилием воли удерживая на лице серьезное выражение лица.
Миссис Браун, секретарь, при нашем появлении мгновенно оторвалась от бумаг и, даже не спрашивая, зачем мы пришли, протянула Кейну два листка.
— Вот, Кейн. Ваши расписания состыкованы. Но прости, пожалуйста, на физкультуру она будет ходить без тебя. Ты же знаешь, таковы школьные правила.
— Да, я знаю про правила. Спасибо. — В его голосе не было и тени благодарности.
— Но она будет ходить на физкультуру с твоей сестрой.
— Да? Еще раз спасибо.
Он развернулся и вышел. Женщина с сочувствием посмотрела на меня, я пожала плечами и последовала за своим покровителем.
Уроки до ланча прошли, как и ожидалось. В каждом кабинете я сидела рядом с Кейном, и на нас постоянно искоса посматривали и шептались. Видимо, появление у Кейна Девила стало событием номер один. Правда, пристально смотреть на меня никто не решался. Почти.
На истории, последнем уроке перед ланчем, я ощутила на себе взгляд, вызвавший у меня крайне неприятное ощущение. По моему телу словно бегали противные липкие пальцы, ощупывающие каждую выпуклость моей фигуры. Я поежилась и осторожно огляделась. Через два стола от нас сидел и, не скрывая своего интереса, пялился на меня светловолосый парень с ледяными голубыми глазами. Я передернулась и опустила голову, закрыв лицо волосами.
Кейн, естественно, заметил это.
— Что? — резко шепнул он.
— На меня смотрит вон тот парень, — так же тихо ответила я. — Мне он не нравится.
Не знаю, что сделал Кейн — я не поднимала голову, но неприятное ощущение прекратилось. Облегченно выдохнув, я вернулась к лекции учителя.
На ланче Кейн провел меня к тому же столу, за которым сидел вчера. Там уже сидели его сестра и те же трое ребят, которые были здесь вчера — блондинка, крупный парень и брюнет. Кейн подтолкнул меня к свободному стулу и ушел за едой.
Несколько минут они изучали меня.
— Кого мы видим, — наконец насмешливо протянула блондинка. — Ты еще жива, детка?
Я молчала, честно придерживаясь правила. Это, по всей видимости, друзья Кейна, вот пускай сам с ними и разбирается.
— Синтия, — одернула ее сестра Кейна. Блондинка не унималась.
— Он уже до такой степени запугал тебя? Или просто отрезал язык, чтобы ты не доставала его своим хныканием?
— Синтия! — оборвал ее уже голос Кейна. Я вопросительно посмотрела на своего покровителя. Он вздохнул.
— С ними можешь разговаривать. Это мои, можно сказать, родственники. Кэтрин — моя сестра, Мэтт, — он показал на здоровяка, — мой двоюродный брат, Синтия и Дерек — их половинки, как выражается Кэтрин.
— Приятно познакомиться, — вежливо сказала я. — И нет, он не отрезал мне язык, просто у меня нет привычки беседовать с незнакомцами.
За столом воцарилась тишина, потом Мэтт присвистнул, Дерек одобрительно подмигнул мне, а Кэтрин улыбнулась. Синтия сидела, нахмурившись. Кейн выглядел изумленным, но потом тряхнул головой и вернул себе прежнее мрачное выражение.
— Ешь, — коротко сказал он, пододвигая ко мне поднос с едой.
Ланч прошел, в общем, тоже, как я и ожидала. Кейн молчал, Кэтрин шепталась с Дереком, а Мэтт громко рассказывал какую-то историю о футболе, не сильно волнуясь, что его никто не слушает. Ну и взгляды и шепот со всех сторон никуда не делись.
Уже перед самым звонком Кейн обратился к сестре.
— Кэтрин, окажи мне любезность. Сходи с Эрикой по магазинам. Я не могу допустить, чтобы мой Девил одевался непонятно во что.
Уже перед самым звонком Кейн обратился к сестре.
— Кэтрин, окажи мне любезность. Сходи с Эрикой по магазинам. Я не могу допустить, чтобы мой Девил одевался непонятно во что.
Он протянул мне кредитку.
— На ней достаточно денег, чтобы купить небольшой остров, так что не переживай по этому поводу.
— Кейн! — сестра моего покровителя не очень обрадовалась предстоящей перспективе болтаться со мной по магазинам.
— Кэтрин, ты же знаешь, что я не способен на такие подвиги. — Надо же, мой жесткий хозяин умеет, оказывается, говорить почти умоляюще!
— Хорошо, — неохотно согласилась Кэтрин. — Эрика, у нас же с тобой физкультура вместе. После нее и пойдем. Дерек, отвезешь нас?
Ответа я уже не услышала, потому что вместе с Кейном выходила из кафетерия.
* * *Биология ничем не отличалась от остальных уроков, если не считать того, что преподаватель, мистер Грин, не заискивал перед Кейном, а обращался с ним, как с равным. Он попросил Кейна зайти к нему после уроков, чтобы обсудить тему реферата, и я с интересом выяснила, что мой покровитель занимается по продвинутой программе.
Кейн довел меня до спортзала и сдал с рук на руки своей сестре.
— Присмотри за ней, Кэтрин, — буркнул он и ушел.
Та проводила его грустным взглядом и обернулась ко мне, чуть оживившись.
— Пойдем, Эрика. Я взяла тебе форму.
Раздевалка была заполнена весело болтающими девушками, но при нашем появлении все замолчали. Вперед вышла высокая, выше меня на полголовы, блондинка.
— Так-так-так, — нараспев протянула она. — Значит, ты и есть Девил Кейна Грейсона. — Девушка протянула руку и взяла меня за подбородок, приподнимая мою голову и поворачивая ее из стороны в сторону, внимательно рассматривая. Я, резко дернув головой, вырвалась из ее хватки. Видела я эту девицу впервые, но мгновенно узнала по неприятному голосу. Кажется, Кейн вчера называл ее Кристиной…
— Интересно, что он в тебе нашел… Ни рожи, ни кожи. Запомни, Девииил, — протянула она. — Он может трахать тебя, может использовать, как хочет, но все равно останется моим.
— В твоих мечтах, Кристина, — внезапно вмешалась Кэтрин. — Пойдем, Эрика.
И мы с ней ушли в дальний угол раздевалки. Болтовня возобновилась, но более тихо.
— Спасибо, Кэтрин, — тихо сказала я. — Я бы и сама ответила, но…
— Забудь, — прервала она меня. — Я терпеть не могу Кристину, и … Кейн запретил тебе разговаривать с посторонними?
— Да, — смущенно призналась я.
— Я так и поняла. На самом деле я, наверно, понимаю, почему он это сделал. Здесь учатся не самые приятные люди, Эрика, и, если у тебя будет веский довод не общаться с ними… А приказ твоего покровителя в этой школе — довольно веский довод.
Я задумалась, вспомнив вызывающего дрожь блондина с голубыми глазами.
— В чем-то ты, наверно, права, — согласилась я, рассказав ей про блондина.
— Волосы завязаны в хвост? Бледно-голубые глаза? Это Стивен Сандерс. Его я имела в виду в первую очередь. Постарайся не сталкиваться с ним, Эрика. Это порядочная сволочь, которая сильно ненавидит Кейна.
— Кейн запретил мне отходить от него ни на шаг, — призналась я.
— Даже так? — почему-то развеселилась она. — Ладно, мы еще поговорим об этом.
Физкультура, как ни странно, мне понравилась. В этой школе резонно рассудили, что девочкам из элитных семей вряд ли понравится ломать наманикюренные ногти, играя в баскетбол. Поэтому физкультура у них проходила отдельно от юношей, включая в себя фитнес и упражнения на растяжку и расслабление. Инструктором была красивая женщина средних лет, с медового цвета волосами. Она доброжелательно поприветствовала Кэтрин, подойдя к нам, а потом неожиданно обратилась ко мне.
— Эрика, правильно? — Я кивнула. — Я слышала, что ты стала Девилом Кейна. Меня зовут Эстер, и я очень дальняя родственница его и Кэтрин. Хотя, боюсь, он и не подозревает об этом. Вот Кэтрин в курсе. — Они улыбнулись друг другу. — Если тебе потребуется совет взрослого человека, ты всегда можешь прийти ко мне. Тебе нелегко придется, девочка, но, может, все и к лучшему. — Она потрепала меня по голове и отошла, скомандовав:
— Строиться, девушки!
Кэтрин тихо сказала мне:
— Она наша троюродная тетя или кто-то вроде этого, мы долго выясняли степень родства. Но Эстер — чудо-женщина, только она и Кейн поддерживали меня после ухода матери.
Я удивленно посмотрела на нее.
— А, ты же ничего не знаешь. Я расскажу тебе попозже, а сейчас пойдем, уже пора, — Кэтрин потянула меня за руку.
* * *Шопинг с Кэтрин был тяжелым испытанием. Наверно, я бы предпочла еще раз убрать бардак на кухне, чем таскаться с ней по магазинам. Она слишком серьезно и ответственно отнеслась к просьбе своего брата, обеспечив меня полным гардеробом. Лично мне хватило бы пары джинсов и нескольких футболок. Как это выдержал Дерек, которого она утащила с собой, я не представляю.
За территорию школы выходить не потребовалось. Огромное количество бутиков располагалось в торговом центре неподалеку от учебных корпусов. Кэтрин методично провела меня практически по всем магазинчикам, заставляя примерять джинсы, юбки, блузки и топы и придирчиво осматривая меня в них. На мои протесты по поводу нежелания носить юбки она посмотрела так, что я сразу заткнулась. Иногда Кэтрин была очень похожа на Кейна.
Закончилось все в магазинчике женского белья. Когда Кэтрин затащила меня в примерочную, прихватив охапку бюстгальтеров и трусиков, я опять начала протестовать.
— Кэтрин, зачем? Вот уж этого все равно никто не увидит!
Она странно посмотрела на меня.
— Эрика… Ты абсолютно четко представляешь себе, в какой ситуации оказалась? Я понимаю, ты надеешься на то, что сказала тебе Синтия вчера, но…
Я не дала ей договорить.
— Я не надеюсь. Я абсолютно убеждена в этом. Видишь ли, он вчера видел меня обнаженной, и… никак не отреагировал на это. Он не хочет и не захочет меня. Так что вот все это не нужно, — показала я на кружева и ленточки.
— Ага, — согласилась Кэтрин. — А теперь надевай вот это, — и подала мне комплект синего цвета.
На выходе нас ждал Дерек, увешанный нашими покупками. Он стоически принял от нас очередные пакеты и с надеждой спросил:
— На этот раз все?
— Все, — удовлетворенно махнула рукой Кэтрин. — А теперь нам просто необходимо перекусить. Эрика, Кейн ведь ничего не говорил о времени возвращения?
— Нет, — неуверенно сказала я. — Он отправил меня с тобой и все.
— Ну и прекрасно.
Мы зашли в маленькое кафе с мексиканской кухней и сделали заказ. Нам сразу принесли воду и лепешки, пообещав, что остальное будет минут через пятнадцать.
Кэтрин задумчиво отпила из стакана.
— Эрика, я бы хотела немного рассказать тебе про Кейна. Каким ты его видишь? — вдруг спросила она.
— Красивый, мрачный, равнодушный… жестокий, — неуверенно добавила я, боясь обидеть ее.
Она только вздохнула.
— Но ты не боишься его, — утвердительно произнес Дерек.
— Нет. Не знаю, почему, но не боюсь.
— И ты только играешь роль запуганной девочки, — опять же утвердительно сказал он.
— Да. Это так заметно? У меня плохо получается?
— Нет, — усмехнулся он. — У тебя отлично все получается. Просто я хорошо чувствую эмоции, и страха от тебя не исходит. Кэтрин говорит, что у меня экстрасенсорный дар, а я сомневаюсь в этом.
— Ну да, как в сериале «Теория лжи», — задумчиво сказала я.
— Примерно так, только там психолог смотрит на мимику лица и тела, а я как-то чувствую эмоции. Может, когда-нибудь разработаю собственный метод, — улыбнулся он.
— Ладно, оставим пока это, — вмешалась Кэтрин. — Так вот, Эрика, красавцем он, конечно, был всегда, но вот мрачным и жестоким — нет. До семи лет он был веселым и нежным мальчиком, который очень любил мать и меня. С отцом у них всегда были напряженные отношения. А когда ему было семь лет, мне, соответственно, шесть, наша мать ушла. Нас через неделю после ее исчезновения отец отправил по частным школам. Кейн взбунтовался. Его выкидывали из одного учреждения за другим. Мы встречались только на каникулах, и видно было, как менялся его характер. Он становился все более замкнутым, угрюмым и неразговорчивым. Потом что-то произошло, я так и не знаю, что, но отец отправил его практически в казарму. Через полгода оттуда приехал тот Кейн, которого ты видишь сейчас. Он никогда не рассказывал мне о своей жизни там, но я видела шрамы и догадываюсь, что брат пережил.
— Да, я тоже видела их, — произнесла я, даже не сознавая, что делаю. В моей голове никак не укладывался синеглазый веселый мальчик и мрачный жестокий красавец.