Тут же злорадно стали писать: ГЛ спел даже лучше. Не лучше – иначе.
А потом, в чем-чем, а в зависти АБП замечена никогда не была. Уж скольким помогла – от «А-Студио» до Любаши, от Зинчука до Моисеева.
Коротко знающие утверждают, что АБП тотчас, если, натурально, считает нужным, отзывается на зов о помощи; и вообще, для тех, кому доверяет, она не на котурнах и не в маске; ни позы, ни аффектации.
При всем при этом покойный Айзеншпис рассказывал мне, что, когда того требовали обстоятельства, АБП могла заставить тебя пожалеть, что ты не умер ребенком.
Юрий Шмильевич говорил об этом с очевидным восхищением.
Что Вы думаете о Мише Галустяне и что Вы вообще думаете о КВНе?
Галустян и К° показывают высокий класс, но они скоро устанут. Сам по себе МГ по-кутаисски добрый, открытый парень.
Обязан признаться, что в зале суда, когда мне выносили приговор по делу о клевете в адрес АБП (вернее, до начала заседания, разрешившегося перемирием), мне хватило, чтоб я пожалел о своем рождении, одного ее взгляда.
Вот так и я (см. выше) в каком-то смысле стал «голубем», дождавшимся расплаты.
Я знаю старшего брата МГ, Дмитрия, чистого помыслами и, говорят, хваткого бизнесмена.
Ну не могут же братья быть настолько отличными друг от дружки…
Посему я верю в то, что МГ – славный.
А истый, самый что ни на есть аутентичный голубь – Боря Моисеев – ведет под ее покровом авторское шоу на «Радио Алла». Слышали? Говорят, кастинг проходили 3 млн человек. Какие же были остальные, если выбор пал на того, чье появление в эфире заставляет солнце прятаться за тучи?! Того, кому мы обязаны вербализацией однополых интимных мечтаний?
При этом я испытываю определенную симпатию к БМ как, что ни говори, большому артисту… уж не знаю какого жанра.
Но – позвольте внести ясность: ведущий – это я, артист – он. Полагаясь на чувства такта, я не лезу на чужие территории.
Просто АБП своих не бросает, ее милость всеобъемлюща.
Все люди, которых она любит, главные для нее. И даже тех, кто не оценил ее любви, она провожает с грустной улыбкой с миром: послушайте «А ты не знал» и «Не обижай меня».
У нее такая закалка, что она не боится косых взглядов. Я бы боялся, если бы про меня спел Сергей Зверев (я, кстати, дружу с ним, высокой, будете удивлены, самоиронии человек).
Но все это семечки, когда вспоминаешь, что она сделала с песнями Владимира Кузьмина. Кто спорит, он один из самых вкусных мелодистов европейского калибра, но как насыщала она самое пространство этих мелодий: «Когда-нибудь я стану лучше…»! Такая песнь в той мертвящей среде!
И годы спустя – «Будь или не будь» с… Вот как это объяснить? Воздух другой, сбивает с панталыку?
Выпускникам «Фабрик» всех стран и не разобраться, как можно было так в полголоса для хрестоматийного фильма пропеть «Мне нравится», что носовые платки были самым востребованным аксессуаром, а годы спустя забацать дуэт с Веркой Сердючкой.
Я слышу: не тебе, пес, совать нос в эту путаницу противоречивых наслоений в репертуаре Великой!
Но, мужественно отвечу я (да еще подкрепительно-выразительно кашляну), это именно я из-за нее едва не загремел в каменный мешок, а загремел бы – и поделом; это я на гастролях в Самаре ее главному произведению, дочери Кристине, заходя в ресторацию, где она, само совершенство, трапезничала, напел «Не отрекаются любя», а гомерический хохот закончил дивертисмент-элегией «Желаю счастья в личной жизни».
Поэтому – шаттафакап!
Суровый и блистательный Розенбаум, тоже полагающий МГ пластмассовым, тоже не понимает, как вдохнувшая особенную жизнь в его пьесу «Где-нибудь с кем-нибудь как-нибудь» леди, боготворимая им, – вот с этими вот.
Она узаконила честную, со слезами, жизнь, вот что. Увековечила образ той самой леди сильной, но терпеливой, терпеливо плачущей у окна.
Другие карабкаются по призовому столбу, она (если бы не этот окаянный визит на Первый канал с рассказом о том, как за квартиру был прощен ничтожный зять), минуя столб, шествовала по русской, прежде советской, земле; она – наш Клинт Иствуд в юбке, который большую человеческую невинность трактует как осознанное состояние организма, а это состояние требует регулярных упражнений.
Верите ли Вы в дружбу между женщиной и мужчиной?
Только умалишенный верит.
Я мог стать ее другом, но постеснялся. После суда в квартиру меня привел Филипп, меня трясло. А когда б не трясло, этого текста не было бы. Она угостить хотела чаем, а я, идиот, отказался.
Она спела песню, которая называется «Когда я уйду».
Еще чего: стоять! Никуда Вы не уйдете. Вы – наша потому что.
Нет, моя.
Драма Андрея МалаховаДа: драма.
Меньше всего хотелось бы компрометировать тему наскоками, в прежние времена стяжавшими мне славу хама и нигилиста: во-первых, потому, что в самые неприятно поворотные мои катаклизмы, когда все висело на волоске, он звал меня в эфир своей программы, чего не делал никто, во-вторых, если АМ и не заслужил панегириков, то уважения достоин безусловно. Хотя бы за свои заслуги перед русской словесностью (которые, разумеется, ничтожны перед моими), страдающей от обилия косноязычных урюков: в Останкино он, по сравнению с иными, – златоуст. Хотя бы за то, что работает по… денно и нощно работает, в заулках сознания, в той части души, о которой он не будет болтать даже со мной, отчетливо сознавая, что сходит с ума (и то сказать, я не видел ни одного человека в моей профессии, кто сохранил бы на четвертом десятке благоразумие. Вот елейное выражение морды или пучеглазие – это да, у каждого второго это.
И все же усыпанный блестками путь АМ драматичен.
Всякий телеведущий – дитя малое и, следственно, самый мощный потребитель любви на планете. Нарцисс, тщетно силящийся уверить публику почтенную в противном.
Пишу о Малахове – но пишу и о себе. Отсюда болезненные ощущения: ты начинал как герой высокого жанра, а продолжаешь (или заканчиваешь) фарсом.
Свист, увещевания остановиться.
Но на останкинских небожителей улюлюканьем не воздействуешь, едким словом их не проймешь.
Ему приходится быть отвратно самоуверенным, ибо, даже если споткнется, затопчут. До второй молодости далеко, а глаза – прегрустные. Ну что за жизнь, когда самое яркое в ней событие – поход в тренажерный зал?! Я был очевидцем, как воодушевлен он после тренировки и как крепок на едкое слово и раздражен, когда съемки следуют одна за другой. Ургант пошутил: АМ так одержим работой над икроножными мышцами, что, верно, хочет отобрать звание самого красивого человека Планеты у Сергея Зверева, такая у него своекорыстная цель.
Сложно ли сейчас выжить начинающему журналисту в Москве? Сложно ли вообще там выжить? Может, подскажете какой-нибудь способ?
Один из писателей, придавших графоманским забавам художественный статус, обозвал Москву магометански-конфуцианским конгломератом.
«Выжить» – точное слово.
Практически невозможно.
Во второй раз не взялся бы, клянусь.
Кто, задаюсь риторическим вопросом, осуществляет наезды на АМ, суть которых, опуская мат, в том, что он говорлив необыкновенно и в этой многоречивости много от попугайства, – кто эти критиканы? Преимущественно – бездари, считающие себя, разумеется, недооцененными гениями.
Андрей Николаевич Малахов (11 января 1972, Апатиты, Мурманская область) – тележурналист, шоумен, ведущий программ студии специальных проектов ОАО «Первый канал», главный редактор журнала «StarHit». Окончил школу с серебряной медалью. Окончил факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова в 1995 году с красным дипломом.
В течение полутора лет стажировался в мичиганском государственном университете в США. Еще во время учебы проходил практику в отделе культуры газеты «Московские новости», был автором и ведущим программы «Стиль» на радио «Максимум». В 1998 году поступил на юридический факультет Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ).
Вопреки тому, что эти умники – и многие из вас – думают об АМ, он не лишен чувств, я это знаю по его отношению к маме, и, уж конечно, на голову в профессиональном смысле выше своих ругателей, обанкротившихся прямо во время своих кухонных синклитов.
Проблема лишь в том, что поденщина вынудила его стать певцом «дребедени, лишних мыслей» (И. Бродский), а ситуация в телеистеблишменте, когда никто уже никого не наставляет, и не чтобы там на сияющий путь праведности, а просто сдохла институция педагогов, – эта ситуация обрекает тебя на то, что ты волей-неволей с этим со всем остаешься наедине.
Парадокс: телеведущий – самый социализированный человек, тогда как быть селебрити – это обрекать себя на одиночество. На радость ниспровергателям.
Они же не умолкают ни на секунду, обвиняя АМ в полной творческой несостоятельности, но, хотя он аллергически воспринимает критику, он все еще на ногах.
Они же не умолкают ни на секунду, обвиняя АМ в полной творческой несостоятельности, но, хотя он аллергически воспринимает критику, он все еще на ногах.
Сейчас другой состав атмосферы, и, если уж звук в ней распространяется иначе, что говорить о методах достижениях успеха; мы с ним начинали при царе Горохе, на коленях и впотьмах, на трех работах, а теперь – на, получи Интернет! Он хорошо маскирует комплексы и камуфлирует профнепригодность, как бы сказать, стилизует ее под непричесанность.
Говорят, что АМ – креатура всесильного Эрнста, отсюда пропуск в лигу небожителей. Даже если это правда, а это правда, на площадке потеет не Эрнст, а АМ.
Он редко дает интервью – и правильно делает. Вопервых, мало кто умеет интервью брать, во-вторых, у него есть собственный журнал, где он всегда может написать, что он на коне, что он загорал с Киркоровым в Майами, а в Брюсселе жил в номере, недавно оккупированном Боно из U-2.
Хулители хулителям рознь; дурацких мы послали, а кому сказать, что целоваться взасос с Канделаки на церемонии – есть верх пошлости? Мне? Но я и сам пошляк.
Ругать его вообще имеет право только человек удачливый – любой другой тут же, тотчас, сейчас будет заклеймен как завистник.
У него давно нет личного пространства, отсюда раздражительность. Всякий ляп сопровождается хохотом скотоподобной публики, в большинстве своем беспрецедентно глупой, как мы и чем мы себя не тешили.
АМ – ее фаворит, но из кожи вон лезет, чтоб стать любимцем ТЕХ, Главных. Которые любят в отношении себя речи с повышенным содержанием сахара. Которые прежде разрешали огромные тиражи и вояжи за бугор, а чуть что не так, штрафовали игнорированием и бессонницей.
Сейчас, знаю по себе, ровно то же.
У него получается с НИМИ ладить, у меня не получается и не получится, видимо.
Вообще сейчас, когда год идет за пять, удивительно осознавать, что АМ в Останкино за долгожителя, хотя уже срывается и в прямом эфире, в минуту слабости: как, дескать, мне все тут, и вы, надоело!
А выпускникам журфака ему невозможно не завидовать, они о цене успеха не задумываются.
Вы известны как скандальный журналист. Где грань между допустимым с точки зрения журналистской этики. Ведь всегда хочется поставить вопрос остро, но при этом не выйти за рамки этой этики.
Гений и мораль не всегда дружны.
Скорее наоборот.
Меж тем АМ вкалывал с первого курса, приехав (выбравшись) из Апатит Мурманской области, из путаных зарослей провинции, где в теории все самородки, а на поверку ленивая пьянь, любящая пиздеть про недооцененность на кухнях в столь любезной им манере хипстерских терок: «все – чмыри».
Если я правильно понял за эти годы характер АМ (а я не вхожу в ближний круг), он, как все мы, нуждается в успехе, но, в противность большинству из нас, готов заради успеха на все.
Объективно оценивая АМ, нужно признать, что при огромном количестве плюсов он издает огромное количество несравненно пошлых ляпов, особенно когда переходит на отсебятину.
Вот тут – некая закавыка: в случае с АМ барышням, любящим его, плевать, как и что он говорит, а люди взрослые к нему снисходительны, для людей таких он – чужой праздник, истово болтающий телемэн оттуда, где даже звонки другу просчитанные.
Все равно, что бы ни делал АМ, даже если ему препоручают вести «Евровидение», – он непреодолимо чужеродный для истеблишмента, это читается даже в глазах.
Он, как и я, не борец с Системой, потому что он, как и я, понимает, что Системушка, конечно, уродушка, но вовсе не такая межсумочная, как многим кажется. Тут вопрос в другом: как вписаться?
Он вписался. Его признали своим тузы. И даже капризы, непрощаемые иным, ему сходят с рук.
Однажды, когда на «Евровидении» старательно, но бесславно выступила группа «Премьер-министр», я выругался в прямом эфире и чуть не лишил его работы (а себя лишил на два года даже намеков на эфир). Мы не говорили очень долго. Я тогда наивно полагал себя воплощением манифеста сознательного нигилизма, а он прикидывался лощеным инфантилом.
Прошло лет восемь, и теперь его не узнать. Он может теперь осадить, оборвать, предать остракизму кого угодно. Когда у него микрофон, возражать ему по бессмысленности то же самое, что вычитать из нуля, со стольким количеством лет, озвученных командой «Мотор!», неминуемо приходит масштабная самоидентификация. («Я и Родина – одно!») После стольких лет фавора любой из вас стал бы полагать критиков тараканами, а себя – ровней эпохе. Когда человек в хит-парадах десятый сезон, как может быть иначе? Теперь популярность не с дюйм, а с небоскреб, теперь он принадлежит не Апатитам и Первому каналу, а всей стране.
Я давно ношусь с идеей, что всех небожителей надобно обязать опубликовать свои детские фото; как я это сделал в этой изумительной книжке: чтоб наглядной стала эволюция.
У многих из знаменитостей есть основания избегать этой на вид милой процедуры.
Худшая вещь, случавшаяся с обретшим бронзовый статус АМ, – то, что при всей бронзовости он покуда – подневольный.
И обязан какое-то время быть соведущим у почтенного «Малахова+», который просто тезка.
И, соответственно, худшая вещь, случившаяся с «Малахов+», помимо самой передачи «Малахов +», – это участие Андрея.
Их многое роднило – прежде всего серьезные проблемы со вкусом. (Я не про D&G.)
У него, разумеется, случаются озарения, но зачем он себя превратил в бодибилдера, для меня загадка. Нет, понятно, в здоровом теле здоровый дух, но перебарщивать за каким чертом?
Он не пьет, не курит, а я не верю, что прозрение нисходит на таких. Человек, конечно, неуязвимое звено эволюционной цепочки, но немного сумасшедшинки не помешает.
Но, не будучи в силах обуздать желание быть вхожим в высший свет, АМ приходится играть по правилам. Ну не Шон он Пенн! Не ведает, что наши изъяны имеют свойство бросать слишком яркий отсвет на наши достоинства. Вон Пушкин (далее Довлатов) «создавал шедевры, а погиб героем второстепенной беллетристики». А мы-то, мы-то кто? Создатели второстепенной беллетристики, если из логики исходить.
Якубович жестче выразился: «приложения к программе передач».
Эфирные функции.
Каждый свой успех АМ компрометирует участием в катастрофических обсуждениях, написанием книг ни о чем; он и должен быть таким: чтоб в нем легко уживались Бог и дьявол; первый объясняет участие в благотворительности, второй стопорит развитие, провоцирует эксплуатировать все одни и те же находки, принуждает быть беспринципным до шизофренического блеска (отсюда равно вдохновенные обсуждения инцеста в студии и ведение аукциона).
Это я жертва многовластия, а АМ всю сознательную жизнь знает только одного хозяина Эрнста, адепта-апостола-апологета гигантомании. Это он выпестовал чемпиона (по крайней мере, СНГ) по многоглаголанию, каковое есть первый признак самохвальства и ячества (кому, как не мне, судить).
АМ, как классический карьерист, уловил-таки основной смысл шоу-бизнесовой суетни: себялюбие небоскребное. Так было во времена, когда культура насильно тащила в небеса, так тем более сейчас, когда она макает в помойку.
А перестать быть самовлюбленным и постараться быть просто хорошим человеком АМ позволяет себе только в холостяцкой опочивальне.
При этом (а может быть, в силу выше сказанного, это как раз логично) трудно найти более обидчивого – при такой-то удачливости! – ведущего, откровенно саботирующего всякого, если всяк показался ему непочтительным.
Это так же нелепо, как натужное презрение к успеху, которое выказывает новая формация ведущих. Хорошо еще, что при презрении к успеху не так очевидно презрение к людям, к тем самым, что сделали эту ху…сосню звездами.
На их фоне АМ – исполин! Он любит прикинуться инфантилом, но не все же время!
Он хотел быть звездой не где-то там, в блаженном далеко, а сей момент.
Сей момент не выгорело.
Но в принципе! Годы поденщины – и вот тебе слава большой порцией!
Где-то в кадровых высях под началом Эрнста ломают башку, что делать с АМ далее? Про инцест, про лжецелителей, про умерших в нищете народных любимцев он снял уже четыреста тысяч программ, и глаза его уже не горят, энергетическое остроумие сходит на нет, дух слабеет.
Так, глядишь, в ересь впадет!
Норов-то какой! Хватит на табун мустангов.
В отличие от других, ему есть куда расти.
А пока геометрически прогрессирующая драма. Которая может обернуться тленом.
Ладно бы плоти, абонемент в фитнес-клуб у него пожизненный, – тленом души.
Я, как любящий АМ, этого Эрнсту не спущу.
P. S. Я ходил к нему на вечеринку, посвященную пятилетию «Пусть говорят». Я нашел его в превосходной форме, в отменном настроении. Мы обнялись – две ходячие таблетки от депрессии, самоотверженно развлекающие людей.
Фото: Сергей БерменьевЕсть популяция моих собратьев по полу, которые НЕЧЕПУХОВЫЕ, у которых нимб над головой, которые – по лицу видно – победили в битве с демонами, совершенные мачо, нервические ковбои, иногда на уровне мимолетного взгляда инфернальные, идеально резонирующие с томлением красивых леди. Вот один из них: Сергей Мазаев.