Макиавелли (с характерной для него практичностью) уже в его годы предвидел опасность чрезмерного усложнения средств обороны; в своем «Трактате о военном искусстве» в книге VII он пишет:
«И здесь я должен дать совет: во-первых, для тех, кто руководит обороной города, а именно никогда не сооружать бастионы, полностью отделенные от стен, во-вторых, для тех, кто строит крепость, – не создавать внутри ее укреплений, которые могли бы послужить местом для отхода войск, вытесненных с первой линии обороны. Причина моего первого совета заключается вот в чем: всегда следует избегать поражений в самом начале осады, ибо это порождает неверие во все наши планы на будущее и внушает опасения тем, кто сражается за наше дело. Сооружая бастионы за пределами стен, мы не сможем избежать этих неприятностей. Поскольку бастионы испытают на себе всю ярость вражеской артиллерии и поскольку в наше время их нельзя защищать достаточно долго, вы кончите тем, что лишитесь их, а это станет прелюдией вашего конца.
Когда генуэзцы восстали против Людовика XII, короля Франции, они построили на соседних холмах несколько изолированных бастионов; французы овладели ими в течение нескольких дней, что привело к сдаче города. Что касается моего второго совета, то утверждаю, что нет большей опасности для крепости, чем тыловые укрепления, где гарнизон мог бы укрыться в случае отступления, ибо, если солдат знает, что у него есть куда отойти, оставив в руках врага свою самую первую позицию, он и в самом деле покинет ее, а это приведет к сдаче всей крепости. Мы имеем относительно недавний пример этого, ведь именно так была взята крепость Форли (к юго-западу от Равенны, Италия. – Примеч. ред.), которую обороняла от войск Чезаре Борджа (Борджиа), сына папы Александра VI, приведшего под ее стены армию короля Франции, графиня Екатерина. Эта крепость была полна укреплений, и солдаты ее гарнизона могли переходить из одного убежища в другое. Там была, в первую очередь, цитадель, отделенная от остальной крепости рвом, через который был переброшен подъемный мост. Сама крепость состояла из трех частей; все они были отделены друг от друга заполненными водой рвами с подъемными мостами. Чезаре Борджа, подвергнув одну из частей крепости обстрелу своих пушек, пробил в стене брешь, которую М. де Казал, комендант Форли, и не вздумал оборонять. Он решил оставить эту часть крепости и укрыться в другой, но Борджа, овладев одной частью, вскоре захватил и всю крепость, ибо ему удалось овладеть мостами, соединявшими ее части. Так была взята цитадель, считавшаяся практически неприступной; ее падение объясняется двумя главными ошибками, совершенными инженером, который ее строил: во-первых, он соорудил слишком много укреплений, во-вторых, все части этой крепости не имели средств для удержания своих же собственных мостов»[99].
Применение артиллерии изменило не только материальные, но и моральные условия обороны. В XIII веке было вполне достаточно умножать препятствия на пути врага, строя форт за фортом и разрушая осадные сооружения противника, поскольку и атака и оборона осуществлялись, прежде всего, руками и ногами солдат. Когда же артиллерия продемонстрировала свое мощное разрушительное действие, стало опасно прерывать ходы сообщения и создавать препятствия для связи с различными участками обороны, ибо пушки, сносившие с лица земли (или выводившие из строя) крепостные сооружения, погребали под своими обломками и их защитников, деморализуя оставшихся и лишая их возможности объединиться для совместных действий.
Мы уже показали, рассказывая о системе фортификаций, которая господствовала до появления артиллерии, что чрезмерное дробление средств обороны затрудняло передачу команд как для коменданта крепости, так и для капитана рядовой позиции. В изолированных сооружениях, таких как башни, донжоны или надвратные башни, уже в XI и XII веках возникла необходимость встраивать в стены или своды открытые трубы, которые служили переговорными устройствами. По ним командир той или иной позиции, находившийся там, откуда ему лучше всего было видно место сражения, мог передавать свои распоряжения на все этажи и участки обороны. Но когда рев летящих и ударяющих в стены ядер стал перекрывать шум битвы, инженеры поняли, что эти трубы теперь не нужны. Применение пушек потребовало сооружения стен значительно большей толщины, что заставило осажденных и осаждающих полностью отказаться в военном деле от мелочей.
Метод укрепления городов путем сооружения бастионов за линией старых стен имел свои недостатки – осаждающие могли одновременно обстреливать обе линии укреплений, из которых вторая была выше первой. Таким образом, они сразу разрушали обе линии или, по крайней мере, оставляли вторую без прикрытия, разбивая зубцы ее стен вдребезги и заставляя замолчать нижнюю и верхнюю батареи (см. рис. 116). Если им удавалось овладеть первой линией, то они могли ненадолго задержаться у эскарпа старых стен, но эти стены, лишенные своих барбетных батарей, превращались в пассивное средство обороны. Теперь их можно было без особого риска взорвать, причем наступающим не надо было даже заботиться о прикрытии. Поэтому уже Макиавелли рекомендовал сооружать позади старых стен постоянные валы со рвами. В связи с этим, сохранив старые стены в качестве преграды, принимавшей на себя самый первый удар врага и на какое-то время задерживавшей его продвижение вперед, а также отказавшись от внешних бульваров и выступов, которые подвергались перекрестному огню осадных батарей и быстро выходили из строя, военные инженеры стали сооружать позади старых линий укреплений, которые противник, зная об их слабости, выбирал местом для штурма, бастионные валы или постоянные укрепления, аналогичные тем временным, которые изображены на рис. 109. Именно так была укреплена часть города Мец (после того, как его безуспешно осаждала имперская армия в конце XVI века) со стороны ворот Сен-Барб (рис. 147). Строители сохранили здесь старые стены А с их листами, и только на старых листах В были установлены барбетные батареи. Противник, проделав брешь CD в стене, в самом слабом месте, не имевшем защиты с флангов, форсировал ров и, захватив плацдарм Е, попадал под огонь полубастионов F, G, а также под фронтальный и поперечный огонь. Снаружи этот вал не был виден, поскольку он был ниже старых стен и не подвергался разрушению. На его орийонах стояли крытые и открытые батареи, державшие ров под продольным огнем.
Рис. 147. Вид части укреплений города Мец с высоты птичьего полета: А — старые стены; В — листы; CD — фронтальная поверхность старых стен; Е — плацдарм; F, G — полубастионы
Основной заслугой инженеров, и в особенности Вобана, было то, что они сооружали укрепления с таким расчетом, чтобы сосредоточить на первой линии, атакуемой и разрушаемой врагом, огонь большого числа пушек, что позволяло изменить в момент штурма соотношение сил между осажденными и осаждающими. Кроме того, они упростили искусство фортификации, отказавшись от многочисленных изолированных укреплений и элементов обороны, которые очень внушительно смотрелись на бумаге, но во время осады только мешали, за что защитникам крепости приходилось платить очень дорогой ценой. Постепенно была увеличена площадь бастионов, а от орийонов небольшого диаметра, которые, будучи разрушены осадной артиллерией, не могли уже обстреливать ров во время штурма, пришлось отказаться. Все свое внимание инженеры перенесли на профили (или разрезы), которые сделались одним из самых сильных средств разрушения траншей врага. Перед рвом для маскировки бастионов и стен стали сооружать гласис. Рвы перед фоссебреями стали очень широкими, а каменную облицовку парапетов сменила земляная насыпь, обложенная дерном. Ворота и надвратные башни прикрывались теперь передовыми укреплениями и фланкировались и не должны уже были защищать сами себя.
Рис. 148. План сводчатой галереи
В начале XVI века появился новый способ быстрого разрушения валов. Сделав под него подкоп, как это повелось с незапамятных времен, саперы уже не заполняли подземную камеру досками, которые потом поджигали, а, соорудив специальные карманы, набивали их порохом и взрывали. Это сразу приводило к обвалу больших участков стен. Подобное ужасное изобретение, применявшееся уже во время итальянских войн 1494–1599 годов (а в России – при взятии в 1552 г. Иваном IV Грозным Казани. – Примеч. ред.), помимо создания огромных брешей, оказывало огромное деморализующее влияние на защитников. Впрочем, вскоре были придуманы средства борьбы и с ним. В укреплениях, которые имели сухие рвы, позади валов стали сооружать сводчатые галереи, которые препятствовали сооружению карманов для закладки пороха (рис. 148). В других случаях вдоль земляных валов парапетов, через определенные интервалы, рыли колодцы, с помощью которых во время осады, после того как инженеры определяли, в каком направлении проходит подземная галерея врага, можно было быстро сделать встречный подкоп. Для этого инженеры спускались в колодец и прислушивались, откуда доносится шум подземных работ.
Иногда контрподкопы сооружались под крытыми переходами или под гласисом, но это делалось от случая к случаю, пока не появилась современная система фортификаций.
Постепенно, после многочисленных экспериментов, при строительстве укреплений стали использовать научные методы. В сооружениях XVI века мы находим зародыши всех принятых позже систем, но общего метода, единого плана еще нет. Каких-то определенных результатов могла добиться только власть монарха, которая становилась все сильнее и сильнее. Очень интересно наблюдать, как искусство фортификации шаг за шагом следовало за каждым этапом усиления власти короля. Только в начале XVII века, после религиозных войн, которые вели Генрих IV и Людовик XIII, фортификационные работы стали вестись по единому плану и по определенным законам, установленным в ходе длительных экспериментов. Последние остатки старых традиций были окончательно отброшены, и на основе новых математических методов разработаны специальные формулы. Инженеры теперь ломали голову над задачей – как незамеченным обеспечить наблюдение за противником, находящимся под перекрестным огнем и огнем с закрытых огневых позиций одновременно. Тот, кто сумеет найти решение этой проблемы, сделает свои укрепления неприступными, но, с нашей точки зрения, пока еще никто его не нашел.
Мы не сможем, не вдаваясь в детали, которые не входят в предмет нашего исследования, описать различные эксперименты, которые велись с начала XVI века и которые подняли искусство фортификации на тот уровень, на котором в начале XVIII века оставил его Вобан. Мы просто приведем в качестве примера тех новых принципов, на которых инженеры собирались строить свои системы фортификаций, отрывок из трактата шевалье де Вилля (Девиля) (Шевалье Антуан де Вилль. Фортификации. 1640. Гл. VIII).
Рис. 149, 150. План и разрез бастиона по де Виллю
«Шестиугольник, – пишет он, – это фигура, которая лучше всего подходит для фортификаций, поскольку бастионы в нем имеют прямоугольную форму, поэтому мы и решили начать с него, намереваясь описать метод вычислений, который можно применять для любой другой фигуры (рис. 149). Сначала нужно построить правильную геометрическую фигуру, иными словами, такую, у которой все стороны и углы одинаковы и которая имеет столько углов, сколько вам нужно бастионов… На нашем рисунке изображена половина шестиугольника, на которой показано, как надо рассчитывать размеры бастиона. Те же самые вычисления проделываются и на всех остальных углах. Допустим, что на углу RHL шестиугольника надо соорудить бастион. Разделите одну из сторон HL на три равные части, а каждую часть – пополам (на нашем рисунке эта часть обозначена буквами HF) и отложите отрезок HQ, равный по длине HF… это и будет горжа бастиона; в точках F и Q проведите линии, перпендикулярные FE и QM, равные по длине отрезкам HF и HQ. Соедините точки М и Е, а через точку Н проведите линию к точке S – вы получите полудиаметр SH… из точки I проведите отрезок IA, равный по длине отрезку IE, и соедините точку А с точками М и Е. У вас получился прямоугольный бастион QMAEF, который будет наилучшим образом защищать куртину. Чтобы узнать, где располагается начало куртины, продолжите отрезки АЕ и AM до тех пор, пока они не пересекутся со сторонами шестиугольника в точках С и К. В этом случае линией защиты будет АС…
Однако следует отметить, что этот метод не подходит для укреплений, имеющих меньше шести бастионов, ибо, если фланки и горжа имеют одинаковую длину, то бастион становится остроугольным. Что касается других частей, проведите линию рва VX, XZ, параллельную стенам бастиона, на расстоянии, равном длине фланка».
Де Билль (Девиль) признавал необходимость сооружения орийонов или плеч на фланках бастиона, но предпочитал прямоугольные орийоны полукруглым. На плане (рис. 149) он приводит профиль укрепления (рис. 150):
«Начертите линию CV, – пишет де Вилль, – и отложите на ней отрезок CD, равный пяти мерам длины; из точки D проведите линию DF, перпендикулярную CV и равную по длине отрезку CD, и соедините точки С и F – у вас получится склон парапета. Из точки F параллельно линии CV проведите отрезок FG, равный 15 шагам (французский географический шаг равен 1,6242 м. – Примеч. ред.), а из точки G проведите перпендикуляр GH, равный по длине одному шагу. Соединив точки F и Н, вы получите линию поверхности рва с наклоном в сторону крепости. Пусть отрезок HI будет иметь длину 4 фуга (1 м 22 см), a GL (толщина парапета) – 5 шагов; линия KL должна быть вертикальной, но точку К расположите в 2 шагах выше линии CV; после этого проведите отрезок KN, обозначающий скат парапета; NY, проход на парапете, должен быть шириной около двух шагов, а М – менее полушага по толщине. Его высота, MY, должна быть 7 или 8 футов (2,13–2,44 м). После этого проведите перпендикулярно линии CV отрезок МР, ниже точки О он должен иметь длину 5 шагов – это будет глубина рва. PQ – это внешний скат стены, которая должна быть размером полтора шага, а О будет пояском или кордоном, слегка возвышающимся над эспланадой; ширина рва QR в крупных укреплениях должна быть равной 26 шагам, а в других – 21 шагу. Пусть RS, склон контрэскарпа, будет равен двум с половиной шагам, а его высота ST – 5 шагам; коридор TV (крытый переход), который следует разместить на линии CV, должен иметь от 5 до 6 шагов в ширину; эспланаду (гласис) расположите на высоте полутора шагов от коридора VX, тогда означенная эспланада будет спускаться в сторону открытой местности на 15–20 шагов… таким образом и рассчитываются профили… которые могут быть различного вида… шаг равен 5 футам (1,52 м)».
Де Билль рекомендует сооружать перед валами фоссебреи, которые значительно увеличивают оборонную мощь фортификаций. Будучи замаскированными от врага крытым переходом, они препятствуют установке осадных батарей и держат под обстрелом точки, в которых траншеи подходят ко рву. Он считал, что эти фоссебреи надо делать земляными, как это изображено на профиле А (рис. 151).
Рис. 151. Ров с фоссебреей, в разрезе, по де Виллю
В ту пору в области фортификации, как и в любой другой отрасли архитектуры, существовало повальное увлечение формулами, и каждый инженер стремился создать свою собственную систему укреплений. И если уж мы заговорили о шевалье де Вилле, то только потому, что его методы расчетов основаны на результатах экспериментов и потому практичны. Но Вобан обнаружил, что бастионы, сооруженные инженерами до него, имели слишком маленькие размеры, а также слишком короткие и слабые фланки и чересчур узкие горжи. Линии рвов, по его мнению, были прочерчены плохо, крытые переходы были слишком узкими, плацдармы – тесными, а внешних укреплений было явно недостаточно. Именно Вобану и еще голландцу Минно де Кегорну (1641–1704) мы обязаны системами фортификаций, которые далеко превосходят все, что было создано до них. И тем не менее, по признанию самих этих знаменитых инженеров, несмотря на все их усилия, наступление по-прежнему превосходило по своей мощи оборону.
Изучение укреплений, сооружавшихся в течение веков многими поколениями людей для защиты своей жизни, свободы и имущества, несомненно, одно из самых увлекательных и, вероятно, полезных занятий. Оно помогает лучше понять историю развития страны и национального характера, и надо признать, что ни одна страна Европы не имела большего числа постоянных военных укреплений, чем Франция. В нашей работе, размеры которой ограничены, мы смогли дать только общее представление об этом обширном предмете. Если же у кого-нибудь появится желание изучить историю фортификаций в полном объеме, то ему придется прочитать огромное число книг. Впрочем, мы надеемся, что это эссе поможет спасти от разрушения некоторые драгоценные реликвии старинной архитектуры, которые неразрывно связаны с историей страны. Быть может, оно побудит кого-нибудь составить полное описание многочисленных памятников военной архитектуры, сохранившихся на земле Франции, которые руки людей и их эгоистические интересы разрушают быстрее, чем безжалостное время. Было бы хорошо, если бы выполнение этой задачи взяло на себя наше просвещенное правительство, ибо она вряд ли под силу одному человеку. Помимо чисто исторического интереса, подобный труд был бы полезен еще и с точки зрения тех уроков, которые можно было бы из него извлечь. Мы узнаем, какими ресурсами обладает наша страна, которую мы все так любим, потому что это наша родная страна и потому что она всегда сражалась за национальное единство, а энергия ее народа позволяла ей возрождаться после каждого поражения более сильной, чем она была до него.
Примечания
1
Эта книга была написана в середине XIX в.
2
Цезарь. Галльская война. Книга VII. Гл. 22.
3
Там же.