61
Хотя мы и называем Вснссн замком, правильнее было бы считать его большим плацдармом или укрепленным поселением, а не замком в старинном значении этого слова. Буквой Е обозначены два единственных прохода за линию его стен; эти проходы защищены передовыми укреплениями и двумя высокими прямоугольными башнями. Буквой А обозначен донжон, окруженный еще одной линией стен с парапетом и т. н. шемизой В. Донжон защищен также очень широким рвом С, откосы которого облицованы камнем. Буквой К обозначены внешние рвы крепости, контрэскарп которых с самого начала был тоже обложен камнем. Буквой F обозначена часовня, G — ризница, D — мост, по которому можно было попасть в донжон, H и I – казармы и конюшни (см. книгу «Королевские дворцы и города» И. Сильвестра). Мы взяли с плана Сильвестра только здания, построенные до XVI в. В течение XIV и XV вв. в замке, вероятно, существовало много других зданий, но мы не знаем ни их внешнего вида, ни расположения.
62
Длина меньшей стороны параллелограмма, который образуют крепостные стены, вместе с башнями составляет 212 м.
63
«Ни один человек, не видевший этого своими глазами, не сможет представить или правдиво описать тот разгром, которому подверглись французы из-за бездарного руководства войсками и беспорядка в их рядах, а ведь по численности армия французов превосходила англичан. То, что мне известно и о чем я хочу рассказать в этой книге, я узнал, главным образом, от англичан, которые все это видели своими собственными глазами и которые находились в свите сира Геннегау, не отходившего от короля Франции. Англичане, разбитые на три полка и сидевшие на земле, при виде противника бесстрашно поднялись на ноги и построились. Первыми это сделали воины принца (Эдуард Черный принц, при Креси командовал правым флангом), его лучники выстроились по диагонали, а тяжеловооруженные всадники заняли позицию позади них. Графы Нортгемптон и Арундел, командовавшие вторым полком, расположили свои ряды на фланге, чтобы иметь возможность, если потребуется, спасти принца. Вы должны знать, что короли, графы, бароны и другие феодалы Франции никогда не наступают правильным порядком, но идут один за другим или так, как им заблагорассудится. Как только французский король увидел англичан, его кровь закипела и он крикнул своим маршалам: «Велите генуэзцам идти вперед и начать битву во имя Бога и Святого Дени!» В его войске было примерно пятнадцать тысяч генуэзских арбалетчиков, но они очень устали, прошагав в тот день шесть лье в полном боевом облачении и с арбалетами в руках. Они заявили констеблю, что в сегодняшней битве не способны ни на какие подвиги. Граф Алансон, услыхав эти слова, пришел в ярость и крикнул: «Вот что значит нанимать негодяев, которые предадут тебя в самый ответственный момент!» <…> Кое-как построившись, генуэзцы приблизились к англичанам и громко закричали, чтобы напугать их, но англичане не дрогнули и, казалось, вообще не обратили на этот вопль никакого внимания. Тогда генуэзцы заорали во второй раз и продвинулись немного вперед, но англичане даже не пошевелились. Наемники завопили в третий раз, громко и четко, затем, продолжая кричать, продвинулись вперед, натянули тетиву своих арбалетов и открыли огонь. Тогда английские лучники сделали шаг вперед и выпустили свои стрелы, которые тучей полетели на генуэзцев и стали падать на них, как снег. Генуэзцы, которым еще ни разу не приходилось сталкиваться с такими искусными лучниками, увидев, что стрелы англичан пробивают им головы, руки и доспехи на груди, пришли в ужасное замешательство, некоторые из них перерезали тетиву своих арбалетов, а другие бросили оружие на землю (тетивы арбалетов генуэзцев отсырели от дождя. – Примеч. ред.). Многие из них пали в бою.
У французов был большой отряд тяжеловооруженных всадников, богато экипированных, которые должны были поддержать генуэзцев. Наемники хотели бежать, но не смогли, поскольку король Франции, увидев, что они отступают, рассердился и гневно вскричал: «Убейте же этих негодяев, ибо они закрывают нам дорогу!» Видели бы вы, как рыцари набросились на этих беглецов, из которых многие упали, чтобы никогда больше не подняться. А англичане продолжали стрелять, метя туда, где скопилось побольше французов, и ни один из выстрелов не пропал даром, ибо стрелы пронзали тела людей и лошадей, которые спотыкались и падали, и никто не мог подняться, не приложив огромных усилий и не получив помощи от многих людей. Так началась битва, происходившая между Бройе и Креси в графстве Понтье, в ту самую субботу, в час вечерней молитвы».
64
Так называли пехотинцев, которые носили пластинчатую куртку бригантину (или бригандину).
65
В битве при Креси, по некоторым источникам, англичанами применялись бомбарды.
66
Мартинет – метательное орудие с противовесом, бросавшее большие камни.
67
Рассказ Фруассара не совпадает с королевским письмом; согласно сведениям этого летописца, король Эдуард отказался принять вызов Филиппа, предложив последнему явиться к нему в лагерь.
68
Перед Дюгекленом (дю Гекленом) не могла устоять ни одна крепость. Он знал, как увлечь за собой солдат, и брал почти все города и замки внезапным штурмом. Он обнаружил, что крепостные сооружения того времени не могут устоять перед атакой, совершенной без колебаний, быстро и энергично. Он бросал на штурм многочисленный отряд храбрых, хорошо вооруженных солдат, снабженных фашинами и лестницами. Их прикрывали огнем многочисленные арбалетчики и лучники. Благодаря этому, сформировав штурмовую команду преданных ему солдат, Дюгеклен, действуя энергично и напористо, терял в бою очень незначительное число бойцов. Во время осады Генгана «храбрые штурмующие заполнили большие рвы деревьями, поленьями и фашинами, в двух или более местах уже были проложены мостки. Отважный Бертран подошел к воротам и громко закричал: «Геклен! Все на штурм! Мое место внутри этой крепости!» И они похватали лестницы, как добрые и смелые воины, повсюду были видны взбиравшиеся наверх бесстрашные бойцы, прикрывшие свои головы дверями, ставнями и щитами, чтобы защититься от камней, которые летели на них сверху. Осажденных охватил страх, они и носу не смели высунуть наружу, поскольку на них снизу летел самый настоящий град стрел. Комендант крепости поднялся на донжон и наблюдал оттуда за штурмом, а воины Дюгеклена так разгорячились, что и смерть им стала нипочем».
Дюгеклен не применял ни осадных башен, ни каких-либо других медленных, дорогих и сложных осадных сооружений, он полагался только на такие средства, которые позволяли быстро разрушить стены, – подкопы и мины, и все это сооружалось очень споро, без проволочек, большим числом людей, а сам Дюгеклен вникал во все детали, не упуская ни одной из них, что является характерной чертой всех великих капитанов.
Вот он штурмует донжон Мулена: «Кастелян по-прежнему находился в башне – она была так хорошо укреплена, что он ничего не боялся. Они имели в достатке хлеба и солонины, а также доброго вина и смогли бы продержаться пятнадцать месяцев, а то и больше… Бертран отправился на переговоры с кастеляном и предложил ему сдать башню, которая будет возвращена герцогу, чьи подвиги достойны такой награды. «А вас, – сказал он, – я отпущу с миром». На что кастелян ответил: «Клянусь святым Омером! Если вы завладеете башней, то очень быстро взлетите на воздух…» Тогда Бертран Дюгеклен бросил своих солдат на штурм, но он был отбит – защитники имели все необходимое, чтобы выдержать долгую осаду. Тогда он велел сделать подкоп, и саперы начали работу, а он велел прикрыть их, чтобы никто не пострадал. Саперы рыли подкоп и уносили вынутую землю подальше, чтобы защитники башни не догадались об их подкопе. И они работали так хорошо, что вскоре оказались уже под самыми стенами. Они очистили их фундамент от земли и подперли его досками, большими и тяжелыми. И тогда саперы, не прекращая работы, пришли к Бертрану и сказали ему: «Сир, мы разрушим эту башню, когда вы пожелаете». – «Я желаю прямо сейчас, – ответил Бертран, – и раз те, что внутри, не хотят мне подчиниться, так пусть же они умрут». Тогда саперы подожгли доски, которые предварительно смазали свиным салом, каждый на своем участке, и в тот момент, когда огонь разгорелся, как поется в песне, «высокая башня упала, словно корона с головы» (Хроника Бертрана Дюгеклена).
69
Именно в XIV в. в городах севера Франции стали создаваться корпорации лучников и арбалетчиков. Своим указом, изданным в августе 1367 г., Карл V создал роту, или connetablie арбалетчиков в городе Лан. Король назначил ее констеблем Мишо де Лаваля, сроком на три года. «Таким образом, – гласит статья 1 этого указа, – каждые три года арбалетчики должны избирать себе большинством голосов констебля. Мишо де Лаваль, с помощью и по совету пяти-шести человек, наиболее опытных в обращении с арбалетом, должен выбрать 25 арбалетчиков, которые составят роту. Во всем, что касается их обязанностей, арбалетчики должны подчиняться одному констеблю, под угрозой штрафа в шесть солей». Статья 2 гласит: «Король принимает этих арбалетчиков к себе на службу и обещает охранять их интересы». Далее идут статьи, касающиеся привилегий роты, таких как освобождение от всех пошлин и налогов, за исключением «налога, установленного лая выкупа короля Иоанна».
69
Именно в XIV в. в городах севера Франции стали создаваться корпорации лучников и арбалетчиков. Своим указом, изданным в августе 1367 г., Карл V создал роту, или connetablie арбалетчиков в городе Лан. Король назначил ее констеблем Мишо де Лаваля, сроком на три года. «Таким образом, – гласит статья 1 этого указа, – каждые три года арбалетчики должны избирать себе большинством голосов констебля. Мишо де Лаваль, с помощью и по совету пяти-шести человек, наиболее опытных в обращении с арбалетом, должен выбрать 25 арбалетчиков, которые составят роту. Во всем, что касается их обязанностей, арбалетчики должны подчиняться одному констеблю, под угрозой штрафа в шесть солей». Статья 2 гласит: «Король принимает этих арбалетчиков к себе на службу и обещает охранять их интересы». Далее идут статьи, касающиеся привилегий роты, таких как освобождение от всех пошлин и налогов, за исключением «налога, установленного лая выкупа короля Иоанна».
Тот же самый король создал и роту арбалетчиков в Компьене.
В 1359 г. Корпорация арбалетчиков была создана в Париже в числе двух сотен человек, указом от 6 ноября 1373 г. Карл V довел число ее членов до восьми сотен. Этим арбалетчикам, которые принадлежали к среднему классу и не имели другой профессии, кроме этой, не разрешалось покидать ряды корпорации для того, чтобы наняться на службу в армию или еще куда-нибудь, без разрешения начальников военной полиции Парижа и купцов. Если магистраты брали арбалетчиков на службу за пределами предместий Парижа, то они обязывались кормить людей и лошадей (ибо в корпорацию входили конные и пешие бойцы), помимо этого, каждый солдат получал три соля, а констебль – пять солей в день, и все это за счет города, нанявшего их.
В жалованной грамоте от 12 июня 1411 г. Карла VI говорилось, что в Париже должна быть создана рота лучников из 120 человек. Эти 120 должны быть выбраны из всех имевшихся в ту пору лучников. В их обязанности входили охрана королевской особы и зашита города Парижа.
Карл VII жалованной грамотой от 22 апреля 1448 г. учредил отряд свободных лучников, которые призывались на службу во время войны. Для создания этого привилегированного отряда в каждом приходе среди самых богатых горожан отбирались храбрые и опытные люди. Свободные лучники обязаны были экипироваться за свой счет или, в случае нужды, за счет прихода. Пятьсот домов должны были выставить одного лучника.
70
Английская армия применяла пушки (бомбарды) уже в битве при Креси. С 1326 г. город Флоренция имел бомбарды из чугуна и стали. В 1339 г. два рыцаря, Де Кардилак и Де Бьель, получили от мастера арбалетчиков города Камбре «десять пушек, пять из них из чугуна и пять – из железа (делались из полос железа, сваренных в длину и скрепленных набитыми на них железными обручами. – Примеч. ред.), которые были изготовлены под руководством означенного мастера нашими руками и нашими людьми и которые предназначаются для охраны и защиты города Камбре». «За селитру и серу… приобретенные для пушек Камбре, уплачено одиннадцать ливров, четыре соля и три денье».
71
Луи Наполеон Бонапарт. Прошедшее и будущее артиллерии. T. II.
72
Камнеметы, баллисты и катапульты стреляли каменными ядрами, поэтому, когда появились пушки, для них, естественно, стали использовать привычные, каменные, снаряды.
73
См. описание осады Орлеана в 1428 г. Ниже мы расскажем об орудиях, с помощью которых англичане разрушали стены осажденного города.
74
Во времена осады Кана в 1450 г.: «После этого они начали сооружать со стороны монсеньора констебля закрытые и открытые ходы сообщения, причем один из них строил Буржуа, а другой – мессир Жак де Шабан, но ход Буржуа первым достиг стены, а другой – несколько позже, и мина под стену была заложена именно в этом месте. И город был бы взят, если бы не король, который, решив не допустить этого, не перебросил сюда бомбарды, опасаясь, что бретонцы пойдут на штурм» (Годфруа Т. История д’Арту, герцога Бретонского и коннетабля Франции, новая редакция и новое освещение фактов. 1622).
75
Впрочем, траншеи использовались в качестве ходов сообщения еще до изобретения артиллерии. Филипп II Август, осаждая Шато-Гайар, приказал вырыть траншеи, по которым можно было бы подойти к тем стенам, которые он собирался штурмовать в первую очередь. По этим траншеям его солдаты по деревянным галереям, добрались до самого контрэскарпа рва. Если обратиться к еще более раннему времени, то и там мы увидим, как траншеи использовались в качестве ходов сообщения. В «Инструкциях по полиоркетике» анонимного автора (во многом опиравшегося на античные источники) из Константинополя, написанных в VI в. и скомпилированных в X в., мы встречаем следующий странный абзац. Солдаты готовятся к штурму крепости, расположенной на холме. «Есть еще одно средство защиты от камней, катящихся сверху. Мы должны начиная от подножия холма вырыть косые рвы, направляя их вверх к выбранному нами участку стены. Эти рвы должны иметь глубину около пяти футов, а слева от них надо соорудить вертикальную стену, чтобы камни, которые покатятся сверху, ударяли в эту стену, которая будет служить защитой для нападающих. Рабочие должны укрепить участок уже вырытого рва следующим образом. Они должны взять доски длиной три элса или стволы молодых деревьев и, заточив их с одной стороны, воткнуть в землю слева от вышеназванной стены, которая высится на валу, насыпанном из земли, взятой при рытье окопа, и придать им косое положение на склоне. После этого они должны обить эти колья снаружи досками и укрепить переплетенными ветками деревьев (фашинами), и, наконец, набросав на эту сторону всю землю, полученную при рытье траншей, они должны подготовить прямые дороги для подъема черепах. Эти черепахи, если смотреть спереди, должны быть похожи на то, что называют шпорами, иначе говоря, иметь впереди острые выступы, помещенные на основание в форме треугольника, которые постепенно сужаются вверх, образуя наверху гребень. Спереди они напоминают ростры кораблей, вытащенных на сушу и опирающихся друг на друга. Они должны быть небольшими и многочисленными, чтобы их можно было легко и быстро подготовить и чтобы их смогли поднять несколько человек. У основания они должны иметь деревянные шипы длиной в фут и железные гвозди вместо колес, чтобы, будучи воткнутыми в землю, они могли стоять крепко и не падать под ударами. Далее, каждая из них должна иметь спереди наклонный кусок дерева, вроде тех, что устанавливают на колесницах, чтобы черепаха стояла на месте и не сползала по склону холма, особенно тогда, когда солдаты, толкающие ее вверх по склону, утомившись, захотят передохнуть. Таким образом, могут случиться три вещи: метательные снаряды, пущенные с холма и угодившие в ров, покатятся уже в другом направлении, либо, ударившись в наклонные доски стены, упадут на землю, либо, попав в шпоры черепахи, будут отброшены в сторону, благодаря чему пространство на склоне будет защищено от их ударов…»
76
«…И был осажден город Шербур. И мой господин встал лагерем с одной стороны города, а монсеньор Клермон – с другой. И адмирал де Куативи, и маршал, и Иоахим стояли на другой стороне, у ворот. Осада продолжалась целый месяц, и девять или десять бомбард, больших и малых, были повреждены или разбиты. И по морю приплыли англичане, среди их кораблей было большое судно под названием «Генрих», и солдат в лагере понемногу начала косить смерть, и монсеньор очень переживал, поскольку отвечал за все. Тогда он, дождавшись отлива, поставил на берегу моря, в песках, четыре бомбарды. И когда начался прилив, все они скрылись под водой, со всеми своими щитами, но они были заряжены и так хорошо закрыты, что, как только начался отлив, достаточно было поднести к ним спичку, чтобы они начали стрелять, как будто все время простояли на суше».
77
«Они стреляли во время рождественских праздников и службы, с одной стороны и с другой, из своих бомбард и пушек, нанося большой урон, но больше всего досаждал нам один кулевринер, который родился в Лорене, но служил в Орлеане, по имени мэтр Жан. Его считали самым великим мастером пушечной стрельбы, и он вполне доказал это своими делами. У него была большая кулеврина, из которой он стрелял много раз, установив ее между столбами моста у бульвара на острове Карла Великого, и убил и ранил многих англичан (История и рассуждения об осаде Орлеана).
«В тот самый день (последний день февраля месяца 1429 года) городская бомбарда, стоявшая тогда у двери Шесно и державшая под обстрелом наши башни, дала по ним такой мощный залп, что отвалился большой кусок стены» (там же).
Французы атаковали означенный замок Аркур с помощью пушки и первыми же залпами пробили стену нижнего двора, расположенного очень далеко и укрепленного столь же сильно, что и замок.