— Страх, это нормально, я тоже боюсь, однако всеми силами стараюсь бороться, не думаю о плохом исходе, верю…
* * *Альбус видел, как девушка нерешительно склоняется к правильному решению, а еще, как она устала, внешний вид оставлял желать лучшего. Потухшие глаза, в которых он пытался зажечь искру надежды, бросая вызов её характеру, он увидел обреченное дитя, нуждающееся в поддержке, желающее просто жить. Однако Аллегра не была готова бороться. Он пытался помочь, вытянуть её из болота собственных переживаний.
— Правильный выбор позволит находиться близко с тем, кто вам дорог…
* * *Глаза резко поднялись к директору, а сердце вернувшееся в грудь, снова упало, ударившись об пол с такой силой, что по комнате пошла вибрация, неуловимые колебания страха, вырвавшегося на свободу, непокорно стали витать в воздухе в метре над полом. Он знает… Дыхание остановилось, а пульс участился, пропуская удары, приносил тупую боль. Меня загнали в угол… Это очевидно, старик знает всю мою подноготную, он знает о субботе… Еще большие опасения вызывает то, что он считает, что Северус на его стороне, это непоколебимая вера заставила вернуться к мыслям, которые изводили меня пол дня. Снейп шпион, это очевидно, я знала и до этого. Убежден в его причастности к свету, как уверен в этом и Лорд. Я запуталась… Что говорить… Неприятные ощущения скомкали внутренности, забирая ценную энергию и возможность рассуждать. Комок нервов, пожалуй, наиболее подходящее определение состояние, в котором находилось мое существо. Дамблдор раскопал в моей голове слишком много…
— Аллегра, я не собираюсь на вас давить, у вас есть время подумать, решить…
— Спасибо профессор. — монотонно отчеканила я, заглядывая в участливые глаза собеседника.
Он знает о моих чувствах к Северусу, старается привязать меня этим, что ж умно, и выгодно, только почему-то не верится, что зельевар все же на его стороне. В обратном уверял меня отец… еще один вопрос на форуме баталий собственного разума оставался открытым, знает ли Снейп, что это была вовсе не Лили, или же Дамблдор скрыл от него? Напрямую задавать такие вопросы более чем опасно…
Из кабинета Дамблдора, нагруженная мыслями, я отправилась прямиком на отработку, все больше углубляясь в свои опасения. Снейп должен ненавидеть меня за обман, если он знает…
* * *В камине полыхнуло пламя, однако на цветовой гамме кабинета это никак не отразилось, яркий свет перебивал зеленые языки. Мужчина шагнул по направлению директора, попутно отряхивая серые от сажи волосы и одежду. Без приглашения занял место напротив и выжидающе посмотрел на него. Его лицо было непроницаемым, холодным, однако внутри бурлили переживания.
— Обман с письмом отца заставил её выйти на главную тему. — спокойно объявил старик.
— Альбус, вы ставите меня под удар, если раскроется, что никакого письма не было. — дрогнув прозвучал голос. — Я не думал, что вы решитесь на это!
— Письмо все равно должно придти на днях, Северус, она открылась, это главное…
— Но это не значит, что она пойдет по предложенному вами пути. Вы предложили ей вступить в Орден?
Дамблдор кивнул. Они оба знали, что письмо может и не придти.
— Но как вы заманите её? Вы не знаете какой характер у этой девчонки, она не в себе!
— Она в себе, Северус, она просто запуталась, ты станешь для нее нитью Ариадны.
Глаза Снейпа блеснули секундным страхом.
— Вы что-то сказали ей? Выдали меня?
— Нет, мой мальчик, поверь, у нее пока что есть основания думать, что ты на стороне тьмы.
Северус сурово взглянул на директора.
— Что за намек вы ей дали, Альбус? — процедил начинающий злиться зельевар.
— Ты правильно подумал, я дал ей основания думать, что ты против Лорда.
Все что полыхало внутри мрачного профессора, было невозможно описать словами. Злость искала выход, чтобы наградить Дамблдора негативной волной.
— Пока ты не скажешь ей это лично, сомнения в ее голове будут относить тебя к приспешникам Волан-де-Морта, притесняя усвоенное сегодня, ведь Том тоже уверен на сто процентов, что ты его шпион.
Дамблдор говорил дело, однако…
— Она уже почти с нами, Северус, остальное не важно, да, я пошел на риск, но думаю он будет оправдан… А сейчас иди, она уже наверное в кабинете…
Глава 11. Инцидент
Не верю, не могу поверить, что Дамблдор знает обо мне… Приглашение в Орден Феникса, что ж, не каждый Слизеринец может удостоиться такой чести. Название, звучит как надежда. Путь, который он открывает мне, решив использовать мой дар… Это шанс всего лишь умереть во имя чего-то, запечатлеть свое имя в истории магии, не более того, ненадолго остаться с тем, кого не в праве любить, провести еще немного времени, наблюдая… Погибель — единственная перспектива моего примыкания к свету. Зная о моих способностях, Дамблдор найдет им применение… Считать это предложение подарком судьбы? — Увы, чересчур неправдоподобно, но знает ли Снейп о моем обмане, или же директор решил скрыть от него эту весомую тайну? Насколько сильно зельевар теперь «недолюбливает меня», обрекая на немилость? Чувство отвращения к самой себе поднималось из глубин хаоса, переманивая все светлые мысли на угодную тьме сторону. Не верю… Он не может быть хорошим, слишком злой, неприятный, он убивал… Но Дамблдор не дурак, он искренне верит, что Северус в его команде, так же думает и Лорд. Несмотря на все сознательные предубеждения и попытки предотвратить подобные мысли, в голову все же пробился вопрос: «кому же ты служишь?». Непонятное состояние опустошения надувало необъятный вакуумный шар с нестабильной оболочкой внутри, любая игла способна лопнуть его, и выпустить на волю демона стенаний, взмахом рваного крыла способного излить слезы на каменный пол подземелья. Я старалась сдерживаться, закрывая доступ к сокровенным мыслям, отделяя разум от сердца. Вынося страх за пределы, избавлялась от дара чувствовать боль. Изверг, сидящий внутри, словно агрессивный зверь был заперт в клетке, подчиняясь воли хозяина, сновал по периметру, выискивая слабые прутья заточения. Есть только один человек, способный заставить меня чувствовать первобытную ярость, целомудренную любовь и выплескивать низменную жестокость. Мужчина, снимающий все замки с рассудка, вырывающий частокол заточения окровавленного существа, действующего одними инстинктами. Неправомерная обида едва не уничтожила его рассудок, заставив зарубцованные раны снова кровоточить. Безмолвная жертва моих манипуляций, рыжеволосая девушка с глазами цвета весны, стала символом порабощения, обманчивой путеводной звездой заплутавшего странника. Это зазеркалье, воплощенное мной — лабиринт, не имеющий ни входа, ни выхода. Я создала пытку, насилие, свидетельство собственной души, оставившей темный шлейф, стелящийся за мной по земле, окропленной полоумной любовью.
Наконец ноги остановились перед дверью из темного дерева, не сдобренной лаком, расходящейся на полозья щепок. В последние два дня, я что-то часто здесь появляюсь. Раньше это было смиренной обязанностью, когда мы работали над эссе вместе, а сейчас это наказание, на которое стоит идти с опущенной головой, которая и так стремится к туфлям, все что я видела по дороге, это хладный камень, прямоугольный, квадратный, безликий… Стук в дверь. Тишина… Вторая попытка так же не увенчалась успехом, если я зайду без разрешения, он меня проклянет, не стоит испытывать судьбу. Скорее всего, отошел куда-то и должен вернуться, ведь он не может забыть о моей отработке, особенно после последней встречи…
— Мисс Кэрроу, почему вы не вошли?
Взгляд резко переместился на приближающегося мужчину, шелестящего в коридоре полами мантии. Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь и вошел внутрь. Немного поколебавшись, я осторожно проследовала за ним. Он расположил какие-то бумаги, принесенные с собой, на столе и взглянул на меня, недовольно скривив губы. После того разговора, я не могла вымолвить ни слова, хотя вчера потоки гнева и шипящей ненависти лились рекой, изливаясь гнойными высказываниями, после которых хотелось заклеить себе рот. Странно, куда подевалась вся агрессия? Сейчас я выглядела как кролик, наблюдающий свое отражение в глазах готовящейся напасть росомахи.
— В лаборатории вас ожидает несколько бубонтюберов, сок выдавите во флаконы, которые лежат на столе, а само растение порежете кубиками и сложите в подготовленную коробку.
И это все наказание? Работа конечно не из приятных, придется находиться в гниющей вони трупного запаха и препарировать склизкое нечто, похожее на разлагающийся кактус черного цвета с волдырями, которые постоянно лопаются, норовя попасть ядовитым содержимым в лицо и глаза. Я признаться ожидала нечто более изощренное, проследовав в лабораторию, обнаружила пять горшков с этой гадостью, являющейся основой для многих лекарственных зелий. Стеклянные емкости покоились немного поодаль, вместе с непроницаемой коробкой с биркой, на которой уже было название ингредиента. Скинув мантию на табурет, я завернула рукава школьной рубашки, а затем сняла зеленый галстук в серебряную полоску. Глаза побежали по деревянным столам, заставленным предметами разного назначения, однако нужную вещь отыскать не удалось, пришлось возвращаться обратно в кабинет, к корпящему над проверкой домашних работ Снейпу.
— Что-то не так? — начал первым он, какой-то саркастичной подоплекой.
— Профессор, — негромко начала я. — Где перчатки?
— Их нет. — коротко ответил он, затаивая нотки усмешки.
И тут до меня дошло… Это и было, как он выразился, обещанным адом. Сок растения не очень опасен, но ядовит, способен вызывать раздражение на коже, приносящие неприятные ощущения, словно ты засунул руку в колючую крапиву. Решил помучить меня. Мои глаза не выдали удивления, таившегося в мыслях. Обреченно, я шагнула обратно за дверь лаборатории, готовясь принять на нежную плоть красные волдыри наказания. Я заслужила это, однако растений было слишком много для одних рук. Беспомощно вздохнув, принялась за работу с первым горшком. Стоило только дотронуться, как фиолетовый водянистый прыщ лопнул, окропив рубашку желто-зеленой жидкостью. Безнадежно… Хорошо в глаза не попало. Кое-как достав чудовищного жирного червя из земли, стала выдавливать из него гнойную массу в специально подготовленную пиалу. Ладони начало жечь. Моментально бледная кожа превратилась в краснеющую припухлость. Превозмогая боль, я смиренно выполняла миссию, морщась от неприятного запаха, ударившего в нос разложением перегноя. Глаза начали слезиться от испарений… Вонь протухших кабачков, распространяющаяся обычно от костероста, показалась свежим ароматом цветочных духов, по сравнению с этим. Гнойники то и дело лопались, несколько капель попало на щеку. Осторожно вытерев лицо тыльной стороной руки, я поняла, что здоровой отсюда не уйду. Опустошенный слизень был положен на разделочную доску, ожидать участи быть искромсанным на мелкие кубики. Следующий бубонтюбер оказался больше, а его сок ядовитее. Волдырики на руках начали увеличиваться, не оставляя живых мест. Ощущая, как ломаются и расслаиваются ногти, я не смогла сдержать глухой всхлип. Еще немного, и я взвою от боли… Но превозмогая себя, продолжала мучить омерзительное растение, превращая его в полую тряпицу. Плакать не хотелось, однако слезные железы думали иначе. Одинокая влажная дорожка появилась на щеке, а в глазах начала образовываться пелена, от подступающих новых слез. Руки нещадно саднило и жгло. Волдыри лопались, превращаясь в нарывы, из которых сочилась прозрачная жидкость. Рваная ослабевшая кожа пропускала в себя еще больше отравы. Яд начал разъедать внутренние слои. Это наказание было пыткой, на которую способен только очень жестокий человек, коим являлся Северус Снейп, бесчеловечно придумавший эту ужасную отработку. В Хогвартсе запрещены подобные меры наказания, средневековый метод настораживал. Интересно, Дамблдор знает об этом ужасе, которому поверг меня собственный декан? Еще одна мысль родилась в голове, а что, если это месть обман с перевоплощением? Что, если он действительно уже знает о моей мелочной, эгоистичной выходке и намеренно подвергает меня подобному? В глазах появилось еще больше горечи, заставляющей слепнуть и промаргиваться. Конечно, так и должно быть, я это заслужила…Еще один здоровенный волдырь растения с характерным всплеском лопнул, и ушедшая в свои мысли, я позволила гною попасть на лицо, и едва не взвизгнула от обжигающей боли. В глаз тоже попала небольшая капелька. Продолжать я больше не могла, это было бы глупостью. Бросив работу, со всхлипами двинулась к ящикам с готовыми зельями Снейпа, стараясь не открывать подвергшийся ранению глаз, готовый взорваться от испепеляющего огня. Еще немного, и я лишусь зрения. Картинка теряла четкость, и отодвигая склянки, я старалась вглядеться в надписи на этикетках, но мелкий почерк Снейпа не хотел фокусироваться. Неосторожное движение, и один из флаконов упал, но не разбился.
— Мисс Кэрроу, что вы забыли в моих ящиках? — ровным тоном произнес Снейп. — Помимо этого, вы решили разгромить мою лабораторию?
* * *Снейп прижал ногой подкатившийся к нему флакончик с зельем. Как хорошо, когда есть небьющиеся чары, иначе о ценном содержимом можно было забыть.
Аллегра стояла у ящика не оборачиваясь, копила злобу. Девочка собирается снова выплеснуть на него потоки гневных излияний. Северус уже приготовился к неизбежному, ведь сок бубонтюбера должен был нанести урон её коже, небольшое раздражение, в наказание за вчерашнюю выходку. Ожидая её реакции, он сложил руки на груди и нацепил самую недовольную из своих масок. Но к величайшему сожалению девушка так и стояла, не собираясь поворачиваться. В какой-то момент, мужчина почувствовал нечто странное, какое-то неожиданное чувство, смесь испуга, с нотками переживаний. Неведомая сила подтолкнула его вперед, он обошел столы, и приблизился к ней, но она снова отвернулась по направлению его движения. Странная тревога охватила мужчину:
— Повернись. — без строгости произнес голос.
Но девушка отчаянно замотала головой, от чего пряди коротких волос сделали резкие движения, но затем снова неровно распластались по затылку. Мужчину заволокло пока еще смутным отчаянием. Негромкий всхлип раздался от скомканного существа, от которого словно отошла волна боли. Он схватил хрупкое плечо, и настойчиво развернул к себе. Руки, покрывали волдыри, с которых местами слезала кожа, открывая алое мясо, а сочащаяся кровь, стекающая неровными струйками, заливала подвернутые рукава рубашки бордовым цветом. Северус перепугался ни на шутку, что-то внутри него рухнуло, и словно несчастный флакон с зельем с глухим звуком покатилось по неровному полу подземелья.
— Аллегра… — лишь смог произнести он.
Немедленно схватив ее за запястья, едва тронутые ранами, он увидел, что лицо её было покрыто мелкими бугорками, а кое-где кровавыми ожогами. Красная струйка стекала из-под закрытого века, а второй глаз был полураскрыт, слезы смешивались с кровью и капали за воротник. Мерлин… Что он натворил… Резко открыв соседний ящик, под тихим всхлипыванием окровавленной девушками, ощущающей сейчас сильнейшую боль, он неаккуратно раздвигал склянки в стороны, отчего несколько из них благополучно свалились на пол. Найдя одно из зелий, он со скоростью ветра подлетел к лежащему у входа в лабораторию флакону, который милостиво прикатился к его ногам и поднял его. Страх обволакивал его, просачивался внутрь, появлялось чувство вины. Она может лишиться глаза, неужели эта вонючая дрянь так сильно подействовала? Не может быть, сок растения должен был всего лишь принести неприятные ощущения, и только! На всех парах он пронесся по помещению, разыскивая идиотское обезболивающее, приготовленное для больничного крыла. Слава Мерлину, что он еще не отдал Поппи готовые зелья, а свои запасы, он должен был пополнить на днях. Девушка не впадала в истерику, не собиралась терять сознание, она просто стояла, держа в себе эту боль, борясь с ней, не давая выхода наружу. Быстрым движением, откупорив крышку сосуда, он подхватил её подбородок, резким движением поднял наверх.
— Открой глаза. — скомандовал его голос, не способный на суровость в такой ситуации.
Девушка попыталась поднять веки, подавила еще один всхлип, но не смогла, было слишком больно. Второй глаз тоже начал кровоточить, скорее всего попал гной с рук. По его запястьям уже стекала её кровь, пропадая за манжетами черного сюртука, рукава белой рубашки намокали и становились бурыми.
— Давай, потерпи немного. — несвойственным тоном, сказал Северус. — Ты должна открыть глаза.
Он чувствовал дрожь, в своей ладони, подбородок девушки как и все ее тело, сводило судорогами. Мокрые ресницы затрепетали, и словно поднимая непосильный груз, веки начали открываться. Глаза были полны кровавых слез, разъедались под действием кислоты. Радужка, когда-то светло серая, терялась в пятне крови, быть может, она разрушилась. Еще один всхлип, Северус вылил несколько капель по очереди в каждый глаз, и девушка взвыла от новой обжигающей боли, лекарство нейтрализовывало действие яда. Он держал её лицо запрокинутым наверх.
— Постарайтесь не закрывать глаза, иначе зелье вытечет. — проговорил он.
Её вид вызывал повышение температуры тела, Снейп впал в жар испуга. А она не кричала, откуда такая сила воли в хрупкой девушке? Она смотрела на потолок, если только сохранила способность видеть. Выжигающая боль заставляла тело сотрясаться всё сильнее. Мысли о волшебной палочке были забыты, Северус протер её щеки рукавом свободной руки, затем снова взял пузырек с нейтрализующим зельем и вылил несколько капель на изуродованную кожу лица. Руками займется позже, главное лицо, медлить нельзя, рубцы и шрамы ни к чему на молодых ланитах. Девушка снова начала подвывать.
— Больно… — выдавила она с трудом.
Северус взял в руки еще один пузырек и откупорив его, поднес к вздрагивающим губам. Не дожидаясь объяснений, она приоткрыла рот и он влил весь флакон обезболивающего, отчего она едва не поперхнулась. Но глотала она больше слезы, которых уже не было, скорее всего слизистая повреждена не менее сильно. Северус проделал ту же операцию с другим зельем. Спустя несколько секунд, он хотел было отпустить подбородок, не способный держаться собственными усилиями.