— Да, — удивленно обернулась Илона. — А как вы узнали?
— У нее глаза разные. У одного голубая радужка, у другого — зеленая. Уранианцы всегда отличаются либо разными глазами, либо большой головой.
— Голова у нее действительно крупная, — кивнула Илона и скептически добавила: — Как будто умная! Хотя мордашка смазливая, а при ее профессии это играет куда более важную роль, нежели ум!
— Она учится на театральном? — спросила Марго.
— Ты сама догадалась или тоже по каким-то астрологическим признакам вычислила?
— Просто я так думаю, — ответила Марго. — Водолеи — очень творческие натуры. Среди них много актеров. Тем более раз ты упомянула смазливую внешность…
— Она учится на четвертом курсе, — сказала Илона и перевела разговор на другую тему: — Лиля, ты не передашь мне сыр?
Кстати, забыла сказать, что завтрак нам пришлось самим готовить. Рина Павловна отсутствовала, вероятно, и она ночью слегка перенервничала. Но ничего, мы справились. В холодильнике нашлись масло, яйца и огромные залежи сыра. Твердого, с дырочками, без дырочек, с плесенью, хотя я где-то читала, что сыры с плесенью не держат в холодильнике. Я, недолго думая, нарезала всего понемножку для бутербродов, пока Марго возилась с чайником.
Правда, одно блюдо меня смутило. Оно стояло в одном из шкафов и было заполнено чем-то, отдаленно напоминающим груду белых грязных носков, сваленных зачем-то на поднос и завернутых в мокрую тряпку. Воняло от него специфически.
— Боже, что это? — трагически приложила ладони к лицу Илона, когда вошла на кухню и посмотрела на блюдо. — Что вы сделали с моим сыром?
— Это не я! — поспешила откреститься я. — Я его только что увидела.
— Боже, боже! — повторяла Илона, горестно смотря на поднос. — Кто же его так режет? Он же нежный, с прожилками, это сливочный сыр. Я его специально из Бельгии привезла, а она… Варварство! Его даже не режут, его разламывают на кусочки, кладут на тартинки и наслаждаются, а здесь какая-то каша вместо сыра. Она все испортила!
— А он всегда так пахнет? — поинтересовалась я, отодвигаясь от «носков».
— Да, именно запах является его визитной карточкой. Это лучший бельгийский сыр. Он просто божественен!
— Тогда я весь день буду им наслаждаться, — сказала я. — Кажется, я испачкала рукав моего свитера этим божественным сыром. Ну и запах!
Слава богу, что Илона ничего не сказала относительно моих бутербродов. У меня просто не хватило времени, чтобы положить ломтики сыра на намазанные сливочным маслом куски хлеба, а то Илону точно бы удар хватил. Один из моих знакомых, заядлый сырный гурман, долго и упорно втолковывал мне, что сыр со сливочным маслом есть нельзя — это убивает весь вкус сыра! Я верила, но переделать себя не могла. Ну, нравится мне такой бутерброд, и все тут!
— Знаете, оно опять исчезло, — хмуро сообщила нам Илона, после того как проснувшаяся-таки Рина Павловна унесла посуду из столовой.
Илона спрятала в ладонях лицо, поставив локти на стол.
— Боже, я уже ничего не понимаю.
— Расслабься! — сказала Маргарита. — Я уже все поняла и знаю, где твое колье.
— Где? — вскинулась Илона.
— Может, сначала кофе попьем? — предложила я. Как я и думала, Илона меня даже не слышала. Ее драгоценность нашлась. Значит, скорее, скорее взять ее в руки, прижать к сердцу и никогда больше не расставаться!
Отчасти я ее понимала, но все равно недоуменно пожала плечами, глядя вслед уходящим Марго и Илоне. Сама я не собиралась прерывать завтрак и смогла без свидетелей съесть свой неправильный бутерброд.
* * *После завтрака я, наконец, заставила Маргариту все мне рассказать.
— Как ты догадалась, что Илона — лунатик?
— Ну слушай, только не перебивай.
— Марго!
— Ладно, ладно, не кипятись.
События в прошлый вечер разворачивались таким образом. Маргарита, едва я только уснула, встала и отправилась за кадку, высматривать из-за пальмы Илону. Почему Марго так решила, она, как всегда, объяснила гороскопом:
— Потому что в гороскопе Илоны был узел Черной Луны и Нептуна. Редкое сочетание, тем более что появляется оно у нее только раз в десять лет и длится по три месяца каждое полнолуние, пока Нептун не отдалится по своей орбите от Земли на несколько десятых градуса. Эти три дня как раз и были под влиянием полной Луны. Мне это пришло в голову совершенно неожиданно. Составляя гороскоп, я случайно открыла не тот файл, который был мне нужен, а астрономический календарь, где была четко выделена одна фраза — «сегодня полнолуние». Я поняла, что это не случайно, и оказалась права. Люди, находящиеся под влиянием этого узла, страдают галлюцинациями, бредовыми состояниями либо такими вот «блужданиями». Сомнамбулизм имеет явную лунную зависимость. Не буду углубляться в механизм этого действия, — сказала мне Маргарита, — я сама еще не до конца разобралась в этом, но она шла, как будто бы не спала. Обычный шаг, просто слегка замедленный. Разгадка пропажи колье оказалась очень простой. Как я и думала, Илона — лунатик, и периоды обострения приходятся как раз на полнолуние. Колье пропало приблизительно месяц назад, я сверилась с лунным календарем — тогда было полнолуние. Так что, по моим расчетам, очередной приступ должен был случиться в эти дни. Он и случился.
— Ага.
— Она сама же спрятала в кадке свою драгоценность во время одного из «походов», потому ничего и не помнила об этом.
— Надо было ее разбудить и показать, что она все сделала своими руками.
Марго пожала плечами:
— Зачем? Сомнамбул будить не рекомендуется.
Глава 4
Разгадав загадку пропавшей драгоценности, оказавшуюся очень простой, мы предались блаженному безделью. Илона на радостях предложила нам пожить у нее вплоть до Нового года.
Оставалось еще три дня. Мы были не против — погода изменилась, дни стояли чудесные. Вокруг был почти девственный лес, и я с удовольствием гуляла в нем вместе с Джимом.
Предновогодние дни — мои самые любимые. Можно ничего не делать, никуда не торопиться, не толкаться в автобусе, среди толстенных, в зимних одеждах, людей. Так что, удачно расследовав пропажу колье, я с чистой совестью предалась заслуженному отдыху. Конечно, дело немного портила моя сломанная рука, которая ныла по ночам, но в целом жизнь была прекрасной.
Жаль, правда, что Маргарита этого не оценит. Вопреки своей домашней лени здесь она все время что-то делает, причем, на мой взгляд, совершенно безумные вещи.
Безумными они мне казались вплоть до того трагичного случая, который вынудил нас прервать отдых и снова заняться расследованием. Но об этом позже.
Кстати, на следующий день после обнаружения колье я ненароком подслушала вроде бы незначительный, а на самом деле очень важный разговор. Жаль только, что вспомнила я о нем слишком поздно.
Дело было так. Я шла по коридору и остановилась возле одной замечательной картины, висевшей на стене второго этажа. Картина представляла собой неплохую копию Рубенса «Венера перед зеркалом». Лицо Венеры было довольно красивым, но тело, на мой взгляд — взгляд опытного фитнес-инструктора, — показалось мне неправильным. Всего в нем было слишком. Слишком полное, слишком рыхлое, слишком целлюлитное, но все равно, как ни странно, смотрелось оно привлекательно. Успокаивающе как-то. Может, это правда, что полные женщины вызывают ощущение материнства? Не знаю, я не мужчина, так что судить не берусь. Ведь пока есть предрассудок, что толстые — некрасивые, у меня есть работа. Что-что, а сгонять жир я умею куда лучше, чем заниматься психотерапией.
Именно в этот момент я услышала из-за закрытой двери чей-то приглушенный голос.
— Да… да… Нет пока… Хорошо… Нет, здесь эти бабы дурные, они мне мешают… Так что, тридцатого вечером? На перекрестке? В той же машине? Ага… Все, до встречи!
Я тут же подошла к двери, чтобы узнать, кому мы так мешаем, но засомневалась, чего до сих пор себе простить не могу. Не сомневалась бы, и Рина Павловна была бы сейчас жива. Хотя мир и немного потерял, все равно обидно. Она ведь тоже была человеком.
Наконец, собравшись с духом, я постучала и приоткрыла дверь. И чего я, спрашивается, боялась? Комната оказалась смежной и пустой. Я быстро подошла к другой двери и выглянула в коридор, находящийся по ту сторону комнаты, но там, естественно, тоже никого не было. Я вернулась и подошла к телефону. Определителя номера не было. Обычный телефон, стилизованный под старину, с изогнутой трубкой и двумя золотыми или позолоченными рычажками. Я взяла трубку и понюхала ее. Ту часть, где находилось ухо говорящего. Хотите смейтесь, хотите нет, но я давно заметила, что телефонные трубки имеют свойство впитывать запах говорящих. Эта трубка пахла шампунем хорошей марки, но название его я так и не смогла определить.
Я вздохнула и отправилась в комнату Маргариты, чтобы рассказать ей о разговоре, но она была в душе. Получилось так, что я уснула, а проснувшись, забыла о случившемся. А скажи я это вовремя…
Когда мы спустились к ужину, я попросила Илону надеть колье, чтобы еще разок взглянуть на него. Его сверкающие камни до сих пор будоражили мое воображение, являясь во сне. Илона с улыбкой согласилась, но вскоре со второго этажа послышался дикий вопль. Мы с Маргаритой, не сговариваясь, кинулись наверх. Там, в своей комнате, возле туалетного столика стояла Илона и чуть ли не рыдала в голос.
— Опять! Опять! — повторяла она.
— Что опять? — не поняла я.
— Колье, должно быть, снова пропало, — тихо шепнула мне Маргарита.
Я подошла к Илоне и попробовала ее успокоить. Бесполезно. Размазывая слезы, Илона села на диван и закрыла лицо руками. Мне в голову пришла хорошая идея, но, как оказалось, об этом же подумала и Маргарита. Она вновь возникла в дверях комнаты и сообщила:
— Странно, в пальме его нет.
— Я знаю, — всхлипнула Илона. — Я уже проверила. Черт, ну что такое! Все время одно и то же, я устала!
Я порылась в большой коробке, стоявшей рядом, на туалетном столике, и служившей аптечкой. Извлекла оттуда валерьянку и накапала Илоне. Она послушно выпила ее и прилегла на диван. Я думала, что либо Илона — хорошая актриса, либо колье действительно пропало.
— Не оставляйте меня одну, — судорожно вздохнув, сказала Илона. Я присела на кровать рядом с ней и взяла ее за руку. — Мне его муж подарил, — внезапно начала она. — Вы думаете, чего я так убиваюсь, если муж мне может хоть двадцать таких купить, но это украшение для меня особенно дорого. Муж подарил мне его на десятилетие нашей свадьбы. Это какое-то особенное колье, Володя мне рассказывал, что оно сделано из камней, которые были добыты в Якутии. Это наши, российские бриллианты.
— Ну надо же! — пробормотала я.
— О том месторождении ходило много слухов: что на нем лежат чары какого-то древнего шамана, что камни оттуда приносят удачу. Может, это и суеверие, но с его появлением в нашей семье все пошло как нельзя лучше. И надо же было такому случиться, что оно пропало!
— Не переживай, — похлопала я ее по руке. — Маргарита найдет его. Она всегда все находит.
— Угу, — в последний раз всхлипнула Илона и затихла, засыпая. Я же сидела и рассматривала фотографии, висевшие на стенах.
Вот муж Илоны, слегка полноватый человек с приятным лицом и проседью в густых черных волосах. Вот он же и Илона на каком-то светском приеме. На Илоне роскошное платье и колье. Я тихонько встала и подошла ближе, чтобы получше рассмотреть фото. Я впервые смогла увидеть ювелирное произведение искусства в надлежащем виде: на шее Илоны оно сияло в лучах фотовспышки. Особенно сверкал камень, находящийся в центре украшения. Я полюбовалась и перевела взгляд на надпись под фотографией. Она гласила: «Мы вместе десять лет!» Я посмотрела на спящую Илону и бесшумно вышла из комнаты.
Колье так и не нашлось ни сегодня, ни в следующие дни.
Я помогала Маргарите по мере сил. Например, съездила в город и проявила фотографии, которые она сделала наверху во время своих поисков. Хотя с нашим приездом вылазки «полтергейста» полностью прекратились, Марго не теряла надежды и установила в неприметном месте наш новый фотоаппарат. Настроенный таймер срабатывал каждые полчаса, делая снимок помещения. Итого за двенадцать часов — ночью, как мы думали, никто не появлялся — у нас оказалось двадцать четыре снимка коридора второго этажа. Именно там, по словам Илоны, она встречалась с призраком мертвой женщины.
Со сломанной рукой, конечно, водить машину было очень неудобно, но мне повезло. Меня подвез приехавший в гости к Илоне родственник из Соединенных Штатов, какой-то священнослужитель, кажется, викарий. Я в православной-то иерархии слабо разбираюсь, а уж в католической и подавно. Звали его Микаэль.
Познакомились мы с ним необычным способом. Я гуляла с Джимом, ушли мы довольно далеко. Как следствие, я жутко замерзла, так что, подойдя к дому, я влетела в прихожую, впустила Джима и заперла дверь, шумно дыша и расстегивая воротник куртки. Ну и погодка! Мокрый антициклон сменился ясными, но сильно морозными днями. Кошмарно холодно. Я в возмущении коварной погодой стала снимать ботинки, как вдруг раздавшийся сбоку голос заставил меня подпрыгнуть.
— Тетя Иля! Как я есть рад вас видеть!
Говоривший немного картавил, из-за чего «рад» получилось как «гад». К тому же у него был акцент, как у иностранца.
Я всмотрелась в темноту прихожей и увидела человека лет тридцати с белокожим лицом и рыжеватой клочкастой бородкой. Он был одет в черную пуховую куртку, толстый белый свитер, лыжную шапочку. На его лице сияла улыбка.
— Тетя Иля! Вы меня не узнаете? Я есть ваш племянник Мика!
— А… ага, очень рада! Только я не есть ваша тетя, я ее френд. В смысле — подруга.
— Да-а? — немного разочарованно произнес Мика. — А я думать, что это есть моя тетя. Такой же красивый белый волос.
— Ага, белый, только у нее стрижка короткая. Но как вы добрались сюда? Все нормально?
— Машина… сломалась.
— А-а, — понимающе протянула я, — понятно. Но вы предупреждали Илону о вашем приезде?
Как ни странно, у меня ни на секунду не возникало сомнения, что все, что бы я ни сказала, он поймет.
— Да, конечно. Я писать ей писмо. Я не знать, дошло ли оно, но я писать. Правда, правда! — Он обаятельно улыбнулся.
Я вздохнула. И как мне объяснять этому чудику, что его русская тетушка в данный период жизни вряд ли обратит внимание на его письмо, так как колье пропало снова, но на этот раз окончательно. Никто не мог его найти ни в пальме, ни в другом месте. Илона, вся на нервах, лежала сейчас в кровати, глотая таблетки и валерьянку. По иронии судьбы она спрятала колье (если это сделала она) в последний день своих «лунатичных» хождений, а теперь полнолуние закончилось. Следовательно, Илона, даже бессознательно, не подскажет нам, где колье. Марго же сидела за компьютером, составляя какой-то там суперсложный гороскоп. Но зато, говорила она, мы все узнаем.
Я еще раз вздохнула и, постаравшись тоже улыбнуться, спросила:
— Может, вы есть хотите?
Мне показалось, что это беспроигрышная фраза. И понять ее сможет любой иностранец, потому что еда — она и в Африке еда. Мика меня не разочаровал.
— О, йес, йес! Кушать, да!
Он бодренько стал стягивать с себя куртку и шарф.
— Простите, как вас зовут? — не выдержала я.
— О, сорри! Ай эм Микаэль Линд, — пожав мою руку, церемонно представился гость. — А как ваше имя?
— Лилия.
— О, Лили! Вери гуд нейм.
Он еще раз солнечно улыбнулся.
Я вдруг вспомнила, что я еще в ботинках, и замялась. Попросить его помочь мне или нет?
Я неуклюже попыталась разуться, но Мика мои затруднения понял и с серьезным видом помог мне снять ботинки.
* * *На кухне уже никого не было. Рина Павловна вопреки своей обычной любознательности удалилась с поля боя, даже не взглянув на гостя. Хотя вполне возможно, что в ее состоянии она просто ничего не слышала. У Илоны с ней был серьезный разговор на повышенных тонах из-за сыра. Илона говорила, что так его резать нельзя, на что служанка отвечала, что она теперь к сыру вообще не прикоснется! В результате особо вонючий, простите, божественный, сыр, к моему облегчению, исчез из нашего меню.
Я приглашающе указала рукой Мике на стул, сама же стала наливать в электрический чайник воду. На кухне имелся и обычный чайник, но его закипания нам пришлось бы ждать целую вечность, а мне необходимо было срочно согреться.
— Лили, я вас не сильно затруднять? Ваша рука… Дайте, я сам.
Он легонько отстранил меня и резво принялся орудовать чайником, заваркой и содержимым холодильника. Вскоре на столе стояли две чашки с горячим ароматным чаем и неправильные бутерброды. Оказалось, у Мики такой же вкус, как и у меня. Меня это очень расположило к нему. Вскоре мы отлично понимали друг друга с полуслова, хотя в школе я изучала немецкий.
Мика рассказал мне историю своей жизни, я поделилась своей и только дошла до причины того, почему мы здесь оказались, как в это время кто-то стал спускаться по лестнице, осторожно ступая по ковру. Я уже догадалась, кто это. Мика же насторожился и стал вслушиваться в шаги.
— Я кого-то разбудил! Или это привидение?
Шутит, что ли? Мне этих привидений уже выше крыши хватило!
— Добрый вечер, — смущенно поздоровалась Маргарита, заглядывая на кухню. — А я иду мимо, думаю, почему здесь свет горит. Вот и решила зайти.
Хитрюга. Как будто я не знаю, какой у нее слух. В доме тихо, так что она наверху прекрасно все слышала. А теперь спустилась.
— Ну и чем же там все закончилось? — спросила я, наливая чай и доставая третью кружку. Марго не ответила и порозовела, но так как была по домашней привычке в халате, то все-таки решилась войти.