— Еще не знаю. Может быть, я смогу решить эту проблему.
— Так решайте ее поскорее! — воскликнула Марджет, притопнув ногой. — Решайте, бесы вас побери!
— Попытаюсь. А теперь оставьте меня. Я должен подготовиться к похоронам.
Пройдя к столу, он присел и позвонил в колокольчик, вызывая секретаря. Когда тот переступил порог, граф сразу начал диктовать ему свои распоряжения.
Марджет поняла, что она тут лишняя. Девушка тихо попятилась, потом выскользнула в коридор. Ее никто не удерживал.
В большом зале графского замка были сняты все украшения. Гроб с телом виконтессы Якобины Байт установили на задрапированном стягами столе. Два подсвечника, в ногах и в изголовье, не могли разогнать темноту. Наступил вечер пасмурного дня. Небо от края до края закрыли тучи, моросил противный мелкий дождик, и мои несчастные ребра отзывались на перемену погоды тупой ноющей болью. Настроение было соответствующее — мрачное и подавленное.
Тишину нарушало только бормотание монаха-«смертника» и всхлипывания графини Байт. Опираясь на руки двух оставшихся дочерей, она все никак не могла успокоиться. Первые два часа вовсе билась в истерике. Особенно когда тело ее младшей дочери подняли с камней, и стало видно, как падение изуродовало лицо и тело девушки. Целитель, которого призвали для леди Геммы, вместе со мной осмотрел останки, потом сварил для всех женщин фамилии Байт успокоительный настой и отбыл, оставив подле умирающей леди Геммы сиделку. Этой ночью все должно было решиться: если раненая доживет до рассвета, останется жить. Или завтра, когда останки Якобины препроводят в храм Смерти для отпевания, на этот помост поставят второй гроб.
Об этом я и думал, стоя подле Анджелина рядом с телом. Уже разъехались все гости, желавшие лично принести соболезнования, и семья осталась наедине со своим горем. Как ни странно, лучше всех держалась леди Лавина. Она замерла у изголовья, прямая, сухая, с поджатыми губами и холодным взглядом. Но было видно, что лишь привычка заставляет ее держаться прямо — сегодня впервые она опиралась на посох с полированным набалдашником и напоминала этим злую ведьму так сильно, что хотелось подойти и поинтересоваться: «Как дела, коллега?»
Ее брат, стоявший в ногах покойницы, тоже старался сохранять спокойствие. А вот его супруга и дочери рыдали в три ручья. Причем я заметил, что младшая, леди Агнесс, горюет искреннее, чем старшая, леди Павла. Видимо, и впрямь покойная Якобина слишком часто лезла вперед, и теперь кое-кто вздохнет с облегчением.
А вот Анджелину было все равно. Как и мне. Если бы не просьба названого брата, я бы предпочел провести это время где угодно — хоть отдыхая с мэтром Куббиком у камина, хоть дежуря в храме. Заканчивались вторые сутки без сна. А еще предстоит как минимум одна ночь, когда сомкнуть глаза будет просто невозможно.
Ожидая, пока монах закончит чтение молитвы, я напряженно раздумывал. Итак, как ни странно, все препятствия устранены. Никто и ничто не мешает моему названому брату обвенчаться с Анитой Гневеш. После этого они оба будут свободны — Анита обретет покой, которого была лишена столько лет, а Анджелин сможет выбрать себе супругу в соответствии со своими вкусами. А траур по кузине — неофициальной невесте — позволит растянуть поиски жены на полгода. Но вот как все устроить? Охо-хо, как же трудно играть роль сводника!
Знакомый запах Смерти трудно было спутать с другим. Что она здесь делает? Неужели леди Гемма обречена не дожить до рассвета? Что будет с маленькой Луной? Куда денут девочку? Байты заберут ее с собой или Анджелин все-таки подыщет достойных воспитателей? Хоть и невольно, но я причастен к ее появлению на свет и не могу остаться равнодушным.
Глаз заметил какое-то движение в распахнутых настежь дверях большого зала. Подняв голову, я встрепенулся и толкнул графа локтем.
Незнакомая девушка стояла на пороге и смотрела на собравшихся. В полумраке было трудно разглядеть ее лицо. Несколько секунд она переводила взгляд с одного человека на другого, потом тихо повернулась и направилась прочь, понурив голову.
Я опять толкнул Анджелина локтем.
— А? — Мой названый брат встрепенулся. — Кто это?
— Не знаю. — Конечно, я с первого взгляда узнал Аниту Гневеш, но выдавать себя не желал. — Первый раз вижу.
— Откуда она тут взялась? — подумал вслух граф. — Это ведь не привидение?
— Нет. Я бы почувствовал.
— Тогда что она здесь делает?
— Догони и спроси. — Я пожал плечами, всем своим видом показывая, что посторонние девицы ничего для меня не значат. — За нас не беспокойся. Я тут справлюсь.
— Ага! — Анджелин не глядя сунул мне в руку ключи и решительно зашагал прочь. Байты, несмотря на постигшее их горе, подтянулись и воззрились на меня.
— Это твоя работа? — зло прошипел граф.
— Э-э-э… частично. Вы закончили, брат? — кивнул монаху. — Тогда я того… тоже пойду. Дела, знаете ли, дела!
— А ну стоять! — гаркнул граф Байт, но этим воплем только придал мне дополнительное ускорение. Сломя голову, выскочил из зала, налег на тяжелые двери, и торопясь, пока опомнившиеся родственники не сломали мне чего-нибудь важного в организме, сунул ключ в замок. Провернул два раза, до упора.
Дверь содрогнулась от удара. Чем он в нее грохнул? Не гробом же? Дверь, как и следовало ожидать, никак на это не среагировала.
— Отопри, ублюдок!
— А волшебное слово?
— Скотина!
— Ответ неверный. — Краем глаза я заметил, что Анджелин добежал до конца коридора и озирается по сторонам в поисках невесть куда исчезнувшей незнакомки. Наконец заметил что-то в левом проходе и зашагал в ту сторону. Ну, помогайте ему боги! А я придержу немного Байтов. В конце концов, изначально-то в жены моему брату предназначалась Павла, а она жива-здорова!
— Да ты… ты знаешь, что я с тобой сделаю, если не откроешь! — взорвался граф.
— Догадываюсь. Но все-таки хочется выслушать и вашу версию. — Я привалился спиной к дверям, скрестив руки на груди. Створки опять содрогнулись. Нет, не гроб. Кресло.
— Ты покойник, — сообщили изнутри.
— Все там будем.
— Ублюдок![24]
— Это еще надо доказать!
— Згаш, — это леди Лавина подключилась, — отоприте дверь. Я приказываю.
— А я не подчиняюсь.
— Вы забываете, кто вам платит жалованье!
— Отлично помню — городской магистрат. Я государственный служащий, миледи, а не ваш крепостной. На эту должность меня утвердил лично граф Мас, все вопросы и предложения к нему.
В дверь опять чем-то грохнули. Силен, однако, этот граф! Или ему монах помогает?
— Згаш, я… прошу вас. — Голос старой леди дрогнул. — Откройте дверь.
— А я прошу вас понять, что выполняю отнюдь не приказ. И отменить мое решение вы не силах.
— Но вы же не можете запереть нас тут до утра!
— Миледи, я это уже сделал, — в доказательство позвенел ключами.
— Отворяй, негодяй! — опять зарычал граф Байт.
— А что мне за это будет?
— Я тебя убью.
— Милорд, не хочется вас разочаровывать, но это не получилось даже у меня, у специалиста. Неужели вы думаете, что я доверю такое важное дело непрофессионалу? А вам я советую отдохнуть, подумать о вечном… Присесть там негде, но, думаю, вы все-таки не разломали кресла и усадите в него пожилую женщину? А утром мы вас выпустим. Обещаю!
На этой оптимистичной ноте я развернулся и, помахивая связкой ключей, отправился на поиски Анджелина Маса. Шутки шутками, но лучше быть к нему поближе, чтобы в случае чего успеть запрыгнуть за широкую графскую спину и пересидеть там бурю гнева Байтов.
Девушка стояла у окна, повернув голову, и Анджелин последние шаги сделал медленно, словно подкрадывался к сторожкой дичи. Она отвернулась от него, графу был виден только затылок, волна спутанных волос неопределенного тусклого цвета, венчик увядших цветов на голове и что-то вроде вуали, которая неаккуратно сползла набок. Вся ее поза говорила о том, что она явно шла мимо, но потом что-то отвлекло ее.
— Вы… кто? Как вы здесь оказались?
Девушка ничего не ответила. Анджелин поймал себя на мысли, что испытывает страх. От нее веяло чем-то холодным…
— Как вы попали сюда?
Снова молчание.
— Вы меня слышите?
Тишина. Неподвижная холодность статуи. Кажется, она даже не дышит!
Собрав волю в кулак, Анджелин сделал шаг, встал рядом и осторожно заглянул ей в лицо. Холодный взгляд из-под прикрытых век был устремлен куда-то вдаль. На челе — спокойствие и равнодушие. Она словно оцепенела, уставившись на что-то. Граф проследил за направлением ее взгляда — девушка смотрела на закат. Несмотря на полумрак, было хорошо видно, что ее кожа мертвенно-желтая, сухая, словно старый пергамент. Даже казалось, что ощущается слабый запах тлена.
Анджелин оглянулся. И где носит этого некроманта, когда он так нужен! Граф не боялся смерти, но сейчас хотелось бежать куда глаза глядят.
Анджелин оглянулся. И где носит этого некроманта, когда он так нужен! Граф не боялся смерти, но сейчас хотелось бежать куда глаза глядят.
Девушка смотрела на закат. Мужчина подумал, что она шла мимо окна и, случайно обернувшись, оказалась во власти каких-то чар. Солнце? Ее очаровало солнце? До наступления темноты оставалось немного времени. Что будет, когда лучи светила померкнут?
…Примерно с этого места я и начал подсматривать и подслушивать, настигнув пару и затаившись за углом. Простейшее заклятие для отвода глаз — и вот уже названый брат, не догадываясь о моем присутствии, ничего не замечает. А мне надо быть начеку. Мало ли что…
Облако наползло на садящийся за горизонт огненный шар, и тут послышался тихий вздох. Анджелин вздрогнул, бросив взгляд на лицо незнакомки. Ресницы, наполовину прикрывавшие глаза, распахнулись во всю ширь, открыв взор. Он пока еще был пуст, как у новорожденной, но в зрачках уже что-то шевелилось. Понадобилось некоторое время, чтобы узнать собственное отражение.
— Кто ты? — шевельнулись сухие тонкие губы.
— Это я хотел спросить у вас. — Мужчина отступил на шаг. — Как вас зовут?
— Я не помню…
— Вы не помните, как ваше имя?
— Я не помню, как здесь оказалась. Я… спала. Потом проснулась. Мне сказали: «Иди, тебя ждут».
— Кто вам это сказал?
— Не помню… не знаю… Может быть, ты? — По мере того, как за окном гасли краски заката, все больше красок возвращалось на лицо девушки. Она говорила живее, ее голос обрел интонации.
— Я ничего такого не говорил. — Анджелин быстро огляделся, но подслушивающего некроманта не заметил.
— Я буду искать. Пока не найду.
Она медленно, словно превозмогая слабость, сделала шаг, потом другой. Уйдя от светлого пятна окна, пошла легче и быстрее. Граф смотрел ей вслед. Ну же! Что застыл? Иди за нею! Я свое дело сделал, теперь твоя очередь.
— Постойте! — Хвала богам, Лад услышал мои молитвы и внушил-таки этому типу, что надо действовать! — Вы не можете просто так уйти!
— Почему? — Она остановилась, но не повернула головы.
— Вы совсем одна. В этом замке…
— Мне все равно, — послышался ровный голос. — Я должна найти…
— Позвольте мне хотя бы вас проводить. Кого или что вы ищете?
— Не помню. Не знаю. Но узнаю, как только встречу.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Не знаю.
Они не спеша направились прочь. Я — следом, держась на почтительном расстоянии. Вот и пригодились уроки по выслеживанию нежити! Такой «лунной походке» и ведьмаки позавидуют! Главное — не издавать лишних звуков, иначе вся маскировка летит в Бездну.
…Анджелин чувствовал себя не в своей тарелке. Он шел рядом с девушкой, которая странным образом пугала и привлекала его. От нее веяло холодом, но это было похоже на прохладный ветерок в летний полдень. Она отвечала односложно на его попытки заговорить или не отвечала вовсе, но ее молчание хотелось слушать, как музыку.
Они дошли до малого зала на третьем этаже. Здесь обычно вечерами собиралась семья лорда, если не принимала гостей. Тут иногда обедали или ужинали. Окна зала выходили на другую сторону, тут не было видно догорающего заката, и девушка вздохнула громче. В ней словно что-то распрямилось.
— Здесь не слишком уютно, — произнес мужчина. Именно в этом зале чаще всего коротала дни леди Гемма.
— Нет, — послышался тихий голос. — Тут хорошо. Спокойно.
То, каким тоном было произнесено последнее слово, заставило Анджелина внимательнее посмотреть на свою собеседницу.
— Вы ищете покой?
— Я устала.
Девушка смотрела на окна. За темными облаками уже загорались звезды. Светила луна. Призрачный свет озарял черты бледного лица.
— Хотите отдохнуть? — Анджелин жестом предложил ей пройти к скамьям, установленным подле окон.
— Я хочу покоя.
Она все-таки дала подвести себя к оконной нише, встала, опираясь кончиками пальцев на широкий подоконник. В старых замках ниши делали глубокими, так что там можно было чувствовать себя в уединении, особенно если задернуть портьеры. Мужчина поймал себя на мысли, что хочет подольше побыть с нею наедине.
— Куда вы смотрите? — спросил он, не надеясь на ответ.
— Там… — Взор девушки был устремлен на темные поля. Таяли последние отблески заката, ночь вступала в свои права. — Там покой. Сон. Отдых.
— Я вас не понимаю, — признался мужчина. — Все-таки кто вы? Скажите хотя бы свое имя. Хотя вы его не помните… Позвольте угадать?
Девушка опустила голову, что могло означать согласие.
— Тамила? Лода? Мара?
— Анита, придурок! — прошипел из соседней ниши подслушивающий некромант.
— Анита… Ой! Анита?
Тут уже можно было не подключать фантазию — и так ясно, что выражение лица моего названого брата описанию не поддавалось. Он не отличался провалами в памяти и наверняка сейчас мучительно вспоминал, где мог слышать это имя.
— Анита… странно. Это вы?
— Раз ты так в этом уверен, наверное, я!
Легкая улыбка тронула ее губы, проскользнула в голосе, и я почти почувствовал, как внезапно вспотел и оцепенел, как парализованный, граф Анджелин Мас.
Ну вот, кажется, все. Можно перевести дух, расслабиться, вздремнуть… Только сначала нужно незаметно отсюда выскользнуть, чтобы не заметили. Или посидеть еще немного? Ладно, пристроюсь тут на соседней скамеечке. Устал я что-то… глаза закрываются сами собой… Не спать! Не спать… не… мм…
— Згаш?
А? Что? Где? Я не сплю! Не сплю, господин профессор! Я просто прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на вашей лекции и…
— Задайте любой вопрос! Я все повторю! Слово в слово!
— Что ты несешь, Згаш? Что повторишь?
— А? — Сел, озираясь по сторонам: — Где я?
— Ну ты и даешь! — Анджелин Мас отступил, глядя на помятого, растрепанного типа, как на опасного сумасшедшего. — Что ты имеешь в виду?
— Ох, Анж. — Выпрямиться удалось с некоторым трудом, не очень-то приятно и удобно спать на голом полу, да еще и с моими ребрами. — Мне приснился кошмар: будто я опять в Колледже, и опять провалился на экзамене по воскрешению мертвых.
— Опять? То есть ты его не сдал с первой попытки?
— Ага. И со второй тоже. Я его вообще не сдал, если уж на то пошло.
— То есть, — мой названый брат отступил еще на шаг, — воскрешать мертвых ты не умеешь? А еще некромантом называешься!
— Но-но! Попрошу без оскорблений! Если кто-то помнит, кое-кого я все-таки воскресил!
— Но повторить такое не сможешь даже на спор?
— Скажем так — повторить попробую, но за последствия не отвечаю. А что? — В груди вспыхнула робкая надежда. — Кого-то надо воскресить?
— Тебя. Но сначала надо отпереть Байтов.
Ой, блин! Вот это я забыл!
— А… сколько времени? — За окошком было светло, судя по приглушенному шуму, весь замок давно уже проснулся.
— Почти одиннадцать, — огорошил меня брат. — Все это время тебя искали. С ключами вместе. В полдень, между прочим, начало поминальной службы, а гроб с телом покойницы и ее родня до сих пор под замком.
Я вытащил связку из-за пазухи и сунул ее Анджелину. Малодушно попытался улизнуть, но был остановлен сильной рукой, схватившей за шиворот:
— Ку-уда?
— Ну… э-э-э… переодеться перед началом церемонии.
— Нет уж! — Анджелин направился прочь, таща меня за собой, как щенка. — Времени почти нет. Мы и так задерживаемся, а тебе еще перед Байтами извиняться.
— Не надо! — попытался схватиться за дверной косяк, но был безжалостно оторван. Хорошо, что не вместе с руками. — Я больше не буду!
— Сам им это и скажи!
— Палач!.. Слушай, — в мою голову неожиданно пришла идея, — а как у тебя прошла ночь?
— Что? Ночь? — Граф словно споткнулся на ровном месте и остановился хмурясь. — Ночь… Знаешь, по-моему, я ее видел. Ту девушку.
— Аниту? — вырвалось у меня, но Анджелин как будто не заметил.
— И разговаривал с нею, — продолжал он, все еще хмурясь. — Она оказалась совсем не такой, как… А потом исчезла. Так странно! Только что была рядом — и вдруг ее нет. Опомниться не мог. Почти полночи бегал по замку, как влюбленный мальчишка.
Я прикусил губу. Что будет, если Анджелин действительно влюбится? Кажется, наш маленький обман может зайти дальше, чем нужно. И как тогда поступить? М-да, по сравнению с этой проблемой перспектива встретиться лицом к лицу с разгневанными Байтами не казалась такой ужасной.
Обошлось. Многочасовое заключение под замком остудило пыл графского семейства. А может, стоит благодарить монаха, который, судя по охрипшему голосу, всю ночь читал им проповеди о вреде гневливости и пользе смирения. Во всяком случае, меня только прожгли суровыми взглядами и настоятельно попросили держаться подальше — хотя бы не подходить и не заговаривать без крайней нужды. Что ж, это легко устроить.