— Коридор, — рискнула предположить девушка.
— Именно. А почему он не подготовлен?
— К чему?
— К приему упырей! Вы знаете, что такое упыри и как они себя ведут? Они будут сопротивляться всем попыткам затащить их в логово некромантов. И цепляться за все вокруг. Так что от входной двери и, — оглянулся, прикинув расстояние, — во-от досюда чтобы в коридоре ничего, кроме доспехов, не осталось. Убрать все до последней соринки! Чтоб и упырю не за что было схватиться, и у вас нога не подвернулась на какой-нибудь неровности. Выполнять!
— А стол? Вы же велели стол делать!
— И сейчас велю. Ты, студент Ллойда, идешь на двор и мастеришь лабораторный стол… из подручных материалов. Что найдешь, то и пускай в дело, понял? А ты, студентка Крама, быстро разбери тут все. И не забудь помыть пол.
— Что? — Она пошла красными пятнами. — Мыть полы? Но… почему?
— Потому что это — женская обязанность. — Я позорно умолчал о том, что полы в нашей холостяцкой берлоге мылись всего несколько раз — когда в доме только-только появилась Динка. Девочка взяла было на себя неблагодарный труд по поддержанию чистоты и порядка, но мы быстро пресекли ее инициативу.
Раздав указания, вернулся к креслу и снова открыл книгу, чувствуя себя как минимум лордом в собственном замке. Что еще нам надо сделать? Может, заставить этого Зимовита забор починить? Он парень крепкий, справится. А девицу чем занять? Может, в курятнике наконец чистоту навести? Вечером приедет мэтр Куббик, посоветуемся.
Дорис-Марджет долго гремела в коридоре. Слышался плеск воды, неразборчивое бормотание девушки, грохот и шорохи. Со двора доносились удары топора, визг пилы, постукивание молотка. Да, надо парня заставить починить забор. У него явно талант. И огород пусть вскопает. А то госпожа Гражина задалась целью его расширить, а у нас с мэтром Куббиком руки не доходят пойти на поводу у экономки. Она нас пилила всю весну и большую часть лета, пусть порадуется. Редиску, например, посадить и вырастить успеет, да и свежую зелень тоже.
Книга «Духи и призраки» была благополучно дочитана, и я взялся за подшивку «Паранормального вестника», изданную лет тридцать назад. Видимо, ее собирал еще предшественник мэтра Куббика, который, насколько помню, под старость пристрастился ко всякого рода тайнам и загадкам. В это время меня отвлекли вторично.
Из коридора послышался топот, грохот, стук и полный боли вопль студентки:
— Идиот! Куда по вымытому?
— Да я это… ну… стол принес. Во! Ну чего встала? Помоги затащить.
— Я-а?
— Ну не я же! Я его делал, пока ты тут прохлаждалась!
— Что-о? — Голос сорвался на визг. — Прохлаждалась? Да я весь этот свинарник одна разгребла, вот этими вот руками! Ты только посмотри, во что они превратились! Я — некромантка, а не поломойка!
Кажется, назревает мятеж? Пора вмешаться.
Я появился на пороге, мрачный и отрешенный одновременно.
— Что тут происходит?
— Мы все сделали! — отрапортовали мне. — Только это… вот… стол не влезает!
Еще бы ему влезть! Зимовит соорудил настоящий помост, на котором можно было разложить две коровьи туши, и они бы не мешали друг дружке. Как он его вообще ухитрился втащить в коридор, ума не приложу.
— В чем проблема? — пожал плечами с самым равнодушным видом. — Отломите ножки, внесите внутрь отдельно их и столешницу, а на месте соберете. Приступайте!
— А… вы нам не поможете?
Уже собравшийся уходить, я остановился на пороге и смерил парочку ледяным взглядом.
— Я? Помогать? У меня других дел полным-полно! И что вы расслабились? Еще надо забор починить, в курятнике порядок навести, окна помыть… А когда госпожа Гражина придет — это наша кухарка и домоправительница, — ей наверняка понадобится помощь. Ну, дров наколоть, репу почистить, лук порезать, курицу ощипать и так далее. В честь вашего приезда она наверняка постарается устроить небольшой пир, но в одиночку ей не справиться. Так что пока Зимовит будет чинить забор, Дорис помоет окна…
— А что будете делать вы?
— Проедусь по городу, загляну кое-куда.
— Вы не можете с нами так обращаться! — взорвалась девушка. — Мы не какие-нибудь слуги! Вы не имеете права нами командовать!
— Имею. — Я снял с вешалки плащ, набросил его на плечи, подхватил валявшуюся на сундуке сумку и направился к выходу. — Потому что между нами есть существенная разница. Сказать какая?
Молодежь напряглась.
— Я — некромант с дипломом, а вы — ученики.
Примерно то же самое мне когда-то говорил мой собственный начальник, у которого я проходил практику. И было радостно сознавать, что настала пора передать эту фразу, так сказать, по наследству. Ибо пройдет несколько лет, и у кого-то из них точно будут свои практиканты. И кто-то из них — сейчас не суть важно! — обязательно свалит на этих мальчишек и девчонок грязную домашнюю работу и при первом же удобном случае скажет те же слова. Ибо это — традиция.
Хлопнув дверью, вышел во двор. Мне действительно хотелось пройтись, подумать. Заодно встречу госпожу Гражину — предупрежу, что у нас гости.
Тем временем где-то…
Замок был очень старым. Он строился еще в те времена, когда нравы были значительно грубее, и дома были крепостями в буквальном смысле слова.
Сейчас под древними сводами царил полумрак, узкие окна-бойницы не давали достаточно света. Мрачные каменные стены давили на разум и чувства — казалось, что это огромный склеп. Трудно было себе представить, что еще совсем недавно тут задавались пиры, устраивались суды над провинившимися вассалами, выступали приезжие актеры и менестрели. Теперь здесь был мрак, холод и запустение.
Четыре человека ждали. Старик, присевший в старое кресло у огромного пустого камина. Мужчина лет пятидесяти, стоявший возле кресла. Двое молодых людей — младшему было не больше шестнадцати лет, и он озирался вокруг с испугом. Старшему было чуть за двадцать. Он храбрился и усмехался.
Они не знали, что за ними наблюдают. Но присутствие живых людей пробудило привидения, которые издавна обитали в этих стенах и сейчас очнулись от долгого сна, привлеченные этим.
Грохот распахнувшейся двери заставил всех вздрогнуть. В зал быстрым шагом вошел мужчина средних лет, энергичный и крепкий. На широкой, слегка начавшей заплывать жирком груди ярко-зеленый камзол был украшен массивной золотой цепью с медальоном. По пятам за ним следовали два легковооруженных рыцаря.
— Рад приветствовать собравшихся, — произнес мужчина. — Я пригласил вас сюда, чтобы сообщить, что король подписал указ. Поскольку граф Владен Гневеш умер бездетным, новым пятнадцатым графом Гневешем назван я. И этот замок отныне мой.
Старик сжал кулаки.
— Не может этого быть! — прошипел он.
— Почему не может, дядюшка? Вот бумага, подписанная его высочеством…
— Принц — еще не король! — не сдавался старик.
— Но он вот-вот станет им. Здоровье Болекрута Третьего оставляет желать лучшего. Вряд ли его величество протянет хотя бы месяц. В конце концов, принцу нужны будут верные люди…
«И я буду одним из них». — Присутствующие отлично поняли недосказанные слова.
— А как же дети, Марек? — не сдавался старик.
— Какие дети? — несколько наигранно удивился тот. — Уверяю вас, что с ними все в порядке. И Бланка, и Луциан. — Он посмотрел на младшего юношу. — Дочь приедет сюда на днях с матерью, а пока…
— Дети графа Владена Гневеша! — рявкнул старик.
— У него не было прямых наследников…
— Кроме дочери!
— Ах, — рассмеялся граф Марек, — вы говорите об Аните? Но она мертва!
— Нет, она жива, — стоял на своем старик.
— Вот как? И где же она, позвольте спросить? Может быть, знает виконт Ламберт?
Граф Марек посмотрел на мужчину, который все это время стоял у кресла старика. Но тот и ухом не повел.
— Анита здесь! — торжественно изрек старик, делая рукой широкий жест и обводя весь зал. Остальные невольно проследили за ним взглядом.
— Простите, но эта шутка…
— Это не шутка! Анита Гневеш до сих пор в замке! — воскликнул старик. — Я лучше кого бы то ни было знаю это. Я — брат ее матери. И имею полное право…
— Если бы ваша племянница действительно была жива, как вы говорите, — холодно усмехнулся граф, — это другое дело. Но ее нет на этом свете. Нет уже много лет, и никто не знает…
В это время странный звук долетел откуда-то издалека. Казалось, где-то за стеной вздохнул великан, при этом мощной грудью случайно задев деревянные перекрытия потолка, отозвавшиеся на это тонким простуженным скрипом.
— Слышите? — Старик приподнялся в кресле, погрозил пальцем. — Дух Аниты все еще здесь! И она сама еще жива, кто бы что ни говорил. Я был здесь в эти дни, я поддерживал мою несчастную сестру, оплакивающую участь, которую судьба уготовала ее дочери. Я присутствовал при том, как моя несчастная Павла угасала, день за днем ожидая спасения и понимая, что надежды нет. Я сам проводил ее в последний путь и скрепя сердце был вынужден оставить Владена одного в этом замке, наедине с призраком Павлы и Анитой… Граф Владен казнил колдуна, который наложил на Аниту заклятие. Но это не спасло его дочь. Он велел зарыть проклятого чернокнижника живым в землю, перед этим подвергнув пыткам. Однако Анита осталась заколдована…
— Все это сказки и чушь собачья! — фыркнул граф Марек. — И я намерен доказать, что в замке нет наследников старого графа Владена — ни живых, ни мертвых. Луциан, за мной! Надо все подготовить к приезду твоей матери и сестры. А вы, господа, будьте моими гостями!
С этими словами граф вышел в сопровождении двух рыцарей и сына. Юноша, уходя, бросил взгляд на тех, кто оставались в зале.
После того как хлопнули двери, в зале стало совсем мрачно. Трое мужчин переглянулись.
— Она здесь, — уверенно произнес старик, — я это знаю. Анита жива до сих пор! Колдун предсказал, что Анита спасется от чар, если найдется человек, который захочет взять ее в жены такой, какая она есть. И поведет к алтарю. Но он же и предсказал, что Анита умрет, едва священник объявит ее замужней женщиной.
ГЛАВА 2
Вернувшись вчера с вечерней прогулки, застал дома идиллию: намаявшиеся студенты спали мертвым сном в своих комнатах. Мэтр Куббик так и не появился — видимо, позорно капитулировал перед таким количеством молодежи. Зато госпожа Гражина отыгралась за двоих. Ибо Зимовит вскопал-таки половину склона за домом и даже разбил грядки, а многочисленные котлы, горшки и сковородки на кухне пугали своей чистотой.
Утром я продолжил воспитательный процесс — опять подкараулил нашу домоправительницу и отправил ее на отдых. Дескать, сегодня у печи постоит другая женщина. После чего вышел во двор и около часа упражнялся с мечом, отрабатывая боевые приемы. Какие бы ни ждали проблемы, раскисать и опускать руки было рано.
— Ух ты! — Восторженный возглас заставил меня остановиться. — Здорово!
На крыльце стояла сладкая парочка. В глазах молодняка светилось восхищение. А что? Мне есть чем гордиться! Наш учитель фехтования не давал нам поблажек. Он — бывший ведьмак и боевой маг, а в их гильдии посредственные фехтовальщики долго не живут. За последние два года я без практики тоже не оставался — Анджелин Мас при случае давал уроки фехтования.
— А вы покажете этот приемчик? — Зимовит попытался рукой показать движение меча.
— Потом. Сначала завтрак и общественно-полезные работы.
— Хорошо. — Восторги на лицах немного поугасли. — А что на завтрак?
— Еще не знаю! — расплылся я в улыбке.
— Как так?
— А вот так! Сейчас Дорис…
— Марджет! — вспылила девушка.
— Сейчас она пойдет на кухню и приготовит нам завтрак. Продукты там все есть. Я, правда, не помню точно, где что лежит из приправ, но госпожа Гражина содержит все в образцовом порядке, так что все найти легко.
— Вы это серьезно? — Студентка захлопала ресницами. — Вы меня посылаете… на кухню?
— А что тут такого? Ты — женщина. И если придется отправляться в поход, именно на хрупкие женские плечи ляжет приготовление обеда и ужина. Или кто-то тут думает, что работа некроманта — пять минут постоял над могилкой, десять минут заклинания почитал — и все, можно идти спать?
— Ну да, — девушка попятилась, — упырей возле лежек иногда приходится выслеживать по нескольку дней. Потом еще мороки — их логово, как правило, находится в труднодоступных местах, до которых еще надо добраться. А если придется кого-то преследовать, раненая нежить обычно стремится уйти как можно дальше и запутать следы. Да-да, вурдалаки, например, могут до трех суток бежать без остановки по пересеченной местности. А болотники — и вовсе…
Продолжая бормотать, она скрылась в доме. Зимовит проводил ее взглядом, после чего обернулся ко мне и подмигнул с чисто мужской самоуверенностью: мол, мы-то с вами знаем, где место женщины, да, мастер?
— А ты что встал? — Я помахал мечом. — Иди.
— За мечом?
— За лопатой! В конюшне навоза по колено. Ведь только полтора месяца назад все убрали и продали, а они снова наворотили кучи. Боевой конь для некроманта не просто средство передвижения, а верный друг, напарник, часто помощник и… и вообще…
— Проводник, — вздохнул парень. — А может, завтра, а? А мы, пока Марджет завтрак готовит, мечами помашем…
— Нет. — Я почувствовал некое моральное удовлетворение, вогнав меч в ножны. — Не сегодня. Я устал!
О боги! И за что мне такое наказание? Почему судьба так жестока? Почему не дают отдохнуть бедному измученному некроманту и заставляют его тащиться куда-то на ночь глядя? Почему бы не провести этот вечерок у камина, попивая доброе старое вино и беседуя о возвышенном с приятными людьми? Почему обязательно нужно отрывать задницу от теплого нагретого кресла и влачиться на другой конец города?
Причина была одна. В двух экземплярах, именуемых студенты-практиканты. Они меня буквально извели, каждые пять минут приставая с одним и тем же вопросом: «Ну когда?» Мэтр Куббик окончательно самоустранился, вернее, явился всего на несколько минут, просмотрел список заказов и, буркнув: «Все в порядке, Згаш, я беру это на себя!» — умчался, предупредив, чтобы до утра его не ждали. Дорис-Марджет кинулась было следом с полным страдания воплем: «Возьмите меня с собой!» Но мой партнер, если надо, умел перемещаться очень быстро. Он ускакал прежде, чем я успел открыть рот и поддержать студентку. Таким образом, все меня бросили наедине с двумя молодыми людьми. Они тут же накинулись на меня, как стервятники на падаль. И вот — нате вам! — время к ужину, а мы топаем в сторону городского жальника.
— И помните, — по пути вещал недовольный я, — жальник у нас старый, вы неопытные, так что сегодня — только ознакомительная экскурсия. Пройдемся вдоль могилок, почитаем надписи на некоторых надгробиях, измерим фон эктоплазмы — и домой. Никакой инициативы! Никаких обрядов!
— А что, если… — открыл было рот Зимовит.
— Этого мы делать не будем.
— А тогда, может…
— И это — тоже.
— Ну, может быть…
— Даже не мечтайте.
— И…
— А вот об этом, — я остановился и ткнул в грудь студенту пальцем, — и думать в моем присутствии запрещаю! Пока не разрешу.
Парень пожал плечами и замолк. Он вообще, как я успел заметить, оказался довольно покладистым. И как такого в некроманты приняли? Может быть, за недюжинные способности? К чему? Разгребанию навоза и починке заборов?
Зато Дорис-Марджет так и кипела энергией. Она не носилась кругами, как охотничья собака, которую взяли на прогулку, по одной причине: на девушку бесчувственный я нагрузил поклажи ровно столько, сколько тащил и ее приятель. Студенты были экипированы по полной программе: книги, оружие, инструменты, приборы для измерения уровня эктоплазмы и магического фона и много еще чего. Некоторые вещи, каюсь, были прихвачены просто так, для пущего эффекта.
Но это никоим образом не погасило их пыл. Вышагивая впереди и помахивая прутиком, я слышал, как бормочет неугомонная девица:
— Город Большие Звездуны… Первое летописное упоминание относится ко времени распада родоплеменного строя и времени переселения народов. В Ведуньей летописи было сказано, что в году 6116 от сотворения мира правил в этих местах Дух Звездич, который и заложил город. Долгое время звездичи сопротивлялись экспансии восточных кочевых племен овуров, пока в одной битве Дух Звездич не был захвачен в плен и не казнен на глазах у своих уцелевших сторонников. После этого город сровняли с землей, но в 6205 году здесь уже опять стояла крепость. Упоминается и ее наименование — Звездунов-град. О племени звездичей с тех пор практически никто не вспоминал, название осталось в топонимах типа: речки Звезда и Звездочка, озеро Звяздовое, урочище Зирка…
Какое-то время я внимательно слушал ее монолог. Несмотря на то что прожил в этом городе два года, времени на то, чтобы прочесть летописи и ознакомиться с историей, не находилось. Имелось и важное обстоятельство — в позапрошлом году городская библиотека, где находилась львиная доля местного летописания и многие исторические документы, сгорела. Тогда в огне пострадала целая улица и городская ратуша. То, что уцелело, вполне могло разместиться на любой полке нашей домашней библиотеки. А я зря не смотрел документы, так и осталось невыясненным до конца, почему же старые летописи и бумаги так старались уничтожить враги Анджелина Маса?
— В 6328 году крепость была перестроена, и Звездунов-град окончательно получил статус города. В этот период к власти в Драконеве приходит Пейно Долгорукий, основатель династии Пейничей, — как ни в чем не бывало, продолжала экскурс в историю словоохотливая Марджет. — Начинается период объединения земель, отмеченный ростом городов, дорог и подъемом торговли. Княжеская власть становится наследственной, сын Пейно Долгорукого, Лода Сильный, завершает объединение земель. Многие местные феодалы приносят ему клятву верности и получают графский титул. Образуется единое королевство со столицей в Драконеве. Оно делится на воеводства, одним из которых было и Звездуновское. Однако в 6396 году, за пятьдесят лет до начала Войны Трех Королей, граф Боледар Звездинский поднимает мятеж. Бунт, имевший целью расшатать трон под королем и посадить на него одного из его племянников, был подавлен, а заговор раскрыт благодаря вмешательству одного из рыцарей, Миаса Доброго. Он прославился не только тем, что предотвратил покушение на короля, но и сам просил помиловать семью мятежного графа, его жену и дочь. Дочь впоследствии стала его супругой и принесла Миасу и его потомкам графский титул.