– Ты не сказал, зачем Нострадамусу колдуны, - заметил Могутов. - Ты спрашивал об этом?
– Спрашивал, и не раз, - кивнул Валентин. - Узнаешь ты, узнают и они, всегда отвечал Нострадамус. Мне кажется, он боится колдунов.
Через Обруч Валентин почувствовал, что тонкая лесть достигла своей цели. Изгнанник, подумал Могутов, и на мгновение расслабил сурово сжатые губы. Привязан к технике, значит, Запад. Еще одна удача!
Зайду-ка я с другого конца, решил Валентин. Черт с ним, с Посвятителем Юлианом. Могутов сразу понял, кто такой Нострадамус. Возможно, именно за ним он и приехал в Демидовск?
Нострадамус, обратился Валентин к могутовской памяти. Изгнанник, Дикарь, Чужак, выстроила память цепочку имен; следом развернулась панорама из тысячи картинок. Вот здесь, решил Валентин, и вошел в заснеженный парк, разбитый около полуразрушенной часовни. Рядом шагал Юлиан, Валентин чувствовал его тревогу и старался ступать неслышно, чтобы не беспокоить лишний раз Посвятителя. Из часовни вышел чернобородый человек в валенках и телогрейке; Валентин удивился его простонародному виду и тут же ожег себя епитимьей - случайных людей здесь нет, это Ведающий, принявший неприметный облик. Юлиан опустил и отвел чуть назад руки, Валентин последовал его примеру.
– Юлиан, Иоанн, - сказал ведающий низким голосом, остановившись в трех шагах перед Валентином.
– Посвятитель Григорий, - ответил Юлиан и еще дальше отвел руки за спину.
– Демидовск, - сразу же перешел к делу Григорий. - Там появился чужак. Он дважды применил Силу, жители заколдованы, ни я, ни Стефан не сумели распознать заклинание. Ордену нужен парламентер.
Юлиан повернул голову в сторону Валентина.
– Я очистил разум, - сказал Валентин, делая шаг вперед. - Чужак ничего не узнает!
Ага, подумал Валентин. Вот почему у Могутова сплошные картинки в голове. И впрямь, Чужаку не позавидуешь.
– Ты знаешь, что делать? - спросил Григорий.
– Обосноваться на его земле и сотворить Знак, - ответил Валентин. - Не получив ответа, сотворить второй, третий - сколько потребуется. Одним из Знаков стану я сам.
– Сколько ты готов ждать?
– Дольше, чем Орден, - честно ответил Валентин. - Мне всего лишь сто лет от роду, владыка.
– Мой лучший ученик, - добавил Юлиан.
– Что ж, тогда ступай, - сказал Григорий. - И пусть Орден идет вместе с тобой.
Валентин понял, что последняя фраза была ритуальной - что-то вроде отеческого благословления. Структура колдовского Ордена потихоньку прояснялась - Могутов оказался всего лишь учеником, его Посвятитель, Юлиан, стоял на низшем уровне иерархии, а Посвятитель Юлиана, Григорий, занимал в ней достаточно серьезное положение, чтобы лично проинспектировать место чрезвычайного происшествия и принять решение по отправке туда парламентера от имени всего Ордена. Следовательно, всего в иерархии минимум три уровня, иерархов второго уровня - Посвятителей - несколько десятков, и еще черт знает сколько учеников. Учитывая, как легко эти ученики лишают воли даже самых продвинутых людей, вроде Визе, - готовое теневое правительство.
Темп, темп, подхлестнул Валентин Обруч. Могутов явно намеревался закончить беседу и поскорее отправить Иванова за Черным Камнем, а узнать предстояло еще так много. Валентин уже понял, почему поиски колдунов раз за разом оканчивались неудачей: Орден тщательно оберегал свои тайны. Если бы не Визе, захотевший ловить колдунов не иначе как на уникальный артефакт, если бы не печать Ордена, оказавшаяся по неизвестным причинам на оригинале черепа - Могутов так и продолжал бы создавать невидимые простым смертным Знаки, пытаясь обратить на себя внимание несуществующего Нострадамуса. Но как мог Орден появиться на планете, полностью лишенной естественных источников магии?! Откуда черпают Силу десятки, если не сотни Посвятителей, не говоря уже о храмовниках Каабы?!
Сила, мысленно произнес Валентин. Сила!
Память Могутова послушно развернула вереницу картин. На этот раз Валентин решил не нырять в воспоминания с головой, а вместо этого превратить картинки в кинофильмы, концентрируя внимание то на одном, то на другом эпизоде. Самым трудным оказалось удержаться на тонкой грани между отстраненным взглядом наблюдателя и полным отождествлением с самим Могутовым; дважды Валентин срывался и вынужден был переживать не слишком приятные подробности ученичества у Юлиана. В отношении учеников земные Посвятители не слишком отличались от пангийских магов - основными стимулами при обучении что там, что здесь оставались боль и страх смерти. Однако это древняя методика работала - и уже на третий раз Валентин сумел удержаться на краю памяти, не желая в очередной раз сгорать в колдовском огне для «отрешения от плоти». Теперь картинки начинали двигаться, не увеличиваясь в размерах, оставляя место для внешнего наблюдателя. Освоившись, Валентин перевел взгляд вниз и влево, где возвышался на фоне серого утреннего неба уже знакомый ему чугунный кладбищенский крест.
– Ты смог освободить Силу и выжить, - сказал невидимый незнакомец. - Ты достоин стать моим учеником.
– Кто ты? - спросил Могутов, удивляясь, что после всего пережитого может говорить.
– Твой Посвятитель, - ответил невидимка. - Отныне ты принадлежишь мне.
Интересное кино, подумал Валентин. Сила находилась в кресте, я помню вылезший оттуда черный сгусток. Каким-то способом Могутов ее высвободил, после чего должен был немедленно умереть, - ну, такое и на Панге бывает, выжженных собственной силой целые кварталы на кладбищах. Рядом оказался Юлиан, поддержал страхом смерти, и Могутов выжил - благодаря собственноручно сделанной коробочке. Получается, что Сила находится в одних артефактах, а управляется другими?
Валентин посмотрел прямо перед собой. Могутов спускался по узкой лестнице в мрачный подвал, прикрывая ладонью пламя свечи. Остановился у неровной кирпичной стены, провел пальцем по выступившему раствору. Поставил свечу на подвернувшийся деревянный ящик, трижды ударил сердцем и приложил к стене обе ладони. Раздался негромкий треск; Могутов поспешно отступил назад, подхватил свечу. Стена еще секунду стояла как прежде, а потом плавно осыпалась грудой кирпичей. Сквозь облако пыли Могутов увидел небольшую каморку, два деревянных поддона, аккуратно сложенные иконы и книги. Не дожидаясь, пока пыль осядет, снова стукнул сердцем. Одна из икон вспыхнула золотистым пламенем; Могутов прикрыл глаза рукой и в страхе отступил на шаг.
Удача, подумал колдун. Какой сильный Источник! Юлиан будет доволен.
Дождавшись, пока свечение погаснет, Могутов забрал икону, спрятал ее за пазуху и вышел из подвала.
Сначала крест, подумал Валентин, потом икона. Похоже, наши колдуны черпают Силу из предметов культа. В таком случае понятно, зачем им Черный Камень - более культового предмета на Земле, пожалуй, и не найти. Но интересно другое - Могутов испугался, обнаружив Силу. Предпочел отнести Посвятителю, а не использовать самостоятельно. Получается, заводить учеников выгодно: они могут принести Посвятителю дополнительную Силу. Кстати сказать, Корпорация в этом отношении покруче учеников будет - только скомандуй, все артефакты выкрадем и в центральном хранилище сложим. Осталось узнать самую малость: а как эту Силу из источника вытащить? Хорошо бы на чем-нибудь попроще попрактиковаться, перед Черным-то Камнем!
Валентин перевел взгляд на самую верхнюю картинку. Сила, повторил он призыв. Как мне добыть Силу?
Юлиан вошел неожиданно, как и подобает Ведающему. В мастерской воцарилась тишина, свет сделался хрупким, словно стеклянным. Могутов отложил в сторону причудливо изрезанную деревянную палочку, над которой работал последний час, и встал, приветствуя Посвятителя.
– Пришло время для очередного урока, - сказал Юлиан. - У колдуна может быть только одно Сердце - то, которое дал ему Посвятитель. Возьми свой жезл и убедись в этом!
– В нем еще мало Силы, Посвятитель, - сказал Могутов, но палочку все же взял, ухватил по всем правилам - тупой конец уперт в пяту ладони, большой и средний пальцы соприкасаются на змеиной голове, указательный вытянут вдоль еще только обозначенного хребта дракона.
– Тогда добудь ее, Иоанн, - сказал Юлиан и достал из-за пазухи вылинявшую красную тряпочку. - Вот Источник. Ты знаешь, что делать!
Он бросил тряпочку на стол, разметав свежую стружку. Могутов нацелил палочку, нахмурился. Валентин понял, что колдун творит заклинание, и полностью погрузился в воспоминания, почувствовал особые удары сердца. Палочка потеплела, на кончике указательного пальца возникло необычное ощущение, как если бы он удлинился сантиметров на двадцать. Но одновременно по груди разлилось уже знакомое Валентину тепло, выплеснулось в руки, хлынуло через запястье - и огненным потоком ворвалось в палочку. Тряпочка-источник вспыхнула желтым светом, как маленькое солнце; но дерево в руке Валентина превратилось в раскаленный металл, оглохший и ослепший, неспособный исполнить даже самое простое заклинание.
Валентин отрешился от боли, унял взбесившийся крест, левой рукой рванул за цепочку; крест нехотя оторвался от груди, выполз через ворот рубашки. Только сейчас Валентин почувствовал запах древесного дыма - змеиная голова на палочке обуглилась, лежавшее в ладони дерево почернело. Валентин положил крест на табурет, упрямо наклонил голову и снова ударил сердцем.
Чтобы почувствовать отклик палочки, пришлось вернуть чувствительность пальцам. Обожженная кожа с трудом отличила Силу от боли; легкое покалывание сказало Валентину, что палочка готова. «Зов», подумал Валентин, формируя нужный поток Силы. Тряпочка едва заметно позолотела - теперь Силы в ней было совсем мало, едва ли больше, чем Валентин уже зачерпнул из палочки. «Зов», повторил Валентин; Сила отделилась от Источника и золотистым облачком втянулась в палочку, свернулась вдоль драконьего хребта и затаилась до следующего зова.
– Выбирай, - сказал Юлиан, показывая на снятый Валентином крест.
Валентин покачал головой. Выбор между снежной лавиной и падающим перышком, между океаном огня и искрой костра? Юлиан преподал ему хороший урок: Сердце не может вытянуть из Источника больше Силы, чем уже накопило в себе. Колдун со слабым Сердцем - слабый колдун. Ученики не должны сами работать с Источниками: Посвятитель добудет из них куда большую Силу и сам поделится ей, если сочтет нужным.
Валентин взял недоделанную палочку обеими руками и переломил пополам:
– Я усвоил твой урок, владыка!
«Зов», подумал Валентин, возвращаясь в собственное сознание. Особое ощущение в теле, которое Могутов передавал своему кресту и своей палочке. Именно так для земных колдунов выглядит Сила. Воспринимать ее напрямую, без специальных амулетов, они неспособны. Точнее, поправил себя Валентин, известные мне колдуны - неспособны. Мало ли кто еще на этой планете водится.
Валентин вернулся в собственное сознание и потратил несколько секунд, чтобы как следует рассмотреть магическим зрением могутовский крест. Увы - тот не просто выглядел как самая обычной резная деревяшка; Сердце колдуна Могутова и на самом деле было деревяшкой, не содержащей для постороннего магического взгляда ни капли Силы. Только очень хитрое движение мышц в груди самого Могутова, едва слышные хрипы его легких, да серия необычных ударов сердца могли отозваться в кресте серией звуковых колебаний, дававшей выход спрятанной в нем Силе. Даже Бублик, не пропускавший и самых призрачных шансов поживиться, равнодушно взирал на крест, ничуть не отличая его от бревен соседней стены.
Да, только «зов», с неудовольствием констатировал Валентин. Земные маги хорошо замаскировались: заклинания за них творят Сердца, а они только кормят их да указывают, что делать. И человек без Сердца, будь он хоть трижды Тенз-Даль, не имеет никаких шансов раздобыть силу на этой Земле.
По крайней мере, до тех пор, пока не сумеет сам стать таким Сердцем.
– Теперь ступай, - сказал Могутов, - и принеси мне Камень!
5. Новый акционер
Человек - это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона.
А.Стругацкий, Б.Стругацкий, «Понедельник начинается в субботу»
Нет, качнул головой Валентин. Мы еще не закончили.
У меня нет времени становиться земным колдуном. Я видел, сколько лет оттачивал Могутов каждый свой вздох, каждый удар сердца. Намного быстрее будет подсмотреть, как какое-нибудь сильное Сердце открывает приличный Источник, скопировать творимые им заклинания - и тут же начать ими пользоваться. Сейчас у меня под рукой только крест Могутова, а Источников и вовсе не наблюдается. Можно, конечно, доставить Ордену Черный Камень, а потом посмотреть, как главный колдун будет тянуть из него Силу, - но вообще-то Камень мне и самому пригодится. Проще разыскать достаточно квалифицированного колдуна, взять под контроль, раздобыть Источник и провести несколько уроков прикладной магии.
Мне нужен Юлиан, понял Валентин. Или Григорий. Или - чем черт не шутит! - верховный иерарх Ордена. Но для начала - хотя бы Юлиан.
Обруч в который раз остановил время. Юлиан - бесшумно упало слово; готовые ожить картинки повисли на фоне искрящегося тумана. Найти Юлиана, уточнил Валентин свой запрос, и туман заволок почти все поле зрения. Не густо, подумал Валентин, погружаясь в самый верхний из пяти оставшихся эпизодов.
– Захочешь меня увидеть, - прощаясь, сказал Юлиан, - положи руку на крест и трижды произнеси мое имя. Я появлюсь так скоро, как только смогу.
Все правильно, подумал Валентин. Колдуны не раздают визитных карточек; учеников они и так наверняка контролируют через их Сердца, а простым смертным и вовсе незачем знать, что колдуны существуют на свете. Но как же мне все-таки разыскать Юлиана? Положить руку Могутова на крест и ждать у моря погоды? А если Юлиан по каким-то хитрым сигналам креста догадается, что Могутов под внешним контролем?
Я разыщу его сам, решил Валентин. Пора и системе «Рой» сделать что-то полезное.
Повинуясь немому приказу, память Могутова развернула перед Валентином целую вереницу картинок с участием Юлиана. Поначалу Посвятитель являлся своему ученику в образе таинственного незнакомца, в присутствии которого гасли свечи и тускнели электрические лампы. Длинный плащ и надвинутый на глаза капюшон ясно давали понять, что Юлиан не желает раскрывать своего лица. Отсмотрев с десяток эпизодов, Валентин смог установить только примерный рост колдуна - сто семьдесят восемь сантиметров; все остальное постоянно менялось - не иначе как заклинанием надевания личины.
Разумная тактика, одобрил Валентин. Если ученик окажется непригоден, его можно будет оставить в живых. Рассказам о колдуне, разгуливащем по СССР тридцатых годов в длинном плаще и надвинутом на глаза капюшоне, не поверит и самый завзятый поклонник летающих тарелочек. Но рано или поздно Посвятитель должен показать свой истинный облик - как иначе ученик сможет узнать, кого слушаться? Предположение было довольно логичным, однако действительность оказалась гораздо прозаичнее. На сороковом году ученичества Могутов освоил заклинание «истинного взгляда», и с этого момента личина Юлиана перестала казаться ему человеком. Несколько лет он учился у облака янтарного света, одетого в брючную пару не самого элегентного покроя; а потом настал день, когда Посвятитель позволил ученику увидеть свое лицо.
– С этого момента, - сказал Юлиан, - ты можешь предать меня. Примерно треть учеников совершали эту ошибку. Излишне говорить, что все они мертвы.
Несведующий в магии человек мог бы подумать, что Юлиан таким образом продемонстрировал ученику свое доверие. На самом деле, он просто экономил Силу: Могутов уже многому научился, и поддерживать личину против контрзаклинаний ученика становилось слишком накладным. С этого момента Юлиан всегда приходил к Могутову с открытым лицом.
Валентин смотрел эпизод за эпизодом, наблюдая, как меняется облик Юлиана на протяжении почти сорока лет. В послевоенные годы колдун предпочитал длинные волосы, козлиную бородку и пронзительный огонь в черных, глубоко посаженных глазах. В эпоху перестройки он поменял цвет радужки на серый, коротко остриг и осветлил волосы, разгладил морщины - и превратился в по-настоящему страшного человека с ничего не выражавшим лицом. А вот в двадцать первом веке Юлиан завел серьгу в ухе, выкрасил левый глаз зеленым и снова стал жгучим брюнетом с элегантной небритостью на лице.
Хорошо, что система «Рой» не обращает внимание на такие мелочи, как цвет радужки, подумал Валентин. Межцентровое расстояние глаз, размер костей черепа, форма ушей - куда более надежные критерии. Увиденного вполне достаточно, чтобы вычислить Юлиана среди десяти миллионов мужчин его роста. Если он неподалеку от Питера, где в последнее время встречался с Могутовым, уже к обеду я буду знать, как добыть силу из Черного Камня.
Вот теперь действительно все, подумал Валентин, поднимаясь с табурета.
Могутов проводил его глазами, но ничего не сказал. Настоящий маг более ответственно отнесся бы к минутному провалу в памяти, но Могутов, несмотря на столетний опыт, все еще оставался учеником. Обруч подсказал Валентину, что колдун собирается доложить обо всем Посвятителю и просто ждать результата. Тот самый случай, когда умение ждать - скорее недостаток, чем достоинство.
Валентин вышел на крыльцо и показал Визе поднятый вверх большой палец. Тот подошел к калитке, спеша услышать приятную новость.
– Мы договорились, - улыбаясь во весь рот, сказал Валентин. - Могутов берет меня в ученики. Правда, для этого придется кое-что сделать.
– Принести ему настоящий череп? - предположил Визе.
– Примерно так, - кивнул Валентин. - Возвращайся в контору, собирай все материалы по Черному камню Каабы, и ко мне в кабинет. Жду тебя, - Валентин глянул на часы, - в одиннадцать тридцать. Успеешь?