На следующее утро во время фехтовальных занятий во дворе трактира приказ был оглашен и не вызвал никакого неодобрения. Тем более что Ферьер к месту вставил реплику о наличии подобного приказа в гвардейских полках.
Тут же были произведены в бригадиры эльфийский тан, Коменж, Бартез и Ферьер. После чего пришлось на сегодняшний день слегка перекроить расписание патрулей, так как все четверо свеженазначенных бригадиров плюс Ван Гален и Рамирес дружной толпой отправились к дому Лавуазье требовать сатисфакции.
Вернулись мстители уже ближе к вечеру усталые и голодные, но с чувством выполненного долга. Удалось вынудить семейство Лавуазье на групповой поединок: кроме самого убийцы юного Креатона вызвались защитить честь семьи дядя и двое двоюродных братьев. Так что по воле жребия без противника остались только Ван Гален и Бартез. Им пришлось довольствоваться ролью секундантов. В результате собравшего много зрителей смертельного поединка оппонент Рамиреса простился с жизнью, сам Лавуазье получил очень тяжелое ранение от Арчера с весьма малыми шансами на выживание, а соперники Коменжа и Ферьера отделались легким кровопусканием и лишились своих шпаг.
Естественно, что вечером не обошлось без небольшого застолья, хотя особо радостным его назвать нельзя, ибо там не столько праздновалась победа, сколько отдавалась дань памяти нашему погибшему товарищу. Как бы то ни было, но история с местью явно добавила Патрулю популярности в Монтере – увеличилось количество как желающих прибегнуть к нашим услугам, так и желающих эти услуги оказывать. И в эти же самые дни возникло у меня эфемерное ощущение, что в головах благородной публики что-то сдвинулось в отношении меня и моих людей, презрение и брезгливость стали потихоньку замещаться уважением.
Если бы я только мог знать, какое испытание ждет меня уже в ближайшие дни, гнал бы взашей эти благостные ощущения!
13
Через пару дней, когда я возвращался из церкви, дорогу мне преградили два дюжих лакея в накрахмаленных париках и богатых ливреях с вышитыми на лацканах гербами своего господина. Я не большой знаток геральдики, поэтому с ходу смог только определить, что пославший своих лакеев дворянин не принадлежит к высшей знати королевства – над гербом красовалась всего лишь скромная баронская корона. Можно было бы успокоенно выдохнуть, да вот только габариты и вид побывавших во всяких переделках слуг вызывал у меня невольное опасение, и рука сама собой потянулась к эфесу шпаги.
– Шевалье Орлов, наш господин хотел бы переговорить с вами, – лакеи-гренадеры сдвинулись в сторону, любезно указывая мне путь к стоящей неподалеку карете. Ее дверца была открыта, но у меня не возникло сомнений, что на лицевой стороне изображен тот же баронский герб.
Громко хмыкнув и наградив баронских слуг презрительным взглядом, я прошествовал к карете, но влезать внутрь не стал.
– Господин барон, вы настолько немощны, что не можете выйти из кареты? – я постарался подпустить в голос столько сарказма, сколько смог.
– Не юродствуйте, Орлов, садитесь, – ответ прозвучал спокойно, кажется, даже со скучающим вздохом, – я не отниму у вас много времени.
Я не был уверен в том, что, принимая подобное приглашение, поступаю верно. По городу гуляло много слухов о «каретах с сюрпризами» в виде наемных убийц или сложных механизмов для пленения или лишения жизни чересчур доверчивых людей. Но вид баронских лакеев весьма недвусмысленно говорил о том, что в случае несогласия меня просто запихнут силой, несмотря на сопротивление и возможные потери, поэтому я плюнул на сомнения и нырнул внутрь.
Внутри карета выглядела гораздо богаче, нежели снаружи. Мягкие сиденья со спинками, масса разного размера подушек, одетых в шелк и бархат, матерчатая обшивка стен и потолка с обязательной позолоченной вышивкой в виде того же баронского герба.
Сидящий напротив хозяин этих передвижных апартаментов, одетый с кричащей роскошью, спокойно разглядывал меня водянистыми, чуть навыкате глазами. При этом на его одутловатом лице не отражалось никаких эмоций, кроме разве что легкого недоумения и презрения.
Это был барон Себастьян д’Эрго. Я встречал его несколько раз в пору работы в купеческой охране. Но друг другу нас не представляли, и думаю, что вряд ли он знал мое имя – у барона были какие-то дела с самими купцами, а не с охранниками. Тем удивительнее была наша встреча.
В молодости барон был лихим рубакой, отличился в нескольких сражениях, участвовал в бесчисленном количестве экспедиций за южное море и в тому подобных авантюрах, из которых сумел вернуться не только живым, но и сказочно богатым. После чего осел в Монтере и стал вести разгульный образ жизни. О закатываемых им пирушках и пьяных развлечениях говорила вся столица. Его сумасбродство и самодурство вошли в пословицу наряду с несметным богатством. Помимо развлечений барон легко одалживал деньги высокородным вельможам под большие проценты и славился умением всегда добиваться оплаты долгов.
А еще был слух, что несколько лет назад Себастьян д’Эрго пытался добиться руки принцессы крошечного северного королевства Даккур. Получив отказ, собрал большой отряд отчаянных головорезов и отплыл с ними в неизвестном направлении. Вскоре в Эскарон стали приходить сообщения о смене правящей династии в Даккуре. А когда еще спустя пару месяцев экспедиция барона д’Эрго вернулась домой, наемники расплачивались в трактирах даккурским серебром.
Что же этому господину потребовалось от меня? Привлекли мои последние успехи на стезе бретерства? Или его интересуют услуги сплоченного наемного отряда? Ходят слухи, что в Нугулеме вновь набирают наемников – то ли против Суффского халифата, то ли опять с эльфами собрались схлестнуться, то ли еще с кем. А всем известны добрые отношения барона д’Эрго с некоторыми командирами крупных наемных отрядов Нугулема. И что же, он думает, что мы можем соблазниться этим?
– Я узнал вас, Орлов, – скучающим тоном произнес барон, – вы работали на Матье и Гамбозо, охраняли их обозы. Вижу, я тоже узнан, поэтому сэкономим время и обойдемся без формальностей. Людей, подобных вам, я глубоко презираю. Не столько потому, что вы позволяете себе опускаться до уровня быдла, порочащего звание дворянина, сколько по причине того, как бездумно вы это делаете. Видите ли, дворянин – это не только череда благородных предков и шпага на боку. Дворянин – это еще и не пустая голова на плечах, он должен уметь пользоваться мозгами, а не бездумно махать шпагой направо и налево. Я в молодости был гораздо беднее вас, но думал головой, а только потом уже брался за шпагу. И теперь мое богатство вряд ли уступит в размерах иному герцогскому состоянию. А вам, Орлов, и вам подобным хватает ума только наняться в охрану безродным купцам или вовсе уж опуститься до трактирного бретера!
– Нельзя ли покороче? – холодно осведомился я у невесть что возомнившего о себе барона.
– По большому счету, мне нет дела до ваших моральных устоев. Хоть сами превратитесь в трактирщика, мне все равно. Но случилось так, что вы мешаете человеку, в услугах которого я очень нуждаюсь. Приходится меняться: услуга за услугу.
– Вот как? Позвольте полюбопытствовать!
– Не позволю! Это не ваше дело. Я предлагаю вам пятьдесят монет золотом за то, чтобы вы сегодня же распустили своих головорезов и убрались из «Серебряного оленя» восвояси! Этой суммы должно с лихвой хватить на пару лет безбедного существования. Соглашайтесь, Орлов!
– Вы неубедительны, месье!
– Неубедителен был Гуго Палаш с приятелями. Потому и пришлось за дело браться мне. Согласитесь, что Фуко и Лавуазье были гораздо убедительнее.
– О да! – с трудом сдерживая ярость, выдохнул я. – Лавуазье убедителен. Повидайтесь с ним сегодня, думаю, найдете его и его родственничков еще более убедительными!
– Не старайтесь, Орлов, – барон откинулся на спинку сиденья, – я знаю о произошедшем, но это меня нисколько не беспокоит. Одни дураки убили других дураков, следовательно, дураков на этом свете поуменьшилось. Конечно же, Лаувазье мог пригодиться еще разок-другой, но раз уж ваш эльф нанизал его на шпагу, значит, нужно будет найти другого желающего пофехтовать за деньги. Сто золотых, Орлов! Это мое последнее предложение.
– Идите к черту!
– Жаль. Жаль, что ума не хватило даже на это.
– Послушайте, месье д’Эрго, вы мне сейчас наговорили гадостей на три-четыре вызова на дуэль. Вы этого добиваетесь?
– Ну, раз уж трюк с деньгами не удался, пойдем на первый запасной вариант. Бросайте уже свой вызов. Так будет даже интереснее.
– За чьей спиной на этот раз спрячетесь, господин задира? – Не передать словами, как мне в тот миг хотелось, чтобы он сам взял шпагу в руки! Увы, мечтам не суждено было сбыться.
– Лет двадцать назад я бы даже не задумался о поисках бретера. Но сейчас уже ни возраст, ни статус не позволяют самому фехтовать. Уверяю вас, защищающий мою честь боец вам понравится. Впрочем, не вам, жалкому безродному дворянчику варварских кровей, перебирать мои предложения. Едем!
В ту же секунду оба лакея заскочили в карету, уселись по обе стороны от меня и захлопнули дверцы. Кучер издал чмокающий звук, и, повинуясь ему, лошади двинулись вперед.
– Что это значит? – я изо всех сил пытался сохранить спокойствие, ведь хоть это и смахивало на похищение, но меня пока никто не держал, не приставлял клинок к ребрам и не затыкал рот.
– Вы же бросили мне вызов? Вот и решим все без лишних проволочек. Сейчас едем в небольшой парк за лошадиным рынком, туда же подвезут моего бретера. Через час либо будете дома, либо… Сами понимаете, где.
– Но я должен предупредить своих людей и взять секунданта!
– Зря волнуетесь. Все будет по правилам, а мои люди сойдут за секундантов обеим сторонам. И хватит об этом, иначе я решу, что вы испугались!
Д’Эрго наступил на больную мозоль, действительно, нужно успокоиться и не подавать виду, что меня что-то беспокоит. Придется играть по правилам этого чертова барона и надеяться только на себя и Божье провидение.
Ждать и вправду долго не пришлось. Уже через десять минут на окраину небольшого парка подкатила вторая карета с баронскими гербами на дверцах. Из нее вышли двое дворян в одинаковых камзолах – по всей видимости, телохранители. Барон д’Эрго сам подошел к вновь прибывшим, за ним последовали и лакеи. Таким образом, мои противники устроили небольшое совещание, а я на минуту остался предоставлен самому себе. Мелькнула на мгновение шальная мысль отступить потихоньку в кусты и дать деру. Уж очень не нравилась мне организация этого поединка. Но мысль именно что мелькнула и была тотчас решительно отметена. Будь что будет. Бог с нами, так кто же против нас?
Компания барона д’Эрго закончила совещаться и направилась в мою сторону, причем я только сейчас заметил присоединившуюся к процессии небольшую фигуру в черном плаще. Это еще кто? Репутация Себастьяна д’Эрго позволяла ожидать от него любой пакости. Эх, и никто из моих друзей даже не будет знать, где меня искать! Это очень плохо, нужно быть очень осторожным.
Придя к подобному выводу, я попытался оценить опасность, исходящую от каждого противника по отдельности и от всех вместе взятых.
Сам барон вряд ли был опасен. Былой лихой рубака давно уже превратился в подобие винного бочонка, да и возраст его явно стремился к шестидесяти годам. Может, врут, что он сватался к даккурской принцессе, не так уж давно это было, и вряд ли возможно за пару лет так запустить себя. Как бы то ни было, его я почти не опасался. Если д’Эрго и вздумает сам атаковать меня, то ему понадобится очень длинная шпага, чтобы суметь защитить свое далеко выступающее вперед брюхо. А так – разве что из пистолетов начнет палить, но тут нужно еще суметь попасть.
Сразу за месье д’Эрго следовали двое дюжих детин-телохранителей, скорее всего – мелкие вассалы или бедные родственники барона, как раз таки с длиннющими шпагами. На три-четыре дюйма длиннее, чем у меня. Учитывая длину их рук, расстояние, которое мне нужно будет преодолеть, чтобы добраться до их шкур, становилось угрожающе большим. Но ничего. Я хорошо знаком с таким типом бойцов – они не очень-то расторопны. А если будут атаковать вдвоем, то непременно помешают друг другу. В общем, два здоровяка меня тоже не очень обеспокоили.
Не менее дюжие лакеи могут быть очень опасны в свалке ближнего боя. За неимением длинных клинков они могут воспользоваться кинжалами, кистенями или просто руками, силы в которых явно хватит удерживать меня до тех пор, пока кто-то из владельцев шпаг не проткнет мое обездвиженное тело.
Но в общем и целом особо я не впечатлился возможностями всех вышеперечисленных. Тут главное не дать загнать себя в толпу. А вот тот самый тип в черном плаще, до поры до времени держащийся за спинами спутников, заставил меня насторожиться. Что-то было в нем необычное, неправильное. Невысокая щуплая фигурка куталась в черный плащ, а лицо скрывалось в тени широких полей шляпы с простым белым пером. Бросалась в глаза необычность походки. Как-то не так он двигался, неправильно. Вероятнее всего, именно это и был пресловутый боец, которого д’Эрго выставлял вместо себя.
На основании мимолетного взгляда нельзя было точно сказать, что же меня насторожило в этом человеке. Он абсолютно точно не был ни Дюмуа, ни Надалем, ни д’Эфероном, то есть не принадлежал к числу мастеров фехтования, перед которым должен был трепетать любой дуэлянт столицы, а возможно, и всего Эскарона. Он мог оказаться эльфом. Среди этого народа, несомненно, есть хорошие фехтовальщики, но все-таки шпага никогда не считалась их коронным оружием. Далее размышлять уже не имело смысла, ибо барон с сопровождающими приблизился ко мне.
– Шевалье Орлов! – легкий кивок головой в качестве приветствия.
– Барон д’Эрго! – ответный кивок с моей стороны.
– Сударь, если вы готовы отступиться и принять мое предложение, то разойдемся мирно. В противном случае – мы отсюда уйдем, а вы так и останетесь в этом полузаброшенном парке.
– Ах, барон, оставьте этот тон. И не трудитесь, ради бога, называть меня трактирным бретером. За последние месяцы я чего только не наслушался и выработал стойкий иммунитет к оскорблениям, – я неторопливо расстегнул застежку плаща, скинул шляпу и освободился от камзола. – Как вижу, вы тоже отступать не собираетесь, а потому – давайте не будем тянуть кота за хвост. Давайте сюда вашего бойца!
– Что ж, Орлов, получайте своего последнего в этой жизни соперника! – Эрго повернулся к таинственному незнакомцу и снисходительно похлопал его по плечу, причем мне показалось, что тот едва заметно передернул плечами от такой фамильярности. – Давай, детка, прикончи этого выскочку – и твоя цель станет гораздо ближе!
Мой противник в мгновение ока освободился от плаща, шляпы и перевязи. В свете лучей заходящего солнца сверкнула извлеченная из ножен шпага. Я уже было взялся за рукоять своей, но увиденное заставило меня остановиться. Тысяча чертей! Передо мной стояла девушка! Примерно моего роста, темные, по-мужски коротко остриженные, слегка вьющиеся волосы. Тонкие брови, миндалевидные глаза. Мужской костюм только подчеркивал изящество ее фигуры. На вид лет двадцать с небольшим.
– Что за шутки, барон? – я отступил на шаг назад и убрал руку с эфеса.
– Вы же не ставили условий по поводу моего выбора, так что я имею право выставить любого бойца. В чем же дело? – барон д’Эрго мерзостно улыбался. Так мерзостно, что у меня возникло сиюминутное желание перечеркнуть эту улыбку росчерком шпаги. Видимо, все это отразилось на моем лице, потому что толстяк торопливо отступил под защиту своих верзил.
– Ни один порядочный человек не станет драться с девчонкой! – ярость постепенно закипала у меня в груди, поэтому я пропустил мимо ушей ответное шипение девушки:
– Не смей называть меня девчонкой!
– И тем более, – продолжал я, – ни один порядочный дворянин не станет прятаться за спиной женщины!
Мне пришлось отпрянуть назад, поскольку перед самым моим лицом вжикнула шпага моей противницы. Эрго захохотал.
– Идиот! Это же амазонка! А амазонки очень не любят, когда их принимают за слабый пол! Можешь не драться с ней, если не хочешь. Тогда она просто порубит тебя в капусту!
14
Виконтесса Флоримель д’Астра разъяренной тигрицей металась по комнате. Все было очень плохо и изо дня в день становилось только хуже. Найти похищенную корону родного герцогского дома не получалось. Не получалось даже на йоту приблизиться к цели, даже напасть на след. Уже не кажутся обоснованными те доводы, на основании которых Фло приняла версию о нахождении семейной реликвии в Монтере. И уже не казалось верным решение довериться барону и не обращаться к официальным властям Эскарона за помощью.
Чуть не полгода прошло с того дня, как она въехала на хрипящем жеребце в северные ворота Монтеры. Неумолимо приближается срок коронации матери на трон Великой герцогини в столичном городе Икитосе. Возможной коронации. Ибо, если они не найдут корону, на ритуале коронации семье д’Астра нечего будет предъявить в доказательство обоснованности своих притязаний. Глупая традиция, одна из многих особенно чтимых в ее родной Аллории, грозит существенно понизить статус их герцогского дома и вычеркнуть семью из списка знатнейших семейств, каждые пять лет сменяющих друг друга на престоле.
Собственно, снижение статуса уже произошло. Как только до Икитоса дошли слухи о случившемся, глава дома д’Астра стала именоваться не герцогиней, а графиней. Носившая прежде этот титул по праву первой наследницы Флоримель в тот же миг превратилась в виконтессу, младшая сестра и вторая наследница из виконтессы стала баронессой. Это было еще одной особенностью Страны амазонок, выделявшей ее в среде всех ближайших соседей. Пока понижение титулов считалось временной мерой, и восстановить статус-кво было проще простого: к моменту начала ритуала коронации предъявить собранию высших домов Аллории свою герцогскую корону.