Пол Фредерик Вот именно
Фредрик Пол
ВОТ ИМЕННО...
Перевод Б. Клюевой
Итак, мы выступили почти сразу. Этот Ван-Пелт объявился в Пентагоне в четверг, а в следующий понедельник мой отряд особого назначения в составе ста тридцати пяти человек в полном снаряжении уже занял позиции вокруг хозяйства старого ученого.
Ему это не понравилось. Впрочем, я-то ничего другого и не ожидал. Едва появились наши грузовики, как он в ярости выскочил из большого здания.
- Вон отсюда! Какого черта, пошли вон! Вы вторгаетесь в частные владения, не видите, что ли? Слышите, я этого не потерплю! Выкатывайтесь отсюда!
Я вылез из джипа и вежливо отдал ему честь.
- Подполковник Уиндермир, сэр. У меня приказ организовать охрану вашей лаборатории. Вот, сэр, копия приказа - для вас.
Он нахмурился, фыркнул, но в конце концов вырвал бумагу у меня из рук. Ну а приказ был подписан самим генералом Фоллансби, так что тут уж не больно-то поспоришь.
Я тихо стоял рядом, готовый в меру своих сил, не обижая его, разъяснить ситуацию: без особой необходимости я никогда не вступаю в открытый конфликт с враждебно настроенными штатскими. Но, судя по всему, он отнюдь не собирался разряжать обстановку.
- Гадина Ван-Пелт! - орал он. - Это вонючее чудовище, этот предатель, этот старый...
Я внимательно слушал. Ругался он здорово. Суть же его слов сводилась к тому, что его бывший помощник Ван-Пелт не имел никакого права болтать в Пентагоне о возможности применения эффекта Хорна в военных целях. Особенно убедительно звучала его речь благодаря сочной словесной приправе.
Я наконец прервал его: - Доктор Хорн, генерал просил уверить вас, что мы ни в коем случае, ни в коей мере не будем вмешиваться в вашу работу. Единственная наша задача - обеспечить безопасность. Я убежден, сэр, что вы и сами скоро поймете, как это важно.
- "Безопасность"! Так вот, лейтенант...
- Подполковник, сэр. Подполковник Уиндермир.
- Подполковник, генерал, лейтенант - какое мне до всего этого дело, черт вас побери! Эффект Хорна - это моя личная собственность, слышите? Не ваша, не Ван-Пелта, не государства, ясно? Я работал над проблемой пересадки личности, когда вас еще на свете не было, и...
- Сэр, вспомните о безопасности! - прохрипел я ему прямо в ухо. Он вытаращил на меня глаза, а я кивком указал на шофера: - У него нет допуска... Сержант О'Хейр, вы свободны!
Сержант за рулем отдал честь и укатил.
Я продолжал более спокойно: - Так вот, доктор Хорн, я хочу, чтоб вы знали: я здесь лишь для того, чтобы во всем содействовать вам. Если вы в чем-либо нуждаетесь, я вам тотчас все доставлю. Если вам понадобится съездить в город, я вам и это устрою, правда, в таком случае лучше поставить нас в известность за двадцать четыре часа, чтобы мы успели согласовать маршрут и...
Он ответил весьма кратко: - Идите к черту, молодой человек! повернулся и заковылял к большому зданию.
Я, помнится, провожал его взглядом и думал, что этот старый козел в свои восемьдесят или восемьдесят пять лет сохранил потрясающий темперамент.
Я занялся устройством своей команды, а доктор Хорн у себя в кабинете снял трубку и потребовал соединить его с Пентагоном, чтобы опротестовать наше пребывание в его владениях. Когда он смекнул, что говорит с коммутатором и что без моего разрешения его ни с кем не соединят, то разразился новым потоком брани.
Но это, естественно, ничего не изменило, и не могло изменить. Во всяком случае, без приказа, подписанного самим генералом Фоллансби.
На следующее утро я устроил неожиданную проверку постов, а заодно инсценировал проникновение постороннего на территорию лаборатории - чтобы солдаты держали ушки на макушке. Все сработало четко. По моему приказанию сержант О'Хейр попытался проползти во владения доктора Хорна с юга, через болото. В пятидесяти ярдах от заграждений сержант был задержан. Теперь он стоял передо мной весь в грязи и рапортовал, не переставая трястись.
- Эти недобитые ублю... Эти часовые, сэр, чуть не оторвали мне голову. Меня спасло только то, что рядом оказался дежурный офицер, который меня признал.
- Прекрасно, сержант.
Я отпустил его, а сам пошел завтракать.
Всю ночь спецкоманда занималась установкой проволочных заграждений, и теперь территорию окружал тройной ряд находящейся под напряжением колючей проволоки, причем внешняя линия была закручена спиралью. Через каждые пятьдесят ярдов и по углам над заграждениями торчали наблюдательные вышки; строительный отряд расчистил от кустов двадцатиярдовую полосу за пределами заграждений. Я было хотел отдать приказ проложить по расчищенному пространству дорогу, чтобы круглосуточно на джипах патрулировать территорию, но потом решил, что в этом нет необходимости.
Я был голоден и хотел спать: команда, занимавшаяся проволочными заграждениями, этой ночью наделала-таки шуму. Но в общем я был доволен, хотя и раздражен немного.
Во время завтрака позвонили с КПП; из города приехал Ван-Пелт, и дежурный не пропускал его без моего разрешения. Я дал разрешение, и в мгновение ока Ван-Пелт оказался в моих личных апартаментах, весь вид его говорил о том, что он обеспокоен и в то же время торжествует.
- Как он воспринял это? - спросил он. - Он... э-э-э... обиделся?
- Очень.
Ван-Пелт вздохнул, потом пожал плечами: - Впрочем, вы здесь, и, я надеюсь, он ничего не станет предпринимать...- Он с жадностью глядел на гречневые лепешки и сосиски у меня на тарелке. - Я... гм... я сегодня не успел позавтракать...
- Будьте моим гостем, доктор Ван-Пелт.
Я приказал подать еще один прибор и принести то же, что подали мне. Вы бы видели, как он все сожрал. А ведь при его жировых запасах, ей-богу, ему ничего не стоило прошагать две сотни миль - и даже не проголодаться. Вряд ли он был старше пятидесяти шести - пятидесяти семи лет, весил же он, по-моему, не меньше двухсот восьмидесяти фунтов. Трудно вообразить более разных людей, чем ВанПелт и доктор Хорн. Я попытался представить себе, как они уживались, работая вместе; впрочем, ответ я знал: они уживались с трудом. Иначе Ван-Пелт никогда бы не побежал в Пентагон. Я, конечно, старался быть объективным.
С генералом Фоллансби ясно - тот считал открытие Хорна важным для обороны страны и все такое прочее. Но сам я нет-нет да и ловил себя на мысли о том, а как бы я себя чувствовал, если б кто-нибудь из младших офицеров стал таким манером действовать через мою голову. Военная дисциплина и гражданские делишки, насколько я понимаю, вещи разные, но все-таки...
Да что там говорить, Ван-Пелт на это пошел, и вот мы здесь. Не то чтобы большое дело для меня, однако приказ есть приказ.
В четырнадцать ноль-ноль я нанес визит доктору Хорну. Он оторвался от бумаг, когда мы с капралом-стенографистом вошли в комнату. Он ничего не сказал, только встал и указал мне на дверь.
Я сказал: - Добрый день, доктор Хорн. Мы хотели бы получить от вас отчет о проделанной за день работе. Если мы пришли не вовремя, вы только скажите. Вы же знаете, я здесь лишь для того, чтобы содействовать вашей работе. Может быть, вас больше устроит от двенадцати ноль-ноль до тринадцати ноль-ноль ежедневно? Или с утра? Или...
- Ежедневно?
- Точно так, сэр. Вы, наверное, не обратили внимания на параграф восьмой приказа. Генерал Фоллансби в своем...
Тут он перебил меня совершенно не относящимся к делу замечанием по адресу генерала Фоллансби, которое я предпочел пропустить мимо ушей. Хотя в его словах, возможно, и была доля истины.
- Для начала, сэр, - продолжал я, - не будете ли вы добры показать нам лабораторию? Думаю, вы останетесь довольны тем, как капрал Мак-Кейб застенографирует ваш доклад.
- Мой доклад? Какой доклад?
- Ваш отчет о работе, сэр. О том, что вы успели сделать за истекшие двадцать четыре часа. Правда, на этот раз вам, сами понимаете, придется рассказать обо всем, что было сделано до сих пор.
- Ну нет! - прорычал он.
К этому я был готов. Я дал ему вырычаться. Когда он немного утих, я все ему разъяснил в двух словах: - Так должно быть. Так будет.
- Ах ты крыса, вонючка армейская... Слушай, что я тебе скажу...запинаясь, проскрипел он. Но внезапно осекся и, нахмурившись, посмотрел на меня.
Я был рад, что он наконец замолчал, поскольку в секретной части приказа - в параграфах, которые я не показал доктору Хорну, так как он не имеет допуска, - говорилось кое о чем весьма существенном для данной ситуации. Ван Пелт рассказал генералу, что доктор Хорн нездоров. Апоплексия или рак - не знаю точно, не силен я в медицинских понятиях. Как бы там ни было, на допросе в разведывательном отделе Ван-Пелт сообщил, что старик в любую минуту может окочуриться. И когда он тут бесился, то действительно казалось, будто он вот-вот концы отдаст. Мне же этого вовсе не хотелось, по крайней мере до тех пор, пока я не получу в свои руки его отчет, чтобы на его основании проанализировать ситуацию.
Хорн сел. Посмотрел на меня хитро так и спросил: - И вы намерены строго придерживаться инструкций?
- Да, сэр.
- В таком случае, - не без задней мысли, со старческим смешком проговорил он, - я вижу, мне ничего другого не остается, кроме как сдаться. Так что же именно вас интересует, лейтенант?
- Ваш отчет, сэр.
Он кивнул: - Вот именно.
Ага, подумал я (про себя, разумеется), это становится интересным. Не попытается ли он завоевать мое доверие, а потом созвониться со своими друзьями в конгрессе? Или хочет обвести меня вокруг пальца?
- Так-так... мой отчет. Вот именно, - проговорил он, задумчиво разглядывая какую-то машину наподобие... ну, скажем, СКР-784, той самой, что имеет отношение к радиолокации или к радио - словом, к электронике. Специалисты из корпуса войск связи разберутся. У них свои задачи, у меня свои.
- Вот именно, - повторил Хорн. - Что ж, капитан, придется исполнить ваше желание. Перед вами, - сказал он, поднимаясь,- мой поликлоидный квазитрон. Как видите....
Тут меня отвлекли странные звуки. Я обернулся к капралу Мак-Кейбу - он был явно в затруднительном положении.
- Сэр,- остановил я доктора Хорна, - будьте любезны, два последних слова по буквам...
Он довольно мрачно хихикнул.
- Вот именно. П-о-л-и-к-л-о-и-д-н-ый к-в-а-з-ит-р-о-н. Вам, лейтенант, знакомы различные потенциометрические исследования человеческого мозга, которые... Впрочем, обратимся к истории вопроса. Как вы понимаете, мозг, по сути, представляет собой некую электрическую машину. Потенциометрические исследования подтверждают, что... И так далее в том же духе. Каждые тридцать-пятьдесят секунд он взглядывал на меня, склонял голову набок и ждал. Я говорил: "Понятно", он говорил: "Вот именно" - и продолжал свой отчет. Капрал Мак-Кейб отчаянно страдал, для меня же это было в какой-то степени даже приятно, я отдыхал. Штабные заседания быстро учат не только выдерживать подобные испытания, но и находить в них удовольствие.
Когда Хорн наконец закончил (Мак-Кейб тихо рыдал в своем углу), я подытожил все, что он говорил: - Другими словами, сэр, вы изобрели усовершенствованный способ убивать человека на расстоянии с помощью электроники.
Это почему-то сразило его. Он уставился на меня.
- С помощью. Электроники, - произнес он после минутной паузы. Усовершенствованный. Способ. Убивать. Человека. На. Расстоянии.
- Да, сэр. Я так и сказал, - согласился я.
- Вот именно. Вот именно. - Он откашлялся и тяжело вздохнул. Лейтенант, ради всего святого, объясните мне, что в моих словах могло навести вас на такую дурацкую мысль?
Я ушам своим не поверил.
- Но... но ведь именно так сказал генерал! А он, если вы помните, разговаривал с Ван-Пелтом!
Интересно, подумал я, может, тут и кроется хитрость?
Не пытается ли он убедить меня, что ружье-то не стреляет?
Ровно двадцать пять секунд он метал громы и молнии.
Потом взял себя в руки и задумался.
- Нет, - сказал он. - Нет, это не Ван-Пелт. Это ваш болван генерал совсем спятил.
Я официальным тоном заявил: - Доктор Хорн, вы утверждаете, что ваш... э... - Я взглянул на Мак-Кейба, тот шепотом подсказал мне название. ...ваш поликлоидный квазитрон не может лишить человека жизни на расстоянии какими-то там электронными способами?
Он мрачно, с угрозой взглянул на меня, сморщился как от боли. Но, сделав над собой усилие, продолжил: - О да, да!.. Конечно, можно ведь сказать, что паровоз, окисляя уголь, превращает его в кремневые соединения, правда? Так и есть, только их называют просто шлаком. Тогда и квазитрон может убивать людей на расстоянии.
- Ну вот!..
Все еще с гримасой боли он сказал: - Совершенно верно. Теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Вот именно. Это полностью объясняет ваше пребывание здесь. А я-то, признаюсь, удивлялся! Вы видите в квазитроне оружие...
- Конечно, сэр!
- Ага... - Он сел, достал прокуренную, насквозь черную трубку, набил ее. И уже весело сказал: - Теперь мы понимаем друг друга. Моя машина превращает живых людей в трупы. Осколок кремния делает то же - до этого, кстати говоря, вполне самостоятельно додумались еще питекантропы. Однако же вас интересует именно эта сторона вопроса. Очень хорошо. - Он закурил трубку и продолжал, попыхивая дымом: - Должен заметить, мой квазитрон делает и кое-что еще, чего осколок кремния сделать не в состоянии. Мой квазитрон извлекает некую субстанцию, противоположную физической, - назовем ее субстанцией X,- и когда мы добавляем ее к человеческому телу, оно становится живым человеком, а когда отнимаем, остается труп. Но вам на это наплевать.
Признаться, он все-таки на мгновение вывел меня из себя. И я довольно резко ответил: - Сэр, боюсь, я вас неправильно понял.
- Чертовски тонко замечено: неправильно понял! - взревел он. - Мы все тут трупы, поняли? Трупы, населенные призраками! И в мире существует лишь один человек, способный, не разрушая, отделять их друг от друга, и этот человек я! И существует только один способ сделать это - с помощью моего квазитрона! Лейтенант, вы дурак, тупица... Ладно, хорошенького понемногу.
- До свидания, сэр, - вежливо сказал я, но, уверен, он не услышал: мои слова потонули в раскатах его собственного голоса, требовавшего, чтобы я убирался вон.
Я кивнул капралу Мак-Кейбу. Тот захлопнул свой блокнот и бросился открывать мне дверь, после чего мы оба покинули кабинет.
Да и не было никакого смысла оставаться там дольше.
Я имел теперь всю информацию, необходимую для анализа ситуации.
Тем не менее в тот же вечер я вызвал к себе Ван-Пелта: мне нужно было решить, можно ли поставить под вопрос душевное здоровье доктора Хорна.
- Что вы, подполковник Уиндермир, он совершенно здоров. Совершенно! Губы Ван-Пелта дрожали. - Он опасен -- да! Очень опасен! Особенно для меня - конечно, в том случае, если бы вы не заверили меня в моей полной безопасности. Конечно. Опасен. Я...
Он замолк, вперив взгляд в стоявшую на столе вазу с фруктами (я всегда после ужина ем фрукты).
- Я... - Он кашлянул. - Подполковник, можно мне...
- Берите, берите.
- О, спасибо, спасибо! Я бы... Но, право, как они хороши! Честно говоря, подполковник Уиндермир, по-моему, яблоко - это редчайший дар природы! А груши! Должен сказать, что груши...
- Извините меня, мистер Ван-Пелт, - прервал я его.- Мне необходима достоверная информация о докторе Хорне. Скажите, о каких это призраках он говорит?
Ван-Пелт отсутствующим взглядом смотрел на меня, похрупывая яблоком.
- Призраки? - Он откусил, похрупал. - Господи, подполковник! (Хруп-хруп.) Подполковник Уиндермир, я не знаю... Ах призраки! (Хруп!) Как же, как же. Доктор Хорн так их называет. Вы же знаете его. Видите ли, есть разница между живым человеком и мертвым, вот ее-то доктор Хорн и обозначает фигурально словом "призрак". - Ван-Пелт хихикнул, бросил в корзинку для бумаг огрызок яблока и принялся за следующее. - Назовем это "жизнь", плюс "разум", плюс "душа", если вы вообще употребляете это слово, подполковник. Доктор Хорн просто суммирует все это и определяет одним словом - "призрак".
Я не отставал: - Выходит, эта машина... э... вызывает призраков?
- Да вы что! - вскричал он, теряя самообладание.Подполковник, вы заблуждаетесь! Доктор Хорн - беспринципный, самонадеянный тип, но не идиот же! Забудьте слово "призрак", если оно смущает вас. Назовите это... назовите это...- Он в растерянности огляделся, пожал плечами. - Давайте назовем это просто разницей между живым и мертвым. Эта разница и определяет основной принцип работы квазитрона. Жизнь, разум - феномены электрические, понимаете? И доктор Хорн извлекает их из тела, откладывает про запас, а если хочет, возвращает на прежнее место и даже переносит в чужое тело.
Он кивнул, подмигнул мне и принялся за очередное яблоко - хруп! хруп! хруп!
Вот так-то, сэр!
Когда я наконец отделался от него, я посидел некоторое время, стараясь собраться с мыслями.
У этого старого чудака есть машина, с помощью которой можно вынуть разум из тела одного человека и - да, да! - переместить в тело другого человека!
Какого черта мне сразу не сказали об этом в Пентагоне, вместо того чтобы нести всякую околесицу?
Я, однако, не верил, пока не убедился собственными глазами - а убедиться собственными глазами мне таки привелось, и очень скоро. На следующее утро по моей просьбе доктор Хорн поместил курицу и коккер-спаниеля в так называемый поликлоидный квазитрон и устроил это самое перемещение.
Вот тут я поверил. Я увидел, как курица пытается махать хвостом, а спаниель квохчет, топчется на месте и пробует клевать зерно.
У Мак-Кейба глаза чуть не вылезли из орбит. Он начал было что-то писать, потом медленно поглядел на меня, потряс головой и сел, уставившись в пространство.
Впрочем, о нем речь впереди.
Я сказал: - Это вы можете. Можете взять курицу и пересадить ее в коккер-спаниеля, и наоборот.
Он только кивнул, из упрямства стараясь не выказать своего удовлетворения.