Корабль вошел в порт, и вскоре копыта лошадей загрохотали по вымощенной камнем набережной. Харальд смотрел вокруг во все глаза: причудливые строения, чудно одетые люди – все удивляло и вызывало в душе странную тоску. Ведь кто-то может видеть эти чудеса каждый день...
Они ехали тесной группой, не убирая руки далеко от мечей. Повозка грохотала рядом. Перед наемниками послушно расступались, но особого внимания не обращали – чужаки в Тире не редкость.
Вокруг мелькали разноцветные одежды, плыли манящие, чудные запахи, и очень трудно было сохранять сосредоточенность. Один раз наемников остановила городская стража, но быстро отстала, переговорив с Иаредом. Его, похоже, знали и здесь.
«Сушеная камбала» обнаружилась на восточной окраине, на узкой, словно кишка, улице. Кряхтя от натуги, наемники внесли яшик с грузом в прохладный полутемный зал, благоухающий луком и лавровым листом.
Им навстречу поднялся из-за столика невысокий, тщедушный мужчина в плаще с глухим капюшоном. Заскрежетало оружие, извлекаемое из ножен, но незнакомец поднял пустые ладони, сказал успокаивающе:
– Тише, доблестные воины! – после чего отыскал взглядом Иареда. – Сокол парит высоко, а у соколят подрезаны крылья.
– А черепаха мечтает научиться летать, – пробормотал тот в ответ бессмысленную фразу, после чего повернулся к наемникам. – Ставьте сундук. Работа закончена. До вечера можете побродить по городу. На закате собираемся здесь, с нами расплатятся.
Послышался облегченный вздох. Воины, гогоча, словно дети, ринулись на улицу, подальше от надоевшего груза.
Над городом раскинулось пронзительно-синее, словно сапфир, небо, и хмурым великаном в белой шапке высилась на западе гора. Ее видно было из любой точки города, и впечатление она производила давящее.
Харальд бродил по улицам один. Товарищи его, все как один, направились к девочкам, тратить деньги. С трудом удалось улизнуть. Развлечений не хотелось.
Он шел без особой цели, глазел по сторонам. Попробовал вяленого осьминога в харчевне, выпил кружку вина, что здесь не дороже, чем на севере – пиво.
Повернув на широкую прямую улицу, услышал впереди гам, словно там сошлись стенка на стенку две деревни. Заинтересованный, ускорил шаг и почти сразу вышел на огромную площадь, занятую лавками с разнообразным товаром.
Базар простирался на многие сотни саженей. Крики торговцев оглушали, запахи стояли такие густые, что хоть ложкой ешь: пряностей, жареной рыбы, свежевыделанных кож...
Глава 12
Вернулся Харальд в «Сушеную камбалу» к самому закату и обнаружил там своих спутников, пребывающих в благостном расположении духа.
Иаред подождал, когда последний из пришедших сядет, и выволок из-под стола солидных размеров кошель. Под шутки и прибаутки раздал наемникам вторую половину суммы, оговоренной за работу. Аванс получили в Бабиле.
После раздачи денег началась гульба. На столе, как по волшебству, появились остро пахнущие, а на вкус – просто огненные блюда местной кухни и кувшины с вином – заливать пожар в желудках.
Харальд рассказал про встречу с торговцем рисованными ящерицами, вызвав всеобщий хохот. За первым рассказчиком встал второй, и байки пошли одна за другой. С каждым выпитым кувшином рассказы становились все более путанными, но слушателей это не смущало.
Рядом с Харальдом Авимелех отчаянно грыз куриную кость. Жир тек по пальцам, и стоял жуткий треск Наконец кость поддалась, и рыжеволосый наемник принялся с наслаждением высасывать из нее мозг.
Когда с костью было покончено, взгляд Авимелеха, уже изрядно затуманенный, остановился на соседе.
– Давай выпьем! – сказал он Харальду. – За нашу удачу!
– Давай! – легко согласился Харальд. Стручки под названием «перец» оказались столь остры, что он готов был в этот момент проглотить небольшое озеро.
Забулькало темно-багровое вино, наполняя кубки. С глухим стуком ударились они друг о друга, и терпкая жидкость потекла по горлу.
– Эх, – крякнул Авимелех, вытирая залитый вином подбородок. – Хорошо!
– Еще как, – согласился Харальд и решился задать давно просившийся на язык вопрос:
– А откуда у тебя такой странный акцент?
В темных глазах на миг мелькнула настороженность, но сразу сменилась пьяной расслабленностью:
– Я издалека, из-за Северных гор.
– Разве там кто-то живет? – в изумлении Харальд поставил кубок на стол и уставился на собеседника.
– Да, – ответил рыжеволосый важно. – Наше племя, нид. Только я удрал оттуда.
– Нид? – Харальд почесал подбородок. – Откуда же вы там взялись? И почему ты сбежал?
– Не так много вопросов, – Авимелех неожиданно покачнулся на стуле, но удержался. – Давай лучше еще выпьем!
И они выпили. А затем Авимелех заговорил:
– Как рассказывали деды, племя наше пришло туда чуть ли не полторы тыщи лет назад. А сбежал я – потому что скучно там. И убить никого нельзя...
– Так уж и скучно? – хмыкнул Харальд.
– Ну да, – Авимелех кивнул так, что чуть не ударился лицом о столешницу. – Правда, есть храм, а в нем, как говорят, – книга...
– Что за храм? – Харальду стало интересно.
– Обиталище древних богов! – выходец из племени нид со значительным видом поднял руку. – Почти все, кто входит туда, умирают. А кто выходит, тот получает от хозяев храма книгу, которая содержит в себе всю магическую премудрость. Книга эта делает владельца великим магом. Но это все ерунда, давай лучше выпьем...
Харальд послушно разлил вино, но беспечный настрой пропал. В голове забегали мысли, быстрые и острые, словно стрелы. «Вот он, твой шанс! – думал он, не замечая происходящего вокруг. – И глупо будет им не воспользоваться!»
Шум за столом стих на мгновение, и тут же кто-то хриплым голосом заорал песню. Веселье перешло в решающую фазу.
– И что ты хочешь мне предложить? – спросил Иаред, улыбаясь. Наемники возвращались в Бабиль, и копыта лошадей чавкали по грязи, щедро намешанной дождями.
– Путешествие на север, – ответил Харальд неожиданно севшим голосом.
– Это куда? – Иаред сдвинул брови. – К горам?
– Дальше, за горы, – твердо сказал Харальд.
– Ничего себе! – Иаред хмыкнул и почесал затылок. – Там же ничего нет!
– А вот и есть, – возразил Харальд. – Там находится кое-что, что мне очень нужно.
– Когда думаешь выезжать? И сколько все это продлится? – пожилой воин перешел к деталям, и Харальд облегченно вздохнул. Главное сделано.
– Ближе к осени, – ответил он. – А вернемся, я думаю, весной.
– Полгода, значит, – Иаред пожевал губами. – Что же, я никогда не был за Северными горами и вряд ли поеду туда просто так. Я согласен. Надеюсь, все расходы ты оплатишь?
– Само собой, – улыбнулся Харальд. Из-за поворота выскочила деревня, и тотчас же затявкали собаки, отмечая приближение чужаков.
Чужак появился в деревне в полдень. Голубоглазый, длинные светлые волосы собраны в хвост. На узком лице – печать усталости. В руке – что-то странное, накрыто куском плотной ткани.
– Мне нужно видеть старосту, – сказал он первому попавшемуся крестьянину. Тот молча показал головой в сторону большого дома с желтой соломенной крышей.
На стук вышел староста – высокий кряжистый му жик лет пятидесяти с изрядно поседевшей черной бо родой...
– Что тебе? – спросил он светловолосого Тот в течение лета несколько раз появлялся в деревне, покупал кое-что по мелочи
– Мне нужны люди, – ответил светловолосый спокойно. – В услужение.
– Чего? – Староста усмехнулся. За спиной чужака начала собираться толпа. – Мы бежали сюда, на север, от подчинения родовитым, а ты хочешь заставить нас служить?
– Не заставить, – Покачал головой светловолосый. – Я предлагаю хорошие деньги.
– Да ладно! – отозвался староста, презрительно оттопырив губу. – Откуда они у тебя? Ты сам-то кто такой?
– Я? – Чужак изобразил кривую усмешку. – Я – маг.
Он сдернул покрывало из ткани, и взорам селян предстала небольшая клетка, сплетенная из прутьев, покрытых какими-то узорами. Но вместо птицы в клетке клубилось нечто серо-прозрачное, похожее на облако, на клок тумана.
Толпа со вздохом ужаса подалась назад.
– Видишь, – сказал голубоглазый маг замершему старосте. – Я могу выпустить этого вихревика, и он разрушит вашу деревню. Но мне это не нужно Мне необходимы шесть парней и шесть девушек в услужение. Можно – семейные пары, но без детей. Они будут жить в замке и получать по три золотых в месяц. Кроме того, я хотел бы купить большое количество продуктов.
Староста со свистом втянул в себя воздух, закашлялся от попавшего в грудь страха.
– Хорошо, – ответил он. – Мы... со старейшинами должны, ну, подумать.
Староста со свистом втянул в себя воздух, закашлялся от попавшего в грудь страха.
– Хорошо, – ответил он. – Мы... со старейшинами должны, ну, подумать.
– Я подожду, – улыбнувшись, согласился светловолосый и взялся за дверцу клетки – Но недолго....
Харальд шагал, и клетка, такая легкая, оттягивала руку почище тяжелого меча. Он устал, он зверски устал. После ритуала восстановления замка отлеживался почти неделю и лишь затем понял, что в одиночку с хозяйством не справится. Пришлось приманивать и пленять вихревика, чтобы было чем припугнуть несговорчивых селян.
Двенадцать молодых крестьян шли впереди Харальда. Спины у всех были напряжены, и не столько от груза, сколько от страха.
Идут словно на заклание. Думают, что жуткий чародей будет пить из них кровь, а про деньги сказал просто для отвода глаз..
Харальд вздохнул. Большую часть купленных продуктов староста обещал прислать завтра. Поскольку точного местоположения замка никто не знал, то по следам, оставленным отрядом из тринадцати человек.
Когда из-за деревьев появился замок, молодые селяне остановились, и одна из девушек прошептала:
– Какой он красивый!
– Здесь вы будете жить, – сказал Харальд, не без удовольствия озирая стройные башни и мощные стены. – А меня можете называть просто – хозяин.
– Хозяин, – сказал Хегни, белозубо ухмыляясь. – Теперь тебя так называть?
– Только попробуй! – ответил Харальд грозно. – Мигом бока намну!
– Да ты что? – в притворном ужасе воздел руки Весельчак – Серьезно?
Они сидели в «Спившемся демоне». Хегни очень кстати появился в городе в тот момент, когда туда приехал Харальд, и оказался на мели. Замок, где он служил последний год, был взят штурмом во время свары родовитых. Наемника, которому посчастливилось уцелеть. отпустили, обобрав, правда, до нитки. И ехать на север, пусть даже за горы, зато за хорошие деньги, Весельчак согласился без раздумий. Даже не особенно допытывался о цели поездки.
Ударив по рукам, Харальд и Хегни вышли на улицу. Стоял жаркий день, и наилучшим из благоприятных предзнаменований сияло в лазурном небе золотое солнце.
Солнце поднялось высоко, но особого тепла не давало. Сентябрь – не время для жары. Там и сям по небу были разбросаны продолговатые серые облака, похожие на одеяла. Дул довольно холодный северный ветер
В последний раз обозрел Харальд с вершины донжона начинающий желтеть лес, потер руки и приступил к ритуалу. Жизнь в замке шла своим чередом, в него свозили дрова и продукты к зиме. Слуги привыкли к своему положению и уже не шарахались от Харальда, дрожа в ужасе.
Ритуал, который нужно провопить в полдень, должен прикрыть замок от чужого магического воздействия. В защищенное таким образом пространство не сможет проникнуть ни ангел, ни демон, ни стихийное существо
Описание ритуала Харальд вычитал в книге и намеревался осуществить его на практике. Для его проведения он выбрал площадку на вершине донжона, подходящую по размерам и форме.
Почти всю ее занял светящийся лиловым рисунок – сочетание шестиугольника и нескольких концентрических кругов. В самой середке светятся четыре знака Истинного Алфавита, те, что несут силу зашиты Бет – чисто белым сиянием, словно горные снега, Луис – чуть приглушенным серым, Уат – пурпурным и Страйф – темно-багровым. Именно они – главная составляющая ритуала.
Харальд занял место в середине рисунка, привычно сосредоточился, закрыл глаза. Весь мир исчез, растворился во тьме, остались лишь линии и буквы магического чертежа.
Некоторое время маг просто стоял, стремясь стать одним целым с рисунком, ощутить пульсацию линий, биение жизни в символах. Когда в жилах вместо крови запенился свет, а тело стало прямым и легким, как струна, Харальд сделал шаг. Всего один – на север, к белизне буквы Бет.
Взятая в руки, она оказалась нестерпимо холодна. Харальд поднял ее, и онемение потекло по пальцам, по плечам. Лишь сияние в жилах не давало магу замерзнуть.
Не чувствуя пальцев, Харальд поднял Бет, похожую на обрубок ствола березы с толстой веткой, и безжалостно швырнул ее с крыши донжона, туда, вниз, где обычным зрением видим лес. Со звоном ударилась буква оземь и разлетелась на куски. По ушам ударил фазаний крик. Каждый символ Истинного Алфавита связан с определенной птицей, и в данном случае крик означает, что чародейство знака Бет совершено правильно.
По земле растеклась неширокая полоса, мерцающая, словно лунная дорожка на воде. Она охватила замок с северо-востока.
Харальд сделал шаг назад, в центр круга. Постоял некоторое время, отдыхая, и двинулся на восток. Шаг – и он у буквы Луис, похожей очертаниями на крестьянский цеп. От взятого в руку светло-серого знака повеяло сухостью. Харальд ощутил, как трескается кожа на руках, опадает серыми хлопьями на такой же серый камень площадки...
С жалобным утиным криком Луис полетела вниз. Серая полоса, похожая на пушистый шарф, сомкнулась с белым сиянием и продолжилась на юг, замкнув юго-восточную четверть круга.
Вновь небольшой отдых, и Харальд шагнул на юг к пышущей пурпурным жаром Уат, имеющей очень простую форму – две палочки и перекладину между ними. Когда он взял ее в руки, пальцы мгновенно загорелись. Странно было наблюдать там, где должны быть кости, мышцы и сухожилия, лишь полосы света. Но отсутствие пальцев не мешало крепко держать букву.
Словно метеор, оставляя за собой багровый след, низринулась Уат с высоты донжона. Раздалось хриплое карканье, и по земле потекла огненная полоса, прикрывая замок с юго-западной стороны.
Харалъд вернулся в центр магического рисунка и только тут ощутил боль. Плоть ниже локтей никуда не делась, она ныла и жаловалась, моля о снисхождении.
Сжав зубы, он двинулся к букве Страйф, темно-багровой, словно подгнившее мясо. От нее несло сыростью, а когда Харальд взял похожий на раскоряченный гребень для волос знак, то сразу же ощутил ползущую по рукам сырость. Сначала это было даже приятно, но вместе с водой, что капала вниз, потекла кожа...
Проснулось омерзение. Сдерживая дрожь, Харальд отшвырнул Страйф от себя. С тягучим шлепком она упала на землю, и тотчас из леса донесся крик дрозда.
С глухим гулом от упавшей буквы поползли в стороны два потока жидкости, похожей на кровь Со мкнувшись с белым на севере и пурпурным на юге, они замкнули круг.
Зашита была поставлена. Рисунок вокруг Харальда затухал, словно задуваемый ветром, а сам маг едва стоял на ногах, сдерживая предательскую дрожь. С трудом переставляя ноги, двинулся он вниз, и суставы его ощутимо скрипели.
Деревья скрипели жалобно и отчаянно, жалуясь на судьбу. Над лесом царила такая погода, точнее непогода, что Харальд их вполне понимал. Резкий и сильный ветер прошибал плащ дождевыми каплями, словно стрелами. Харальд не проехал от деревни, где путники ночевали, и сотни саженей, а уже насквозь промок.
Он старался сохранять уверенный вид, как и подобает предводителю, но нет-нет и появлялась мыслишка: вернуться бы, переждать ненастье? Послушаться ее мешало четкое осознание того, что второго такого шанса судьба не предоставит, что таинственная книга за горами может достаться другому и что если сейчас задержаться на несколько дней, то к перевалам можно не успеть и придется ждать весны, а это – больше чем полгода. А через семь-восемь месяцев вряд ли удастся собрать такую ценную компанию, как сейчас, которая ворча и проклиная непогоду, следует за Харальдом.
Хегни улыбается, бесстрашно подставив холоду и сырости буйную шевелюру. Его веселому настрою не способны повредить никакие неудачи, не то что какой-то там дождь. Иаред кряхтит, изображая старого деда, хотя в свои пятьдесят крепче и здоровее многих молодых. Этих двоих уговорить труда не составило.
С Гуннаром возни оказалось гораздо больше. Темноглазого красавчика пришлось вызволять из одного замка южнее Бабиля, где он состоял в личных телохранителях у одной не очень целомудренной родовитой дамы. Лишь звон монет и напоминание о том, что женская благосклонность не вечна, убедили ловеласа.
Торвальда Харальд нашел с большим трудом, потратив на это много времени. Но он чувствовал себя в долгу перед соратником, который из-за него потерял выгодное место. Конечно, съездив за горы, он не получит столько же, сколько у Владетельницы, но все же лучше это, чем ничего.
С Асиром вышла обратная ситуация. Денег он не хотел и до тех пор отказывался, пока Харальд не объяснил в общих чертах, что ехать придется в совершенно неведомые земли, где никто не бывал.
О цели путешествия удалось умолчать, хотя спрашивали его неоднократно. Но как объяснишь, что тебя снедает желание, тревожный зуд неведомого, возникший в тот момент, когда услышал от рыжего наемника о книге, содержащей всю магическую премудрость мира?
Под копытами лошади что-то мерзко зачавкало. Харальд бросил размышлять и огляделся. Дорога, которая до этого шла на запад, повернула и теперь тянулась на север грязной коричневой лентой, наполовину скрытая мокрой кисеей дождя. По сторонам от нее стояли деревья, такие жалкие под холодным дождем, который обычен для осени, но так неприятен в середине августа. Еще не одну сотню верст предстоит проехать, прежде чем закончатся обжитые людьми земли и начнется предгорная полоса, где стихии слишком свирепы и яростны, чтобы там могли жить люди.