Теперь Ярга стал видим, точнее, стало видимым тело девушки, которую искала вся полиция Красноярского края. Но, изучив украденную у врача информацию, беглец понял, что связь между блюстителями порядка из разных областей страны далека от совершенства. К тому же красноярские полицейские искали перепуганную измотанную девчонку, страдающую потерей памяти, и вряд ли могли предполагать, что объект их поисков находится за тысячи миль от Красноярска. А посему передвигаться по Москве можно было абсолютно безбоязненно, по крайней мере в течение ближайших нескольких дней. Главное — не привлекать к себе внимания полицейских, которых наверняка насторожит отсутствие у молоденькой девушки документов, и встреча закончится незапланированным использованием магии.
Впрочем, Ярга был умен и опытен, имел достаточно информации о мире, в который попал, и не сомневался, что сумеет добраться до подходящего тела без лишних проблем.
Деньги, которые он взял у врача, позволяли доехать до города с комфортом, на машине, однако Ярга прятался в теле молодой девушки, время — рассвет, а потому не стал рисковать: в памяти доктора нашлось достаточно криминальных историй, которые начинались с путешествия ранним утром на такси. Ярга побродил по зданию, накормил тело в небольшой кафешке — силы еще потребуются, узнал, что добраться до Москвы можно на электричке, купил билет и сел в поезд.
— Дамой!
Шума-Шума открыла глаза.
— Дамой! — требовательно повторил Шнырек и дернул старуху за рукав. — Нада дамой!
Старая ведьма нашла взглядом часы на стене, зевнула и огляделась. Она опять не заметила, как заснула в зале ожидания. Помнила, что устала стоять, устала ходить и опустилась на жесткое металлическое кресло. Две женщины, занимавшие места рядом, тут же поднялись и пересели, не выдержав запаха грязи, но Шуме-Шуме было плевать на поведение челов. Не нравится — убирайтесь. Какое-то время старуха еще вертела головой, наблюдая за проносящейся мимо жизнью, а потом уснула. Местные полицейские не мешали, они знали, что документы у грязной оборванки в порядке, что есть у нее квартира и пенсия, нелады только с головой, а потому не трогали. Шума-Шума могла спать до утра, но голем, которому надоело торчать на вокзале, имел свой взгляд на происходящее.
— Дамой! — в третий раз повторил Шнырек.
— Идем, идем, — пробормотала Шума-Шума.
— В метро!
— Нет, — отрезала старуха.
Она любила пройтись по прохладным улицам просыпающегося города.
О таких случаях говорят просто: повезло!
Колдунья!
Ярга почуял ее, сделав несколько шагов по платформе.
Самая настоящая колдунья! Дальняя родственница той, что встретилась ему в тайге. И тоже самка. И тоже старая. Но это, говоря откровенно, было Ярге на руку: пребывая в примитивном, едва способном к магии теле, обладая минимальным запасом энергии, он не сможет вышибить дух из мощной, полной сил ведьмы и занять ее тело. И пусть техника, которую применял Ярга, вряд ли известна нынешним магам, а значит, защититься как следует они не смогут, в жизни всегда есть место случаю. Приговоренный к смерти способен на многое. Ярга хорошо знал об этом, ему приходилось вести войну на взаимное уничтожение, ходить по лезвию, понимая, что любая ошибка будет стоить жизни, что его не пощадят. Ярга знал. А потому не торопился. К цели следует идти постепенно, здраво оценивая свои возможности. Сейчас основная задача — заполучить тело, обладающее приличными магическими способностями. Пусть старое, пусть тело самки — неважно. Затем следует определить, где местные колдуны берут энергию, припасть к подходящему Источнику, накопить силы и тогда замахиваться на большее. Нет, даже не на большее, на следующий шаг. Осторожный. Просчитанный.
Ярга был настоящим победителем — он умел быть терпеливым.
К тому же ему требуется не просто перепрыгнуть в новое тело, более подходящее для его целей, а получить информацию. Не о мире — о нем Ярга знал достаточно. Информацию о колдунах, что остались на Земле.
Ведьма удалялась, пришлось поторапливаться.
Ярга бегом преодолел расстояние до здания вокзала, влетел в зал ожидания и торопливо огляделся.
«Ушла!»
Быстро на улицу, наступая на ноги спящих пассажиров.
«Не упущу!»
Выскочил за дверь, быстрые взгляды по сторонам… и довольная улыбка: «Привет, новое тело!»
Они медленно шли по улице. Грузная неопрятная старуха и маленький мальчик. Голем, определил Ярга.
«Но зачем ведьма прикидывается побирушкой? Маскируется? Или…»
Догадка вновь заставила Яргу улыбнуться.
«Старуха не притворяется! Удивительно! Что же произошло с миром?»
Во времена Ярги легче было отыскать отпечаток ноги Спящего, чем опустившегося мага.
«Забавно… Разумные действительно вырождаются».
Но размышления о произошедших переменах и о том, как их можно использовать, следовало отложить. Старуха удалялась. Голем брел рядом. Безобиден ли он? Неважно. Помешать малорослый ублюдок не сможет при всем желании.
Ярга огляделся, убедился, что челов на пустынной, еще не проснувшейся улице нет, и легким шагом направился вслед за жертвой.
— Хачу метро!
— Пойдем пешком.
— Не хачу!
— Тут рядом.
— Не хачу, — продолжал капризничать Шнырек. Старуха вздохнула. Она вспомнила, что в кармане лежит шоколадка, нащупала подтаявшую плитку, но потом решила, что угощать голема просто так, чтобы он замолчал, не следует.
— Будить нельзя, — проворчала Шума-Шума. — Будить плохо. Не дам шоколада.
— Дай! — потребовал голем. Из всего сказанного он уловил только слово «шоколад».
— Наказан!
— Плохая, — заныл голем. — Пло…
Шума-Шума не сразу поняла, что случилось. Шнырек замолчал на полуслове, но наступившая тишина только обрадовала старуху. Вопли голема перестали давить на уши, и можно спокойно брести по улице, наслаждаясь ощущением просыпающегося города, ощущением чужой жизни… Однако через мгновение до Шумы-Шумы дошло, что почуявший шоколад Шнырек продолжал бы кричать до тех пор, пока не получил угощение. Что-то случилось…
А еще через секунду старуха припомнила, что перед тем, как голем умолк, откуда-то слева, как раз там, где он шел, раздался какой-то глухой стук. Похожий на удар. И сейчас он повторился.
Сознание опустившейся ведьмы реагировало на происходящее со скрипом. Медленно. Очень медленно. Не быстрее неуклюжих движений толстой старухи.
— Шнырек, ты… — Шума-Шума медленно повернулась налево.
И замолчала.
Неподвижный голем лежал на асфальте в шаге позади. А над ним стояла растрепанная человская девушка.
И в ее взгляде…
И в ее взгляде старая ведьма успела разглядеть беспощадный огонь.
Ярга понимал, что надо спешить. Город просыпается быстро, не успеешь оглянуться, как люди выползут из домов и даже в укромном тупичке, куда он затащил оглушенные жертвы, могут появиться прохожие. А то и представители правопорядка.
Но торопиться он не мог.
— Эльяр алдык… — негромко начал Ярга, положив руку на голову оглушенной старухи и чувствуя, как невидимые иглы вонзаются в ее мозг.
Это было сложнейшее заклинание, извлекающее из жертвы всю память. Образы, понятия, язык… Первые шаги, первые наставления, первые победы… Даже давным-давно забытые фрагменты, даже те, о которых никогда и не помнили… Все. Подчистую.
Аркан был неимоверно трудным для построения, и Ярге пришлось задействовать все свое мастерство, весь опыт, чтобы создать его в столь неприспособленном к магии теле. Во второй раз создать.
— Урган кектоай…
Иглы выжгут мозг старухи, превратят ее в пускающую слюни идиотку, но Яргу это не смущало. Как раз наоборот: чем слабее разум, тем проще овладеть телом. Так что он не только получал информацию, но и готовил тело к смене владельца. И не жалел о колоссальном расходе энергии.
— Урум цитай…
* * *Центральная городская больница, Красноярск,
7 августа, понедельник, 11:49 (время местное)
Как неожиданно порой меняется представление о людях. Вчера, в кабинете, молчаливый Бурцев показался Кускову самым настоящим громилой, ну, телохранителем в лучшем случае. Опасным бойцом. Сейчас же, в больничной палате, у постели сошедшего с ума врача, Алексей смотрел на Бурцева совсем другими глазами. Даже говорливый Мечеслав отошел на второй план, потерялся на фоне напарника. Облаченный в белый халат Бурцев быстро, но очень внимательно осмотрел пострадавшего, изучил его глаза, проверил реакцию, точнее, отсутствие таковой, задал лечащему врачу несколько вопросов, внимательно выслушал ответы, пару раз уточнил что-то на недоступной пониманию полицейского латыни. А закончив и отойдя к двери, негромко произнес:
— Бедный мальчик.
— Бедный мальчик.
Чем окончательно заслужил уважение Кускова.
Профессионал, который остался человеком, — это дорогого стоит.
Но чувства чувствами, а забывать о деле Алексей не собирался.
— Шансы есть?
Бурцев покачал головой.
— Пока я солидарен с коллегами… — легкий кивок в сторону лечащего врача, — совершенно не понятно, что могло вызвать такую реакцию. Пациент лишился рассудка в полном смысле этого слова, мы имеем дело не с временным помутнением, не с каким-либо заболеванием, а…
— А неизвестно с чем, — подсказал Мечеслав.
— Верно. — Бурцев посмотрел на Кускова. Показалось или взгляд столичного врача на мгновение стал виноватым? — Пока я не знаю, смогу ли помочь. И… можно ли ему помочь. Постараюсь поднять записи, возможно, подобные случаи были описаны ранее.
— Если что-нибудь найдем, то обязательно сообщим, — добавил Мечеслав, на мгновение опередив просьбу лечащего врача.
Кусков разочарованно вздохнул.
Но его разочарование наверняка бы исчезло, услышь он, о чем говорили «врачи», выйдя из больницы.
— Ну?
Мечеслав надел очки, но не только потому, что солнце слепило глаза: в темные стекла был вмонтирован «различитель» — артефакт, позволяющий смотреть сквозь наведенный морок, а барон желал видеть выражение лица Миланы. Воевода Дочерей Журавля, прекрасно понимающая, для чего Мечеслав нацепил «различитель», поморщилась.
— «Игла инквизитора».
Ей не доставляло никакого удовольствия признавать, что барон сумел вывернуться из безнадежной ситуации. Увы, но в ближайшее время по Зеленому Дому не будут гулять анекдоты о самоуверенном мужлане.
— Я так и думал.
— Из парня выкачали все, что он знал. Всю память. Он навсегда останется дебилом.
— Потерявшаяся в тайге девочка ставит врачу «Иглу инквизитора». Как вам такая версия, воевода?
Милана помолчала, обдумывая, говорить ли Мечеславу все, что ей удалось узнать при сканировании врача, и в конце концов решила ничего не скрывать. Во-первых, потому, что он не виноват, что не способен к магии. Во-вторых, потому, что сейчас она, как ни печально это сознавать, находилась у Мечеслава в подчинении. Королева придумала прекрасный способ расплатиться за нападки на фаворита.
— Барон, «Иглу» поставили очень странно.
— Что вы имеете в виду?
— Врача предварительно оглушили. Челы решили, что он сам повредил голову, например упав, но я проверила рану — его ударили.
— Что в этом странного?
«Как же трудно общаться с не магами!» — подумала Милана, но терпеливо объяснила:
— «Иглой инквизитора» маг берет жертву под полный ментальный контроль. В обычном случае дополнительных усилий не требуется.
— А наш незнакомец предпочел выкачать память из обездвиженного противника, — понял барон. — Лишний шаг.
— Как посмотреть, — задумчиво протянула воевода. — Если жертва спит или, как в данном случае, оглушена, расход энергии на строительство аркана существенно снижается.
— Наш неведомый «друг» испытывает проблемы с энергией?
— Похоже, — согласилась Милана. — И еще… Мне так и не удалось понять, маг какой семьи строил аркан. Обычно, в девяти случаях из десяти, по остаточным следам можно понять, энергия какого Источника была задействована. Сейчас тот самый, десятый случай.
Мечеслав задумался. Он понимал, что воевода весьма и весьма квалифицированный маг. И очень опытный. И если она не справилась со столь несложной задачкой, значит, дело действительно плохо.
— А когда наступает этот «десятый» случай?
— Если маг целенаправленно скрывает следы, — немедленно ответила Милана. — Или строит крайне простое, требующее минимума энергии заклинание. В этом случае следы успевают раствориться в фоне.
— Минимум позволяет построить «Иглу инквизитора»?
— Нет.
— А если постараться?
— Если постараться, то возможно все. Но в таком случае мы столкнулись с магом, способным оптимизировать арканы на уровне лордов Тать.
Барон снял очки и потер переносицу. «Различитель» сыграл свою роль — позволил Мечеславу насладиться видом поверженной неприятельницы, и теперь он мешал. Барон не любил необязательных украшений.
— Итак, что мы имеем? Девочка исчезла. Девочка нашлась, но ничего не помнит. Девочку поместили в больницу. Девочка вновь исчезла. Девочка оставила после себя чела, обработанного «Иглой инквизитора». Дополнительная версия: девочка умеет классно оптимизировать сложнейшие арканы и обходиться минимумом энергии.
— Убили Белую Даму, — напомнила воевода.
— Спасибо, Милана, я действительно слишком увлекся нашей девочкой. А ведь все началось со смерти Светозары. — Барон помолчал. — Но Белая Дама мертва, а девочка нет. Девочка важнее.
— Согласна.
— В таком случае поступим следующим образом…
Милана поняла, что сейчас последуют распоряжения, и тихонько вздохнула: барон вел расследование по приказу самой королевы, приходилось подчиняться. Эх, надо было не лениться и самой лететь в Сибирь! Но кто мог подумать, что здесь заварится такая каша?
— Первое: вызовите своих подчиненных, подтяните Белых Дам и начинайте прочесывать тайгу. За центр поисков следует взять место стоянки туристов, наш друг Алексей Кусков любезно сообщил его координаты. Приступайте немедленно и продолжайте до тех пор, пока не будет обнаружено место, где сошла с ума девочка.
— А как мы его обнаружим? — ляпнула Милана. И сразу же прикусила язык. Но было поздно. Барон удивленно приподнял брови, помолчал, после чего язвительно улыбнулся:
— Если ваши подчиненные действительно разбираются в магии, уверен, они его не пропустят.
Милана проглотила колкость.
— Со своей стороны отмечу, что девочку, скорее всего, вызвали, а значит, интересующая нас точка находится в пределах трех-пяти миль от лагеря.
— Я все поняла, барон, — с трудом произнесла воевода.
— Очень хорошо. — Мечеслав отвернулся. — Те из ваших подчиненных, кто не поедет в Сибирь, должны организовать поиск в Москве.
— Что искать? — осведомилась воевода. — Место, где девочка сошла с ума?
Она была раздавлена и, пытаясь спасти лицо, пробовала неуклюже шутить. Но барон остался серьезен:
— Мы будем искать саму девочку, Милана. Саму девочку.
— В Москве?! — Воевода не смогла скрыть изумления.
— Одно из наших предположений гласило, что маг, поставивший «Иглу инквизитора», крайне нуждается в энергии, — напомнил барон. — Так?
— Так, — подтвердила Милана. — Не думаю, что он оптимизирует заклинания от хорошей жизни.
— А где искать магическую энергию?
Воевода закусила губу. А потом мысленно обругала себя. Очень сильно обругала.
— Только в Москве.
— В Тайном Городе, — поправил Милану барон. — Пусть ваши подчиненные проверят больницы, пройдут по базам данных полиции… Кстати, почему бы не намекнуть московскому управлению, что пропавшая в Красноярске девочка может оказаться в столице? Или просто внесите дополнения в поисковые базы, объявите девочку в федеральный розыск, пусть челы тоже поработают. В общем, подключайте всех, кто есть. Ищите! — И негромко добавил: — Хотя, может статься, мы опоздали…
* * *Жилой комплекс «Дом в Сокольниках», Москва, улица Русаковская,
7 августа, понедельник, 08:08
Власта лежала рядом. Спит или делает вид? Голова покоится на маленькой подушке, глаза закрыты, дыхание ровное, правая рука — на груди Витольда. Не похоже, что притворяется. Почувствует ли она прикосновение магии? Ундер решил рискнуть и легко просканировал девушку: действительно спит. Что ж, тем лучше. Теперь надо осторожно сползти с кровати…
Он, затаив дыхание, двумя пальцами приподнял руку Власты, сдвинулся в сторону и… и замер, против воли залюбовавшись девушкой.
Ослепительно красивая ведьма.
Светлые волосы разметались по подушке, узкое лицо спокойно, полные губы чуть приоткрыты, видны белоснежные зубы. Носик тоненький, чуть вздернутый. Брови широковаты, не по моде современных девушек, предпочитающих выщипывать их в едва заметную полоску, но это Власту не портило, наоборот, придавало дополнительное очарование.
Все остальное скрывала простыня, но Витольд прекрасно знал, что прячется под тонкой тканью. Успел изучить.
И вновь почувствовал некоторую неловкость.
Он приехал развлечься. И… Врать самому себе Витольд не хотел. Он приехал, чтобы трахнуть зеленую ведьму. Так же, как в воскресенье он трахнул зеленого дуболома. Сбросить напряжение, переспать с податливой красоткой, а потом уйти, презрительно хмыкнув на прощанье и не ответив на вопрос: «Позвонишь?»
Ундер и сейчас мог презрительно усмехнуться. Сказать: «Прощай, детка, не знаю, увидимся ли еще…» Смог бы усмехнуться и смог бы сказать. Но это уже было бы показухой. Чертов разговор зацепил молодого чуда, изменил отношение к происходящему. И к чему эти дурацкие рассуждения: скажу, не скажу? Он этого не сделает. Точка.