— Девушка добралась до Москвы или до Тайного Города? — прошипел князь.
— Боюсь, что именно до Тайного Города, — серьезно ответил Сантьяга. — И боюсь, что это была не девушка.
Пауза. Желтые глаза пронзительно смотрят в черные. Два нава, знающие одну древнюю тайну.
— Печати надежны, — твердо произнес князь.
— Для тела, но не для духа. — Комиссар качнул головой. — Четыреста лет назад я проводил опыты и высказывал опасения…
— Печати надежны!
— Кто знает, чему он мог научиться?
— Он мертв!
— Я тоже на это надеюсь.
Сантьяга чуть склонил голову, но взгляд его был жесток, взгляд показывал, что комиссар бросил реплику исключительно из вежливости.
И князь сдался. Отвернулся. Помолчал. Затем накинул на голову капюшон, вновь превратившись в сгусток мрака.
— Проверить твои опасения можно только одним способом.
— Я уже договорился с бароном, что присоединюсь к расследованию…
Но повелитель Нави имел в виду другое.
— Сегодня ночью мы отправимся к Дегунинскому Оракулу, — оборвал он Сантьягу. — Соверши необходимые приготовления.
* * *Жилой комплекс «Дом в Сокольниках», Москва, улица Русаковская,
8 августа, вторник, 01:16
Она ждала, что он позвонит. Не догадывалась, не знала наверняка, но — ждала. Надеялась.
Он знал, что позвонит. Не потому, что появился дополнительный повод для встречи. Знал, что хочет позвонить. Хочет встретиться. Он позвонил.
А потом был легкий ужин в недорогом ресторанчике. Не для того, чтобы провести вместе время и попировать, а чтобы больше не думать о еде этой ночью.
А потом они снова были вместе.
Власта закрывала глаза, когда его пальцы скользили по ее щеке и шее. Витольд закрывал глаза, вдыхая запах ее волос.
Молодая ведьма. Молодой рыцарь. Зеленое и рыжее. Им было хорошо вместе, и они не думали о будущем.
Не думали ни о чем.
…— Тебе часто снятся сны?
— Иногда.
— Хорошие?
— В основном сражения, — после короткой паузы сказал Витольд.
Он не ответил на вопрос. Она этого не поняла.
— Забавно, — тихо произнесла Власта, — мне тоже.
— Мы похожи.
— Даже слишком…
Колдуньи Зеленого Дома относились к не обладающим магическими способностями мужчинам с некоторым превосходством. Рыцари, так уж сложилось, никогда не считали своих женщин ровней. Но ведь иногда хочется оказаться рядом с тем, кто достоин тебя. Кто столь же силен. Кто может столько же, сколько и ты. Наверное, именно в этом таилась главная причина, толкавшая рыцарей и ведьм в объятия друг друга.
Они чувствовали, что похожи.
— Будешь виноград? — Витольд дотянулся до стоящего на тумбочке блюда.
— Ага.
Он вложил в рот девушки спелую ягоду, сопроводил свое движение легким, но нежным поцелуем.
— Спасибо. «Спросить сейчас?»
В этот миг идея вытянуть из Власты информацию казалась чуду отвратительной.
«Использовать женщину?»
«Она твой враг».
«Она? Нежная, ласковая, тянущаяся ко мне? Власта — враг? Глупость». Ундер отмахнулся от этой мысли, прихлопнул, как мелкую мошку. Он не мог, не хотел и не собирался думать о Власте плохо. Или оправдывать свою низость подобными рассуждениями.
Но и не спросить Витольд не мог. Власта была единственной, кто мог дать ему нить к Железной Крепости.
— А это правда, что недавно кто-то убил Белую Даму?
Он постарался задать вопрос максимально небрежным тоном. Лежал на спине, перебирал длинные волосы девушки, смотрел в потолок.
«Просто тема! Это просто тема для безобидной болтовни!»
— Почему ты спросил? — после очень короткой, но показавшейся Ундеру весьма красноречивой паузы поинтересовалась Власта.
— Просто вспомнил… стало любопытно.
Витольд старался говорить легко, но ведьма ощутила… неловкость. Именно неловкость. Не желание услышать ответ, не сжигающий изнутри интерес, а именно неловкость. Словно спросил Ундер через силу. Словно не мог не спросить.
«Его послали? Глупо! Нет! Тут что-то другое!»
— Я слышала краем уха, — медленно произнесла девушка. — Говорят, кто-то убил одну из сибирских фат. Такое случается.
— Случается? — удивился Витольд. Искренне удивился. — Она же колдунья!
— Но не боевой маг, — уточнила Власта. — Бывает, что Белые Дамы гибнут от рук браконьеров.
— И эта тоже?
Чуда интересовала исключительно… «Светозара, — вспомнила девушка. — Фата Светозара». Но зачем Виту подобная информация?
— Ты не знаешь, где именно она погибла?
— Орден интересуется? — ровным тоном осведомилась Власта.
— Нет, я.
Ундер не лгал, это ведьма чувствовала и без «Поцелуя русалки». Место гибели фаты Светозары интересовало лично его. И при этом ощущение усиливающейся на глазах неловкости. Чуду стыдно расспрашивать!
Власта поняла, что ее подозрения напрасны: и вчера, и сегодня Витольд приходил не за информацией, он приходил к ней. Вопрос возник позже. Вопрос важен для чуда, но ему очень и очень неудобно.
Молодая колдунья приподнялась, посмотрела молодому рыцарю в глаза и пообещала:
— Я узнаю.
Она не стала задавать ненужных вопросов или требовать «все рассказать». Не сейчас.
А он, все поняв, не стал делать вид, что ему безразлично. Улыбнулся и прошептал:
— Спасибо.
И нежно, очень-очень нежно провел пальцами по щеке девушки.
* * *Муниципальный жилой дом, Москва, Звенигородское шоссе,
8 августа, вторник, 02:02
Переправка пленников прошла удачно, компаньоны навели морок, по очереди вывели из квартиры старуху и голема, погрузили их в «четверку» и доставили на квартиру Кумара. Челы, разумеется, ничего не заметили, а магов поблизости не оказалось — друзьям везло. Теперь Шума-Шума и Шнырек сопели в спальне Итара. Спали или нет, шас не проверял, он старался не заходить к ним без особой необходимости. И до сих пор радовался, что убедил Ундера не разделять пленников, отделавшись потерей всего одной комнаты.
Витольд, покормив старуху и голема, уехал, пообещав вернуться утром. Кумар же послонялся по квартире, сначала сделал себе чай, выпил безо всякого удовольствия, а потом уселся в любимое кресло и задумался.
Было о чем.
Больше всего в этот миг Кумар жалел об опрометчиво заключенном заклятии обещания, до тоски жалел. Предать компаньона, сообщить о фантастическом событии в Темный Двор — и будущее обеспечено. Навы, можно не сомневаться, доносчика озолотят и на Торговую Гильдию надавят, чтобы директора перестали задирать нос и приняли в свои ряды благородного шаса. И никогда не забудут оказанную услугу: навы, конечно, ребята с закидонами, но чувство благодарности им знакомо.
Увы, мечты так и останутся мечтами. Снять заклятие обещания не под силу даже князю Темного Двора, нет в мире механизма, отменяющего добровольную ставку на жизнь. Только слово того, кто заклятие принял. А Витольд не собирался возвращать шасу обещание.
Погоревав об упущенной возможности и мысленно обложив предусмотрительного компаньона всеми известными ругательствами, Итар вернулся в реальность и принялся размышлять о сложившейся ситуации.
Планы Ундера, конечно, грандиозны. Невероятно сложны, но манят такими перспективами, что дух захватывает. Реализация плана Витольда откроет доступ к невиданному могуществу, и на фоне этого приза любая благодарность любого Великого Дома кажется жалкой подачкой. Остается самая малость — добраться до финиша. И еще одна мелочь: рано или поздно правда обязательно всплывет. В самом лучшем случае — после того, как компаньоны возьмут приз.
Как говорится, в историю трудно войти, но легко вляпаться.
Какой будет реакция Великих Домов?
Собственно, Итара волновало мнение только одного из них — Темного Двора. Ко всем остальным шас относился с некоторым пренебрежением.
Что сделают навы, когда узнают, что кто-то прибрал к рукам сокровища Железной Крепости? Открутят наглецам головы? Вполне вероятно. Кумар даже поежился. Или будут договариваться? Навы, несмотря на сложившуюся репутацию, вполне вменяемые существа. И редко, крайне редко судят победителей. Предпочитают с ними договариваться. Темный Двор пойдет на контакт. Только зарываться не надо.
А если Ундер зарвется? С рыжего станется, ему в голову много ненужной дряни вколотили. От такого замечательного предложения отказался! Выгодного! Безопасного! Отказался! А ведь за артефакты и библиотеку асуров Великие Дома заплатят любые деньги…
Деньги…
«Ты забудешь слово „деньги“. Их будет столько, что они потеряют для тебя всякий смысл».
Так сказал Витольд.
Но это было предложено шасу. Золото. А для себя добавил:
«Еще власть. Сила. Могущество».
Кумар вспомнил выражение лица Витольда, когда он произносил эти слова. Нормальное выражение, обычное. Никаких признаков маниакального психоза. Чуд говорил буднично. И в его глазах…
Так сказал Витольд.
Но это было предложено шасу. Золото. А для себя добавил:
«Еще власть. Сила. Могущество».
Кумар вспомнил выражение лица Витольда, когда он произносил эти слова. Нормальное выражение, обычное. Никаких признаков маниакального психоза. Чуд говорил буднично. И в его глазах…
А вот выражение глаз Ундера Итар не запомнил. Занят был, о деньгах думал. Хитрый чуд знал, с чего начинать: с золота. Возможность неприлично разбогатеть выбила на некоторое время шаса из колеи, рассеяла внимание.
Так чего же хочет Витольд? Силы и могущества? Будет зарываться на переговорах или попытается диктовать Великим Домам условия? А что потом? Война?
«Но тогда почему он не доложил о находке в Орден?»
Ответа на этот вопрос у Итара не было. И он, поколебавшись, решил не ломать пока голову. В любом случае сейчас они с Ундером в одной лодке, их интересы и цели совпадают, и они оба будут делать все, чтобы не упустить шанс.
Невероятный, фантастический шанс.
Кумар сбегал на кухню, вытащил из холодильника банку пива и вернулся в кресло.
Теперь следовало подумать о печальных вещах.
Чем грозит раскрытие плана? Предположим, сегодня ночью навы все узнают. Итар вновь поежился. Только предположим.
«Что будет со мной?»
Сделал глоток пива и усмехнулся.
«А мое положение куда лучше, чем у Витольда. Он организатор. Я же скован заклятием обещания. Почему не отказался? А вы бы отказались? Остались бы в стороне от столь грандиозного проекта? Нет. Тогда молчите!»
Разумеется, ему достанется на орехи, но чрезмерно суровым наказание не будет. Не примут в Гильдию? А что Гильдия? Семья не знатная, капитала особенного нет, максимум, чего добьешься, — собственный магазин на оживленной улице. Или сеть магазинов. Так этого можно достичь и в человеком бизнесе. Штраф наложат? За что?
— Я под заклятием, — вслух произнес Кумар. — Я под заклятием!
И рассмеялся.
Допил пиво, потянулся, понял, что сна нет ни в одном глазу, и решительно взялся за ноутбук: надо освежить в памяти доступную информацию о Железных Крепостях.
Старейшую на Земле цивилизацию основали асуры. Первые дети Спящего, первые создания Спящего или первый сон Спящего. Какого-либо культа сей легендарной личности в Тайном Городе не существовало, что оставляло широкий простор для воображения.
Впрочем, то же самое можно было сказать и о самих асурах. Навы, разрушившие их империю в ходе жесточайшей Первой войны, постарались стереть большую часть информации о давних недругах, оставив лишь самые общие сведения. Собственно, все, что в Тайном Городе знали об асурах, вышло именно из навских источников. И хотя шли разговоры о том, что в закрытых хранилищах Ордена и Зеленого Дома прячутся некие документы, доставленные из Внешних миров и проливающие свет на первую цивилизацию, верилось в это слабо. Навы пришли вторыми, во время их правления появились все остальные племена и семьи, а потому вряд ли у чудов или людов могли оказаться какие-то интересные документы.
Среди маловразумительных, путаных, а иногда и вовсе противоречивых сведений, которыми навы на протяжении тысяч лет беззастенчиво кормили общество, была, разумеется, и информация о наиболее крупных поселениях асуров: летающих Хрустальных Замках, политических и культурных центрах первой империи, и неприступных Железных Крепостях, прятавшихся глубоко под землей и являвшихся сосредоточием военной мощи асуров. Семь Хрустальных Замков и три Железные Крепости. Согласно навским источникам все они были разрушены до основания. И не доверять этой информации не было никаких причин: ни во времена расцвета Зеленого Дома, ни в ходе правления Ордена, ни теперь, когда человские археологи роют везде, где только можно, никаких следов поселений асуров не нашлось.
Если не считать вынырнувшего из ниоткуда духа.
Однако, роясь в общедоступных архивах — благоразумный Итар решил не привлекать к себе внимания и не запрашивать наиболее интересные документы из закрытых хранилищ, — Кумар сумел обнаружить весьма любопытную оговорку. В самом первом переводе навских хроник на шасский в отношении Хрустальных Замков и двух Железных Крепостей использовался термин «бландр» — «разрушено», при этом указывались точные места сражений и магическое воздействие, которое оказывали навы на местность с целью тотального уничтожения остатков поселений. А вот в отношении последней Железной Крепости древний переводчик использовал термин «сурдая», дословно — «взяли стены», после чего «краст» — «подавлено», «фур» — «потеряно» и «хандт» — «запечатано». А уже в следующей работе все Крепости считались разрушенными и последняя из их ряда никак не выделялась. Все три — «уг бландр».
Вот так.
Итар выключил компьютер, мимоходом пожалел, что допил пиво, и задумался.
Теоретически подобное поведение полностью соответствовало стилю Темного Двора: разрушить основные очаги сопротивления, а последнюю крепость взять, не считаясь с потерями. Именно такой ход навы использовали во время Второй войны Подземелий, расправляясь с бросившими им вызов осами: последнее логово захватили неповрежденным, продемонстрировав всем обитаемым мирам колоссальную мощь Темного Двора. В случае же с асурами подобный шаг мог быть продиктован еще и желанием захватить сокровища побежденных: артефакты, оружие, библиотеки, которые асуры свозили в свою последнюю твердыню. Был повод для штурма, был! Удачно ли он закончился? Наверняка. Не зря ведь древний переводчик написал, что темные «взяли стены». Зная упорство гарок, можно не сомневаться: какое бы сопротивление ни оказали асуры, приказ князя был выполнен. Навы взяли последнюю Железную Крепость…
Кумар судорожно вздохнул. Он не очень хорошо знал историю, плохо разбирался в боевых искусствах, никогда не воевал, но даже он понимал, какая битва развернулась на Земле тысячи и тысячи лет назад.
«Навы взяли Железную Крепость!»
История переписана.
«Навы взяли… И что?»
И ничего.
Темный Двор до сих пор признает, что никогда, даже во времена наивысшего расцвета, не мог достичь уровня асуров. Навы не любят об этом говорить, но и не скрывают. Неужели они ничего не нашли в Крепости? Понесли огромные потери, остались с носом, а потому решили ничего не говорить об ошибке? Возможно… Но при чем тогда термин «подавлено»? Что они подавили? Что потом потеряли? И что запечатали?
Что?!
К сожалению, древний переводчик не отличался словоохотливостью. С традиционной бережливостью шас экономил пергамент и описывал лишь ключевые события, не вдаваясь в особые подробности, справедливо полагая, что те, кто захочет покопаться в истории, сможет обратиться к навскому первоисточнику. А темные опомнились и укрыли ненужные сведения.
Что же вы там запечатали? Почему не забрали сокровища?..
Возбужденный Итар быстро прошелся по комнате. Раз, другой. И вдруг остановился. Догадался. И оцепенел, поняв, что разгадка таится в ответе на простой вопрос: «Чего испугались навы?»
* * *Москва, улица Пяловская,
8 августа, вторник, 03:11
Летняя ночь в спальных районах обыкновенно тиха. Особенно — будничная ночь. Здесь мало веселых заведений, шум которых мешает уснуть, нечасто проезжают машины и редко встречаются бодрые компании. Конечно, часов до одиннадцати вечера стоит шум, где-то смеются, где-то кричат, где-то поют под гитару или орет магнитофон, но после все успокаивается. Подростки, избегая неприятностей, предпочитают уходить подальше от домов, не мешают людям отдыхать, а потому глубокой ночью в спальных районах, как правило, тихо и пустынно.
И только полицейские патрули изредка прокатываются по улицам. Иногда въезжают во дворы, шелестят шинами мимо темных окон, лениво прислушиваются, лениво оглядываются. Но разглядеть черный микроавтобус, остановившийся у торчащей в одном из дворов электроподстанции, полицейские не могли при всем желании. Не каждому дано смотреть сквозь морок. А если бы и увидели? Что необычного в большой машине с затемненными окнами? Мотор не работает, свет выключен, вокруг никого. Пробили бы микроавтобус по базе данных, убедились бы, что в розыске он не числится, и поехали бы дальше. Двор спит. Район спит. Все в порядке.
Обычный микроавтобус у обычной электроподстанции.
Она действительно казалась обычной. Бетонная коробка с серыми металлическими дверями, стены которой украшала разноцветная мазня — творчество местных тинейджеров. Она казалась порождением современного века, меткой эпохи электричества, и никто из челов, которые мирно спали в окрестных домах, не знал, что на месте подстанции всегда находилось нечто, равное ей по размеру. Когда-то здесь стоял амбар, деревянный, затем каменный. Еще раньше — холм. И скрывались за бетонными стенами не распределители и переключатели, а устройство подревнее — Дегунинский Оракул, единственный сохранившийся в Тайном Городе артефакт асуров.