Огнегрив медленно кивнул.
— Тогда пошли домой, — быстро сказала Песчаная Буря, и Огнегрив почувствовал внезапный прилив раздражения.
— Тебе хорошо говорить! — прошипел он. — Ты — кровь от крови своего племени! А Белыш… Он был единственным близким мне существом! Теперь я остался совсем один! Глаза Песчаной Бури сверкнули гневом.
— Как ты смеешь так разговаривать со мной?! Ты такой же член Грозового племени, как я или любой из нас! — рявкнула она, но Огнегрив не смог удержаться от мысли, что признание ее сильно запоздало.
Было время, когда он, не задумываясь, отдал бы собственный хвост, лишь бы услышать это! — Синяя Звезда настолько доверяет тебе, что выбрала своим глашатаем! К твоим словам прислушиваются воины, а оруженосцы давно сделали тебя своим кумиром! — Песчаная Буря смерила его сердитым взглядом и прошипела: — Я только и делаю, что стараюсь помочь тебе! Неужели для тебя это ничего не значит?! Я думала, ты ценишь нашу дружбу, но вижу, что ошиблась!
Она повернулась, хлестнув Огнегрива хвостом по ногам, и бросилась в чащу.
Потрясенный, он молча смотрел ей вслед. Израненные лапы горели огнем, и он чувствовал себя самым несчастным котом на всем белом свете. Он медленно поплелся обратно мимо ограды дома, где жила Принцесса. Как он теперь посмеет смотреть сестре в глаза?! Что ответит, когда она спросит, что случилось с ее любимым сыном?!
Чем ближе он подходил к лагерю, тем сильнее к его горю примешивалась тревога. Нужно будет как-то объяснить соплеменникам исчезновение Белыша… То-то обрадуется Частокол, когда узнает, что домашний котик наконец-то вернулся за пазуху к Двуногим! «Домашний котик навсегда останется домашним!» Всю жизнь Огнегрив, как мог, боролся с этим гадким предрассудком и вот теперь впервые усомнился в своей правоте. Неужели это правда?!
Его внимание привлек шорох мышки, возившейся под корнями сосны. Племени нужна еда! Огнегрив инстинктивно подобрался, но на этот раз предстоящая охота не принесла ему никакой радости. Он прыгнул, быстро и равнодушно схватил мышку, взял ее в зубы и понес в лагерь.
Перед входом в папоротниковый туннель он помедлил, потом глубоко вздохнул и вышел на поляну. Мышка безжизненно болталась в его пасти.
Племя только что поело, и, как всегда после еды, коты высыпали на поляну и болтали о разных пустяках. Некоторые подняли головы и весело закивали, приветствуя своего глашатая. Он молча кивнул в ответ. Слова Песчаной Бури эхом зазвенели в его голове. Она была права! Потеря Белыша вовсе не означает, что он остался совсем один! Большинство воинов признали его глашатаем, несмотря на нарушение древнего ритуала.
«Если бы еще Звездное племя разделяло их веру!» — мрачно подумал Огнегрив, и старые страхи, словно стая черных грачей, закружились в его душе. Возможно, похищение Белыша — это наказание, посланное Звездным племенем? Что если Звездное племя разгневалось на Грозовых котов и покарало их, отняв будущего воина? А может быть, Звездные предки дают понять, что не желают терпеть домашних котиков в лесном племени?!
Огнегриву показалось, что от страха и тревоги у него вот-вот подкосятся лапы. Он бросил свою добычу в общую кучу и огляделся. Песчаная Буря, зажав в лапах воробья, лежала возле Ветрогона. Огнегрив поморщился, встретив ее укоризненный взгляд. Он знал, что должен извиниться, но сначала хотел доложить Синей Звезде об исчезновении Белыша.
Он подошел к пещере предводительницы, остановился у входа и негромко окликнул Синюю Звезду. К его изумлению, ему ответил голос Бурана. Просунув голову через полог, Огнегрив увидел Синюю Звезду. Она по-прежнему лежала на своей подстилке, но голова ее была высоко поднята, глаза сияли. Рядом сидел Буран. Впервые за долгое время предводительница казалась здоровой и бодрой, видно было, что разговор с верным старым другом неожиданно поднял ей настроение. Огнегрив смущенно попятился, не желая огорчать предводительницу дурной новостью. Будет лучше, если он зайдет попозже.
— В чем дело? — спросила Синяя Звезда.
— Я… Я просто хотел узнать, не голодна ли ты! — промямлил Огнегрив.
— Вот как? — озадаченно переспросила Синяя Звезда. — Ты очень добр, но Буран уже принес мне поесть, — и она кивнула на полусъеденного голубя, валявшегося на полу.
— Ну… вот и хорошо! Тогда не буду тебе мешать, — пробормотал Огнегрив и быстро попятился к выходу, чтобы Синяя Звезда не успела спросить его еще о чем-то. Вернувшись к куче еды, он вытащил мышку, которую только что принес, и поволок ее в крапивные заросли, где лежали Ветрогон с Песчаной Бурей.
Заметив его приближение, Песчаная Буря тут же отвернулась и принялась деловито вырывать крылышки несчастному воробью. Огнегрив бросил свою мышку на землю рядом с ней.
— Привет! — поздоровался Ветрогон. — А я уж подумал, ты сегодня не будешь ужинать! Огнегрив хотел сказать что-нибудь дружеское, но, помимо воли, ответ его прозвучал почти грубо:
— Слишком много дел! Ветрогон изумленно посмотрел на Песчаную Бурю, но та продолжала упорно прятать глаза, так что юркий воин только усами пошевелил.
— Прости меня, — шепнул Огнегрив на ухо Песчаной Бури.
— И ты меня! — прошептала она, не поднимая глаз.
— Ты отличный друг! — продолжал Огнегрив. — Я знаю, ты хотела помочь мне!
— Ну ладно… Но в следующий раз думай хорошенько, прежде чем топорщить усы!
— Значит, мы снова друзья? — спросил Огнегрив.
— Как всегда! — просто ответила Песчаная Буря.
У Огнегрива словно гора с плеч свалилась. Он растянулся возле подруги и принялся за свою мышку. Ветрогон не произнес ни слова, но Огнегрив прекрасно видел, что он с трудом прячет улыбку. Видимо, особые отношения, связывавшие глашатая с Песчаной Бурей, уже давно не были тайной для племени. Огнегрив невольно раздулся от гордости и самодовольно обвел глазами поляну.
Перед пещерой оруженосцев он увидел Частокола. Полосатый воин о чем-то беседовал с Угольком. Огнегрив слегка насторожился. Почему Частокол разговаривает с учеником Дыма, вместо того чтобы сидеть с остальными воинами? Он видел, как Уголек несколько раз нерешительно покачал головой, но полосатый воин продолжал говорить, и тогда серый оруженосец нехотя поднялся и поплелся через поляну к зарослям крапивы.
Огнегрив насторожил уши. Судя по тому, что Частокол не спускал глаз с серого котенка, он послал его с каким-то поручением.
Уголек остановился перед глашатаем. Его маленькое тельце напряглось и мелко дрожало от волнения.
— Что-то случилось? — спросил Огнегрив.
— Я просто хотел узнать, куда подевался Белыш, — пролепетал Уголек. — Говорил, что скоро вернется, а сам пропал на целый день…
Огнегрив посмотрел поверх головы оруженосца на Частокола. Полосатый воин не спускал разгоревшихся глаз с Уголька, видно было, что он не на шутку заинтригован происходящим.
— Передай Частоколу, что если он хочет что-то узнать, пусть подойдет и спросит меня сам! — фыркнул Огнегрив.
Уголек отшатнулся, как будто глашатай ударил его.
— Я… прости меня, — забормотал он. — Частокол сказал мне… — он переступил с лапки на лапку и вдруг, подняв голову, смело посмотрел в глаза Огнегриву: — На самом деле не один Частокол хочет узнать, что случилось. Я тоже очень беспокоюсь! Белыш обещал, что скоро вернется. — Серый оруженосец помедлил, посмотрел в сторону и выпалил: — Он, конечно, на многое способен, но слово всегда держит!
Огнегрив удивился. Он знал, что Белыш пользуется большой популярностью среди оруженосцев, но всегда полагал, что котята ценят его за веселый нрав и умение рассказывать захватывающие истории о своих охотничьих подвигах. Ему и в голову не приходило, что Белыш, как любой другой воин, мог заслужить подлинное уважение товарищей. Он видел в Белыше лишь дерзость и открытое неуважение к воинскому закону. Неужели все это время он ошибался? И что Уголек имеет в виду, говоря, что Белыш на многое способен?!
Глава XIII
— С ним все в порядке? — снова спросил Уголек. Огнегрив несколько раз моргнул, подыскивая верные слова, чтобы объяснить малышу исчезновение друга.
— Белыш покинул наше племя, — выдавил он наконец. Какой смысл скрывать правду, если она все равно скоро станет известна всему лагерю?! Уголек вытаращил глаза. Видно было, что малыш потрясен и напуган.
— Покинул? — эхом переспросил он. — Но он… Но он должен был сказать нам! То есть, я хочу сказать… Я никогда не думал, что он решит навсегда остаться там!
— Где это там? — поинтересовался Огнегрив, резко садясь. — О чем ты говоришь?! Уголек виновато посмотрел на глашатая, понимая, что проговорился и невольно выдал своего друга.
— Иди, ужинай, — мягко сказал Огнегрив. — Можешь сообщить Частоколу, что Белыш вернулся к жизни домашней киски. Не стоит делать из этого тайны!
— Я только… Я просто не могу поверить, что он по настоящему ушел! — грустно вздохнул Уголек. — Я буду очень скучать по нему!
— Иди, ужинай, — мягко сказал Огнегрив. — Можешь сообщить Частоколу, что Белыш вернулся к жизни домашней киски. Не стоит делать из этого тайны!
— Я только… Я просто не могу поверить, что он по настоящему ушел! — грустно вздохнул Уголек. — Я буду очень скучать по нему!
Он повернулся и побрел к своей пещере, где его, словно голодная сова, уже поджидал Частокол. Огнегрив понял, что еще до заката новость об исчезновении оруженосца облетит весь лагерь.
— Куда ушел Белыш? — спросил Ветрогон, поворачиваясь к Огнегриву.
— Ушел жить к Двуногим, — ответил Огнегрив, чувствуя, как каждое слово тяжелым камнем рассекает знойный лесной воздух. Нужно ли что-нибудь объяснять? В ушах его все еще звенели душераздирающие вопли Белыша, но он не собирался никак оправдывать своего неверного оруженосца. Да и кто поверит в то, что Белыша увезли насильно, если все племя прекрасно помнит, как оруженосец жирел на подачках Двуногих?!
— Сдается мне, эта новость обрадует нашего Частокола! — нахмурился Ветрогон.
Словно в подтверждение его слов, полосатый воин, жадно слушавший Уголька, торжествующе поднял голову и обвел глазами поляну. С упавшим сердцем Огнегрив смотрел, как Частокол бежит к Долгохвосту и Безуху. Вскоре новость об исчезновении Белыша, подобно побегам темного удушающего плюща, начала распространяться по лагерю. Вот Безух, кряхтя, полез под ветви поваленного дуба, чтобы поделиться известием с остальными старейшинами, а Долгохвост, почтительно кивнув Частоколу, понесся к детской. Произошло именно то, чего боялся Огнегрив — Частокол постарался, чтобы весь лагерь узнал о том, что родственник глашатая предал лесную жизнь и вернулся к Двуногим.
— Неужели ты все так и оставишь?! — не выдержала Песчаная Буря. — Будешь сидеть сложа лапы и смотреть, как Частокол позорит Белыша перед всем племенем?!
— Я не могу спорить с правдой! — грустно покачал головой Огнегрив.
— Ты можешь обратиться к племени! — прошипела Песчаная Буря. — Объясни им, что произошло на самом деле!
— А что произошло? Белыш отказался от своего племени, когда предпочел объедки Двуногих, — заметил Огнегрив.
— Тогда хотя бы сходи и доложи Синей Звезде!
— Уже поздно, — пробормотал Ветрогон. Проследив за его взглядом, Огнегрив увидел, как Частокол рысью несется к пещере предводительницы. При мысли о том, что этот сплетник сейчас испортит Синей Звезде спокойный вечер, у него болезненно сжалось сердце. Предводительница так нуждается в покое! Он сердито взмахнул хвостом, проклиная эгоизм Частокола, хотя прекрасно понимал, что по-настоящему винить следует только Белыша.
— Ладно, тогда хотя бы поешь! — смягчилась Песчаная Буря, но у Огнегрива уже пропал всякий аппетит. Он молча уставился на поляну, чувствуя устремленные на себя взгляды соплеменников — встревоженные, непонимающие и откровенно любопытные. Ветрогон ударил глашатая хвостом по задней лапе. — Гляди! К ним приближался Частокол. Лицо его светилось злобной радостью.
— Синяя Звезда хочет видеть тебя! — громко крикнул он, обращаясь к глашатаю. С тяжелым вздохом Огнегрив поднялся и направился к пещере предводительницы.
У входа он помедлил, нервно обмахиваясь хвостом. Больше всего на свете он боялся, что Синяя Звезда расценит уход Белыша как очередное предательство, совершенное котом из Грозового племени. Что если теперь она усомниться и в Огнегриве, в жилах которого течет кровь вероломного оруженосца?!
— Входи, Огнегрив! — раздался громкий голос Синей Звезды. — Я слышу, как ты топчешься возле входа! Он пролез сквозь полог. Синяя Звезда по-прежнему лежала, свернувшись клубочком, а Буран сидел возле нее, с любопытством поглядывая на глашатая. Огнегрив напрягся, боясь, что дрожащие уши выдадут его волнение.
— Так вот, значит, зачем ты приходил сюда? — протянула Синяя Звезда. — А выдумал, будто беспокоится о моем желудке! — добавила она с плохо скрытой усмешкой. — Так я тебе и поверила! Я пока, слава Звездному племени, не при смерти, чтобы ты носил мне еду! Из-за тебя я было подумала, что племя считает меня настоящей развалиной!
Огнегрив не верил своим ушам. Неужели предводительница так спокойно восприняла известие об исчезновении Белыша?! Похоже, вечер, проведенный с Бураном, сотворил чудо — к Синей Звезде вернулись и былая уверенность, и даже чувство юмора!
— Я… я не нарочно, — пробормотал он. — Я собирался рассказать тебе про Белыша, но ты казалась такой… такой умиротворенной. Я не хотел расстраивать тебя.
— Последнее время я, кажется, была сама не своя, — призналась Синяя Звезда, низко опустив голову. — Но это вовсе не значит, что я соткана из паутины! — глаза ее посерьезнели, и она продолжила: — Я по-прежнему остаюсь предводительницей и поэтому должна знать обо всем, что происходит в моем племени!
— Да, Синяя Звезда, — прошептал Огнегрив.
— Теперь к делу. Частокол рассказал мне, что Белыш решил уйти к Двуногим. Ты знал о том, что это может случиться? Огнегрив кивнул.
— Я узнал совсем недавно, — сказал он. — Только вчера я увидел, что он ходит к Двуногим за едой.
— И решил, что сможешь в одиночку принять правильное решение? — тихо спросила Синяя Звезда.
— Да, — еле слышно выдохнул Огнегрив. Он украдкой взглянул на Бурана, но воин не проронил ни слова, глаза его оставались непроницаемы.
— Никогда не знаешь, что лежит на сердце у кота, — тихо сказала Синяя Звезда. — Если Белыш затосковал по домашней жизни, то само Звездное племя не смогло бы удержать его в лагере.
— Я знаю, — кивнул Огнегрив. — Но все не так просто! — Он не хотел оправдывать поведение Белыша перед племенем, но чувствовал, что Синяя Звезда должна узнать всю правду. Он и сам не мог бы сказать, для кого делает это — для глупого Белыша или для себя самого. — Двуногие забрали Белыша против его воли.
— Ты хочешь сказать, что его украли? — уточнил Буран. — Почему ты так думаешь?
— Я видел, как его несли в чрево чудовища, — пояснил Огнегрив. — Он кричал и звал на помощь. Я погнался за ними, да разве догонишь!
— Однако до этого он спокойно принимал пищу из рук этих Двуногих, — прищурилась Синяя Звезда.
— Да, — вздохнул Огнегрив. — Вчера я попытался поговорить с ним об этом… Так вот, я совсем не уверен, что он действительно хотел жить у Двуногих. Он сказал, что ему нравится жить в племени, — Огнегрив растерянно сглотнул и продолжал: — Мне показалось, он даже не понимал, насколько его поведение противоречит воинскому закону!
— И ты полагаешь, такой воин нужен Грозовому племени? — прямо спросила Синяя Звезда.
Огнегрив опустил глаза. Ему было стыдно за своего ученика, но что-то мешало признать правоту предводительницы.
— Он еще слишком молод, — еле слышно проговорил он. — Я думаю, сердце его принадлежит племени, но он сам пока не понимает этого.
— Огнегрив, — ласково начала Синяя Звезда. — Грозовому племени нужны верные и храбрые воины — такие, как ты. Если даже Белыш был похищен, значит, такова была воля Звездного племени. Он родился вне племени, но прожил здесь достаточно, чтобы звездные предки смогли постичь его судьбу. Где бы он ни очутился, Звездное племя позаботится о том, чтобы он был счастлив.
Огнегрив медленно поднял глаза на свою бывшую наставницу. Как бы он хотел верить, что Звездное племя желает Белышу только добра, что оно не карает Грозовых котов и не показывает своего недоверия к рожденным у Двуногих! Слова Синей Звезды не смогли до конца развеять его тревогу, однако он был благодарен предводительнице за сочувствие и счастлив, что она не увидела в исчезновении Белыша дурного предзнаменования.
— Спасибо, Синяя Звезда! — прошептал он.
— А теперь иди-ка и поужинай, — фыркнула предводительница, давая понять, что разговор окончен.
В эту ночь Огнегрив вновь увидел сон. Ночное небо раскинулось над спящим лесом. Призрачные крылья сна подхватили Огнегрива и перенесли его к Четырем Деревьям. Какое-то время он парил над спящей поляной, а затем звездные когти, державшие его, разжались, и Огнегрив полетел вниз — прямо на вечную твердыню Скалы. Холодная каменная поверхность приятно остужала его несчастные лапы, изодранные в погоне за Белышом. Огнегрив повернул голову, ища глазами Пестролистую. Он чувствовал ее приближение, и сердце его радостно подпрыгнуло — целительница больше не избегала его, как в прошлый раз!
— Огнегрив! — прозвучал над ухом знакомый голос.
— Пестролистая, где ты? — крикнул он. Сердце его рвалось из груди от желания увидеть ее, почувствовать ее запах.
— Огнегрив, — снова раздался шепот. — Берегись врага, который притворяется спящим.
— О ком ты говоришь? — выдавил Огнегрив. Грудь его сжалась от страха. — Какого врага?
— Берегись!
Он распахнул глаза и вскинул голову. В пещере было темно, слышалось ровное дыхание спящих воинов. Огнегрив поднялся и побрел к выходу. Проходя мимо Частокола, он заметил, как тот, не открывая глаз, настороженно пошевелил ушами.