Это началось несколько месяцев назад.
Сначала Гай стал задерживаться на работе. Потом, из газет я узнала, что у него роман. Я спросила его, правда ли это – он все отрицал. Еще через несколько недель пошли фотографии… То с одной, то с другой… Он совсем перестал появляться дома. Не отвечал на звонки…
Потом был этот ужасный прием у посла… Я никогда не забуду… За весь вечер он даже не подошел ко мне, а потом… под вспышки фотокамер репортеров и журналистов уехал в разгар вечеринки с какой-то блондинкой. Я осталась одна, на растерзание стервятников.
Утром приехал его юрист с бумагами о разводе.
– Мамочка, Элиза пришла, мы идем ужинать, ты пойдешь с нами? – Ален обнял меня и посмотрел в глаза. Боже… Он вылитый Гай. Я попыталась сдержать навернувшиеся слезы.
– Нет, солнышко, вы идите. Я что-то плохо себя чувствую.
– Мамочка, не грусти. Я люблю тебя!
– Я тоже тебя люблю.
Няня Элиза забрала Алена и увела в ресторан при гостинице, где для них уже был заказан столик.
Я не плакала. Просто завернулась в большую вязаную шаль и вышла на террасу. Отсюда открывался неповторимый вид на Эйфелеву башню. Париж… Где все началось и где все закончится. Нет, я должна улететь. Что-то случилось, почему он отказался от нас. Ясно дал понять, что больше не хочет видеть ни меня, ни сына.
Может быть, пройдет время и я смогу понять, что же произошло. Понять, но не изменить.
Ежедневно масла в огонь добавляли журналисты, особенно им нравилась идея, будто вскрылось, что Ален не сын Гая де Круа. Неужели и он так думал? Верил этому? Как это вообще может быть?! Он же знал! Он прекрасно знал, что Ален его сын! Его копия! Как он мог хотя бы усомниться в этом!
Уже ночью, когда Ален уснул, я, забравшись в свою постель, предалась воспоминаниям. Решено. Завтра мы улетим, я уже оповестила пилота. Но сейчас, пока мы в Париже, я хочу каждую свою мысль посвятить Гаю и тому, что мы потеряли.
В голове всплыли картинки шестилетней давности. Моя беременность. Гай был так счастлив. Его суровые черты лица даже немного разгладились, а в глазах появился блеск. Мы ждали наследника! Французские доктора довольно быстро определили пол ребенка. Муж баловал меня каждый день, цветы… завтраки в постель, постоянные сюрпризы, подарки… Потом роды… Это был рай на земле… Когда Гай впервые взял Алена на руки, на его глазах выступили слезы счастья… У него наконец-то появилась настоящая семья.
– Я люблю тебя… – шептал он мне, держа на руках крохотного мальчика.
Малыш сучил ножками и ручками, и улыбался нам. Мы жалели только об одном. Что у ребенка не будет бабушек и дедушек. Получалось, кроме родителей у него нет никого. Если, конечно, не считать, дядю Бориса с тетей Любой, и Валентина с Ирой, которые души не чаяли в нашем сыне. За это время мы все стали большой дружной семьей. Верно говорят, что чужие люди иногда могут стать ближе, чем родственники. Так получилось и в нашей истории. Со стороны Гая все погибли, а с моей стороны нас просто никто не хотел знать.
Расчувствовались и не в силах больше лежать, я поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. Может быть горячая вода поможет мне успокоиться.
Наполнив ванну, я зажгла свечи и откупорила бутылку Шатонеф-дю-пап девяносто второго года. Бокал вина мне тоже сегодня не повредит. В конце концов, я провожаю свою счастливую семейную жизнь.
Погрузившись в горячую воду, обжигавшую все тело, но в то же время успокаивающую меня, я расслабилась. Ванна или вино, или все вместе помогло – слезы отступили. Но воспоминания так и всплывали одно за другим, а камень в груди становился только тяжелее.
Гай доверял мне. Доверял настолько, что ввел в свой бизнес, научил всему. Он объяснял это так, что если с ним что-то случится, то я должна суметь позаботиться о себе и о нашем сыне. Я ухмыльнулась. Да, было забавно, когда я впервые приехала в его модельное агентство и десятки топ моделей обступили своего шефа. Я тогда остро поняла, насколько сильно он меня любит, если спокойно отказался от всего этого и даже не смотрел в сторону ни одной красотки. Странно, но все эти годы у меня даже мысли такой не возникало, что он может уйти. Он не давал повода. Всегда подтверждал свою верность. И наоборот, злился, если ловил мой взгляд на ком-нибудь из парней моделей.
Проще было с банком. Там все заняты работой, вычислениями, бумагами, подсчетами и не настолько зациклены на внешней красоте руководителей и сотрудников.
Я сделала глоток терпкого Шатонеф-дю-пап и посмотрела через бокал на свечу. Благодоря отсвету пламени, вино приобретало рубиновый оттенок. Да, и к хорошему вину он тоже меня приучил. Это вино особенное, корни этого винограда уходят очень глубоко под землю для того, чтобы найти воду, а почва очень сухая, как будто каменная. За счет этого у вина необыкновенный вкус, совершенно не похожий на вкус аналогов.
Как с любовью Гая. Он тоже необыкновенный, очень черствый, дотягивается до твоей души и, открыв ее для себя, сам расцветает. И все с ним необычно. Все не так. Ты влюбляешься в него, а потом он уходит, ничего не объяснив, и ты больше не хочешь жить.
Да, работа, работа. Я всему научилась, хоть и было сложно. Сама не поверила, когда впервые управляла самолетом самостоятельно. И вертолетом. Но осознание того, что Гай будет мною гордиться, всегда подталкивало меня вперед.
Интересно, что прошло шесть лет, а мои чувства к нему только усилились. Нет, мне не нужны его деньги. Конечно, при разводе он обеспечил нас с сыном огромной суммой. И от этого было еще гаже на душе. Теперь мне двадцать четыре года, я молода, красива и богата. А также одинока. И не хочу жить.
Слезы брызнули из глаз и покатились огромными горошинами по моим щекам. Не хочу жить…
Боже… Если бы он хотя бы объяснил, что я сделала не так! Что я буду делать без него? Он моя жизнь, моё сегодня и завтра…
Глава 3
– Господин Лебедев, не стоит так нервничать, – остановил русского здоровяка тот самый тип, что похитил Любашу, – и привлекать к себе лишнее внимание. Вы же понимаете, что ее жизнь сейчас зависит от вас.
К слову, типа звали Степан Федорович Ренков, для общественности он был лицом официальным, политиком, который весьма часто появлялся в СМИ. Но это была лишь часть его жизни, вторая же часть была давно посвящена работе на Корпорацию и ее интересы. И сегодня он выполнял одну из важнейших миссий, в которой его руководство было очень заинтересовано. Француз должен быть доставлен в Россию сегодня же, во чтобы то ни стало.
Они не раз уже пытались до него дотянуться, но все попытки были безрезультатными. Сам он защищен надежным кольцом охраны, а его семья, жена и ребенок уже не играли для него такой серьезной роли. Недавно он со скандалом развелся и сейчас гуляет направо и налево, каждый раз с новыми пассиями, так что ни одна из них его не сподвигнет на решительные шаги.
Если бы это просто была измена со стороны жены, то, при таком раскладе, они могли бы использовать сына, единственного наследника миллиардера. Но и здесь их ждала неудача, проверенный информатор сообщил, что слухи, распространяемые газетами – правда, этот мальчик оказался не его родным сыном. У банкира закрались подозрения насчет верности его молодой супруги и он сделал тест ДНК, копия которого лежала сейчас в сейфе у Ренкова.
Но они все же нашли брешь в его досье. В России жил его лучший, а может быть даже и единственный друг, Борис Лебедев со своей супругой. И, судя по имеющейся у них информации, Де Круа не бросит друга в беде и, естественно, пожертвует собой, в случае необходимости. И, может быть, он не отреагировал бы на друга, или, зная, что тот бывший военный, попытался бы что-то предпринять.
Руководство Корпорации правильно посчитало, что брать в заложники надо именно супругу Лебедева. Степан Федорович в очередной раз был покорен дальновидностью Корпорации.
– Куда они ее повели? – хмуро спросил Борис своего похитителя.
Кроме них в зале ожидания аэропорта было всего несколько человек. Тип никак не защищался, не было охраны, Бориса не заковали в наручники. Он был волен уйти в любой момент. Его держало только одно – жизнь Любаши.
– Борис Андреевич, вы меня не слушали. Я же сказал, она летит с нашими людьми другим самолетом. Во Франции, после того, как мы с вами завершим дело, вы с ней встретитесь. Если все пройдет гладко. Я бы попросил вас это запомнить в этот раз. Я не настолько терпелив, как могло показаться.
Пока собирал свои вещи, и пока добирались до аэропорта, Борис голову сломал, пытаясь придумать, как выйти из этой ситуации. Спасти Любашу и Гая. Он ведь даже не мог никого предупредить. Его обыскали и отобрали полностью все. Да и даже если бы он нашел телефон или любое другое средство связи, слишком велика вероятность, что его поймают, а значит и велик риск, что Любаше просто не дадут долететь до Франции.
Похоже, ничего не остается, как просить друга о помощи. Просить друга добровольно и смиренно отправиться на смерть. Неужели это единственный выход?
Шанс, что Борису удастся отследить негодяев, слишком мал. Судя по размаху, люди очень серьезные, действуют на опережение, а значит у них подготовлены варианты действий на любой случай.
– Я бы рекомендовал вам расслабиться и выпить легкое снотворное, – тип протянул Борису пластиковый пакетик, в котором лежала одна белая капсула, – долетим и не заметите. А как приземлимся, я вас разбужу.
Русскому здоровяку совсем не понравилась такая забота со стороны главного похитителя, который даже не представился ему. Бывший военный предпочел отказаться от этой любезности.
– Тогда, по кофейку! – сказал тип и поднял руку, делая знак официанту.
Хоть они и сидели в удобных креслах зала в вип терминале, ни первому, ни второму мужчине, эта поездка удовольствия не доставляла.
Нет, Степан Федорович любил роскошь, можно сказать, именно из-за нее он и начал много лет назад работать на Корпорацию, где все делали с размахом. Каждое, даже самое мелкое задание, в результате оказывалось важным винтиком в цепочке событий, которые могли влиять на экономику или мирное положение всей страны, миллионов людей, как простых, так и очень влиятельных.
А теперь это. Они долго и безуспешно пытались поймать француза, но все попытки заканчивались ничем. Перед тем, как получить задание, Ренкову передали дело Де Круа. Уже тогда он понял, с насколько сложной целью столкнулся. Шесть лет назад Гай де Круа немало нашумел в России, хотя официально его вина не была признана, но у спецслужб были свои факты и доказательства и, только потому, что француз слишком высоко сидит и имеет серьезное влияние в международных политических кругах, его не тронули. Хотя обычно такие дела не прощаются.
В сентябре этого года, Ренкову посчастливилось, он наконец попал на семидесятый этаж здания Корпорации. Он всегда надеялся впервые подняться туда за особенные заслуги, но вышло совсем по-другому. Его вызвали именно в связи с тем, что он опростоволосился в деле с французом. Степан Федорович тщательно готовился к встрече с высоким начальством, хотя и понимал, что по головке его там не погладят. До того дня он никогда не видел Хозяина. И вот, этот момент наступил.
Скоростной лифт с зеркальными стенами и блестящим потолком, за несколько минут поднял Ренкова на последний этаж. Политик волновался, входя в кабинет. Он как будто ступал по очень тонкому льду, который мог вот-вот под ним треснуть. Если вдуматься, практически так и было. Хозяин славился серьезным нравом и мог решить его судьбу прямо здесь. Поговаривали, некоторые из его подчиненных, один раз зайдя в этот кабинет, живыми отсюда не выходили.
Степан Федорович переступил порог и оказался в кабинете, казалось, принадлежавшем самому дьяволу. Бесконечные стены, отделанные дорогими темными обоями. Черный паркетный пол, шкафы с книгами, огромный камин и огромный же дубовый стол посреди всего помещения, за которым сидел сам хозяин.
Ренков был немного удивлен, он ожидал, что хозяин гораздо старше. Но, нет. На вид ему было чуть больше сорока. Поскольку он сидел, невозможно было понять, какого он роста. Темные короткие волосы, аккуратная стрижка, волевой подбородок и четко очерченные скулы. Степан Федорович скорее ожидал увидеть человека с более серой внешностью, а не такого яркого красавца, явно любимца женщин.
– Похоже, Степан Федорович, вы удивлены, – тихо произнес Хозяин, не скрывая своего отвращения к посетителю. Он явно был недоволен.
– Что вы, что вы, прошу прощения. Просто я так долго ждал этого момента, что теперь безумно рад этому.
– Да, по вам видно. Ну, да не за этим вы здесь, – Хозяин продолжал говорить все так же тихо, так, чтобы собеседнику пришлось наклониться ближе, чтобы услышать, что именно он сказал.
– Вам была доверена миссия, прошло время и мы до сих пор не от вас получили никаких результатов.
– Герман Ростиславович, француз слишком изворотлив. Он – сложная мишень, мы многое испробовали, но ничего не помогло. В конце концов мы нацелились на его семью, но он развелся и оказалось, что совсем ими не заинтересован. А кроме них, его ничем не зацепишь. Многие до нас пробовали.
– Мистер Ренков, я не просил вас составлять карту его врагов, мне так кажется, – каждое следующее слово Хозяина звучало как удар хлыста, – я отдал приказ доставить его сюда. И вы потратили мое время, деньги, пожертвовали людьми, и не достигли никакого результата.
Степан Федорович стоял перед столом Хозяина, опустив голову. Сейчас ему было на самом деле страшно. Капельки холодного пота предательски выступили на его лбу. Он понимал, что сейчас ему будет вынесен приговор.
– Но, вам повезло. Я даю вам последний шанс. И если вы не справитесь с этим… – Хозяину даже не понадобилось продолжать, подчиненный ясно осознал, что с ним будет, если.
– Возьмите, – Хозяин взглядом показал на тонкую папку, лежавшую на краю его рабочего стола со стороны подчиненного, – там инструкции. После прочтения – сожгите, – Герман Ростиславович мрачно ухмыльнулся, – смешно сказать, чем дальше идет прогресс, тем больше мы возвращаемся к старым добрым бумажным методам. Так стопроцентно информация будет уничтожена.
Холодный пот уже струями тек по спине Степана Федоровича, когда он на скоростном лифте спускался вниз. В руках он держал папку с делом Бориса Лебедева и досье на его супругу. Задание было предельно понятным и на этот раз у него не было шанса на ошибку.
Глава 4
– Дорогой, ну что ты там копаешься! – у Ирины с утра было боевое настроение.
Только что звонила Аня и сообщила, что вечером улетает в Россию. Ирочка собиралась ее проводить. Они все, Валентин, она и их детки поедут в аэропорт. Поэтому Ирина беспорядочно носилась по их семикомнатной квартире в шестнадцатом округе Парижа, пытаясь собрать всю семью, чем довела няню и горничную до того же нервного состояния, что они сами не понимая почему и зачем, начали также беспорядочно бегать по помещениям вторя ей в унисон.
В коридоре возле их спальни, девушка буквально налетела на супруга, который приняв ее в свои объятья, заставил жену остановиться:
– Ирочка, стой. Что случилось? Что за переполох? – Ростов поцеловал супругу в лоб.
– Валентин! Нам всем надо собираться в аэропорт! Аня сегодня улетает!
– Что ты говоришь? Во сколько?
– Эээ… ну… около семи часов вечера, – смущенно пролепетала супруга.
– Около семи часов вечера? – удивленно вздернул брови вверх Ростов. – Так сейчас же раннее утро, а ты уже весь дом на уши поставила.
– Вас пока всех соберешь! – попыталась оправдаться Ира.
– Моя дорогая жена, – Ростов нежно обнял девушку, – я предлагаю внести немного спокойствия в этот дом, – он подал знак няне и горничной возвращаться к своим обязанностям, – до вечера еще далеко, а у меня выходной. Давай вернемся в постель и еще немного отдохнем, и дадим нашим домашним феям восстановить энергию Дзы в нашем доме.
– Какую еще энергию Дзы? – хихикнула Ирочка, радуясь, что ее не стали высмеивать, а предложили более приятную альтернативу продолжения нервного утра.
Спустя час, молодая мадам Ростова, приняв душ и приведя себя в порядок после жарких объятий с мужем, покинула спальню и направилась в детскую проверить, как няня справляется со своими обязанностями.
Несмотря на недавние печальные события, Ирочка должна была признаться, что чувствовала себя практически совершенно счастливой. Она вышла замуж за Валентина, в которого влюбилась буквально с первого взгляда. Вскоре после свадьбы у них родились трое детишек – две девочки, Белла и Васелина, и один мальчик – Прохор. Детям не так давно исполнилось уже четыре годика.
Ирочка даже и помыслить никогда не могла, что у нее родится не один ребенок, а сразу трое. Честно признаться, когда узнала о тройне, первой мыслью было, что Валентин сбежит от нее. Но она зря волновалась, молодой человек не только обрадовался этому факту, но и очень переживал, чтобы все трое родились здоровенькими.
Она вспомнила, какой грандиозный праздник устроил ее муж по случаю рождения наследников. Конечно, немало в этом ему помог его работодатель – Де Круа, который, к слову сказать, преподнес самый большой подарок – эту самую семикомнатную квартиру в одном из самых престижных районов Парижа, чтобы они с детками там все поместились и ей было удобно видеться с Аней и Аленом.
Нет, Ирочка практически не переживала из-за отъезда во Францию. Ее родители и папа Валентина часто навещали их, помогали с детьми. А в Париже ей не было одиноко, потому что довольно часто к ним приезжала Аня или они сами, всей семьей ездили к Де Круа в Ниццу.