Может, это знак? Возможно, я поторопилась и мне не стоит уезжать из Франции? Да, самостоятельная жизнь не так легка, как могло показаться. Ты постоянно должен принимать решения, не зная, правильно ли поступаешь или нет. И негде подсмотреть правильный ответ, и не у кого спросить.
На шоссе вдруг стало очень шумно – нетерпеливые французы сигналили невидимому препятствию, создавшему пробку – все спешили куда-то.
Внезапно меня захлестнули воспоминания. Ведь я также, тогда, шесть лет назад уехала от Гая. Вся в слезах, после ссоры на крыше его дома, когда он признался мне в том, что причастен к наказанию моих бывших одноклассников.
Когда я выходила за него замуж – думала, что такое больше никогда не повторится. У нас родился сын и все было прекрасно. Но, вот! Я опять в том же положении! Только на этот раз – он сбежал от меня.
Я горько усмехнулась своим мыслям. А сколько раз до нашей свадьбы я сама отталкивала его? Тот раз на крыше, когда кричала ему:
– Нет! Я не могу это понять, Гай! Как ты мог! Мы не можем быть вместе! Ты понимаешь?! Ты… ты…убийца…
Тогда я просто не понимала, что все, что он делал, было правильно. Да, мне было жаль моих одноклассников, которые только подошли к своему совершеннолетию, и уже получили такое суровое наказание, что испортило им жизнь. Но потом, когда я проходила стажировку у военных, я поняла, как рассуждал Гай.
Дело в том, что природа человеческая, к сожалению, не соответствует тому, что о ней пишут в романтических книжках. Человек не меняется и не может вдруг стать добрым, он как дикий зверь, один раз попробовав крови, будет ее хотеть всегда. И, конечно, этих парней следовало посадить, потому что неизвестно, скольких еще после меня они могли покалечить или даже убить. Статистика страшная вещь. Гай старше меня, через слишком многое прошел и видел все это, и понимал, когда наказывал их. Но я тогда, глупая, семнадцатилетняя девчонка не поняла. И оттолкнула его. Сбежала. Сама сбежала.
Горькая усмешка не сходила с моего лица. Я почувствовала, как по щеке вниз побежала обжигающая кожу слеза.
А что я натворила потом? Когда думала что он погиб, сама хотела умереть. Вены резала. А когда он вернулся и снова меня спас – опять оттолкнула. И почему? Да, после той страшной ночи в резиденции Де Круа под Москвой, когда… произошла бойня, когда киллер добрался до меня. Я многого не помню, но мне рассказал Валентин, что именно благодаря Гаю, я снова осталась жива.
Он, опытный военный, справился с большей частью нападавших и буквально на руках вынес меня оттуда. Увез во Францию, в свой замок и окружил заботой. Вызвал лучших врачей, приставил охрану и слуг. Наверное, только у настоящих принцесс такое бывает в жизни. И у меня.
Я вспомнила тот момент, когда пуля киллера пробила мою куртку и вошла в грудь. В одно мгновение я почувствовала, как жар заливает все тело, кружится голова. Я теряла сознание, но в последнюю секунду увидела его. Как он одним профессиональным движением свернул шею убийце, внезапно появившись у него за спиной. Бешенные глаза Гая, когда он увидел меня. Мне даже стало как-то стыдно, что он смотрит на меня, а я тут в таком виде, с пулей в груди. Конечно, это уже был бред человека при смерти. Но такие мысли были. И, наверное, это еще раз доказывает, насколько сильно уже тогда я любила его.
Мои веки с каждым мгновением наливались тяжестью, но я не хотела умирать. Потому… Потому, что он, наконец, был рядом. Вернулся. Нашел меня. Хотел защитить, раз и навсегда заперев в своем прекрасном замке.
А я взбунтовалась. Начала топать ногами и требовать вернуть меня на родину. Дура, честное слово. Нет, серьезно, дура, каких мало. Может быть, одна такая.
Мне тогда показалось несправедливым, что он принимает такие решения, не посоветовавшись со мной, не спросив, чего же хочу я. Взбалмошная девчонка! Сколько терпения он тогда проявил! Пока мы летели в Россию, молчал и выполнил свое обещание вернуть меня в Москву. А потом отступил, потому что я потребовала. И ждал, пока успокоюсь и вернусь. И я дура, сто раз дура!!! Чуть не потеряла его тогда. Гордый и решительный со всеми, и ласковый котенок в моих руках.
Тогда своим поведением я испытывала его чувства и чуть было не доигралась. Еще и Мирослав вмешался. Зачем? Эти признания в любви… До сих пор не верю в то, что чувства Ягудина ко мне были серьезными. Слишком пылко и резко. Как он тогда требовал от меня отказаться от Гая.
Глупость.
Нет, с его стороны все это было несерьезно, Ира не права. Я нахмурила брови. А может быть в этом дело? Возможно, Гай по какой-то причине решил, что у меня с Мирославом что-то было? Оттуда такие перемены? Нет. С чего бы это вдруг спустя столько лет? Нет. Если бы подозрения были, они бы были и тогда, шесть лет назад. Почему именно сейчас он решил развестись?
Тут что-то другое.
Меня вдруг передернуло и мурашки побежали по телу. Я внезапно осознала, остро поняла, куда возвращаюсь. Ведь нас с Аленом там никто не ждет. Мы теперь никому не нужны. В Москве сейчас холодно и промозгло, что не добавит радости возвращению. Друзей нет. Родственники? Их я и сама не жажду видеть, ничего хорошего от этого не будет.
В огромном мегаполисе мы с сыном будем совсем одни. И никакой надежды на возвращение прежней счастливой жизни втроем. Только пустота. Ежедневная пустота. Нам будет некого ждать.
Как раньше… Раньше…
Мы всегда ждали возвращения нашего Гая, когда он улетал на важные переговоры. Хотя, чаще всего, он брал нас с собой, не желая расставаться ни на день.
– Никакая работа не помешает мне быть рядом с вами, – всегда повторял Гай, – к тому же, Алену надо учиться всему тому, что умеет его отец. Когда-нибудь он вырастет и унаследует все мои заботы, – смеялся Де Круа.
Вот так, а когда он уезжал, мы с сыном всегда чувствовали и понимали момент его возвращения. К нашему дому в Ницце ежечасно подъезжали машины, доставка, обслуживающий персонал, охрана. Но мы как-то всегда знали, когда по аллее к дому приближалась машина Гая. Всегда выходили его встречать. А он шел к нам навстречу и улыбался. Улыбался…
За эти годы он совершенно преобразился. Если вспомнить, каким он был, когда мы только познакомились. Такая обыденная вещь, как улыбка, которая для обычного человека не является чем-то особенным, для него была совсем не свойственна. Он просто не умел улыбаться. Так долго Гай был погружен в свои проблемы, так много его била жизнь. И он изменился. Со временем, по-настоящему изменился. Радовался и смеялся вместе с нами.
До недавних пор…
А однажды, не склонный к спонтанным поступкам Гай, вытворил нечто совершенно невероятное. Как -то рано утром, зимой, Алену тогда уже исполнилось три годика, Гай ворвался в дом и начал нас будить, требуя немедленно куда-то собираться. Пока я пыталась осознать, что вообще происходит и одновременно с этим одеться, услужливая няня уже собрала и ребенка, и его вещи. Внизу нас ждал автомобиль. Внедорожник. Де Круа усадил нас в машину и накрыл теплыми пледами, приказав продолжать спать, с чем, собственно, мы с ребенком и не спорили, так как за окном еще было темно.
Проснувшись, я поняла, что мы уже далеко не на юге, а находимся на пути к Альпам. Поскольку я спала дольше всех, Гай, как оказалось, успел пересадить сына на переднее сиденье и, не отвлекаясь от дороги, о чем-то увлеченно рассказывал Алену.
Как позже выяснилось, мы отправились в старинное поместье друга Де Круа на охоту. По всем французским традициям, с лошадьми и собаками. По прибытию, нам дали немного отдохнуть с дороги, а позже усадили на прекрасных скакунов и мы всей гурьбой, вместе с хозяином и его гостями отправились в лес. Ален ехал вместе с отцом, гордый этим обстоятельством мальчишка за все время ни разу не попытался капризничать. Настоящий сын своего отца.
Мы прекрасно тогда провели время. После охоты был бал. Дамы в платьях, мужчины в костюмах, живая музыка, прекрасные угощения и невероятной красоты поместье. Все нас приветствовали, многие благодарили меня, за то, что Гай изменился. Говорили, что теперь у него есть мы и он стал появляться в обществе, чего раньше не было никогда.
– Мадам Де Круа, вы на самом деле осчастливили всех нас! – уверял хозяин поместья, невысокий полный человек, лицо которого украшала жидкая бородка. – Вы не представляете! Ма шери! Каждый год, мой секретарь обрывал все возможные телефоны, чтобы дозвониться до моего старого друга! И все тщетно! Фигаро там, Фигаро тут! Его невозможно было выловить. И, о чудо! Сегодня этот скромный замок озарило летнее солнце среди зимы! Приехал не только Гай, но и его маленькая семья, которую он так защищал от папарацци и от друзей, близких его дому! А пети месье(маленький господин)! Как он держался сегодня, вы заметили? Настоящий принц!
– Да, месье Жан, Гай научил его сегодня определять лисьи следы на снегу, – вежливо отвечала я.
– О, ну а как же! Пройдет еще несколько лет и пети месье и сам будет прекрасно держаться в седле и направлять течение охоты. О, мадам, в этом я уверен! Знайте, что мы всегда в этом доме будем рады всем вам! Но, по секрету вам скажу, что мы с моей мадам надеемся, что Господь пошлет вам также маленькую принцессу.
Вот так, за разговорами, восторгами и пожеланиями прошел тот вечер. А позже Гай, сидя в огромном кресле у камина, рассказывал сыну, сидящему у него на колене, старую французскую сказку. Мальчик недолго слушал отца, спокойный голос довольно быстро убаюкал ребенка, который с удовольствием уснул на широкой груди у папы. Гай гладил малыша по спине и улыбался, а я, сидя в кресле напротив, не могла отвести взгляд от этой картины. У нас была настоящая семья, с папой, мамой и сыночком. Была любовь и наше собственное волшебство.
И в один миг все это растворилось в бескрайних просторах вселенной.
***
В вип терминале Ирина нервно накручивала метры. В аэропорт с ней прибыл не только Валентин, но и все их трое детей в сопровождении аж двух профессиональных нянь. Девушка боялась не справиться. И ей очень хотелось как следует попрощаться с подругой, ведь неизвестно, когда они теперь смогут увидеться. Выехать с тремя детьми за границу не так-то уж и просто.
– Где же они? Уже скоро семь! – наверное, уже в сотый раз взглянув на огромные часы на стене в зале, спросила Ира своего мужа.
– Не переживай. Это частный рейс, он никуда без них не улетит, – попытался успокоить ее Валентин, – к тому же, на дорогах сейчас пробки.
– От Парижа до Ля Бурже?! Что тут ехать?! Какие пробки так долго? Может, она передумала?
– Да, нет же. А вот, смотри, вот и они идут! – привлек Ростов внимание молодой супруги.
И действительно, огромные автоматические двери распахнулись и к ним направились двое – Аня и Ален.
Аня сильно похудела за последние дни, как-то мельком про себя отметила мадам Ростова. Снова носит только джинсы и невзрачные свитера, пусть даже и от знаменитых дизайнеров. Этот развод явно ее доконал. Лицо серое, под глазами круги, она однозначно плакала по дороге сюда. Малыш же шел рядом с мамой и выглядел гораздо лучше. Он немного сонно, но с интересом вертел головой по сторонам.
– Как же вы долго! Мы уже беспокоились, что что-то могло произойти! – запричитала Ира, когда прибывшие поравнялись с ними.
– Пробки, – безжизненным голосом просто ответила Аня.
– Все хорошо? Вещи, документы? Вы ничего не забыли? – продолжала переживать Ирина.
– Да, все с нами, не волнуйся. Няня Алена помогла нам все собрать.
Внезапно Ира бросилась на шею к Ане и ее глаза в ту же секунду стали влажными:
– Анька! Ты… ты уверена, что хочешь улететь?
– Да, Ира, все решено…
– Кошмар, ты прости меня, прости, не смогла сдержаться. Но я все еще не верю, что это на самом деле происходит. Все произошло так быстро. Анька! Хочешь, я сама найду его и выскажу! Какой он осел, что так поступает!
– Ира, – тихо попыталась остановить ее Аня.
– Ира, – вмешался Валентин, – мне кажется, не стоит давить на больное. Пора отпустить Анну, так будет лучше. К тому же, Москва не край земли, мы в любой момент можем с тобой туда отправиться. Дорогая, – он мягко обхватил супругу за плечи, пытаясь отстранить ту от подруги.
– Нет, ну а что?! Не останавливай меня! – взбунтовалась мадам Ростова. – Что он делает вообще? Как можно так обойтись с собственной женой и сыном! Он что, врал все это время?! Сколько уже можно молчать? Посмотри на нее? Как мы их отпустим? Куда?
– Ирочка, все будет хорошо. Ален, поцелуй, пожалуйста, тетю Иру и нам пора отправляться в путь.
– Да что же это такое? Вы вообще отказываетесь меня услышать?!
– Ира. Все. Все хорошо, – резко ответила Аня, понимая, что у бывшей одноклассницы начинается истерика.
К ним приблизилась стюардесса в безукоризненной форме бордового цвета, отороченной белоснежными шелковыми полосами:
– Мадам Де Круа? Ваш пилот готов отправляться. Вас проводить?
– Да, конечно, спасибо.
Аня еще раз обняла подругу, всех ее детей, и подошла к Ростову:
– Анна, – сказал тот, – ты знаешь, что всегда, в любое время, с любой проблемой можешь обратиться ко мне. Телефон, почта, хоть голубиная. Просто дай знак. Вы не одни, помни это.
– Спасибо, Валентин. Береги Ирину и детишек, – девушка привстала на цыпочки и обняла Ростова, – спасибо вам за все.
Спустя несколько минут, через двухметровое стекло в зале, семейство Ростовых махало руками маленькому бывшему семейству Де Круа. Они уже поднимались по трапу, когда Аня остановилась. По всей видимости, у нее зазвонил телефон. Подняв трубку, она развернулась к ребятам, чтобы еще раз помахать им на прощание.
Но тот, кто говорил на том конце провода, явно сообщил нечто, что требовало большего внимания. Аня нахмурилась и быстро заговорила. Она явно была удивлена. Вдруг, девушка развернулась и схватив сына за руку, скрылась в кабине самолета.
– Как думаешь, кто ей звонил? – задумчиво спросила Ира своего супруга.
Он не успел ничего ответить, так как они оба отчетливо услышали за своей спиной, как обеспокоенная стюардесса связывалась со своим начальством:
– Месье, месье, борт ...., запрашивает разрешение изменить маршрут. Да, месье. Предполагалось Москва, но они хотят лететь в Ниццу.
– В Ниццу?
– В Ниццу? – одновременно воскликнули супруги Ростовы и посмотрели друг на друга.
Глава 11
Полет прошел хорошо и самолет плавно пошел на посадку. Аэропорт Ниццы встречал их весьма приветливо и, если бы не обстоятельства, Борис бы даже обрадовался этому. За время пути он тихо надеялся, что в небе что-то произойдет и они не долетят до города, к примеру. Хоть что-то, ведь ему самому так и не удалось придумать ничего путного, чтобы остановить эту процессию, направляющуюся за его лучшим другом. Если бы их самолет разбился, не было бы его. Хотя, эти негодяи все равно заставили бы Де Круа поехать с ними, ведь Люба бы все равно осталась в их руках.
– Господин Лебедев, приготовьтесь, пожалуйста, – напомнил ему о своем присутствии Ренков.
Русскому здоровяку ничего больше не оставалось, как следовать указаниям похитителей. Когда самолет приземлился, и они прошли через здание аэропорта, похожее по форме на морскую фуражку, их встретил водитель и провел в автомобиль. Затем они направились по уже знакомой дороге в город, а там дальше в резиденцию Де Круа.
У его попутчика зазвонил мобильный:
– Да, да, отлично, езжайте прямо за нами, а дальше по инструкции, – коротко отдав указания, Ренков положил трубку. – Ну, вот, видите, пока все по плану. Вашу супругу доставят в поместье одновременно с вами. Так что, как только произойдет обмен, ее сразу отпустят. Не забудьте условие – никаких действий с вашей стороны, пока мы не дадим команду. После, вы получите код для снятия часов с руки вашей жены.
Спустя полчаса, два черных автомобиля приблизились к необычайной красоты воротам. К ним вышел охранник:
– Ваше приглашение, месье, – мягко и в то же время неприступно сказал он, в открывшееся окошко одной из машин.
– Привет, – Борис выдавил из себя улыбку, – позвоните месье Де Круа и передайте, что прибыл Борис. Он знает, кто я.
– Да, месье, – охранник отошел в сторону и что-то быстро сказал в рацию по-французски. Спустя мгновение ему ответили. Получив подтверждение, он махнул рукой кому-то невидимому за оградой и ворота открылись.
Они проехали по саду, с великолепными южными растениями, пальмами, красочными цветами и белыми античными статуями, и очутились перед главным входом в дом. Везде сновали какие-то люди, перенося вещи, украшения, садовую мебель – в поместье явно готовились к празднику. На ступеньках у входа их уже ждал сам Де Круа. Похудевший, осунувшийся, но как всегда с прямой спиной и жестким взглядом. Было видно, что хозяин дома немного удивлен прибытию друга и совсем не рад этому.
Борис вышел первым, а за ним последовал Ренков. Увидев сопровождение друга, брови де Круа сошлись на лбу, казалось в этот миг он уже понял, зачем приехали к нему эти люди. Борис приблизился к Гаю, плечи его были опущены, а глаза виновато смотрели в пол:
– Гай, прости, – тихо произнес он, – у меня не было выбора, они взяли Любу.
– Господин Де Круа, позвольте представится, Ренков Степан Федорович. Господин Лебедев сейчас немного неадекватен, поэтому, пожалуй, я посвящу вас в происходящее. Все просто. Сейчас вы, не поднимая шума, спокойно соберетесь в присутствии нашего человека и отправитесь с нами. Аргумент в нашу пользу в виде того изящного черного браслета, что вы сейчас увидите на запястье госпожи Лебедевой, – тип подал рукой знак и дверца второй машины распахнулась, мужчины увидели заплаканную Любу, а на ее руке тот самый браслет.