– Аня, ты что? – услышала я обеспокоенный голос Бориса, – не плачь, мы спасем его, мои люди уже должны были встретить их.
– Уже встретили, – машинально прошептала я.
Словно в подтверждение моих слов зазвонил мой мобильный, который пока оставался в руках Бориса – по нему русский здоровяк связывался со своими коллегами.
– Да… Что? Где он? Жив? Что? – с каждым следующим его вопросом, произнесенным в трубку, мое сердце разрывалось, как будто в него втыкали нож с зазубринами, такая невыносимая боль.
Борис положил трубку и замолчал. Я не хотела слышать то, что он собирался сказать. Он понял это без слов. Но все равно произнес:
– Им не удалось его отбить. Аня… Гай… ранен, но жив. Жив, слышишь? Он жив. Эти люди увезли его, но мы найдем, дай только долететь. Аня, мы найдем его! Слышишь меня? Аня?!
Господи, прошу, защити… Слезы градом хлынули из глаз. Я уже не могла себя контролировать. За что? Что это такое? Что происходит?! Где мой Гай???
Немые вопросы проносились в моей голове. Там, внутри сознания я кричала в небо, что есть мочи. Я не могла смириться с этим. Это опять происходит.
– Аня, – я почувствовала тяжелую руку Бориса, одним движением он притянул меня к себе и подставил свою грудь под мою щеку, аккуратно обнял, – Аня, рано переживать. Ты знаешь, мы с Де Круа что только не прошли в этой жизни. Его так просто не сломать. Тише… Тише… Лучше бойца нет в мире. Ну, по крайней мере, я не знаю таких. Прости меня, старого дурака, это из-за меня он попал в передрягу. Но, я хочу, чтобы ты знала. если бы на месте Любы оказалась ты, а на моем Гай – я бы не раздумывая поступил так же, как и он. Такова наша природа. Именно поэтому они и взялись за нас, за самых близких. Они знают, что мы кровью повязаны. Знают, что отдадим жизнь друг за друга. Тише… Аня, ты теперь тоже боец. Понимаешь? Гай готовил тебя к этому. Теперь, чтобы спасти его, нам нужно собраться с силами. Мыслить трезво. Настоящие бойцы же не ревут?
Я отстранилась от него и вытерла лицо ладонью. Борис прав. Не время лить слезы. Они сказали – Гай жив. А раз жив, мы должны действовать. Пока есть надежда. Я должна бороться за него!
– Им… удалось проследить за похитителями? – пытаясь сдержать всхлипывания, спросила я севшим голосом.
– Нет, но мы найдем их. В конце концов, у нас тоже есть свои связи. Гай им явно был нужен живым – его ранение случайное. Так что, мы можем надеяться, что у нас есть время.
– Как его ранили?
– Аня… – Борис опасливо посмотрел на меня, – они не уверены, было много… крови. Кажется, это была рука, но они не могут сказать с точностью.
Много крови… Они не уверены… Слова Лебедева эхом повторялись в моей голове. Снова и снова. Много крови…
– Послушай, мы прилетим, ты пока отправляйся в отель, а я съезжу к своим и выясню все детали. Необходимо понять, кто стоит за всем этим.
– Я поеду с вами, – запротестовала я, – если вы сразу сможете понять где он, я поеду с вами.
– Аня, боюсь, это не будет так быстро.
– Все равно. Борис. У вас нет выбора. Если вы не возьмете меня с собой, я найму машину и сяду к вам на хвост. Вы не забывайте, кто меня обучал.
– Да, помню. Хорошо. Ты же все равно не успокоишься? – потерянно спросил здоровяк.
– Нет, – я уверенно помотала головой, – я пойду до конца.
– Будь по-твоему. Как бы ни было, я у тебя в долгу. А теперь постарайся поспать. Нам предстоит долгая ночь. Вот, держи, – он протянул мне бутылку с водой, – сделай пару глотков и поспи.
Я послушно отпила и закрыла глаза, откинулась на спинку кресла, но не потому, что хотела спать. Я должна была привести свои мысли в порядок, иначе из нашей затеи ничего не выйдет.
Гай сильный. Он выдержит. Я надеюсь на это. Очень. Мне все равно, если он меня на самом деле разлюбил, я пойду за ним.
В салоне было жарко и мои ресницы слиплись. Веки налились тяжестью, и я снова провалилась в сон. Это был очередной кошмар, где я бродила по ночному лесу и искала Гая. Я слышала его голос где-то вдалеке, но никак не могла понять, куда двигаться, куда идти. Чем больше я приближалась к нему, тем большее чувство беспокойства меня охватывало.
Уже отчаявшись его найти, я увидела на траве следы крови. Алая кровь на зеленой траве. Содрогнувшись, пошла по следам. Чем дальше, тем больше крови. Стали появляться кровавые лужи, в одну из них я случайно наступила.
– Гай… Гай… – прокричала я в отчаянии.
– Мадам, проснитесь, мадам, – женский голос резко выдернул меня из сна.
Я открыла глаза и увидела перед собой стюардессу. Бориса нигде не было.
– Мы уже приземлились? – выпалила я, медленно осознавая, что произошло.
– Да, мадам. Месье просил вас не будить хотя бы какое-то время. Но уже прошел час и нам надо уходить.
– Час? – я вскочила с кресла, – Черт! Куда он направился?!
– Я думаю, месье, что ожидает вас снаружи, сможет все объяснить.
– Месье? Какой еще месье?
Я рванула с места к выходу из самолета. Как он мог меня взять и просто бросить здесь?
На выходе я со всей скорости врезалась в чью-то широкую грудь и не успела понять, что происходит, как чьи-то горячие губы слились с моими.
Глава 17
-Что значит, Де Круа ранен?
– Герман Ростиславович, ситуация вышла из-под контроля. Ренков, к сожалению, не обладает достаточной квалификацией для проведения таких операций. Да и кто бы мог предположить, что заложницу освободят от “Часиков смертника”? Это в принципе невозможно! Как они это провернули, мы до сих пор понять не можем!
– Генерал, вы были назначены следить за проведением операции. И вся суть в том, чтобы предусмотреть все варианты развития событий, даже самые невероятные. Хотя, я не вижу, что здесь такого особенного? Разве вы не знаете кто такой Де Круа? Человек, который уже давно и серьезно занимается производством оружия, он разве не может под рукой круглосуточно иметь всех необходимых специалистов?
– Да, но… Даже наши специалисты без кода…
– Ваши специалисты? Кто?
– Простите, Герман Ростиславович, виноваты, наша ошибка, – генерал опустил глаза в пол. По его лбу пот тек буквально реками, несчастный был так напуган, что даже не мог спорить.
Хозяин Корпорации поднялся из-за своего огромного стола и отошел к окну. Он не хотел больше смотреть на этого старого и беспомощного вояку. Он был очень расстроен. Допустить столько ошибок! И это лучшие люди! Что же тогда говорить о средних или худших?!
Сколько шума было наделано! Перестрелка во Внуково! Все газеты пишут об этом. И это хорошо, что удалось блокировать информацию с камер видеонаблюдения. Если станет известно, кто пострадал там, чья кровь пролилась – всем планам конец. Нельзя допустить утечку.
– Где сейчас банкир?
– Мы доставили его в ваш исследовательский центр. Сейчас он под охраной и врачи занимаются его здоровьем. Руку, конечно, уже не вернешь, но жить он будет.
– Хоть что-то. Но за эту руку вы мне еще ответите, Арсен Булатович. Это дополнительные проблемы. Сколько человек сейчас его охраняет?
– Семеро, плюс охрана центра.
– Мало. Вышлите туда еще десяток лучших бойцов. Помните, с кем вы имеете дело. Он потерял только руку, а не голову. Ко всем докторам, кто будет его проверять, приставьте охрану, не меньше двух человек. На выходе из изолированной палаты их должно всегда страховать еще двое. И не спать, а страховать. Вам понятно?
– Да, Герман Ростиславович.
– Если вы его упустите… Это будет ваш последний промах в этой жизни. Выполняйте немедленно.
– Да, Герман Ростиславович, – генерал как обычно пятясь покинул помещение.
Хозяин даже не обернулся, слишком много чести для этого таракана. Хотя, если подумать, произошедшее нисколько не мешало его планам. Пока.
Надо будет более внимательно следить за Де Круа. Похоже, он еще не раз создаст им проблемы. Надо связаться с доктором Гольдштейном, пусть колят французу какие-нибудь наркотики. До поры, до времени. Так будет безопаснее для всех. Нельзя допустить, чтобы он сбежал, француз слишком много знает и имеет слишком большое влияние, чересчур много друзей. Жаль, убить его нельзя – это было бы самым простым решением. Жаль.
Герман привык всегда поступать так, как хочется. Но жизнь его научила терпеть и сдерживать свои порывы, если цель того действительно стоила. Сейчас это цель была на самом деле самой масштабной.
Жизнь не жалела Германа с самого детства, начать хотя бы с того, что он не помнил своих настоящих родителей и как он оказался в провинциальном детском доме. Да, родился он в России и только в двенадцать лет новые приемные родители увезли его в Америку. Пожилая пара не догадывалась, что за приятной внешностью мальчика, которого они усыновили, скрывался самый жестокий ребенок, когда-либо воспитывавшийся в этом детском учреждении.
Этот мальчик не знал родителей, но получил от них в наследство холодный, гениальный ум. Чуть ли не с пеленок он решал математические задачки, словно орехи щелкал. Он любил одиночество, и если кто-то нарушал его покой – Герман достаточно быстро расправлялся с нарушителем.
Этот мальчик не знал родителей, но получил от них в наследство холодный, гениальный ум. Чуть ли не с пеленок он решал математические задачки, словно орехи щелкал. Он любил одиночество, и если кто-то нарушал его покой – Герман достаточно быстро расправлялся с нарушителем.
Но страшная слава пошла о нем в детском доме, когда воспитатели обнаружили одного из воспитанников с пробитой головой. Ребенка, конечно, удалось спасти. Частично. Он потерял память, которую так и не удалось восстановить. Каждый в учреждении знал, кто был виновником трагедии, но доказать его вину не могли.
С тех самых пор Герман понял для себя одну маленькую истину – тебе позволено все в этом мире, только будь любезен продумать детали и не оставлять ни улик, ни свидетелей своей вины.
Так и повелось, Герман совершенствовался и скоро стал настоящим мастером криминального мира. Очень быстро он создал несколько крупнейших криминальных организаций в Америке, а потом решил вернуться на родину и развернуть свою деятельность и здесь. Еще с тех далеких времен у него осталась большая неприязнь к русским, к их привычке быть искренними дураками. Эта вот особенность натуры так же имела свои характерные грани – часто такие люди были наивными простаками и, несмотря на то, что занимали серьезные должности в разных кругах, могли легко продаваться новым хозяевам. Вопрос всегда был только в количестве денег.
Герман взял телефон и быстро набрал номер.
– Семен Исаакович, – произнес Хозяин в трубку, как только на том конце ответили, – будьте любезны применить к нашему дорогому гостю некоторые успокоительные средства. Да, это могут быть некие лекарственные препараты. Выберите что-нибудь на свой вкус, вы же медик. И пусть это будет что-то покрепче, пусть его сон будет спокоен и сладок. Да. Только учтите, когда их действие закончится, он должен быть в здравом рассудке. Отлично.
Надо съездить и посмотреть на этого Де Круа лично. Он интересный персонаж, по крайней мере, равных ему Хозяину Корпорации еще не доводилось встречать на своем жизненном пути, а это о многом говорит.
Опять же, Герман не мог отказать себе в удовольствии, заглянуть своей жертве в глаза – это один из самых приятных моментов в его работе.
Как вишенка на торте.
Прошлое – зло
Ты ищешь проблему в себе. Пытаешься всем угодить.
Но, что если, это никому не нужно? Если всем удобнее,
когда ты будешь тем самым “козлом отпущения”?
Глава 18
Мое тело отреагировало раньше, чем мозг. Правым коленом я нанесла молниеносный удар нападавшему в пах и, как только он ожидаемо скрючился в позе “ой мне больно”, придержав его голову руками, сделала еще три удара тем же коленом в голову, пока противник не упал. Только тогда я выпрямилась и рассмотрела обидчика.
– Мирослав??! – я с трудом узнала своего старого знакомого.
Он лежал на полу без сознания, его нос был разбит в кровь. Собственно, я все сделала как учили, правда по правилам нужно было бить в голову раз десять. Я же не видела, кто на меня напал, поэтому остановилась раньше. И хорошо, кто знает, чем это могло закончиться.
Я наклонилась и похлопала лежавшего по щекам. Он парень крепкий, должен прийти в себя.
– А-а-о-о-у, – простонал пострадавший.
– Ну, извини. Я не знала, что это ты.
– Аня… я тоже тебя рад видеть, – он даже попытался пошутить, значит, жить будет.
– Что ты здесь делаешь? – я помогла ему подняться, хотя полностью выпрямиться ему еще пару минут не удастся.
Ягудин попытался вытереть кровь с лица, но только сделал хуже.
– Пойдем, я провожу тебя до уборной, ты сможешь умыться.
– А ты изменилась, – только и сказал он, послушно следуя за мной.
Через десять минут мы уже спустились в здание аэропорта и присели в ближайшем кафе. Я взяла ему лимонад, а себе кофе. Мне надо было вытравить из себя остатки снотворного, что мне так умело подсыпал Борис.
– Что ты здесь делал и как узнал, что я прилетаю именно этим рейсом? – потребовала я рассказать.
– Оу, подожди, не спеши. Сначала ты разбила мне нос, уже не говоря о других частях тела, а теперь еще и допрос устраиваешь, – обиделся парень.
– Мирослав, не шути со мной. Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Тебя явно прислал Борис, только он знал, куда и когда мы прилетаем. Итак, после его снотворного я просыпаюсь и чудесным образом обнаруживаю, что он испарился, а вместо этого предателя возникаешь ты. Мирослав, мне сейчас вообще не интересно, как и по какой причине. Лучше скажи, куда делся Борис!
– Хорошо, хорошо. Я понял. Не буду больше шутить, – Ягудин пощупал свой нос и помотал головой, – эх, не такой встречи я ждал. Ну, да, как всегда – обстоятельства. Хорошо. Расскажу. Лебедев решил, что тебе сейчас не надо с ним никуда ехать. Он отправился встречаться со своими людьми из разведки. Несколько часов назад твой бывший устроил в этом аэропорту неплохую заварушку, так что теперь все осложнилось во много раз. Как только что-то станет известно – Борис сразу даст знать. А пока он попросил меня отвезти тебя в гостиницу, чтобы еще и ты не попала в какие-нибудь неприятности.
– Спасибо, но я и сама в состоянии добраться до гостиницы, – я поднялась из-за стола.
– Аня, ты не поняла. У тебя нет выбора. Ты поедешь со мной.
Я даже не стала спорить, а просто развернулась и направилась к выходу из здания аэропорта. У меня нет времени на пререкания, надо добраться до отеля и постараться найти Бориса. Надо взять в аренду машину, позвонить Любе, потом в резиденцию, отдать распоряжения охране.
– Стой, – Мирослав не отставал от меня.
– Прости, мне некогда.
– Да, подожди ты. В любом случае Борис будет держать связь через меня!
Я резко остановилась. Черт! Похоже, мне не отделаться от него на этот раз.
– Я дал слово, что не отойду от тебя до его возвращения. Если ты еще помнишь, то у меня нет привычки нарушать свои обещания.
Я посмотрела на него. Помню. Слишком хорошо все помню, поэтому и пытаюсь убежать. Мирослав нисколько не изменился за это время. Может быть, только стал еще немного больше. Его куртка буквально лопалась на огромных руках и широкой спине. Только прическа немного изменилась, шелковые черные волосы были пострижены в менее романтичном стиле. Лицо немного осунулось, щеки впали и скулы стали сильнее, более мужественно выделяться. Все те же ярко-голубые глаза, все так же влюбленно смотрят на меня. Твою мать! Я снова вынуждена вернуться к тому, от чего бежала шесть лет назад!
– Аня, поехали. Тебе надо устроиться в гостинице, – сказал он, протягивая мне руку.
– Только до того момента, когда вернется Борис.
– Ни секундой дольше, – кивнул он, – если ты сама потом не захочешь большего.
Мы направились к его машине, я старалась всю дорогу держать дистанцию, хотя при его настойчивости это было сложно сделать. Мирослав, как и раньше, старался использовать любую возможность, чтобы прикоснуться ко мне, только тогда, много лет назад, я не понимала этого и вела себя достаточно ветрено. Это сейчас я повзрослела и начала распознавать мужские порывы в свою сторону. И сейчас я отчетливо вижу, насколько сильно чувство Ягудина. И от этого мне все больше не по себе.
– Хочешь, мы заедем по дороге в бар?
– Что? Зачем?
– Ты вся дрожишь. Я понимаю, Лебедев успел рассказать тебе в красках, что случилось с Де Круа, но ты не сможешь трезво мыслить и адекватно на все реагировать, пока не успокоишься.
– И для этого мне надо выпить? Чтобы трезво мыслить? Логично.
– Не передергивай, пожалуйста. Ты понимаешь, о чем я. Так как?
– Нет, спасибо. Мы едем в гостиницу, я хочу быть на месте, когда объявится Борис.
Лучшее для меня сейчас – отправиться в погоню. Я не могу чувствовать себя спокойно, пока мой муж в беде, а сын во Франции. Я разрываюсь на две части. Но, если я уверена, что Ален под надежной охраной и опекой, даже если Люба по какой-то причине не справится, то Камилла ей всегда поможет, а вилла охраняется лучше, чем дом президента. То за Гая мое сердце обливается кровью. Я постоянно мысленно молю бога, чтобы мой муж остался жив. Да, мой муж. Да, мы разведены и когда я его найду, буду уверена, что с ним все в порядке – снова исчезну из его жизни, как он хотел этого. Но сейчас он позвал меня и я буду следовать за ним столько, сколько потребуется.
Мы прибыли в “Четыре сезона”, еще будучи в Париже я забронировала королевский люкс на седьмом этаже для нас с Аленом, думала хоть так скрасить первые недели нашего пребывания в России. Сейчас, чтобы не терять время, решила заселиться сюда же.
Мирослав последовал со мной в номер. Поскольку, это был не номер, а скорее отдельная квартира по убранству напоминающая маленький дворец, со своей кухней, столовой, огромным залом и гостевыми комнатами – я уже не протестовала, в этих помещениях мне не составит труда уединиться и не выходить из своего убежища до тех пор, пока не объявится Борис.