— Кроме того, я пригласил мисс Эванс.
Кто-то из ребят присвистнул. Мисс Эванс очень молодая, очень симпатичная и очень женственная. Она точно отдаст голос группе «Шепот» или «Королевам танца». Я вообще не в ее вкусе.
— И последний член нашей чудесной судейской коллегии — миссис Райли.
«А-а-а!» — вздохнули все. Миссис Райли — любимица всей школы и ведет уроки у малышей в третьем классе. Она пухленькая, очень уютная и говорит приятным голосом. Все ее просто обожают, даже ужасные близнецы Луэллы считают ее милой. Особенно хорошо она ладит с плохими мальчишками, она точно поставит высокий балл Джеку с его парнями или Супербыстрым. Мы с ней никогда не пересекались, и я для нее — круглый ноль.
Мне опять не светит никакое место. Теперь я точно займу последнее. Не буду выступать. Пойду потихоньку и смотаюсь отсюда, все равно все бессмысленно. Пусть глумятся и дразнятся, что я испугалась. Я скажу, что мне все равно. Позеваю, изображу скуку и скажу, что у меня полно других дел. Сделаю вид, что я выше того, чтобы кому-то что-то доказывать.
Я поднялась и небрежной походкой направилась к выходу.
— Доля, ты куда? — спросил мистер Робертс.
— Я иду… мне надо в туалет, мистер Робертс, — ответила я. — Вернусь через минутку.
Он отпустил меня, и я ушла, вот так, проще простого. Открыла дверь, пошла по коридору. Сейчас выйду из школы, и все. И больше никогда не вернусь. Через несколько дней учебный год закончится. Я буду свободна, как птица, расправлю прекрасные кожаные крылья своей курточки и улечу…
В зал заходят родители, смеются, машут друг другу, что-то обсуждают, сплетничают. Я глянула через дверь — не удержалась — и увидела маму прямо перед собой. Она одна и так напряженно глядит на сцену, будто я уже там. Руки сложила, словно молится.
Кого я пытаюсь обмануть? Я должна спеть для мамы. Оценки не имеют ровным счетом никакого значения. Пусть камнями забросают, тухлыми помидорами, да хоть прогонят с улюлюканьем! Я выйду на сцену и спою для мамы.
Я зашла в туалет и побежала обратно. Мистер Робертс только слегка мне кивнул. Я послушно села со всеми, скрестила ноги и повторила за ним эти дурацкие дыхательные упражнения — вдо-о-ох и вы-ы-ыдох. И вот наконец пора.
— Всем удачи, — сказал мистер Робертс. На лбу у него выступили капельки пота. Видно, тоже сильно нервничает.
Он заспешил на сцену, и его встретили шквалом аплодисментов. По его замыслу мы не должны подниматься с места до тех пор, пока не придет очередь выходить на сцену, но мы столпились за кулисами, желая смотреть концерт.
— Всем привет, привет! Добрый вечер, дамы и господа. Добро пожаловать на концерт «Байлфилд полон талантов»! — выкрикнул мистер Робертс в микрофон, скача по сцене. — Меня зовут мистер Робертс, я веду занятия в шестом классе, и — уж поверьте — все мои ученики невероятно талантливы. Сегодняшний вечер вы запомните на всю жизнь, никаких сомнений. Наши на редкость одаренные дети выступят, а невероятные судьи, каждого из которых я пригласил самолично, будут давать комментарии и ставить оценки. Позвольте представить миссис Эвери, мистера Джунипера, мисс Эванс и миссис Райли. Большое всем спасибо. Начинаем концерт. Поднимите руки и тепло приветствуйте «Джека и его команду»!
Джек сделал глубокий вдох и выскочил на сцену, его ребята — следом. Миссис Эвери сидит в жюри и не смогла поставить им фонограмму. За пультом миссис Линли, но у нее недостаточно практики. Она слишком быстро включила фонограмму, до того, как все встали на свои места. Но Джек так взволнован, что с первыми звуками начал танец: поплевал на руки и притопнул. Но остальные не успели вступить и отстают на два такта, никак не успевая. Тем не менее танцуют они лучше. Джек — сальто назад, и за ним остальные, Джек — стойку на руках, и остальные — вуаля. Смотрится ритмичней и богаче, чем когда они двигались одновременно. И драка теперь смешнее. Джек в шутку дерется, и следом за ним остальные размахивают руками, начиная следующий бой. В конце концов замедляются и останавливаются, но в самом конце Джек споткнулся. Интересно, он это нарочно? Плашмя упал на сцену, и за ним рухнули его ребята, как кости домино. Зал взрывается аплодисментами, за зрителями захлопало и жюри.
— Мальчики значительно улучшили свой номер, — сказала миссис Эвери. — Они серьезно поработали над танцем. Я считаю, что сегодня они выступили замечательно.
— Вашу бы энергию и силу танца на ежедневные уроки — были бы впереди всего класса. Молодцы, — сказал мистер Джунипер.
— Ух, как здорово, — сказала мисс Эванс. — Вы выступили просто потрясающе, ребята!
— Отлично, «Джек и его команда»! На моих уроках Джек всегда заставлял меня улыбнуться, несмотря на непослушание. И сейчас я тоже улыбалась. Отличное выступление, ребята, молодцы, — сказала миссис Райли.
— Ваши оценки, пожалуйста, — сказал мистер Робертс.
Миссис Эвери поставила им десятку, мистер Джунипер дал восемь баллов, а мисс Эванс и миссис Райли дали по девятке. Вот так вот. «Джек и его команда» получили тридцать шесть баллов. Всего на балл меньше, чем Ангелина сегодня днем. Наверное, они станут победителями вечернего концерта, и хотя мне больно об этом думать, но я по-настоящему рада за Джека. Я улыбнулась ему, когда он, задыхаясь, вбежал за кулисы и все не мог отдышаться.
— Отличное выступление, — прошептала я.
— А я-то думал, все надо мной будут смеяться, — прошептал он в ответ. — Я не собирался падать. И больно было ужасно. Зато сработало, да?
— Ага! Уверена, ты сегодня победишь.
— Чушь. Победишь ты.
— Вы оба несете чушь. Я сегодня возьму первое место, — вмешалась Ангелина.
— Тихо! — шикнула на нас миссис Линли и поставила фонограмму для выступления группы «Шепот». Они выступали слаженно, но скучновато. Мы все уже выучили наизусть их основной проход и танцевали вместе с ними за кулисами, хотя миссис Линли гневно посмотрела на нас и жестом приказала остановиться. Судьи отозвались о них благожелательно, и девочки получили неплохой результат.
На сцену вышли Фаред и Ханна. Половину трюков они так и не разучили. Зрители не смеются, потому что боятся их обидеть, и Фаред с Ханной выступили еще хуже, чем днем. В самом конце номера игрушечный кролик застрял в шляпе Фареда. Он тащит его изо всех сил и с надеждой стучит по шляпе, закусив губу.
— Фаред, он где-то там, — прошептала Ханна. Она покопалась в шляпе и вытащила кролика. Зрители невольно захохотали, когда она помахала всем бедной искалеченной игрушкой с повисшими ушами. Номер закончился шквалом аплодисментов, но балл им поставили невысокий.
«Королевы танца» выступили очень хорошо, они здорово смотрелись в розовых футболках, маленьких черных шортиках и сверкающих тиарах. Одна из мам сделала всем макияж: серебристые тени, розовая помада и даже в волосах розовые прядки. Мистер Джунипер от удовольствия тоже весь порозовел и поставил им девятку. Мисс Эванс явно номер понравился, но миссис Эвери отнеслась к нему прохладней, а миссис Райли сказала, что они замечательные девочки, но лучше бы танцевали не так… откровенно. Интересно, что она скажет про танец Ангелины?
На сцену вышла Натали с подругами. Мистер Робертс поработал над пьесой после дневного концерта и выкинул половину текста, и все равно пьеса жуть какая длинная, очень глупая и шумная. Как только они закончили, кто-то в зале оглушительно захлопал. Наверное, это отец Натали. Учителя поставили им совсем низкие оценки, хотя миссис Райли сказала, что сразу видно, как они старались, и что это была смелая попытка.
— А теперь, леди и джентльмены, встречайте мисс Ангелину Томас, занявшую в дневном концерте первое место. Ваши аплодисменты! — заревел мистер Робертс.
Ангелина протолкнулась мимо нас, виляя большой попой. На сцене ее встретили воодушевленными аплодисментами. Она улыбнулась и помахала зрителям — еще, еще! — выжимая до последней капли все, на что способен этот зал.
Наверное, Ангелина опять займет первое место.
Она проходится колесом по сцене, ползет как краб, крутится на попе с таким усердием, что странно, как она до сих пор там дырку не протерла. На этот раз она заканчивает номер по-другому и неуклюже разъезжается в шпагате, за что ей еще сильней аплодируют.
— Отличный номер, Ангелина. Твой танец неправдоподобно хорош! — сказала миссис Эвери. — Неудивительно, что в дневном концерте ты заняла первое место.
Ангелина просияла, но миссис Эвери поставила ей всего семь баллов, как и мистер Джунипер, мисс Эванс — восемь, а миссис Райли шесть. Ангелина осталась без победы. Яростно расталкивая всех, она вышла за кулисы.
Джек пока на первом месте, но следующим номером идет Рэймонд. Он кружит по сцене, исполняя сложный танцевальный номер, — голова вверх, руки в стороны, весь как натянутая струна, и при этом хладнокровен. Сейчас ему никто не свистит и не кричит глупостей. Его выступление смотрят с восхищением и как сумасшедшие аплодируют в конце. Миссис Эвери даже встала с места и улыбается во весь рот.
— Прекрасно, Рэймонд. Нам всем повезло, что в одной с нами школе учится такой талантливый танцор. Не удивлюсь, если через несколько лет мы все выстроимся в очередь за билетами на твое выступление в составе настоящего хореографического коллектива, — сказала она и поставила ему десятку.
Мистер Джунипер дал девять баллов, как и миссис Эванс с миссис Райли.
Вот и все. Победил Рэймонд: тридцать семь баллов. По крайней мере, он победил заслуженно. Когда он влетел за кулисы, я ему зааплодировала, Джек похлопал по спине, а Ангелина смерила испепеляющим взглядом.
— Нечестно, если Рэймонд победит, — заныла она. — Он столько лет ходит на свои выпендрежные танцы. Еще бы он не умел вертеть ногами лучше всех.
— Заткнись, Ангелина, — отрезал Джек. — Он лучше всех нас, и точка. Еще неизвестно, кто будет победителем.
— Остались только самые дурацкие номера, — прошипела Ангелина. — Два придурка с клоунадой, идиотский танец Супербыстрых и Доля с кошачьими воплями. Эти все точно не выйдут на первое место.
— Не обращай на нее внимания, — пробормотал Джек, хотя я с ней почти согласна.
Джефф и Ричи, конечно, вне конкуренции, но они, по крайней мере, смотрятся смешно: кто-то им выдал балетные пачки, и они наверняка долго набирались храбрости, чтобы выйти на сцену в белых воздушных юбках, торчащих в стороны. Но сам номер все равно не отработан: скачут по сцене, встают на мыски кроссовок, и больше ничего. Наблюдать за ними весело примерно полминуты, дальше скучно, и учителя им поставили соответствующий балл.
— Следующим номером программы — еще один удивительный танец. Дамы и господа, я счастлив представить невероятно талантливых Супербыстрых, — объявил мистер Робертс.
У меня засосало под ложечкой. Я следующая, следующая, следующая. Горло сжалось, я слова не скажу, не говоря о пении. Наблюдаю за тем, как Супербыстрые отрабатывают свой танец. Джек рядом со мной, нервничает и тоже следит за ними с нетерпением. Он не будет возражать, если его обойдет Рэймонд, но сама мысль, что Супербыстрые уйдут вперед, ему невыносима. Зрители оглушительно захлопали, и миссис Эвери до бесконечности рассказывала всем, как много они работали над номером и как они доказали своим примером, что секрет совершенства — в постоянной тренировке. Джек даже застонал, когда им поставили еще одну десятку. Мистер Джунипер дал восемь баллов, мисс Эванс и миссис Райли по девять, итого тридцать шесть баллов, ровно столько же, сколько набрали «Джек и его команда».
Джек с облегчением выдохнул и улыбнулся.
— Последний номер нашего концерта «Байлфилд полон талантов» — девушка с удивительным голосом. Прошу вас, ваши аплодисменты, мисс Доля Уильямс! — закричал мистер Робертс.
Джек дотянулся до моей руки и сжал ее:
— Удачи!
Неуверенным шагом я выхожу из-за кулис на сцену. Это та же сцена, что и днем, но почему мне кажется, будто она больше? Я в луче прожектора и никого в зале не вижу, даже маму в первом ряду. Она расплылась в одно большое пятно с остальными зрителями, но я знаю, что она там, и мне нельзя ее расстраивать. Я сняла микрофон со стойки и дождалась тишины в зале.
— Эту песню я спою для мамы, — объявила я в микрофон. Звук такой громкий, что я чуть не подпрыгнула от грохота собственного голоса. — Это ее самая любимая песня. Мамочка, для тебя.
В зале кто-то зашелся от восторга, кто-то нервно хохотнул от неожиданности. Миссис Эвери, мистер Джунипер, мисс Эванс и миссис Райли — все передо мной, ждут. Мистер Робертс сбоку на сцене, немного волнуется.
— Доля, не спеши, — шепотом сказал он мне.
И я немного помолчала. А потом начала:
Сладкая ты моя доля…
Мой голос, пропущенный через усилитель, заполнил весь зал. Он сильный, мощный, громкий, и я вижу, как он выплеснулся за пределы зала, затопил коридоры, хлынул из окон, понесся мощным течением по дорогам, заполнил собой весь наш маленький район. И может, даже в далеком-далеком Робин-хилле Солнце и папа слушают меня, взявшись за руки.
Каждое слово — будто из полного откровения личного письма, а не из обыкновенной песни про любовь. Я чувствую текст каждой клеточкой своего тела. Я проживаю его полно, до боли, и на последней длинной ноте, выжитая до капли, заканчиваю без сил, на грани слез. Повисает долгая тишина. Я делаю пару шагов к кулисам, желая спрятаться, и тут начинаются аплодисменты. Такие аплодисменты! Я чуть не оглохла от этого грохота. Все учителя поднялись с мест, хлопают. Даже мистер Робертс хлопает! В зале сидит моя мама. Я наконец увидела ее, потому что освещение переменилось. Мама тоже встала и аплодирует. Боже, как неловко, но вместе с ней поднялись с мест и другие. Все хорошо! Они тем самым говорят, что им понравилось! Но только почему я плачу?
Мисси Эвери промокнула глаза платочком:
— Доля, это было просто волшебно. Мне повезло! Я слышала, как ты поешь раньше, я всегда знала, что у тебя чудесный голос, но сейчас — что-то невероятное!
Очередь мистера Джунипера. Он-то, наверное, до сих пор на меня злится.
— Твой голос, Доля, приводит в трепет. Слушая тебя, я в буквальном смысле онемел. Однако, несмотря на онемение, несколько слов у меня в запасе осталось. Напоминаю, что за тобой должок, и в понедельник я жду тебя после уроков в моем кабинете!
Он пытается говорить строго, но сам еле сдерживается от смеха. Потому что смеется весь зал.
— У тебя удивительный голос, Доля. Я готова слушать тебя бесконечно, — задыхаясь от восторга, сказала мисс Эванс.
— Трудно поверить, что такой мощный голос природа подарила такой хрупкой девочке! Твое выступление забыть невозможно, Доля, — сказала миссис Райли.
— Отличные комментарии, Доля, — сказал мистер Робертс. — Наверняка ты сейчас получишь высокий балл, но сможешь ли ты обойти Рэймонда и набрать больше тридцати семи? Судьи, ваши оценки, пожалуйста.
Судьи подняли карточки. Десять, десять, десять, десять! Не могу в это поверить. Все судьи мне поставили десять баллов, и даже мистер Джунипер. Итоговая оценка — сорок баллов! Максимум! Я победила! Бедный Рэймонд — и счастливая, счастливая я! Я вышла на первое место, и я сделала это для мамы!
Мне хочется броситься в зал и обнять ее, но пока нельзя уходить со сцены, сейчас мистер Робертс вручит мне значок с надписью «Победитель!» — на этот раз золотой.
— Золотая награда за блестящее выступление! — объявляет он и отчаянно жмет мне руку.
Ладони у него мокрые от пота — но какое это имеет значение? Он такой хороший учитель, и все остальные тоже такие хорошие, даже мистер Джунипер! Мистер Робертс пригласил на сцену всех участников поклониться публике на прощание. Джек выбежал на сцену первым и на глазах у всех меня обнял!
Конкурс закончен, но праздник еще нет: нас ждут закуски, сок, чай, крекеры с сыром, и только потом нас отпускают к родителям.
Когда я подбежала к маме, она уже взяла чашечку чая, и мы с ней так крепко обнялись, что чуть не плеснули чаем на ее голубую блузку.
— Доля, как хорошо ты спела! — говорит она.
К нам подходили многие родители с поздравлениями, даже мама Ангелины, хотя сама Ангелина только зыркнула в мою сторону, а потом сказала, что серебряная звезда смотрится суперкруто, а золотая — дешевкой.
Мисс Льюис, учитель компьютерной грамотности, подошла к нам с большим фотоаппаратом.
— Я записала весь концерт на цифру для школьного архива. Запишу вам диск, если хотите, миссис Уильямс, — говорит она.
— Да, конечно, как здорово! — ответила мама.
Я посмотрела на нее с удивлением:
— У нас даже видеоплеера нет, мам!
— Ничто не мешает нам его у кого-нибудь взять, правда? — ответила она. — Я хочу запомнить твое выступление все, до секундочки.
Лично мне для этого никакой диск не нужен. Я запомнила каждый миг своего выступления до конца дней. Весь вечер в голове крутится моя песня, и даже после того, как мама легла, я все проигрываю ее в памяти. Как же здорово, что я победила. Удивительно, что все учителя поставили мне по десятке, даже мистер Джунипер, который никогда и никому не ставит высший балл. Как здорово, что я обошла Ангелину и что Джек обнял меня на сцене. Как замечательно, что мистер Робертс сказал, прощаясь с нами, что он по-настоящему мной гордится. Но самый лучший момент моего выступления — я на сцене, мой голос парит, ловя на лету каждую ноту.
Я в постели, но сон не идет, я снова и снова возвращаюсь в памяти к этим минутам. В конце концов я заснула и, вздрогнув, открыла глаза уже при свете дня. Надо мной склонилась мама с завтраком на подносе.
— Привет, соня! Я решила, что тебя пора будить. Уже двенадцатый час!
— Ого! А ты, наверное, уже давным-давно встала, — сонно ответила я.
— Да, наводила тут порядок. Ты же меня знаешь, я не умею валяться допоздна даже в выходной. Я тут подумала, Доля: а что, если мы отпразднуем твою победу? Поедем в Манчестер, погуляем по магазинам, может, на колесе обозрения покатаемся? Или смотаемся на побережье? Такая чудная погода.