Впрочем, взять себя в руки удалось довольно быстро. Как я успела заметить, этот мужчина в нормальном состоянии (в смысле, не в припадке ярости) не был склонен к совершению необдуманных поступков и широким жестам, не имеющим конкретной важной цели. Значит, и этот его шаг продиктован необходимостью. Какой именно? В общем-то, у нас с ним сейчас одна на двоих необходимость, сохранение мирных договорённостей. А, стало быть, это — дополнительный непрозрачный намёк всяческим недовольным на реальное положение вещей и политику Императора. На мой вкус, слишком рискованно и отдаёт откровенной провокацией, но не мне учить Руамара управляться с его зверинцем.
— Присядь, не нависай, — велела я, примериваясь к содержимому тарелок. — А ещё лучше — присоединяйся.
— Благодарю, Ваше Величество, но я недавно пообедала, — вежливо отказалась Уру, но в кресло присела.
— А расскажи-ка мне пока о жрицах, — отвлекая себя от мелочных одёжных проблем, я приступила к завтраку, решив совместить приятное с полезным. — Ты же имеешь к ним определённое отношение? Ну вот. И почему жрицы не могут предать Владыку.
— Я не очень многое знаю, — предупредила она.
— Я не знаю вообще ничего, так что ты в любом случае расширишь мой кругозор.
К сожалению, по самому интересному для меня вопросу, про верность жриц, Уру могла сказать очень мало. Она сама весьма посредственно разбиралась в местной магии, поэтому тонкостей не знала, но утверждала, что всё дело в крови. По легенде, основатели рода Шаар-ан и жреческого рода Таан-вер были первыми оборотнями, и были они не то братьями, не то просто очень хорошими друзьями. И жизни их были связаны уже тогда, причём не только между собой, но и с самим Первопредком.
На мой логичный вопрос, как один-единственный род может обеспечивать служительницами такую большую страну, как Империя Руш, девушка отмахнулась, что за время существования оборотней род очень разросся, и насчитывал порядка двух тысяч представителей, а этого вполне хватало. Тем более, послушницей, — а по факту обслуживающим персоналом «подай-принеси», — могла стать любая девушка в любом святилище, кроме главного; там все были только Таан-вер.
Не то чтобы за это много платили, хотя бесплатной работа и не была, но по крайней мере неплохо кормили, а ещё — могли спасти от нежеланного замужества. Правда, с последним всё было сложно: жрицы далеко не всегда соглашались принять под своё крыло беглянку, и предугадать их ответ было невозможно.
Никого со внешностью, подходящей под описание вчерашней старухи, Уру вспомнить не смогла. Более того, она вот так с ходу не смогла припомнить ни одной желтоглазой жрицы; но, принимая во внимание численность последних, это ни о чём не говорило. Да и при условии, что вчерашние события не были сном, я здорово сомневалась, что их участница действительно была жрицей и выглядела именно так.
На вопрос о странном поведении Императора Уру вразумительного ответа дать не смогла, — она сама, по-моему, первый раз о таком слышала, — а вот на просьбу проводить меня в библиотеку отреагировала с искренним энтузиазмом.
Вспомненный же по дороге туда вопрос о культурных различиях применительно к поцелуям вызвал весьма неожиданную реакцию. Девушка сначала не поняла, чего я от неё хочу, а когда я объяснила, смутилась, растерялась, потупилась и забормотала что-то невнятное на тему «ой, ну там глупости».
— Уру, — с нажимом повторила я.
— А вам зачем? — настороженно уточнила она.
— Затем, что у нас это такое же естественное проявление чувств, как объятья, но я смутно помню, что где-то слышала о другом значении этого жеста у вас, — раздражённо пояснила я. Что вчера из-за этого культурного различия я пропала впросак, я уже поняла, но не информировать же теперь каждого встречного о трудностях поиска взаимопонимания в нашей с оборотнем личной жизни?
— Это очень, очень неприлично, — смущённо хмыкнула она.
— Неприличней секса? — озадаченно покосилась я на полыхающую красными ушами камеристку.
— Ну так, относительно, но в целом — да, — теребя рукав, промямлила Уру. Мне даже почти стало стыдно, — злая взрослая тётка бедному приличному ребёнку задаёт всякие нехорошие вопросы, — но информация была нужна.
— Почему?
— Ну… Э… — протянула она. — Может, вы лучше кого-нибудь ещё спросите?
— Кого, Его Величество? — устало вздохнула я. Хотя мысль показалась не лишённой смысла: краснеть и блеять что-то невразумительное он точно не будет. Но не вламываться же к нему с этим вопросом в кабинет, правда?
— Да, действительно, — обречённо вздохнула она.
В этот момент мы как раз добрались до библиотеки, которой заведовал серьёзный вежливый оборотень лет шестидесяти. На моё появление он отреагировал с удивительным спокойствием, что не могло не порадовать. Выслушав же цель визита и пожелание ознакомиться с книгами на месте, проводил в дальний угол библиотеки, где ширмой был отгорожен уютный уголок с диваном, парой кресел и низким столиком. На столе располагался кристалл связи, а ещё, по заверениям библиотекаря, здесь, как и в любом личном помещении Владыки, имелся набор защитных артефактов, включая звукоизолирующий.
Зачем Императору такой «потайной» уголок в собственной библиотеке, было вполне понятно: огромное книгохранилище в своих стенах прятало от губительного солнечного света множество редких и уникальных томов, и было бы довольно глупо в этих стенах их без дела похоронить. Поэтому в Императорской библиотеке то и дело появлялись всевозможные учёные, интересующиеся тем или иным изданием, и подобная изоляция хозяина была удобна как ему самому, так и окружающим.
Пока мужчина сновал туда-сюда, выстраивая на столе стопку из внушительных довольно свежих томов, я не теребила Уру, позволяя собраться с мыслями. Но когда библиотекарь откланялся, прикрыв за собой лёгкую ажурную дверцу, вернулась к прерванному разговору.
— Ну, рассказывай, что там у вас за сложности с поцелуями.
— Понимаете, тут несколько причин, — осторожно начала она, за время передышки явно сумев смириться с собственной участью. — Во-первых, в животном смысле, целовать кого-то в губы… ну, несколько унизительно. В волчьей стае, например, младшие члены стаи так клянчат еду у старших. То есть целующий как бы сознательно ставит себя ниже. А, во-вторых, рот и горло — самые уязвимые части тела. Открытое горло — это в принципе знак доверия, а через рот душа покидает тело. В общем, поцелуй в губы считается ужасно непристойным и почти раболепным предложением себя. Вот, — резюмировала она, смущённо комкая подол своего жизнерадостно-жёлтого наряда и буравя взглядом пол. У девушки в этот момент от стыда пылали и уши, и шея, и вообще её, кажется, можно было использовать для освещения комнаты в тёмное время суток.
Я растерянно кашлянула, не зная, что на всё это сказать. Вот, казалось бы, такая простая вещь, как поцелуй, а сколько сложностей. И блохастые ещё утверждают, что люди сами усложняют себе жизнь!
— Надо думать, прилюдно кого-то поцеловать — это практически равносильно тому, что снять штаны и встать ра… короче, штаны снять? — уточнила я. Уру смущённо угукнула, и я на этом оставила её в покое.
Несколько секунд просидела неподвижно, осмысливая новую информацию и пытаясь проанализировать своё вчерашнее моральное падение. Ни смущения, ни возмущения я по этому поводу не чувствовала; наверное, просто никак не получалось толком принять новое значение привычного и довольно безобидного понятия. А ещё меня терзал вопрос: если это у них — такое неприличное действие, на которое никто никогда в здравом уме не пойдёт, где Руамар целоваться-то научился? Так что, либо Уру сгущает краски (чему лично я бы совершенно не удивилась), либо рушскому Императору стоит сесть за написание мемуаров, и получится весьма занимательное чтиво для взрослых.
А вспомнив о подробностях вчерашней ночи в свете сегодняшнего, я поняла, что мне уже попросту смешно. Это сколько же «ужасно непристойных предложений себя» я вчера сделала оборотню? Да и сам он, насколько мне сейчас помнилось, не слишком-то скромничал!
Почему-то после этого открытия моё собственное отношение к мужу стало гораздо легче и как-то… радостнее, что ли? Не такой уж он, оказывается, и грозный, если копнуть поглубже.
Усилием воли разогнав приятные, но совершенно бесполезные мысли, я погрузилась в книги. Правда, через некоторое время пришлось из них вынырнуть, чтобы отпустить на волю скучающую и клюющую носом Уру. Она, конечно, старалась сидеть тихо и почти не шевелясь, но всё равно нагоняла тоску, и знакомство со сводом законов новой родины на таком фоне шло с большим трудом.
А через некоторое весьма продолжительное время (я уже начала задумываться об обеде) девушка вернулась и встревоженно сообщила, что Владыка срочно желает меня видеть. Предположения на основе вчерашнего опыта появились сразу, и я, усмехнувшись себе под нос, невозмутимо двинулась на встречу с мужем.
Цель вызова я, увы, не угадала.
Император Руамар Шаар-ан, Империя Руш, замок Варуш
— Я знаю, что мой длинный язык стоит отрезать, но не сказать этого не могу. Знаешь, на кого ты похож? — с язвительной ухмылкой нарушил висящую в кабинете тишину Анамар. — На кота по весне: голодный, взъерошенный, но довольны-ый!
— А кто мы ещё есть? — усмехнулся Мунар. — Рур, не обращай на него внимания, это он от зависти.
— Уже, — я пожал плечами, бросив на них насмешливый взгляд поверх документов.
— Уже — что?
— Уже не обратил внимания. Мне сейчас меньше всего хочется заниматься поисками нового главнокомандующего, — пояснил я и вернулся к бумагам. — Ладно, по этому пункту вопросов вроде бы больше нет, — решил, подписывая подготовленный Анвар-вером приказ. На лицах обоих собеседников при этих словах как по команде появились кровожадно-злорадные гримасы. — Чему радуемся? Мне не стоило вот это утверждать?
— Да не обращай внимания, — поморщился Мар. — Просто в первом списке есть несколько субъектов, здорово отравлявших жизнь.
— Использование служебного положения в личных целях? — хмыкнул я.
— Как можно, — неубедительно возразил Инварр-ар. — Просто, получив распоряжение, мы начали проверку с них, и проверяли очень тщательно. Так что всё честно.
Я не стал грозить Мунару проверками и требовать пояснений. В этих двух оборотнях я не сомневался, опускаться до подлога не стал бы ни один. И если они накопали на кого-то столько информации, что хватило на отдельный приговор, значит, объект интереса сам виноват.
Передо мной сейчас лежал результат долгого и плодотворного совместного труда двух ведомств — подробный отчёт о проверке армейского командного состава и окончательный проект давно назревавшей реформы. Казалось бы, просто стопка бумаги, а вскоре она вызовет такой переполох, что любо-дорого. Уже только потому, что несколько десятков старших офицеров пойдут под трибунал, а среди них большинство — представители знатных старинных родов.
— А всё-таки, Рур, открой тайну, почему ты такой неприлично довольный? Не из-за приятно проведённой ночи ведь, в самом деле, — полюбопытствовал Инварр-ар, когда Анамар с документами наперевес и нездоровым энтузиазмом в глазах отправился наводить порядок в своей вотчине. Это когда огромная армия рассредоточена вдоль полыхающей границы, сложно за всем и за всеми уследить. Вот когда там останутся только усиленные пограничные гарнизоны, а остальные вернуться по местам приписки, уже можно будет говорить о наведении порядка.
— Почему нет? — усмехнулся я. — Сам же предполагал, что я влюбился. Может, оно вот так сказывается.
— Я вообще-то шутил, — иронично улыбнулся он. — Ну и, кроме того, я неплохо тебя знаю. Даже если это действительно так, твоя довольная ухмылка осталась бы в пределах личных покоев. Если не хочешь портить сюрприз, скажи хотя бы, к какому количеству трупов готовиться?
— Как раз наоборот, надеюсь обойтись малой кровью, — возразил я. — Ты же сам рекомендовал мне не затягивать с представлением Александры, вот сегодня на Малом Совете и начнём.
— Сегодня Малый Совет? — озадаченно вытаращился на меня собеседник. — А можно было предупредить о таком знаменательном событии заранее?!
— Вот, предупреждаю. Остальных должен поставить в известность Вур.
— Ладно, я тебя понял, эффект неожиданности и всё такое… Не буду больше расспрашивать, даст Первопредок — сам увижу. Кстати, ты вчера очень неудачно отключился, Её Величество крайне интересовалась причинами подобного состояния.
— И что ты ей ответил?
— Порекомендовал обратиться к тебе напрямую, что я ещё мог сказать! — пожал плечами он. — Когда придумаешь, что ей рассказать, предупреди, чтобы показания совпадали, — усмехнулся Мун.
— Вот ещё, — я недовольно фыркнул. — Было бы, о чём думать. Расскажу всё, как есть.
— Беззубой? — с нешуточным сомнением нахмурился он. — Не слишком ли ты ей доверяешь? Рур, ты сейчас точно…
— Она всё равно рано или поздно узнает, так пусть лучше сразу и от меня, — раздражённо оборвал я. — А что касается доверия, лучшим ответом на этот вопрос будет тот факт, что я отключился, находясь с ней наедине. Тебе не кажется глупым после подобного подтверждения её безвредности устраивать шпионские игры? Лично мне не нужно других подтверждений, да и лишнего времени на пустые попытки опровергнуть очевидное нет. Кстати, раз уж мы добрались до вчерашнего дня и моей жены, рассказывай, что с ней случилось, и что удалось выяснить по этому бессмысленному нападению.
— Как угодно, — не стал спорить Инварр-ар. — С твоего позволения, начну в обратном хронологическом порядке, — собираясь с мыслями, медленно кивнул Мунар, и приступил к рассказу.
Тот факт, что его сотрудники не сумели найти на Александре никаких следов воздействия и признаков присутствия в покоях посторонних, заставил меня скрепя сердце признать версию со сном основной. Правда, мысль о наличии некоего подвоха категорически не желала отпускать. Но пришлось довольствоваться обещанием приставить к Александре наблюдателя потолковей и как следует потрясти магов на тему насланных сновидений и иных нетрадиционных практик, способных привести к подобному результату.
Идея поискать информацию по смешанным бракам как таковым тоже показалась мне здравой, хотя и запоздалой. По-хорошему, этим вопросом следовало озадачиться гораздо раньше, ещё когда было принято решение об этих браках. Но тогда меня его последствия тревожили мало, я был занят другими делами, а Мурмар… судя по всему, спешно изыскивал возможность избежать навязанной участи. Очень успешно, кстати. А когда выяснилось, что этот вопрос касается меня напрямую, тоже было не до того.
Больше всего информации оказалось по Инсаре, хотя, в свете её содержания, объём утешал мало. На дочери Ордар-вера нашлись отчётливые следы магии чифалей. Причём настолько отчётливые, что уже демонстративные, то есть — оставленные именно для того, чтобы быть найденными. Картина в этом свете вырисовывалась ещё более неприглядная, чем поначалу. Если бы я убил эту девку, отношения с её отцом и так бы испортились. А если бы ещё выяснилось, что она при этом действовала под чарами, то есть — была невиновна…
Уточнить что ли у Александры, в какой форме она бы предпочла получить благодарность за своё своевременное вмешательство?
Аят-Чифаль граничил с Рушем на северо-востоке и с Орской Империей, соответственно, на юго-востоке; своеобразный клин, вбитый между двух стран. Напряжённо-недоверчивые отношения у них были со всеми соседями и не только, но выручало географическое положение: от нас их отделял высокий горный хребет, от Орсы — бурная полноводная река с обрывистыми берегами и непредсказуемым характером, а дальше территории располагались на большом полуострове, отделённом от остального материка проливами. Если и был кто-то, кто радовался нашей войне с людьми больше, чем чифали, то я их не знал. Да и вообще у меня порой складывалось впечатление, что Шидар Шаар-ан начал этот конфликт именно с их подачи. Конкретных доказательств или обоснованных подозрений не было, но общие ощущения и, главное, предполагаемый результат войны, если бы Первопредок не прибрал бы старого Императора так своевременно, наталкивали на определённые мысли.
Чифалей с их долгожительством и надменными физиономиями не любили за заносчивость, за снобизм, за навязчивые попытки поставить себя выше других или хотя бы испортить жизнь окружающим, за даже не имперские, а уже божественные замашки. А, самое главное, за их лживость. Ложь составляла саму их природу, сущность, пропитывала их общество. Во лжи заключалась их магия — иллюзорная, смутная, запутывающая разум и оплетающая душу. Тыбарцы тоже уважали хитрость и ловкий обман, но у них были свои законы чести, и с ними вполне можно было иметь дело. В языке же чифалей понятие «честь» отсутствовало как таковое.
Насколько они были замешаны сейчас… с равной вероятностью это мог быть и след заговора с их участием, и попытка сбить со следа, и просто хорошо подошедшее к случаю заклинание. Следователи копали во всех направлениях, и за сутки успели выяснить, что чары к Инсаре были применены возле покоев с помощью амулета, и даже найти этот амулет, оказавшийся, к сожалению, копеечной поделкой.
Самой перспективной для работы зацепкой была скорость, с которой нападение было организовано. Либо это всё было чистой воды импровизацией, и тогда стоило восхититься остротой ума организатора, либо нечто подобное планировалось заранее, и тогда восхищал не только ум, но и граничащая с провидением предусмотрительность. Если уж даже Инварр-ар был уверен, что хотя бы сутки я из покоев не выйду, а туда без прямого разрешения хозяев имел доступ очень ограниченный круг лиц, то подготовился он слишком заранее. С другой стороны, вполне могло статься, что нападение планировалось именно в покоях, а тут мы сами упростили ему задачу. И последний вариант выглядел самым правдоподобным: найти способ проникновения было не так уж сложно, особенно с учётом его целей. Это убить затруднительно, а вот устроить провокацию — куда проще.