А я с интересом разглядывала их вблизи, в гражданском и в естественной среде.
В основной своей ипостаси рушцы практически неотличимы от людей. У них даже вертикальные зрачки — редкость; насколько я знала, это было свойственно только некоторым особям. Не то более сильным, не то просто близким к зверю. В остальном — похожее сложение, та же разноцветная масть от откровенно блондинистого до чёрного.
Истоки конфликта двух соседних Империй терялись в веках, и никто уже не мог вспомнить, с чего всё началось. Наверное, именно из-за этого внешнего сходства и генетической близости. Наличие общих предков, близкая психология, — всё это раздражало оба вида. Мы считали их дикими животными, они нас — беззубыми мягкотелыми слабаками. Было бы лицемерием обвинять в этом конфликте только Руш, все были хороши; оборотни просто первыми перешли от мелких пограничных стычек к полномасштабным военным действиям.
Война длилась двадцать три года, измотала обе Империи, но по совокупности сил у нас по-прежнему сохранялся паритет. Император Шидар, отец моего будущего мужа, был очень упрямым типом, и так до конца жизни не признал, что начало войны было его ошибкой. Сам Руамар оказался более миролюбивым (чего по его лицу не скажешь) или, скорее, внимательным типом. Он огляделся по сторонам, увидел разруху и упадок, увидел довольно скалящихся соседей… и предложил пойти на мировую. Последние два года на фоне вялотекущего противостояния шли переговоры, которые сейчас наконец-то завершились. Повторюсь, выкинув из жизни двадцать лет, каждый остался при своих.
Хочется надеяться, два вида всё-таки научатся жить в мире не только по документам. Но, боюсь, случится это не на моём веку.
Внутренняя отделка императорского дирижабля дышала благородной роскошью, всё было аккуратно и очень изящно; больше похоже не на транспортное средство, а на небольшой дворец. Руамар лично проводил меня в мои покои, смежные с его собственными. Граница пролегала между двумя гостиными, дальше шли спальни и ванные комнаты. В общем, опять-таки, полная иллюзия дворцовой обстановки.
— Осваивайтесь, Ваше Высочество, — предложил мне Император. — Мне нужно отдать некоторые распоряжения, после чего я зайду к вам обсудить ряд вопросов.
— Разумеется, — я склонила голову в ответ. На этом он действительно меня покинул, и я огляделась уже внимательней.
Здесь было вполне уютно и, что меня особенно порадовало, отсутствовал характерно «женский» оттенок обстановки. Я бы очень расстроилась, если бы комнаты были оформлены, например, в розовом цвете. Доминировал зелёный, просто более светлого оттенка, чем у Императора, присутствовал синий, бирюзовый, серебряный и золотой, причём последние два — в очень скромных количествах. В общем, оглядевшись, я пришла к выводу, что мой вкус совпадает со вкусом того, на кого ориентировался автор этих интерьеров. То есть, вероятно, с Императором. И это внушало некоторый оптимизм.
Выполняя высочайшее повеление «осваиваться», я поставила ножны с клинком в угол, сбросила сюртук на спинку кресла, следом полетела ненавистная удавка и перчатки. Распустив ворот рубашки, я подхватила сумку и отправилась разбирать вещи. С чем, впрочем, закончила очень быстро; годы военной службы приучили к неприхотливости, да я и в детстве никогда не была привередливой.
Проинспектировав ванную комнату, я задумалась над перспективой принятия душа, но решила отложить это на потом. Будет довольно некрасиво, если Император придёт для обещанного разговора, а я в это время буду плескаться в ванне.
Вместо этого я нашла в гостиной бар с великолепным выбором напитков и плеснула себе пол бокала хорошего вина. Правда, за что именно пить, так и не определилась: не то за собственное семейное счастье, не то — за собственный же упокой. В итоге решила пожелать себе здоровья и терпения, оно никогда лишним не будет, — ни на том свете, ни на этом.
Император не заставил себя долго ждать, я успела сделать всего пару глотков.
— Вина, Ваше Величество? — поинтересовалась я со своего места, поленившись приветствовать гостя стоя. Он окинул меня задумчивым взглядом, подошёл к столу, взял в руки бутылку. Чему-то усмехнулся и качнул головой.
— Я сам налью, — сообщил и достал из бара ещё один бокал. Неторопливо устроившись в соседнем кресле, плеснул себе рубиновой жидкости и, отсалютовав мне, слегка пригубил. — Почему вы носите мундир, Александра?
— Вы хотите сказать, разведка Руша настолько плохо работает? — не удержалась я от усмешки. — Или вы не посчитали нужным ознакомиться с подробной информацией? Или это просто повод начать разговор?
— Это любопытство, — пожал плечами мужчина. — Разведка не интересуется личными мотивами, а меня сейчас интересуют именно они. Насколько я знаю, армейский чин не обязывает к ношению формы в свободное от службы время.
— То есть, вам интересно, почему я предпочитаю мундир платью? — с искренним недоумением уточнила я. Он только кивнул. — Ваше Величество, а вы бы что предпочли? — кажется, улыбка получилась очень ехидной, но собеседник и бровью не повёл, продолжая сверлить меня взглядом в ожидании развёрнутого ответа. — Если бы вы внимательно посмотрели на женскую одежду моей родины, у вас не могло возникнуть подобного вопроса. Во-первых, я привыкла, а, во-вторых и главных, это объективно удобнее. Здесь только одна удавка, шейный платок, а там — целый корсет, да ещё обувь совершенно чудовищная, юбка путается в ногах, а декольте при резком движении норовит сползти с груди. Я ответила на ваш вопрос?
— Да, вполне, — задумчиво кивнул он. Но, однако, выставлять мне ультиматумов «никогда больше» и критиковать мои штаны не стал. Зачем тогда спрашивал?
Вместо этого мужчина погрузился в сосредоточенную задумчивость, продолжая при этом буравить меня взглядом.
— Вы пришли поговорить именно об этом? — подбодрила я Императора, когда подобное положение вещей начало раздражать.
— Нет. Я пришёл обсудить некоторые аспекты нашей будущей жизни, — он качнул головой, будто очнувшись. — Скажите, Ваше Высочество, у вас были мужчины?
Ишь ты, как официально.
— Нет, Ваше Величество, — спокойно ответила я. Когда много общаешься с военными, большинство из которых — мужчины, и когда эти военные принимают тебя за своего, смущаться прекращаешь очень быстро. Смущаться любых тем разговора.
— Это всё осложняет, — поморщился он.
— Почему? — иронично поинтересовалась я. — Я всегда полагала, что это, напротив, является женской добродетелью.
— В целом, да, — медленно кивнул Император. — Но не в данном случае. Что вы знаете о физиологии нашего вида? Точнее, об аспекте интимных отношений и брачных игр.
— Я полагала, они идентичны нашим привычкам. Видимо, это не вся информация, — совершенно растерялась я. — Кроме того, я полагала, именно вы будете настаивать на фиктивности нашего брака. Разве нет?
— Я кое-что объясню вам, и вы поймёте, что это просто невозможно, — он опять недовольно скривился. — Мы во многом, почти во всём ориентируемся на запахи. Все эмоции, все ощущения и состояния имеют свой запах; гнев, обида, радость, болезнь. Супруги в нашем представлении должны пахнуть друг другом: это один из основных признаков того, что брак, во-первых, заключён, а, во-вторых, успешен. Если этого не будет, мой же собственный народ посчитает всё это обманом. Сейчас слишком многие считают этот мир слабостью, чтобы я мог позволить себе дать им подобный козырь. Это понятно? — Руамар пристально уставился на меня, я машинально кивнула. Что уж тут непонятного! — Отлично, дальше. По этой же причине не будет никаких измен, даже намёка на них. Я могу рассчитывать на вашу разумность в этом вопросе? — ещё один пристальный взгляд, и снова я ограничилась кивком.
Как легко с ним разговаривать; просто генерал Звейн, раздающий приказы. Лишний раз откроешь варежку не вовремя — выговор с занесением.
От этого сравнения мне стало весело. Ох, представляю я свою грядущую «семейную» жизнь!
Император пару секунд молчал, разглядывая меня сквозь подозрительный прищур; настроение учуял, что ли? Правда, замечания опять не сделал, только тихонько хмыкнул себе под нос. Хотя, может быть, мне просто показалось.
— Теперь о физиологии. От природы мы весьма агрессивны. «Мы» — это половозрелые мужчины вида, все без исключения. И, разумеется, чем ближе конкретный индивид к зверю, тем эта черта сильнее выделяется. Наш Первопредок — хищник-одиночка, не терпящий конкуренции на своей территории, и эту черту мы унаследовали полностью. Есть два способа контролировать своё настроение. Дальше догадаетесь?
— А что тут гадать? — я пожала плечами, с некоторым недоумением наблюдая за мужчиной. Он вёл себя странно: прикрыв глаза, перегнулся через подлокотник кресла в мою сторону, явно принюхиваясь. — Секс и мордобой. Не так уж сильно мы отличаемся, просто у нашего вида эти черты выражены гораздо слабее. Я поняла, к чему вы клоните. Если вы начнёте избивать своих подданных, они этого не оценят, и в свете слов про невозможность измены, вариант остаётся только один. Если вас всё устраивает, то… Ваше Величество, с вами всё в порядке? — не выдержала, наконец, я. Потому что он не то заснул, не то впал в какой-то транс: дыхание глубокое и частое, ноздри нервно подрагивают, как будто норовя принять звериные черты, а сжимающая подлокотник рука и вовсе замерла на полпути между ладонью и лапой, запустив когти в обивку.
— А что тут гадать? — я пожала плечами, с некоторым недоумением наблюдая за мужчиной. Он вёл себя странно: прикрыв глаза, перегнулся через подлокотник кресла в мою сторону, явно принюхиваясь. — Секс и мордобой. Не так уж сильно мы отличаемся, просто у нашего вида эти черты выражены гораздо слабее. Я поняла, к чему вы клоните. Если вы начнёте избивать своих подданных, они этого не оценят, и в свете слов про невозможность измены, вариант остаётся только один. Если вас всё устраивает, то… Ваше Величество, с вами всё в порядке? — не выдержала, наконец, я. Потому что он не то заснул, не то впал в какой-то транс: дыхание глубокое и частое, ноздри нервно подрагивают, как будто норовя принять звериные черты, а сжимающая подлокотник рука и вовсе замерла на полпути между ладонью и лапой, запустив когти в обивку.
— Более чем, — ответил он, распахнув глаза. Выглядели они жутковато: жёлтые, зрачок вытянут в ниточку. Того и гляди бросится! Мужчина пару раз моргнул, и глаза приняли более привычный вид. Уточнять, на который из вопросов он сейчас ответил, я на всякий случай не стала. — И ещё один момент, касающийся брачного обряда. Неизбежной его частью является приём некоего зелья, которое мы называем «кровью Первопредка». Химический его состав вам будет малоинтересен, важно другое. На наш вид он действует как сильнейший афродизиак, как он повлияет на человека — предсказать невозможно. Что я точно могу гарантировать, отравиться вы им не отравитесь, а вот сработает ли основное свойство — неизвестно.
— Зачем такие сложности? — растерянно уточнила я.
— Это не сложности, — рушец пожал плечами. — Не всегда браки заключались и заключаются по обоюдному желанию, и не всегда супругам везёт понравиться друг другу на уровне запахов. Как я уже говорил, обоняние во всей нашей жизни играет огромную роль, и если запах неприятен… Женщину, которую не привлекает мужчина, хотя бы теоретически можно не спрашивать, брак будет завершён в любом случае. А вот если мужчине неприятна женщина, с этим могут возникнуть определённые технические трудности. Это потом, когда запахи смешаются, проблема будет стоять менее остро. Если на вас это средство подействует также, как на наших женщин, всё будет хорошо, но вероятность этого довольно мала. Поэтому, чтобы в дальнейшем не было вопросов и претензий, предупреждаю сразу. Под этим средством я буду совершенно невменяем, и позаботиться о вашем состоянии и комфорте не смогу. Навредить женщине всерьёз ни один мужчина не сможет, но царапины и укусы практически неизбежны, не говоря уже о том, что сделать всё осторожно я не сумею. Так что вам в любом случае будет больно и, по меньшей мере, неприятно. Ах да, настоятельно не советую сопротивляться или, хуже того, убегать. У вас это в любом случае не получится, так что лишний раз не дразните зверя. Можно рискнуть и попробовать какое-нибудь обезболивающее, но как оно сработает вместе с кровью Первопредка, я не знаю. В принципе, есть шанс, что поможет местная анестезия, но…
— Не стоит беспокойства, Ваше Величество, — перебила его я. — Не будем рисковать, потому что на некоторые обезболивающие мой организм реагирует очень странно. Надеюсь, с этой «кровью» такой проблемы не будет, но лучше бы иметь под рукой квалифицированного медика. Благодарю за предупреждение и обещаю, что не доставлю дополнительных проблем. Я умею терпеть боль.
— Хорошо, что вы предупредили, — кивнул он в ответ. — Я обеспечу присутствие на церемонии доверенного лица, способного оказать вам медицинскую помощь в случае непредвиденной реакции. На этом, полагаю, всё, если у вас нет никаких вопросов.
— Только один. Чем я могу заниматься в нашей совместной жизни вне постели? — иронично поинтересовалась я. Потому что о мирной жизни оборотней знала крайне мало, и совсем не удивилась бы, если бы их миниатюрных хрупким женщинам полагалось посвящать дни вышивке и прочим не вполне адекватным с моей точки зрения занятиям.
— Чем угодно, — поморщился он. Мне показалось, будущий муж просто не понял, что я имею в виду, но уточнять я благоразумно не стала: полученный ответ меня полностью устраивал.
Император Руамар Шаар-ан, воздушное пространство Империи Руш, замок Варуш
Клянусь когтями Первопредка, это достойная шутка судьбы.
Внешность принцессы Александры меня волновала мало, куда важнее был запах и характер. Хотя наружность женщины, честно сказать, в первый момент удивила: она действительно была очень высокой, вровень даже с некоторыми нашими мужчинами, а с женщинами и сравнивать было бессмысленно. Одно дело читать сухие цифры, и совсем другое — видеть её в живую. При этом она, впрочем, обладала вполне женственной фигурой, которую строгая одежда военного покроя только подчёркивала.
Что касается запаха, после нескольких секунд общения с человеческой делегацией я вздохнул с облегчением. Различить подробнее на фоне стольких незнакомых людей было невозможно, но стойкого отвращения она у меня не вызывала.
Проведя же некоторое время наедине с будущей женой, я сделал ещё несколько приятных открытий. Во-первых, её запах мне понравился. Не до помешательства, когда от него невозможно отвлечься (к подобным вещам я всегда относился с подозрением), но до той степени, когда общество существа можно не просто терпеть, а получать удовольствие от его присутствия. На фоне этого всё остальное почти не имело смысла, но не отметить «во-вторых» было невозможно. А именно, характер принцессы. Умна, рассудительна, сдержана, не болтлива и не скучна. И, я предполагал, верна своему слову. Не будь она человеком, на роль Императрицы подошла бы идеально, и лучшей кандидатуры я не нашёл бы, даже если бы выбирал её сам. Что ни говори, Димир воспитал достойную дочь.
А ещё она совершенно меня не боялась, и это было неожиданно. Даже её отец относился с разумным опасением, а эта женщина была совершенно спокойна. Учитывая прочие аспекты её поведения, я пришёл к выводу, что она просто эмоционально холодна. Что поделать, хорошая Императрица — плохая любовница, тут что-нибудь одно.
Сделав выводы, я выкинул будущую жену из головы до прибытия домой: у меня было слишком много работы, чтобы отвлекаться на пустопорожнюю болтовню. Её всегда было слишком много, а восстановление и переориентация практически лежащей в руинах экономики, полностью сосредоточенной на военных нуждах, и вовсе в этом отношении напоминали чёрную дыру.
Правда, пару раз я всё-таки заглянул в соседние покои, чтобы оценить общее состояние Её Высочества. Мы ни разу не пересеклись, но судя по наполняющим пространство запахам, Александра была спокойна, здорова и… чистоплотна. Что было очередным плюсом её характера.
С одной стороны, неспособность артефактов связи внятно работать на подвижных объектах сильно осложняла жизнь невозможностью оперативно уточнить некоторые вопросы. Зато с другой стороны она позволила во время пути сосредоточиться на ворохе документов, прихваченных мной из рабочего кабинета именно с этой целью.
Сортировка входящей корреспонденции по жанрам и степени важности теоретически являлась обязанностью секретаря, но… Ванзур, занимавший при мне эту должность, был исполнителен, патологически предан и прост как стул, на котором он сидел.
Что поделать: ум, верность и трудолюбие очень редко сочетаются в одном индивиде, все обладатели подобных качеств у меня наперечёт и занимают гораздо более серьёзные должности. Скажем, выбирая между секретарём и начальником разведки, я всё-таки предпочту проверенного специалиста на последней должности. При наличии определённой привычки сортировка документации занимает не так много времени, зато можно быть уверенным, что ни по незнанию, ни с умыслом никто ничего не перепутает, и никакая бумажка не пройдёт мимо. С оговорками, конечно, но так всё же надёжней.
В моё отсутствия эту работу я свалил на и без того вечно зашивающегося Мунара Инварр-ара, — собственно, того самого начальника разведки и контрразведки, заодно занимающегося уголовными преступлениями имперского масштаба, — а сам взял в дорогу финансовую документацию, требующую подробного вдумчивого анализа. Тоже, в общем-то, не вполне императорское занятие, но найти вменяемого казначея я не мог уже лет десять. И ведь даже угроза смерти не останавливала их от попыток хапнуть побольше!
К собственному удивлению, дела я закончил за несколько часов до прибытия. Прикинув, на что бы потратить внезапно образовавшееся свободное время, принял единственно правильное решение и лёг спать. Пообщаться с беззубой я ещё успею, а вот когда в следующий раз выдастся возможность выспаться вволю — большой вопрос. Да и перед обрядом стоило как следует отдохнуть. По моим прикидкам, мы должны были прибыть часа за два до заката, на котором и принято было проводить церемонию, так что времени должно было в обрез хватить на решение самых неотложных вопросов.