Я промолчала.
— Вы знаете, что моя дочь Теодосия, — продолжал он, — хочет выйти за нищего?
— Я знаю, что она хочет выйти замуж за профессора Эвана Коллума.
— Когда-нибудь моя дочь станет очень богатой женщиной… если будет послушна моей воле. Вы по-прежнему полагаете, что она должна выйти за этого человека?
— Если она его любит.
— Любовь! Я не знал, что вы так сентиментальны, мисс Осмонд.
Я снова промолчала. И по-прежнему не понимала, зачем он послал за мной.
— Вы советуете моей дочери выйти за этого человека.
— Я? Она выбрала его еще до того, как я узнала об ее намерениях.
— Я подыскал ей подходящую партию, гораздо лучше, чем этот человек.
— Но ведь ей решать, что для нее лучше.
— У вас слишком современные идеи, мисс Осмонд. В мое время дочери слушались родителей. Вы полагаете, это неправильно?
— В большинстве случаев, правильно. Но, по моему мнению, замужество — это такой шаг, который касается только двоих.
— Замужество моей дочери меня не касается?!
— Не в такой мере, как это касается ее и ее будущего мужа.
— Вам следовало бы быть адвокатом. А вместо этого вы мечтаете о профессии человека, за которого выйдет моя дочь… если я ей позволю.
— Да, это так.
Я заметила, как у него дрогнула челюсть, и настроение мое улучшилось, потому что я поняла, его развлекает наш разговор.
— Полагаю, вы знаете, что я хотел другого жениха для своей дочери.
— Да, ходили слухи.
— Нет дыма без огня, да? Буду откровенен. Я хотел, чтобы она вышла за другого человека. До вас уже доходили слухи, за кого именно, мисс Осмонд, я в этом уверен.
— Я слышала предположения.
— И вы, полагаете, лучше моей дочери выйти за этого Коллума? Понятно. На самом деле, мисс Осмонд, вы даже рады этому.
— Я не знаю, что вы имеете в виду.
— Разве? Уже во второй раз вы признаете, что чего-то не знаете. Это на вас совсем не похоже… как, впрочем, и это притворство. Вы поможете моей дочери нарушить волю отца, не так ли? Вы будете рады, если она станет женой этого молодого человека. Вы коварны, мисс Осмонд. У вас есть на то свои причины.
Он откинулся на спинку кресла, его лицо покраснело. Я заметила, что он смеется.
Я смутилась.
Он знал, хорошо знал, что я была в восторге от того, что Теодосия влюблена в Эвана Коллума, так как сама хотела заполучить Тибальта.
Он махнул мне рукой, и я поспешно выскользнула из его комнаты.
* * *Спустя несколько дней он объявил, что разрешает помолвку своей дочери с Эваном Коллумом. Теодосия была потрясена.
— Кто бы мог подумать, что все так обернется?!
— Думаю, твой отец достаточно сентиментальный человек. Он не мог игнорировать твою влюбленность.
— Странно, Джудит, как мало мы знаем о людях, с которыми живем рядом всю жизнь!
— Думаю, не ты первая это замечаешь.
Свадьба была назначена на Рождество, и Теодосия с головой погрузилась в процесс хлопотной подготовки этого события.
Леди Бодриан не одобряла ее выбор. Я слышала, как она спорила с сэром Ральфом — и поспешила скрыться в своей комнате. Но Джейн позже рассказала мне, и я беззастенчиво выслушала ее, что, конечно, ничуть не лучше того, если бы я сама подслушивала у дверей.
— Ну уж, скажу я вам, скандал был такой, что пух и перья летели! Они, кажется, думают, что жених недостаточно хорош для нашей наследницы. «Вы что, лишились рассудка?!» — спрашивает леди Би. «Мадам, — говорит он, — я уж сам выберу будущее для своей дочери». — «Но это и моя дочь тоже!» — «Ей повезло, что она не похожа на вас, иначе мне было бы искренне жаль молодого человека, за которого она собирается выйти замуж». — «Значит, вам жаль самого себя?» — спрашивает она. «Нет, мадам, я знаю, как за себя постоять», — отвечает он. «Вы знаете только, как плодить по всей округе внебрачных детей!» — «Нужно же человеку как-то развлекаться», — заявляет он. О да, это — настоящий хозяин! Если бы она вышла за какого-нибудь покладистого, смирного человека, она бы вертела им, как хотела. Но с нашим сквайром эти штуки не проходят. Потом она сказала: «Вы же говорили мне, что она выйдет за Тибальта Трэверса». — «Ну значит, я передумал». — «Это слишком подозрительный поворот!» — «Она, действительно, любит этого человека». «Любовь!» — фыркнула хозяйка. «Да, это именно то, во что вы не верите, мадам, я знаю. Но я уже сказал, она выйдет за молодого человека, которого сама выбрала». — «Вы переиграли! А ведь совсем недавно говорили: „Я хочу, чтобы она вышла за сына моего старого друга Эдварда Трэверса!“» — «Я изменил свое решение, и хватит об этом…» Но они все дальше и дальше бросали друг другу оскорбления. Да уж, вот где жизнь кипит!
Я часто думала о сэре Ральфе. Он мне действительно очень нравился.
Когда Доркас и Элисон услышали эту новость, они были поражены.
— Теодосия выходит замуж за Эвана Коллума? Как странно! Ты ведь настолько лучше разбираешься во всех тех вещах, которыми он занимается!
Я видела, что они ошеломлены. Провалилась еще одна попытка выдать меня замуж!
* * *Эван и Теодосия обвенчались на Рождество. Оливер Шримптон проводил обряд. Я сидела в последнем ряду церковных скамей, между Элисон и Доркас. Сабина была рядом с нами.
Когда новобрачная шла по проходу церкви об руку со своим мужем, Сабина прошептала мне: «Следующая — ты!»
Я заметила, как она посмотрела на Адриана, который сидел в первом ряду. «Святые Небеса! — подумала я. — Неужели действительно бытует такое мнение?»
Я относилась к Адриану, как брату. Любопытно, что сказала бы леди Бодриан, узнав об этом. Она сочла бы немыслимой дерзостью то, что какая-то жалкая компаньонка считает племянника сэра Ральфа чуть ли не своим братом.
Новобрачные провели Рождество и следующий день, «день подарков», в Кеверол-Корт. После этого они собирались отправиться в какой-то загородный дом в Девоне, который им на время медового месяца уступил один из членов совета университета. Мне разрешили провести целый день в Радужном. Меня удивила эта уступка. Но потом я решила, что леди Бодриан, вероятно, подумала, что сэр Ральф, который, совершенно очевидно, стал моим защитником, мог пригласить меня на вечерние увеселения, которые устраивались, чтобы отпраздновать Рождество и свадьбу.
Я провела тихий, спокойный день, а вечером Элисон пригласила нескольких соседей, друзей и подруг, и мы приятно провели время, играя в разные игры на угадывание.
Через два дня светящаяся от счастья новобрачная уехала со своим мужем. Я искренне скучала по ней. Теперь, когда свадебные волнения улеглись, все казалось будничным и унылым. Леди Бодриан вновь стала капризной, раздражительной и постоянно на что-то жаловалась.
Мне удалось поговорить с Адрианом, который, как всегда, беспокоился о деньгах.
— У меня остается только один выход, — сказал он. — Найти богатую наследницу и жениться на ней, как это сделал Эван.
— Я уверена, это ему на ум не приходило! — горячо возразила я.
Адриан усмехнулся.
— При всех наилучших намерениях, он все же вздохнул с облегчением. Деньги есть деньги, и состояние еще никому не вредило.
— Ты просто одержим деньгами!
— Это объясняется тем, что мне их постоянно не хватает.
В конце января он уехал. Приблизительно в это время леди Бодриан занемогла, и несколько дней у меня выдались относительно свободными.
Сэр Ральф послал за мной и сказал, что поскольку леди Бодриан сейчас не нуждается в моих услугах, я могу почитать ему газеты. Поэтому каждое утро я сидела с ним и около часа читала ему «Таймс», но он не давал мне слишком много читать. Я поняла, что ему хотелось поговорить. Он рассказал мне немного об экспедиции.
— Мне следовало бы поехать с ними, но врач запретил. — Он постучал себя по груди. — Никак не тянет сердце. Я бы был им обузой. Жара для меня убийственна.
Я могла с определенным знанием предмета обсуждать с ним проблемы экспедиции благодаря тем познаниям, которые успела получить.
— Как жаль, что мы не можем послать вас в университет. Уверен, вы бы хорошо там учились. У вас есть вкус к таким вещам, верно? Именно это и требуется — вкус. У меня всегда был этот вкус к работе, но я всего лишь дилетант.
— А у сэра Эдварда это — страсть. Он один из лучших специалистов в своей области… Я даже больше скажу, он — самый лучший.
— Да, многие так считают.
— И мистер Тибальт — такой же.
Он бросил на меня быстрый взгляд, и я почувствовала, как мои щеки заливаются предательским румянцем. Я вспомнила его прозрачные намеки.
— Он будет таким же, как его отец. С сэром Эдвардом было очень трудно жить. У него был не очень удачный брак. Есть мужчины, которые женаты не на своей жене, а на профессии. Всегда где-то там, далеко… А когда возвращался домой — зарывался в книги или в свою работу. Она целыми днями не видела его, даже когда он был дома. Но чаще всего он находился в других местах.
— Видимо, она не интересовалась его работой?
— Работа была на первом месте. У таких людей всегда так.
— Но ваша дочь тоже замужем за археологом.
— А, это другое! Я этого парня вижу насквозь. Он всю жизнь проведет в классной комнате, теоретизируя об этом и о том. А когда рабочий день закончится, он вернется к семье, к жене, к детям и забудет обо всем прочем. Таких, как он, много, но они редко достигают вершин профессии. Вы бы хотели посмотреть отчеты об экспедиции?
— Ой, с радостью!
Он взглянул на меня, знакомо шевельнув челюстью. Я прочла некоторые отчеты, и мы обсудили их. Как быстро пролетел этот час!
Мы с сэром Ральфом переживали новый этап отношений. Подчас меня это удивляло, но все происходило очень естественно. Интерес, который он всегда проявлял ко мне, перешел в дружбу, о которой я раньше не смела и помышлять.
В марте пришло сообщение о внезапной и загадочной смерти сэра Эдварда, и поползли слухи о проклятии фараонов.
Глава 4 Жена Тибальта
Сэр Ральф был глубоко потрясен, и это потрясение привело к повторному удару, лишившему его речи. Именно тогда-то и пошли пересуды о причинах его болезни. Это — проклятие фараонов, шептались люди, потому что стало известно, что он оказывал финансовую поддержку экспедиции. Он не мог присутствовать на похоронах, но через несколько дней послал за мной. Когда я вошла в его комнату, то с удивлением увидела там Тибальта.
Было безмерно жаль видеть ранее такого крепкого и энергичного сэра Ральфа беспомощной развалиной. Его попытки говорить были мучительны, и все же он предпринимал их, потому что хотел что-то сказать. Он знаком велел нам сесть по обе стороны от себя.
— Джу… Джу… — начал он, и я поняла, что он пытается назвать мое имя.
— Я здесь, сэр Ральф.
Он схватил меня за руку и не отпускал. Потом перевел взгляд на Тибальта и его правая рука шевельнулась. Меня он держал левой рукой. Тибальт понял, что он хочет сделать, поэтому протянул ему руку. Сэр Ральф улыбнулся и соединил наши руки.
Это было именно то, чего он хотел.
Я посмотрела в глаза Тибальта и почувствовала, как лицо медленно заливается жарким румянцем.
Было совершенно понятно, что имел в виду сэр Ральф. Я убрала руку, но Тибальт по-прежнему смотрел на меня. Сэр Ральф закрыл глаза. В комнату на цыпочках зашел Блейк.
— Думаю, сэр, будет лучше, если вы с мисс Осмонд сейчас уйдете.
Когда за нами закрылась дверь, Тибальт спросил:
— Вы не пройдетесь со мной до Гиза-Хаус?
— Я должна вернуться к леди Бодриан, — ответила я.
Меня глубоко потрясло то, что сейчас произошло. Непонятно, зачем сэр Ральф поставил нас в такое неловкое положение.
— Я хочу поговорить с вами, — сказал Тибальт. — Это очень важно.
Мы вместе вышли из дома, и когда отошли подальше, Тибальт сказал:
— Знаете, он прав. Так и следует поступить.
— Я… не понимаю.
— Джудит, что с вами? Вы всегда были так проницательны!
— Я… не знала, что вам что-то обо мне известно.
— Я знаю о вас очень многое. Прошло ведь немало времени с тех пор, когда я впервые увидел вас в образе мумии.
— Вы что же, никогда этого не забудете?
— Трудно забыть первую встречу с будущей женой.
— Но…
— Именно это и имел в виду сэр Ральф. Он пытался сказать, что нам следует пожениться.
— Да он просто бредил!
— Не думаю. Наверное, это уже некоторое время было у него на уме.
— Я поняла! Он думал, что я — Теодосия. Он надеялся, что вы с Теодосией поженитесь. Вы ведь знали об этом, правда?
— Думаю, они обсуждали это с моим отцом.
— Вы же сами видели, что получилось. Он забыл, что Теодосия вышла замуж. Он думал, что я — его дочь. Бедный сэр Ральф! Полагаю, он серьезно болен.
— Боюсь, он скоро умрет, — ответил Тибальт. — Вы всегда интересовались моей работой, правда?
— Конечно!
— Вот видите, мы отлично поладим. Моя мать терпеть не могла работу отца. Это был очень неудачный брак. У нас все будет иначе.
— Не понимаю. Вы хотите сказать, что женитесь на мне, потому что сэр Ральф дал понять, что он бы этого хотел?
— Это, конечно, не единственная причина.
— Назовите другие, — сказала я.
— Во-первых, когда я поеду в Египет, вы сможете поехать со мной. Уверен, вам это понравится.
— Но даже эта причина не кажется мне достаточно убедительной, чтобы выходить замуж.
Он остановился и повернулся ко мне.
— Есть и другая, — сказал он и привлек меня к себе.
— Я не хотела бы выходить замуж только потому, что могу пригодиться в вашей экспедиции.
— И тем не менее вы пригодитесь.
Потом он поцеловал меня.
— Если бы речь шла о любви… — начала я.
Он засмеялся и прижал меня к себе.
— Неужели вы сомневаетесь в этом?
— Я еще не уверена. И хотела бы услышать настоящее признание.
— Но сначала я бы хотел услышать его от вас, потому что вы, конечно же, сделаете это лучше, чем я. Вы никогда не испытываете затруднений в выражении своих мыслей. А я вот оказываюсь в затруднении… и довольно часто.
— Ну тогда я, наверно, действительно могу вам пригодиться. Например, письма. Я стану неплохим секретарем.
— Это и есть ваше признание?
— Думаю, вы знаете, что я уже долгие годы люблю вас. И сэр Ральф знал это.
— Я и понятия не имел, что мне так повезло! Если бы я знал об этом раньше!
— И что бы вы сделали?
— Я бы ломал голову, не изменили бы вы своего отношения ко мне, если бы знали меня ближе. И отважусь ли я позволить вам узнать меня ближе.
— Вы настолько скромны?
— Нет, я стану самым заносчивым и самонадеянным мужчиной в вашей жизни.
— Но все другие просто не имеют значения… и никогда не имели. И, если потребуется, я готова потратить всю жизнь, убеждая вас в этом.
— Значит, вы согласны разделить со мной эту жизнь?
— Я скорее умру, чем соглашусь на что-то другое.
— Джудит, дорогая! Ну разве я не говорил вам, что вы, как никто, умеете выражать свои мысли?!
— Я довольно откровенно призналась вам в любви. И хотела бы, чтобы вы сказали, что любите меня.
— Разве это не ясно?
— Я бы хотела услышать.
— Я люблю вас, — сказал он.
— Еще раз. Говорите это постоянно. Я так долго мечтала, что вы произнесете эти слова! До сих пор не верю, что это — правда. Я не сплю? Я же не проснусь через минуту от звонка леди Бодриан?
Он взял мою руку и пылко поцеловал ее.
— Дорогая моя, дорогая Джудит! — сказал он. — Вы меня смущаете. Я вас не стою. Не нужно идеализировать меня. Я разочарую вас. Вы знаете, как я одержим своей работой. Я вас утомлю своим энтузиазмом.
— Никогда!
— Из меня не выйдет идеального супруга. Мне недостает вашей оживленности, вашего оптимизма, порывистости, всего того, что делает вас такой привлекательной! Я могу быть слишком скучным и серьезным.
— Нельзя быть слишком серьезным в жизненно важных вопросах.
— Я буду капризным и вечно занятым. Буду уделять вам меньше времени и внимания, чем своей работе.
— Я намерена разделить с вами ваши труды, ваше скверное настроение и вашу занятость. Поэтому это возражение отвергается.
— Я не умею выражать свои чувства. Буду забывать говорить вам, как сильно люблю вас. Вы пугаете меня. Вы всегда так увлекаетесь! И потом, вы слишком высокого мнения обо мне…
Я засмеялась и прижалась лбом к его голове.
— Я не могу сдержать свои чувства, — сказала я. — Я так долго люблю вас! Мне просто нужно быть с вами рядом, разделить с вами жизнь, сделать вас счастливым. Чтобы жизнь ваша была легкой и гладкой, как вам того хотелось бы.
— Джудит, — произнес он, — я приложу все усилия, чтобы сделать вас счастливой.
— Если вы любите меня и позволите разделить с вами жизнь, я буду счастлива.
Он взял меня под руку и крепко сжал мою ладонь в своей.
Мы пошли дальше, обсуждая будущее. Он не видел причин откладывать нашу свадьбу. На самом деле, он хотел, чтобы она состоялась как можно скорее. Мы будем очень заняты нашими планами. Не буду ли я возражать, если после церемонии мы останемся в Гиза-Хаус и тотчас приступим к приготовлениям?
Буду ли я возражать?! Да мне ни до чего не было дела, коль скоро я смогу быть с ним. Самой большой радостью для меня было получить возможность навсегда разделить с ним свою жизнь.
* * *Когда я рассказала в Радужном эту новость, Доркас и Элисон были потрясены. Они были рады, что я выйду замуж, но немного сомневались в моем женихе. Оливер Шримптон был более достойным, по их мнению. В Сент-Эрно всегда ходили слухи, что Трэверсы были людьми довольно странными. А теперь, когда сэр Эдвард так загадочно скончался, все предпочли не иметь ничего общего со столь таинственными делами.
— Ты будешь леди Трэверс, — сказала Элисон.