Литовченко Тимур Пятая графа
Тимур ЛИТОВЧЕНКО
"Пятая графа"
(душеизлияние нетрезвого)
Светлой памяти Анны
Андреевны Прокопенко
ПОСВЯЩАЮ...
1
А вы знаете, почему я такой весёлый? Правильно, потому что нетрезвый! Можно даже сказать, пьяный, но это как посмотреть...
А вот почему пьяный? А-а-а, вот в том-то и дело!..
А в том и дело-то, что договор мы с "Альянсом" таки да - заключили! И ведь никто ж не верил, что их генеральный бумаги подпишет: маржу приблизительно прикинуть - это что за угол сходить, а при таких-то рисках... Короче, нашему директору в оба уха свистели: "Не подпишут - не надейтесь!" А он, словно по наитию свыше, р-раз - и меня в состав делегации отрядил. И фактически я ему договор с "Альянсом" обеспечил. Всей фирме на зависть! В голубенькой папочке с золотыми тесёмочками - почти как Ося Бендер! Вот и устроил директор попойку на радостях...
А всё из-за чего, спрашивается? Договор отчего "Альянс" подписал, то есть? Ну, маржа, риски - отказать бы, понятное дело. И видел я уже, и все наши видели, что их "генерал" не только лоб платочком промокнул, но и нос наморщил, точно гнилую капусту учуял. Как вдруг к высочайшему "генеральскому" уху склоняется его помощник, шепчет чего-то, и тот, вопреки всякому этикету ткнув оттопыренным пальцем мне в грудь, спрашивает с полнейшей бестактностью:
- Господин Проценко, вы что, еврей?
И буравит меня пронзительными своими глазищами, которые даже из-под чёрных очков так и сверкают. Чёрт его знает, как вести себя в такой идиотской ситуации! С одной стороны, это не посиделки у мамы Фени, а вполне официальные переговоры. С другой же видно, что генеральный директор "Альянса" - не просто неотёсанный мужик, а к тому же тёртый жизнью калач. Но с третьей, подобное заявление на деловых переговорах - конечно, наглость несусветная...
Все наши растерялись, только мне кровь в голову ударила, я и отвечаю, еле сдерживаясь:
- Да, галахический еврей. По маме, то есть. А что, вас это обстоятельство не устраивает?..
Наверно, в моём голосе было нечто такое, от чего у наших глаза медленно полезли на лоб. Верно, они подумали, что я сейчас прыгну через стол и вопьюсь зубами в "генеральскую" глотку... Дурачьё! Не стал бы я рукоприкладством заниматься - дурак я, что ли? - а просто плюнул бы прямо на разложенные документы, повернулся и ушёл восвояси.
Но тут глаза-буравчики высокопоставленного хама погасли и стали неразличимы за тёмными стёклами очков, и чуть заметно ухмыльнувшись, генеральный директор "Альянса" вытащил из нагрудного кармана старомодную ручку с золотым пером, поставил витиеватые закорючки во всех экземплярах договора, а затем прокомментировал:
- Не, что вы, как раз наоборот - очень даже устраивает. Если у наших уважаемых партнёров начальник отдела снабжения - еврей, то всё в порядке, риски можно игнорировать.
Увидев подписи, наши мигом расслабились, зато напряглись и зашумели "альянсники".
- А вы уверены, что он сумеет обеспечить поставки? Ему ж Россия в два счёта кислород перекроет!.. - вякнул один из них. Но "генерал" был непоколебим и краток:
- Ничего, выкрутится. Евреи - это тебе не наши. Не надуют.
- Нет проблем, - сказал я, также потихоньку отходя от стресса, - если Россия откажется от своих обязательств, мы обратимся в Армению.
- О! Дело говоришь!.. - щёлкнул пальцами дружеский теперь "генерал". Зато шеф глянул на меня с укоризной: мол, с чего бы "друзьям" коммерческие тайны выдавать?! Хотя это он совершенно зря: про Армению я просто так сказал, для чужих ушей, на самом же деле намеревался в случае необходимости задействовать прибалтийские контакты. Но настоящий источник поставок - это уже мои рабочие подробности. Главное же в том, что вопреки всем прогнозам "Альянс" таки да - договор подписал! Неплохой кусок хлеба годика этак на три...
А там посмотрим...
А там, может быть, на картошку с тюлькой пересядем, как в далёком детстве. Или наоборот - на омаров и перепёлок с трюфелями. Пан - или пропал, короче говоря...
Что же касается дня сегодняшнего, то я имею полное право быть нетрезвым - и даже пьяным! - на вполне законном основании.
Потому что если бы не "пятая графа" моей мамеле, не видать бы нам сегодня договора!..
2
"Пятая графа"... М-м-м-да-а-а...
Когда же этот вопрос впервые заострился в моей жизни?
Уж никак не на сегодняшних переговорах, разумеется. Несмотря на внешнюю неожиданность, тут я готов был отвечать по полной программе, потому как давно уже обзавёлся соответствующими твёрдыми убеждениями. А кроме того, в украинских паспортах теперь нет графы "Национальность". И наконец, в тот ещё, в советский паспорт меня записали по отцу - украинцем. Иначе было бы удивительно: фамилия - Проценко, отчество - Иванович, а национальность еврей...
Это было и не на менеджерских курсах, когда вокруг меня начала виться худосочная конопатая особа в огромных очках по имени Лиля, в рыжей голове которой, оказывается, засел дьявольский план: высмотреть среди курсистов еврея (пусть даже галахического) и создать с ним прочную еврейскую семью. А ежели её избранник женат, это ничего не значит: отбить, и точка! Короче, не Лиля то была, а настоящая Лилит. Пришлось выкручиваться, объяснять, что я не собака, на кости не бросаюсь и вообще, по моим понятиям, жена должна иметь не менее пяти с половиной пудов живого веса и полную пазуху титек - как моя ненаглядная Катька, например. Лилит жутко обиделась, сказала, что я а'гой, а не а'ид, что мне в самом деле нужна шикса, а не нормальная еврейская женщина, но глаз с меня до конца курсов не спускала - надеялась всё же, дурёха тощая...
Было это и не в "торговый" период, когда я жил тем, что разносил по коммерческим киоскам сигареты. В основном, конечно, за куревом доводилось ездить на Республиканский Стадион, но не только. Одну из лучших мелкооптовых точек как раз по соседству, в проходном дворике на улице Горького держали какие-то арабы. Запомнились они способом проверки подлинности долларов: сложат пополам купюру и дёрнут так, что бумажка щёлкнет - вот по звуку и определяли, настоящие банкноты им вручили или фальшивку. Теперь уж не припомнить, из-за чего разгорелся сыр-бор. Кажется, они агромаднейший флаг на стену повесили то ли ливанский, то ли египетский - кто их знает!.. Я попытался это выяснить, кто-то чего-то сказал...
Короче, заявил я продавцам сигарет с ложной гордостью подлинного исследователя проблем прочности неразъёмных соединений, вышвырнутого из стен родного НИИ по сокращению штатов на фоне всеобщего кризиса: "А знаете, дорогие, что перед вами еврей..." Нет-нет, меня не побили, даже наоборот рассмеявшись сказали, что Восток Востоком - дело тонкое, а здесь, в бывшей коммунистической Европе все должны друг дружке помогать, чем могут. И действительно, несколько раз для меня по пол-ящика сигарет придерживали...
Кстати, о НИИ! Помнится, сгибаясь под тяжестью набитой сигаретами туристической сумки, столкнулся я нос к носу с Тётей Дуней - бывшей ведущей инженершей, которая изумлённо заявила:
- Саша!!! Как, ты ещё не уехал?!
- А что, я по-прежнему жить вам мешаю? - проворчал угрюмо, потому что терпеть не мог Тётю Дуню.
- А вот если бы у меня была хоть капелька еврейской крови, я бы давно рванула из этой проклятой страны хоть куда: в Германию, в США, даже в Израиль... - и Тётя Дуня мечтательно прикрыла глаза.
Лучше бы я не слышал этих слов: именно Тётя Дуня своими кляузами за считанные месяцы развалила наш научный отдел. По этому поводу шутили: "Нормальная женщина за девять месяцев жизнь создаёт, а Тётя Дуня сломала..." Пришлось сделать вид, что моя сумка нуждается в срочном ремонте - что вроде "молнии" совсем не выдерживают, поэтому надо менять маршрут и срочно швейную мастерскую искать, - иначе в тот день от встреченной кляузницы не избавился бы...
А может, это было как раз в период работы инженером в НИИ? Корпел я тогда над несостоявшейся впоследствии диссертацией, опыты какие-то делал. Испытания, бесконечные испытания образцов на разрыв, на срез. И главное - на циклическую усталость... Да-да, зима была лютая, а институтское начальство, помнится, для экономии отопление отключило. Температура в помещениях лаборатории ниже нуля, вода в кранах позамерзала, канализация промерзла, трубы полопались. С порывами ветра снег залетал через разбитые окна, маленькими сугробиками оседал на полу - а эксперименты проводить нужно!..
И вот мы с сокурсником моим Стасом Лещинским сидим перед установкой и на голодный желудок глушим "Стругураш" почти без закуски... Это сейчас на банкетах коньячок с высокосортной водочкой подают, икорочку там, красную рыбку, грибочки, балычки, маслинки, кружочки лимончика. А тогда только на "Стругураше" и держались, хотя это дешёвое молдавское пойло, отдававшее то ли уайт-спиритом, то ли клеем "БФ-2", было гораздо хуже самогона. Но без него нельзя - окоченеешь... Вот после первой бутылки пойла Стас и начинал откровенничать:
- Господи, Санька! Мне стыдно... понимаешь - до жути стыдно за то, каким антисемитом я был в детстве, какими "чёрными" были все мы, что мы вытворяли... А теперь? Не поверишь - я "Тевье-тевеля" в театре имени Франко уже трижды посмотрел! Как Богдан Ступка играет, Боже ты мой, как играет!..
К концу второй бутылки Стас просил у меня прощения потому, что "кого обидел - те далече, у них не могу"... Мы обнимались и довершали очередной эксперимент. А затем по очереди бегали на обширный "заинститутский" пустырь - проверить, не прорезались ли из земли первые "грибы".
- Ну что, Стас, видел?
- Ага, сроежки! Целая куча при самом входе.
- Ну, это ж надо: у кого-то в нашем институте зарплаты хватает на еду, а не только на выпивку. Интересно получается!
- Не иначе как у замдиректора. Как считаешь, Саня?
- Или у его секретарши.
- Не-а, эти грибы выросли на мужской территории, женщины свои ягодки за пригорочком ищут...
- А пойду-ка и я на грибочки посмотрю да заодно аммиачно-мочевинными удобрениями полью.
- Сходи, Саня, сходи. Я за установкой послежу.
Впрочем, однажды Стас отклонился от графика: спьяну на куске латунного листа нацарапал острым гвоздём шестиконечную звезду и прижал к моей груди. Я посмотрел на такой "могендовид", сгрёб Стаса за грудки, вместе с перегаром выдохнул в лицо: "Спасибо, дружище!" - и вышел в коридор, изо всех сил хлопнув дверью. Он потом дико извинялся, сбегал за внеплановой третьей бутылкой "Стругураша" и даже сам починил слетевшую с петель дверь. В общем, инцидент замяли...
А может, было это на выставке? Когда дела в науке шли всё ещё неплохо, командировали меня как-то в Москву на ВДНХ. Помнится, тогда нашему завотделом по чисто "совковой" наивности приспичило с какими-то американскими авиастроителями контакты налаживать, и меня, самого младшего послали в качестве "разведчика".
Так у американцев этих очень интересный переводчик оказался. Сухощавый подтянутый старикан по-русски разговаривал очень даже неплохо, однако первым же делом поинтересовался, не знаю ли я немецкого. Иногда, подыскивая подходящее слово, мистер Шнайдер закатывал глаза и бормотал: "Э-э-э, как это будет по-немецки... Гроссе... Гроссе..." А на второй день общения, когда американцы меня уже на полную катушку комрили-поили и разве что на работу не приглашали, переводчик и спросил:
- Господин Проценко, не откроете ли мне секрет, почему фамилия у вас хохляцкая, но на хохла вы ну совершенно не похожи?
Я едва не выпалил сгоряча: "Потому что я - жидовское отродье!" Но вместо этого сказал только:
- Уважаемый герр Шнайдер, я же не спрашиваю, где вы так хорошо выучили русский язык! А то окажется вдруг, что в Киеве в сорок втором году...
Хотелось ещё что-нибудь про Бабий Яр сказать, но я через силу рассмеялся. И мистер-герр Шнайдер тоже. Посмеялись оба, значит, да разъехались: он - в США со своими фирмачами, я - в Киев...
Хотя что это я НИИ вспомнил, когда дело было в политехническом?! Ага, точно! Во-первых, ректор, который тогда возглавлял институт, заявил откровенно: "Я не собираюсь готовить специалистов на экспорт!" Не в том смысле, разумеется, что он отказался от обучения иностранных студентов: у нас училось превеликое множество негров, арабов и азиатов. Полный интернационал, так сказать! Речь шла о евреях. Вон со мной вместе в КПИ Борька Лернер поступал, медалист из параллельного класса - так ему на устной математике "двойку" влепили, и точка! Спорить бесполезно: экзамен устный не докажешь, что медалист не может не знать формулу процентов... Короче, "натуральный" еврей Лернер провалился, а вот галахический Проценко проскочил! И надо было видеть лица членов приёмной комиссии, когда о результатах последнего экзамена вместе со мной пришла узнавать мамеле Феня... Не лица были - рожи искривлённые! Короче, поняли товарищи ошибку, да поздно: меня-то уже зачислили.
А на втором курсе, когда я не дал списать контрольную по сопромату одной девчонке, то получил в спину: "Ах ты жид проклятый, чтоб тебя разорвало!.." Впрочем, такое было и на третьем курсе, и на четвёртом... А я всё не понимал, почему кто-то должен жить моим умом, а не своим? И списывать не давал.
Да ещё под конец учёбы такая история приключилась. Завкафедрой жутко хотел, чтобы я при нём остался, я же рвался в ведущий по нашему профилю Институт проблем прочности. Так он сообщил тамошнему кадровику, что я полукровка. Рассчитывал, что я назад попрошусь, получив от ворот поворот. Но назло завкафедрой я взял "свободный" диплом и устроился в хилый НИИ, а на поклон к этому гаду не пошёл. Ещё чего...
3
И всё-таки - нет, нет и нет! Не в институте встал ребром вопрос о "пятой графе", а ещё в школе. А вот когда?..
Ага, припоминаю! Когда я закончил десятый класс, на выпускном вечере к маме Фене подскочил взволнованный до предела физик и сказал:
- Боже, дорогая мама, что вы наделали?! Почему вовремя не сказали, что вы - еврейка?! Я бы не зарезал вашему ребёнку его законную "пятёрку"... Как же теперь быть?!
Представьте себе нашего физика Самуила Львовича: высоченный и сухой, как жердь, лысая макушка, лысый блестящий лоб с дурацкой, словно приклеенной чёлочкой посредине, усики линеечкой, весь трясётся от волнения - ну, просто умора! А говорит такие страшные и странные вещи... Но мама Феня спросила спокойно:
- А что, я должна была кричать об этом на всю школу или объявление большими буквами написать?
- Перестаньте хохмить! - всем телом дёрнутся Самуил Львович. (Не зря мы прозвали его Смыком!) - Я смотрю по журналу: "Проценко Александр Иванович". Светленький он у вас, можно сказать, беленький - настоящий ашкенази. Откуда я мог знать, что у него мамеле - с "пятой графой"?! Вот и подумал, что парень не наш... А он же у вас такой способный, такой способный, просто умница!.. Я Славе Айзенбергу из параллельного класса "пятёрку" натянул, честно сознаюсь, а вот вашему - наоборот срезал... Обидно, дорогая Фаина Петровна, очень обидно.
- А почему же моего мальчика всё время на районные и городские олимпиады по физике посылали? - поинтересовалась мама Феня.
- Так он же там выше третьего места не поднимался! - возмутился Смык. Вот за то, что до первого никогда не дотягивал, я и занизил ему оценку... Но поверьте, если б я знал про вашу национальность!.. По части физики не только Слава Айзенберг, но даже медалист наш Боря Лернер вашему мальчику и в подмётки не годится!.. Так что мне искренне жаль. Ничего уже не сделаешь. Понимаете? Ни-че-го!..
И тут мама Феня наконец отчётливо поняла, почему так волновался и лебезил Смык: "разбора полётов" боялся, вот в чём дело! Тогда она ответила сдержанно:
- Можете не волноваться, дорогой Самуил Львович: я не буду никуда жаловаться! Вы правы: ничего теперь не поделаешь... Впрочем, не переживайте так: мне в своё время тоже зарезали, но не физику, а украинский язык и литературу. И сделали это потому, что я была тогда не Фаиной Петровной Проценко, а Фейгой Пинхусовной Гольц. Украинского я, разумеется, знать при таком условии просто не могла, даром что в украинской глубинке выросла - где уж мне?! Так что успокойтесь, писать неграмотные жалобы я не намерена. А оценки зарезанные... Очевидно, это у нас семейное.
Мамеле действительно никуда никаких жалоб не писала. Мне рассказала - и всё. И вот я - главный снабженец крупной фирмы, специализирующейся на стройматерилах, мама Феня - украинская пенсионерка, а Смык давно уже гражданин Израиля и тоже пенсионер, только тамошний. Израильский, то есть.
Правда, с младшей дочкой у него что-то случилось, какая-то пренеприятнейшая хворь по женской части, причём здесь ещё. И мама Славы Айзенберга его очень даже отблагодарила, потому как была известным на весь Киев гинекологом... Но ни мама Феня, ни я никакого несчастья Самуилу Львовичу не желали, можете поверить! Просто чужих детей не надо обижать, чтоб у своих всё было в порядке - так сказала мамеле...
Хотя нет. Инцидент со Смыком - это десятый класс, конец школы. Тут вопрос о "пятой графе" встал ребром, да. Но опять же, было это не впервые. Причём далеко не впервые... если опустить несколько драк на национальной почве, а также Витьку Юрачука и Женьку Затуливитера, в своё время исключённых из пионеров за распевание знаменитой частушки про отсутствие в кране воды - ведь в пионерах их через месяц восстановили...
Да, вспомнил! Это было также исключение из пионеров, но совершенно по иному поводу: родители Герки Хайкина уезжали в Израиль и увозили всю родню, так перед этим самого Герку, разумеется, тоже исключили. Проводилось мероприятие с мрачной суровостью военно-полевого трибунала. На линейку построили всю школу, поставили Герку перед строем, под напряжённый барабанный бой медленно развязали алый галстук, сняли с груди значок, затем произнесли обличительно-бичующие речи... Натурально, так и было! Не то что в случае с Юрачуком и Затуливитером, которых "обезгалстучивали" тихонечко, незаметненько, всего лишь перед классом.