– Но у меня есть только подозрения, – продолжал тем временем Олег Карпович. – Что я могу предъявить в милиции? Наш клиент очень нервничал. Настаивал на немедленном результате. А разве это возможно? Я ему деликатно объяснял, что и вода камень точит не сразу. Нужно время, чтобы объект дозрел. Но он ничего не желал слушать. Был очень раздражен и несколько раз повторил, что сроки поджимают и что он не может ждать.
– Поджимают сроки? – насторожилась Мариша. – А что он подразумевал?
– Вроде он должен был кому-то отдать крупную сумму денег…. Во всяком случае я уловил что-то в этом роде.
– А поконкретней можете? – потребовала Мариша.
Увы, ничего более конкретного Олег Карпович сказать не мог. Он лишь повторил, что Максим все время, пока велась работа с Кураевым, был в чрезвычайно взвинченном состоянии.
– Звонил мне по несколько раз на дню, требовал, чтобы мы усилили давление.
– И вы усилили?
– В меру наших сил, – снова потупился Олег Карпович. – Одна из наших актрис набросилась на Кураева, когда он выходил из клиники, с проклятиями, а другая попыталась плюнуть ему в лицо.
– И как он отреагировал?
– В тот раз он удрал, а на следующий день явился в клинику уже с молодым человеком, очень крепким на вид, – ответил Олег Карпович.
– С телохранителем?
– Сначала я тоже так подумал, – сказал Олег Карпович. – Но в клинику этот мужчина за нашим директором не пошел. Остался понаблюдать снаружи. Я тоже там был. И смог хорошо его рассмотреть. И знаете что я вам скажу, похоже, этот человек был иностранцем.
– Что? – ахнула Мариша. – Иностранцем? А как он выглядел?
Олег Карпович напрягся и выдал:
– Высокий, крепкий, плечистый, волосы рыжие и щетина. Одет был в синие джинсы и красивую кожаную куртку с красным орлом. И на ногах казаки.
– Ну, конечно! – пробормотала Мариша, безошибочно узнавая в описанном Шутовым человеке собственного мужа. – Стоило мне уехать, как он снова принялся отращивать свою бороду.
– Что, простите? – не расслышал Олег Карпович.
– Ничего, – буркнула Мариша. – Когда это было?
– Дайте-ка подумать, – замялся Олег Карпович. – Итак, два дня мы работали, на третий день вечером была сцена с агрессивными женщинами, а на четвертый появился этот мужчина. То есть это было шесть дней назад!
– Понятно, – разочарованно вздохнула Мариша. – А больше вы этого мужчину не видели?
– Лично я – нет, – покачал головой Олег Карпович. – Но господин Сущев упоминал, что директор нанял себе какого-то подозрительного типа, который шныряет по клинике и все вынюхивает.
– И этот тип его раздражал? – тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом спросила Мариша.
– Кого, Сущева? Безумно! – воскликнул Олег Карпович. – Он просто из себя выходил, но поделать ничего не мог. Ведь не он был в то время директором. И не мог диктовать директору свои условия. А тот представил этого рыжебородого мужчину как потенциального инвестора. И разрешил ему бывать всюду. И в лаборатории, и в операционных, и в палатах, и даже на кухне.
– Узнаю своего Смайла, прямой наводкой – на кухню, поискать, что бы пожрать, – прошептала Мариша.
– И мне кажется, что господин Сущев не напрасно так нервничал, – продолжил тем временем Олег Карпович. – Наверное, ему было что скрывать от своего компаньона.
– Постойте, – перебила его Мариша. – Вы только что назвали Сущева компаньоном.
– Так и было, – кивнул Олег Карпович. – Они были друзьями и когда-то работали вместе. Однако клиника не принадлежала господину Сущеву. Директором и владельцем числился его друг.
– Убитый друг, – многозначительно произнесла Мариша.
И не дожидаясь, пока Олег Карпович снова начнет стыдливо прятать свои глазки, она ушла. Выскочив из театрального подвальчика, Мариша поймала такси и велела мчаться в клинику. У нее снова возникло сильное желание по душам потолковать с Максимом Сущевым. Теперь она совершенно твердо знала, что Максим стремился избавиться от своего друга – Никиты Кураева. И кто знает, может быть, он его и убил. Причин, по которым он мог это сделать, на взгляд Мариши, имелась масса. Возможно, он проворачивал за спиной увлеченного хирургией Кураева какие-то свои делишки. Или действительно задолжал кому-то крупную сумму, и кредиторы требовали возвращения долга. Или, может быть, Кураев что-то такое пронюхал о своем компаньоне и пригрозил ему увольнением. Главное же – у Сущева был мотив! И к тому же он не скрывал своего желания, чтобы Кураев исчез. Человек он упорный. Что ж, не удалось избавиться от него с помощью артистов, начал действовать сам.
К тому времени, когда Мариша добралась до дверей нового кабинета Максима Сущева, она уже не сомневалась: смерть Кураева была Максиму очень даже на руку. Вполне возможно, что он и приложил эту самую руку к убийству Никиты. И теперь она хотела лишь выяснить, куда Сущев дел ее драгоценного Смайла, которого Кураев, похоже, привлек в качестве то ли телохранителя, то ли независимого эксперта. Да, ведь несколько месяцев назад Смайл начал жаловаться на боли в левом боку. Но тогда Мариша была занята поимкой очередного преступника и не обратила должного внимания на жалобы мужа.
– А у него, наверное, живот болел все сильней и сильней, вот он и побежал к врачу, да и угодил в клинику к Кураеву, – рассуждала она сама с собой. – Бедный, больной, похищенный мой!
Перед ее мысленным взором предстал муж, заточенный в каменный мешок, где на крохотном оконце толстая железная решетка, через которую не может пробиться солнечный свет. А по стенам стекают струйки воды. А бледный и несчастный Смайл лежит на земляном полу, под головой у него вместо подушки жесткий булыжник, а вместо одеяла рваная ветошь. Мариша так расстроилась, что влетела в кабинет Сущева без стука, намереваясь силой вытрясти из негодяя признание в убийстве Кураева, а главное в том, куда он подевал ее законного супруга.
– Ой! – воскликнула Мариша и застыла на пороге, как-то сразу поняв, что разговора по душам с Максом Сущевым у нее сегодня не получится.
Тот уже беседовал, не сказать чтобы охотно и по душам, но в любом случае место собеседника было занято. И не кем-нибудь, а тем самым до сих пор прихрамывающим Мишей, который грохнулся с мансарды в заброшенном доме в Ольгино. Усатый Женя тоже оказался в кабинете, но его Мариша увидела чуть поздней, потому что он скромно пристроился в уголке за дверью. Зато он увидел Маришу сразу же.
– И что вам, девушка, тут нужно? – нехорошим голосом поинтересовался он у Мариши.
– Я… Это… – заблеяла Мариша и, вдруг решившись, выпалила, указывая на Сущева: – Пусть этот урод скажет, куда он дел моего мужа!
Похоже, оперативников позабавила эта сцена, потому что Миша сразу же повернулся к Сущеву и произнес:
– Слышали, эта женщина обвиняет вас в похищении человека. Что скажете?
– Это какая-то сумасшедшая! – возмутился Сущев. – Я – порядочный человек. Все, что вы тут про меня наплели, просто бред. Я не могу вам сказать, кто убил Никиту, но, поверьте, это не я. Никита был моим ближайшим другом. Он всегда приходил мне на выручку, когда у меня случались неприятности. Я желал ему только добра!
– И поэтому хотели, чтобы он освободил для вас свое директорское кресло! – закричала возмущенная до глубины души таким лицемерием Мариша. – Разумеется, исключительно для его же собственной пользы. Чтобы человек не перетрудился, возглавляя свою же собственную клинику! Не сомневаюсь, вы думали, у вас это получится гораздо лучше!
– Я не понимаю, почему меня обвиняют! – возмутился Максим. – Неужели вы думаете, что я мог убить своего друга?
– Вы же медик? – полувопросительно произнес Женя. – А раны, нанесенные господину Кураеву, были сделаны весьма профессионально. Не каждому в темноте удастся найти артерию на шее и ударить точно в нее.
– Это случайность! Я не убивал! Может быть, какой-то другой медик! – заголосил Сущев. – Но не я. Это все те арабы!
– Какие еще арабы? – мигом насторожился Женя.
– Не знаю, но Никита жаловался мне, что его преследуют какие-то иностранцы, по виду напоминающие арабов. Никита их страшно боялся. И я уверен, что его смерть – их рук дело.
– А мой муж? – выступила вперед Мариша. – Он где?
– Откуда мне знать? – вылупился на нее Сущев. – Кто вы вообще такая? Я не знаю ни вас, ни вашего мужа!
– Предположим, что со мной вы до сегодняшнего дня не имели счастья быть знакомы, но вот моего мужа вы точно видели! – закричала Мариша. – Это его пригласил Кураев, чтобы охранять от той распоясавшейся банды актеров, которых вы наняли, чтобы довести вашего друга до нервного срыва! Может быть, арабы тоже ваших рук дело? Пригласили, как и тех актеров, чтобы они попугали беднягу Кураева.
– Какая банда актеров? – забормотал Сущев, но глазки его предательски забегали. – Впервые слышу! В чем вы меня обвиняете?
– Какая банда актеров? – забормотал Сущев, но глазки его предательски забегали. – Впервые слышу! В чем вы меня обвиняете?
– Лучше уж признайтесь сами, – ласково попросил его Женя. – Мы ведь тоже не лыком шиты. И явились к вам не с пустыми руками. Мы и с некоторыми актрисами, несчастными вдовами, побеседовали. И показания их запротоколировали. И у нотариуса побывали.
– А при чем тут нотариус? – вконец смешался Сущев.
– Вы же не станете утверждать, что не знали о том, что ваш друг после развода с женой составил завещание в вашу пользу, – сказал Женя. – Завещание, в котором говорится, что после его смерти владельцем этой клиники, а также всего его имущества становитесь вы и никто иной.
– Я не знал!
– Как не стыдно обманывать следствие! Да еще так глупо, – укорил его Женя. – Завещание составлялось в вашем присутствии. И конечно, вы знали не только о его существовании, но и его содержание не было для вас тайной. А что, больше-то у покойного никаких особых ценностей не оказалось? Клиника ведь доходы стала приносить только недавно. И все деньги, насколько я понимаю, он вкладывал в покупку нового оборудования и прочую модернизацию.
– Но я не убивал Никиту! У меня есть алиби!
– Вы уж извините, но ваше алиби просто смехотворно, – вмешался в разговор Миша. – Вы нам сказали, что провели ночь убийства вашего друга с одной особой – Еленой Воробьевой. Но эта девушка числится вашей невестой. И, разумеется, подтвердит любое ваше слово, если бы вы у нее об этом попросили. Так что, господин Сущев, прошу вас пройти с нами. Будем разбираться в отделении.
– Нет, пусть сначала скажет, куда он дел моего мужа! – снова закричала Мариша, чувствуя, что Сущев ускользает буквально у нее из-под носа.
– Скажете? – воззвал к нему Миша.
Сущев молча покачал головой. Миша сочувственно посмотрел на Маришу и сказал:
– Придется вам подождать, пока у господина Сущева появится настроение говорить с нами.
– Ну да, – пробормотала Мариша. – Ждите! Вам-то что! А у меня муж от язвы загибается где-то в застенках, куда его этот урод определил! А может быть, он вообще уже мертв!
И при мысли о том, что она никогда не увидит своего Смайла, на глаза у Мариши навернулись слезы. Однако рыдать ей пришлось в одиночестве, потому что ментам было не до ее личных переживаний. Они попросту ушли, забрав с собой Сущева. Но даже порыдать всласть Марише не удалось, потому что в это время зазвонил ее мобильник.
– Ты где? – раздался в трубке голос Юли.
– Тут же, в клинике, – угрюмо отозвалась Мариша. – Менты только что увели у меня из-под носа Сущева. Я опоздала всего на какие-то минуты. Уж у меня бы он не отвертелся. Живо бы рассказал, как замыслил избавиться от Кураева и как умудрился справиться со Смайлом, который, похоже, охранял Кураева. Слушай, наверное, у убийцы были сообщники. Кто-то один убивал Кураева, а кто-то в это время нейтрализовал Смайла. Страшно даже подумать, что и его тоже, может, уже нет в живых. Убили там же в Ольгино, прямо рядом со мной, а я ничего и не почувствовала.
– Да что за чушь?! – возмутилась Юля.
– Ничего не чушь! – упрямо возразила Мариша. – А если ты имеешь в виду, что кто-то побывал у нас дома и забрал паспорт Смайла и кредитки, да еще оставил свиной желудок, то ведь это мог быть кто угодно. Совсем не обязательно, что это был Смайл.
И Мариша снова захлюпала носом.
– Успокойся, твой Смайл жив! – воскликнула Юля. – Во всяком случае вместе с Кураевым его не убили.
– Откуда ты знаешь? – осведомилась Мариша, хлюпнув в последний раз носом.
– От верблюда! – крикнула Юля. – Соседи Валеры мне рассказали, что видели его.
– Кого?
– Смайла!
– Когда?
– На следующий день после убийства Кураева, – сказала Юля. – Похоже, это он учинил обыск в квартире Валеры. А если и не он, то все равно он там был! Соседи его очень точно описали.
– И куда он делся потом? – немного утешившись, спросила Мариша.
– Этого они, к сожалению, не знают, – ответила Юля. – В общем, чего мы по трубке болтаем? Я уже возле клиники. Зверски хочу есть. Так что жду тебя в кафе напротив.
Когда Мариша прибежала в кафе, ее подруга уже уписывала за обе щеки котлету по-киевски с гарниром из зеленой стручковой фасоли под белым соусом.
– Присаживайся! Я тебе заказала то же самое! – сообщила ей Юля. – Ты не против?
Мариша хотела сказать, что у нее совершенно нет аппетита и вряд ли она сумеет запихнуть в себя хотя бы один кусочек, когда не известно, где ее муж и что с ним. Но тут перед ней появилась тарелка с ароматной куриной котлеткой, на коричневой корочке которой шипел и таял восхитительный кусочек сливочного масла. И Мариша поняла, что неприятности сами по себе, а котлетка сама по себе. И с жадностью набросилась на еду.
– В общем, соседи понятия не имеют, куда подевался Валера, – в паузах между активным пережевыванием докладывала Юлька подруге. – Да они особенно и не интересовались им. Говорят, что человек он странный. Родители у него уже умерли, живет Валера один. Сейчас нигде толком не работает, а деньги водятся. Опять же был судим.
– За что? – заинтересовалась Мариша.
– В юности, за мелкую кражу из магазина, – отмахнулась Юля. – Пустяки, но все же как личность этот факт Валеру характеризует. Это было больше десяти лет назад, еще при жизни отца. После суда над сыном отец Валеры начал пить. И умер вскоре после того, как сынок вернулся из мест заключения.
– А сколько сейчас этому Валере лет?
– Да где-то за тридцать, – ответила Юля.
– Да уж, – вздохнула Мариша. – Тогда точно ясно, что с домработницей Нонны – Веркой он связался исключительно из корыстного интереса. Кстати, а ее саму соседи видели?
– Говорят, что видели с ним какую-то бабу. Лицо у нее вроде бы платком прикрыто было. Слушай, тебе про Верку рассказывать или про Смайла? Кто тебя больше интересует?
– Так ты говори! – воскликнула Мариша. – Что из тебя каждое слово тянуть нужно?
– А ты не перебивай, – сказала Юля. – Радуйся и надейся, Смайла там видели целых два раза. Один раз еще до убийства Кураева, а во второй раз – он явился на следующий день.
– И что?
– И ничего, – пожала плечами Юля. – Просто его видели в доме Валеры.
– А где этого Валеру нам искать?
– Вообще-то есть одна зацепка, – пробормотала Юля. – У него от родителей дача осталась. Где-то под Зеленогорском.
– Ого! – воскликнула Мариша.
– Ничего общего с «ого» эта дача не имеет, – покачала головой Юля. – Со слов соседей, обычный щитовой домик. В садоводстве. И от залива очень далеко. Да и от города не близко. Но все равно, другого варианта нет, придется съездить.
С этим Мариша была согласна.
– А в самом городе или по соседству у этого Валеры дружки проживают? – спросила она у Юли.
– Может быть, и проживают, только соседи ничего об этом не знают, – ответила Юля, с удовольствием беря с тарелки большую сочную грушу нового урожая и счищая с нее зеленую тонкую шкурку.
Мариша некоторое время наблюдала за тем, как из-под лезвия ножа вьется тонкая зеленая змейка, а потом произнесла:
– Послушай, а этот Валера живет в том доме с самого рождения?
Юля сделала брови домиком и кивнула.
– Думаю, да. А что?
– А то, что он должен был закончить школу. И скорей всего, ходил он в ближайшую к дому. Нужно бы нам туда съездить и побеседовать с его учителями. Возможно, они подскажут нам, с кем он дружил и где теперь искать этих его друзей.
– Надо же! – расстроилась Юля. – А я и не догадалась, что можно обратиться в школу.
– Это потому что не у тебя муж пропал! – снисходительно пояснила ей Мариша. – Поэтому ты если и переживаешь, то только из-за меня. А зато у меня, наверное, от стресса все мозговые процессы активизировались с необычной силой. Ты посмотри, какие ниточки сходятся на этом Валере. Верка, записка и Смайл. Уверена, если мы найдем этого Валеру, то найдем и след Смайла. О! У меня даже энергии прибавилось!
Юля лишь вздохнула. По ее мнению, Мариша и в спокойном-то состоянии была порой слишком уж энергична, а если у нее еще прибавилось сил из-за стресса, тогда страшно подумать, в какие неприятности они могут из-за этого влипнуть! Однако школу, в которой учился Валера, они нашли без особых проблем. Она и в самом деле оказалась ближайшей к его дому, а попросту говоря, стояла прямо во дворе. Фамилию Валеры Юлька уже знала от соседей – Мутнов.
– Бедный парень, с такой фамилией ему только и оставалось, что заняться какими-нибудь не очень прозрачными делишками, – вздохнула Юлька. – Что ни говори, а от фамилии много чего в жизни зависит.
– Вот еще! – неожиданно вспыхнула Мариша. – При такой фамилии он мог стать вполне добропорядочным ассенизатором или рыбаком или даже банкиром. Вовсе не обязательно ему в откровенный криминал лезть.