Ник молился, просил прощения у Бога, у святых… Облегчения не наступало. Он приобрел несколько иконок, крестиков, молитвенник и десяток больших свеч. Заказал заупокойный молебен для Александры, мысленно умоляя оставить его в покое. Почему она не преследует Валена?
Ник уныло побрел домой. Его ничто не радовало. Неужели он никогда уже не сможет жить так, как раньше? Внезапно прошлое показалось ему удиви – тельно свободным, беззаботным и прекрасным, как новогодний праздник, который исчез навсегда. Он снова заплакал, украдкой вытирая слезы.
Вален встретил друга, лежа на диване и читая письма, которые Вика передала ему вместе с дневником. После того как серьга была продана, он некоторое время наслаждался приятным и сытым бездельем. Но потом его вновь потянуло на приключения. Дважды им с Ником колоссально повезло! Подумывая о новых кладах, Вален вспомнил о письмах, которые отбросил без внимания. Теперь он понял, какую ценность представляли эти ветхие истертые листочки. Нужно прочитать их вновь и обдумать каждую деталь. Он во что бы то ни стало найдет дом, о котором пишет эта Марго… Если, конечно, особняк сохранился.
Вален не сразу сообразил, что делает Ник, который носился из прихожей в комнату, из комнаты в кухню и поливал все водой из большой пластиковой бутылки. Потом он зажег свечу и стал носить ее туда-сюда, что-то приговаривая себе под нос.
– Что ты делаешь?
– Отстань! – Ник был страшно расстроен. – Во что ты втянул меня?
– Послушай, чертов трус, у тебя есть деньги! Много! А что ты сделал для этого? Пару раз ковырнул лопатой? И ты еще недоволен? Да прекрати скакать из стороны в сторону со своей дурацкой свечой! Ты мешаешь мне думать!
Вален был в бешенстве. Этот Ник все портит. Что за вода, которой он все вокруг облил? Похоже, он рехнулся от страха!
– Ник, – обратился к нему Вален гораздо спокойнее. – Чего ты боишься? Никто ничего про нас не знает. Золото мы продали, серьгу тоже.
– Ты не понимаешь! – возразил Ник с жаром. – Ту девушку, Александру… про которую написано в дневнике… ее задушил призрак. А теперь он охотится за нами.
– С чего ты взял?
– Ну… не сама же она себя задушила? Это все из-за серег. Из-за них! Нужно вернуть серьгу обратно.
– Что ты несешь? Кому вернуть? Там ничего нет – одна тухлятина. – Вален почувствовал, как волна тошноты подступила к горлу.
– Я сегодня был в церкви, молился. Потом шел домой и думал. Знаешь, что мне пришло в голову? Призрак охотился за Александрой, пока она была жива, а потом… когда умертвил ее… он просто охранял склеп. Вернее, серьги…
– Даже в склепах нужны охранники! – ухмыльнулся Вален. – Может, ты на полставки подсуетишься?
– Прекрати! Он был там, я его видел!
– Кого?
– Призрака! Фигуру в плаще! Он теперь будет за нами охотиться!
– А ты ему расскажи, что серьгу твой папаша продал знакомому ювелиру. Так что пусть теперь его преследует! – захохотал Вален. – Мы тут ни при чем.
«Действительно. Как это он сам не сообразил?! – Ник испытал огромное облегчение. – У них же нет больше серьги! Теперь пусть у Евгения голова болит».
Ник немного знал ювелира: мужик ушлый, такого призраком не испугаешь. Тем лучше.
Он расставил иконки на спинке дивана, а одну положил под подушку. Все равно засыпать было страшно. Ник открыл молитвенник, прочитал указанную священником молитву и попытался уснуть…
Посреди ночи он проснулся. Там, где была открыта дверь на кухню, в лунном свете ему почудилось белое платье Александры… Весь в поту, Ник вскочил, боясь повернуть голову в ту сторону, несколько раз перекрестился и на цыпочках прокрался в ванную. Там он и просидел до утра, включив свет и трясясь от страха.
Утром Вален еле уговорил его выйти из ванной и позавтракать.
– На, выпей, – Вален достал из аптечки успокоительное. – И ложись спать. При свете дня призраки не ходят.
Таблетка подействовала, и Ник наконец уснул. Вален же решил еще раз перечитать письма Марго. Они относились примерно к тому же периоду времени, что и дневник гувернантки.
... ...– Умер Мишель, – говорит. И зарыдал.
– Как? Что? Где?! – обычные вопросы.
Принесли Николаю водки. Он и так уже был не совсем трезвый, а тут его и вовсе развезло. Еле добились от него, что тело Мишеля нашли у ограды Донского монастыря, в кустах, с простреленным виском. Никто ничего не видел, не слышал, не знает. Дуэлью это быть никак не могло. Тело бы ни в коем случае не бросили, да и хоть кто-то что-то знал бы. Месть? Ревность? Оставалось только гадать.
Как он оказался у ограды монастыря, зачем? Мишель никогда не ходил туда. Все эти вопросы, как ты сама понимаешь, остались без ответа.
Горе горем, а жить-то надо. Надо думать о детях, завтраках и обедах, о визитах и балах. Постепенно жизнь наладилась.
И тут новая неприятность. Николай проиграл в карты огромную сумму денег. Барин как услышал об этом, у него случился апоплексический удар. Доктора, сиделки, бессонные ночи… О проигрыше на короткое время забыли. Николай где-то пропадал целыми днями, а когда являлся домой, то ходил чернее тучи, а на ночь брал к себе в комнату графин с водкой и запирался. Похудел, лицо у него стало безумное, глаза горят, небрит, нечесан. Страшно смотреть! Молоденькая горничная ночью несла горячие грелки в комнату больного и столкнулась на лестнице с молодым барином, – крик подняла на весь дом, как будто привидение увидела.
Я, говорит, до смерти перепугалась. Чего это Николай Алексеевич бродят ночью в потемках? И не отзываются?
Обстановка в доме становится все тяжелее. Барыня то и дело плачет и хворает. Барину стало немного лучше, но речь и подвижность к нему так и не возвращаются. Денег нет. Кредиторы покоя не дают. Как будто черное крыло беды закрыло для нас солнце. Будет ли этому конец?..
Прости, дорогая Полина. Я знаю, что у тебя самой тяжело на сердце, но больше мне не с кем поделиться своими переживаниями.
Любящая тебя, Марго».
... ... ...