ТОЛИК. Да что ты понимаешь ваще? Деревяшку, думаешь, наставила на бабу, она тебе все и вынула? А кнопка тревожная, а баллончики с газами? Шубы у ней нету! Валенки поносишь!
ВАРЬКА. Валенки! На танцы – валенки! Ты охренел, что ли? В жопе у тебя газы, в каком еще баллоне? Владимир Петрович, вы бы типа шефство над мои лохом взяли, чего это он хлыздит? Помогли бы киоск-то грабануть, вы же ученый. Я вам и муляж отдам, все сподручнее. Пусть неказистый, да хоть какой ни есть.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Ну… Давненько киоски не грабил, конечно… Все больше банки приходилось… Специфика, мон шер. Опять же ребята работали, а я, так сказать, операцией руководил, план разрабатывал.
ИНЕССА. Как у вас тут интересно. Владимир Петрович по кличке Дуло, значит? Помню я такого человека, помню, лет десять назад очень был в силе. К нам в массажный салон частенько захаживал, с парнями своими. Ух, какие были мужчины! Да не скупились, как некоторые, валютой платили. Бывало, на дачу нас, девчонок, шоблой привезут – и давай утюжить! Этого Дулу я отлично помню, торчок у него был что надо! Правда, пил много, долго кончить не мог, а так вполне ничего. Вы, значит, тот самый Дуло и есть? Что-то не больно похож.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Может быть. Всяко бывало, и на дачах гуляли, и в казино.
ИНЕССА. А ведь убили его, еще лет шесть назад, если не путаю. Разборка у них была с врагами, многих тогда из пулеметов покосили. Выходит, враки все в газетах написаны? Але, Дуло, ты чё молчишь?
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Полагаю, вам после стычки с волками надо быть покладистей, мадам. А то ведь они, волки-то, не только в лесах водятся. Особо говорливым могут и в городе язык окоротить.
ИНЕССА. Узнаю, узнаю голос… Вовка-Ильич! Вспомнила! Видела тебя на дачах-то, видела! Вечно бегал по всякой указке, то пиво принеси из холодильника, то за гондонами смотайся, то пару в сауну поддай!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Не свисти, раз ни хера не знаешь. А тебя, сука, вообще во все дыры имели, все кому не лень. И звали тебя Лизка-насос, как щас помню. Инесса, тоже мне. У всей банды отсасывала!
ИНЕССА. Кроме тебя, шестерка. Тебе самую дешевку давали, да и ту не мог оттрахать толком. Тебя Ильичом-то за сифак прозвали? Вот тебе таких же и подсовывали, чтобы не тужил шибко. Дуло! Да ты Дулу в подметки не годишься, тот бы мужчина видный, весь в наколках! Твои-то где, а? Вон, пальцы все чистенькие, белые!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Ну все, ты меня достала! Сифак, значит? А ну задирай тряпку, я тебе сейчас такого сифака задвину, что до ушей добьет! За все оттрахаю! А ты езжай, Толик, езжай, чего не видал?
Отрывает от платья Инессы кусок и пытается завалить ее, при этом дергая молнию на штанах. Машина тем временем медленно останавливается, потому что Толик неотрывно глядит назад с круглыми глазами. У Варьки отвисла челюсть. По машине проходит свет фар встречного грузовика, следом «прокатывается» его низкий рев.
ИНЕССА. (отбиваясь и пыхтя) Ну и чё дальше-то? Насильник нашелся! Да тебя и грабить-то никогда не брали, на стрёме прохлаждался! Что, не так? Мне парни про свои дела по пьяни рассказывали, кто чего делал. У тебя и пушки-то своей отродясь не было, не доверяли тебе, мудила – мол, еще палец себе отстрелит, Ильич наш. А ты теперь, значит, большой босс? Похоронил братву, что под пули-то лезла, а сам под шумок поди всей конторой завладел, «Карбидом» этим? Да ты хоть один лоток когда ограбил, лох? Гуру отыскался. Гранатомет! Да тебе бы рогатки никто не дал!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. (прекращая приставать к Инессе) Так, значит?
ИНЕССА. Чё так-то? Шестерка ты и есть шестерка. А без денег даже не лезь, хрен чё получишь!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Это тебе-то деньги давать? Толик, ты езжай, езжай… (словно очнувшись, Толик трогает машину с места) Сейчас я покажу этой шлюхе, как я на стрёме стоял. Где пушка? (Варя протягивает ему муляж) Стремя, значит… Ну, дай только до киоска доехать, я тебе сразу покажу, как на дело ходил. Ты увидишь, курва, кто там был Ильич, а кто Дуло. Стад де франс, ё-моё.
ИНЕССА. Ну-ну. Дай-ка мне своей вонючей травы, Варвара.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. И мне! Сто лет не курил, но сейчас захотелось (косясь на соседку). Будут тебе деньги! Тыща устроит?
Варька протягивает им пачку «Примы» и спички, оба жадно прикуривают от спички, зажженной Владимиром Петровичем, и выпускают густые струи дыма. Варька тоже прикуривает сигарету, кашляет и всовывает ее в рот Толику. По обочинам дороги начинают иногда проплывать огни фонарей.
ИНЕССА. Тыща?! Ха-ха пять раз! Десять штук, не меньше! Тебе, Ильичу, за тыщу? Да за такие бабки я лучше с конем перепихнусь. Наличкой, понял? «Визы» свои говенные даже не суй, в банкоматы их совать будешь. И евро чтобы! С баксами там, рублями – дрочи сам.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Но Инесса! Где же я сейчас возьму валюту?
ИНЕССА. Ладно, хрен с тобой, рублями давай.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Будут тебе рублики, будут… Сейчас до первого киоска доберемся, и будут. Посмотрим, тот ли я чмо, за которого ты меня держишь. Дело, как говорится, лучше слов. Но десять тысяч? Нет, ты где такие цены видала? За лоха меня приняла, что ли?
ИНЕССА. Ладно, уговорил. Пять штук.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Вот ни фига себе! Да за пять я пятерых поимею, рядком их поставлю. Пять! Ты ваще в какой стране живешь?
ИНЕССА. Две – моя последняя цена! И кончай тут торговаться, не на базаре, а то передумаю. И предоплата чтобы, понял?
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. (обнимает Инессу за плечи, вторую руку заталкивает ей в разрыв платья на груди) Вот это деловой разговор. У меня и квартирка тут есть неподалеку, будет где ночь скоротать. Поздно уж домой-то ехать, да и тебе прихорошиться бы надо…
ИНЕССА. (ничего не предпринимая) Чё ты там щупаешься? Ты сперва уплати за проезд, Ильичок. Чего потерял-то? Ты еще в трусах поищи! (Владимир Петрович пытается последовать совету, но безуспешно). Без бабок даже не надейся, вот.
ВАРЬКА. (после паузы) Да, монпарнас получился… Она же проститутка! Как я не доперла? Ну, Владимир Петрович, спасибо – глаза мне открыли. Это ж надо с волками путаться! В лесу, ночью! Во до чего дошло. Мозги мне запарила, травма с кровью! А мы катай всяких. А давай ее высадим, Толик! (хватает Толика за локоть, отчего машина виляет). На фига нам в салоне шлюха с микробами? Она же с волками путалась!
ИНЕССА. Варвара, ты наивна словно дитя. Специально для тебя поясняю: меня ки-ну-ли. Гастролеры, понятно? Обещали на даче погулять и заплатить, а сами уехали. Иногородние, суки, так развлекаются. Уроды вонючие.
ВАРЬКА. А заливала-то как! С волками-то сладь поди, а люди что ж? Да ему промеж ног ухвати, враз отвяжется! Мне ли не знать. Травма-то у его вперед будет, типа. Да полез бы ко мне Толик в праздники – неужто не окоротила бы? А ты? А вы, Владимир Ильич, чего ж это вы позволяете этой деньги с вас брать? У вас ведь жена дома бесплатная ждет, глаза поди все в окно проглядела! Виданное ли дело аж две тыщи бабе за просто так дарить?! Да мало ли девушек достойных и честных, коли уж приперло? Да вот хоть у нас в деревне! Через дом девки по лавкам сидят, парней поджидают – приходи да руки проси, или уж на сеновал сразу, коли договоришься. И денег не берут! Не то что некоторые, все бы им с мужчины нажиться. Эх, городские! Да попадись мне в лесу такой волчий насильник, да разве бы я ему кочерыжку-то не обкусила?! Зубы-то на кой бабе дадены, а? То-то. Гадость-то какая! Вон Толик у меня тракторист, а до такого садизма не способен, потому как женщину во мне уважает! А тебя разве будут после такого уважать?
ИНЕССА. Вот потому-то, дорогуша, тебя и обходят стороной мужчины, что агрессивная и неразвитая.
ВАРЬКА. А Толик что ж, и не мужчина уже?! Да это где я агрессивная? Слышь, Толя, эта тебя уже за мужчину не держит! Подвози таких! Короче, высаживайся нафиг. Нам свидетели ни к чему. Ты где видала, чтобы лох на ограбление пошел, как мой Толенька? То-то же! Это тебе не шлюху в лес увозить. Ты ведь на такую фифу не позаришься, родной? Это я с такими агрессивная, а с близким человеком в постели получше многих буду. Неразвитая! Книжек по сексу вашему не читали, и нечё мудреного там нету. Разврат один, секс этот. Где там про любовь написано? Позы там всякие, да как затолкать поглубже, да на сколько ляжки к потолку задрать! Тьфу. Мне подруга рассказывала, она на прилавке видала и поглядеть взяла, так чуть со стыда не угорела. А про чувства там где, в книжках, про любовь эту? Ватерпас, блин…
Машина медленно тормозит, свет фонаря останавливается в паре метров от нее. Толик оборачивается со злым лицом в Владимиру Петровичу.
ТОЛИК. Ну? Идем или как? Киоск впереди. Лучше пешком дойдем, там фонарь светится.
ВАРЬКА. Держи пистолет, родненький. (Сует муляж Толику) Да грозно так махай, ладно? Ругайся не сильно, чего простую женщину-то пугать? И кнопку эту, кнопку сломай! Да ноги у ней не разглядывай, понял?! Хватай денежки и дёру, а уж Владимир-то Петрович и сам сообразит, он типа опытный. И по морде не бей!
Машина медленно тормозит, свет фонаря останавливается в паре метров от нее. Толик оборачивается со злым лицом в Владимиру Петровичу.
ТОЛИК. Ну? Идем или как? Киоск впереди. Лучше пешком дойдем, там фонарь светится.
ВАРЬКА. Держи пистолет, родненький. (Сует муляж Толику) Да грозно так махай, ладно? Ругайся не сильно, чего простую женщину-то пугать? И кнопку эту, кнопку сломай! Да ноги у ней не разглядывай, понял?! Хватай денежки и дёру, а уж Владимир-то Петрович и сам сообразит, он типа опытный. И по морде не бей!
ИНЕССА. Грабители! Киоск-то цветочный. Горшки своруете?
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Идем! Какой на хрен цветочный в три часа? Украшение такое, понятно? Водка, жвачка, всё путем.
Владимир и Толик выходят из машины и медленно, словно спотыкаясь, удаляются направо, во тьму. Варька выскакивает следом и напряженно, вытянув шею, смотрит в сторону киоска. Потом начинает, подпрыгивая и потирая себе плечи от холода, прохаживаться по обочине, все больше удаляясь от машины к невидимому киоску. Инесса, перегнувшись, достает из сумки сигарету и спички, спокойно закуривает. Внезапно раздаются звуки разбиваемого стекла, женские вопли.
ВАРЬКА. (прижав ладони к щекам) Господи! Убивают ее, типа, чё ли? Орет-то как! Чего она голосит-то, проклятая? Толенька!.. Ну выбегай же оттуда.
Толик с поцарапанной щекой и Владимир Петрович бегом появляются из тьмы. У Толика бутылка водки и муляж, у Владимира Петровича толстая пачка мятых купюр и тоже бутылка.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Как мы ее, а?! Замесили торговку! Кассу вчистую взяли, ни копья не оставили! Эй, Толян, ты как? (поспешно рассаживаются по местам, Варька забирает у Толика муляж и прячет его в сумке) Вытри кровищу-то. На, водяры полей, а то у ней поди кактусы ядовитые.
ВАРЬКА. (выхватив у Владимира Петровича бутылку, открывает ее и поливает на ладонь, чтобы протереть щеку Толика) Бедненький, крови-то сколько! Не болит? Вот ведь дура какая, горшками драться! Больно? Ты езжай, езжай!
ТОЛИК. Дай сюда (шумно выпивает несколько глотков из горлышка, проливая часть на грудь, утирается и рывком трогает машину). Колючий, сволочь, попался!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Налево, налево двигай! Уходить надо с этой дороги на хер! Ща менты нагрянут!
ВАРЬКА. Как менты? Ты же ей кнопку сломал, Толик? Как это менты?! Мы так не договаривались! Владимир Ильич, вы же обещали без милиции грабануть!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Я обещаю, хе-хе, а бог располагает (открывает вторую бутылку и тоже пьет, но более аккуратно). А кнопку хрен сломаешь без динамита, едрена Мона. Будешь? (протягивает Инессе). Дерьмо, но сгодится. Дешевка. Толик, ты бы чего другого схватил, а то… (читает этикетку) «Буржуйская»! Что за хрень? Коньяк надо было брать, или мартини. Авек плезир!
ИНЕССА. (изящно отпивая большой глоток) Для начала сгодится.
ВАРЬКА. (отбирает у Толика водку и отпивает, закашливается и машет ладонью перед лицом) Тьфу ты! И правда дрянь! Самогон у бабки Матрены и то получше будет. Гони, Толик, добавь газу! Ой, сирена, или у меня в ушах звенит?
Машина резво виляет в сторону, и вообще Толик не слишком уверенно сидит за рулем. Кажется, что у него нервный припадок. Всех мотает на сиденьях. Мимо проносятся огни фонарей. Владимир Петрович отсчитывает две тысячи, остальное бросает под сиденье.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Спокойно, Варвара, прорвемся! Тихо всё. (Инессе) Вот, держи бабки. Как один рубль! Можешь не считать!
ИНЕССА (пьяно заваливаясь на Владимира на повороте) Ты мой герой (ищет, куда пристроить пачку, и сует ее под себя). Не трогай! Куда грабли суешь?
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Но я заплатил! (слизывает у нее с подбородка струйку спиртного, спускается ниже и исчезает за рваным краем платья на груди Инессы. Тут же поднимает голову и оглядывается). Здесь направо! (Опять пристает к Инессе, оба хохочут, барахтаясь).
ИНЕССА. (взвизгивает) Оторвешь же нафиг!
ВАРЬКА. Ты куда едешь, Толик? Нам в другую сторону! Бобровка-то куда? Ты чего тут ездишь, вон фонарей сколько! Рекламы-то горят, блин, узна́ют же сейчас по машине-то! Поворачивай взад! (оглянувшись) Владимир Петрович! Что вы секс тут устроили? Надо же по сторонам глядеть, вдруг засада? Погоня опять же. Толик, скажи им!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. (озираясь) Я и гляжу… Тормози, Толян! Моя остановка.
ИНЕССА. Ну Ильич, ну горазд!
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. То ли еще будет, киска! Ты еще мне деньги обратно будешь предлагать! Это уж пляс пигаль, без базара.
ИНЕССА. Хрен тебе, а не бабки.
Владимир Петровича и Инесса вылезают из машины.
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ. Ну, Толик, ни пуха! Адрес мой помнишь, заходи за долей. Подыщу тебе местечко в своей компании. Считай, ты у меня в штате! Не забудь по пьяни-то! Квартиру тебе с Варькой снимем, заживете как фон бароны! А ты береги мужика, Варвара, нормальный он парень, не лох! Такие нам нужны.
ИНЕССА. Прощайте, Варвара Чеевна, не поминайте меня грешную лихом! Да хрен-то возьмите, он когда мытый – вполне приятен! Толик, потом отчитаетесь перед Владимиром Петровичем.
Толик смущенно кашляет и косится на сердитую Варьку. Смеясь, Владимир Петрович с «дипломатом» и Инесса уходят во тьму, их шаги постепенно стихают. Толик, хлебнув из полупустой бутылки, разворачивает машину и едет с прежней высокой скоростью, порой виляя.
ВАРЬКА. Ты правда, что ли, хочешь такого?..
ТОЛИК. Ну… Х… Дак что уж? Чистый же, после бани… Чего тебе стоит-то… Ты не думай, я не маньяк какой, просто пацаны рассказывают… Типа, кайфово. Девкам вроде тоже по кайфу… Ну, типа… И безопасно, опять же. Да не знаю я! Всё, забудь! Ни фига мне не надо, Варюха.
ВАРЬКА. Я согласна. Хорошо! Давай так и сделаем. Если ты хочешь, конечно, то я на все для тебя готова, даже… Короче, можно немытый, пускай! Хоть сейчас! За город только выедем! Если ты очень хочешь, для тебя… Мне не жалко, если тебе типа кайф будет. Что уж за кайф такой, не знаю, но раз ты так просишь… Почему тебе там лучше будет, чем… не знаю. Прямо секс какой-то, а не любовь.
ТОЛИК. Ладно, Варюха, я пошутил. Глупости все это, правда. Ты дорогу запомнила? У меня что-то в башке перепуталось.
ВАРЬКА. Ох, Толянчик… Вот это любовь… Тут налево вроде бы. Деньги-то покажь! Много ли схватил, посчитать надо. Так, сперва шуба мутоновая, потом сапоги потеплее да покрепче, чтоб наше дерьмо-то месить… Эх, погуляем! Утром к Матрене за самогоном сбегаю, отметить надобно. Шутка ли, такие обновки справлю! Век бы ждала, пока по рублику скопим. Этой-то шалаве – две тыщи как с куста! Проститутка, и деньги у ней грязные. (ощупывает его карманы) Короче, где бабки, Толик?
ТОЛИК. Петровичу оставил.
ВАРЬКА. (помолчав с открытым ртом) Чё? Какому Петровичу?
ТОЛИК. Владимиру, какому еще. Ты не думай, он мне отдаст, когда я к нему приеду! Слышала ведь, на работу обещал взять, квартиру снять поможет! Чего я с деньгами-то ночью мотаться будь? Неровен час, патруль тормознет, шмонать будет! Ты думай башкой-то, Варька!
ВАРЬКА. Да ты!.. Мудила ты, что ли? Такие бабки отдал! А шуба? Сапоги? В говномёсах китайских опять по селу ходить? Да меня девки обсмеют! Грабители, без денег приехали! Как машину-то не разбили еще! Недолго уж до столба-то осталось или там дерева! Пьянь ты, Толенька… (чуть не плачет, утирая рукавом глаза) На работу, говоришь? Трактористом, типа?
ТОЛИК. Какой тебе в городе тракторист? В конторе буду с бумагами работать, поняла? Петрович обещал. С этим, как его, компьютером научат.
ВАРЬКА В конто-оре? Ну, ежели так… А меня-то возьмут?
ТОЛИК. В институт пойдешь, образование будет экономическое. Удитор, едрена Мона. Говорю же, повезло с попутчиком – я его выручил, он меня! Бизнес! Тут мух не лови.
ВАРЬКА. В городе… Ну, девки обоссутся кипятком! В городе работа, это же надо! Институт! Слышь, а в театр сходим? Опера там, балет? Чтобы мне билеты покупал в театры! И телефон мобильный, типа как у Владимира Петровича, буду на почту Ленке звонить: «Але, это Бобровка? Как там ваши коровы, телятся?» Приеду к ним в шмотках от купюр! (отхлебывает из бутылки и приваливается к водителю) Толенька, ты молодец! Ведь правильно я тебя на дело вытащила? А то сидел бы у себя в тракторе как пень! Будем с тобой в городе жить, в кино ходить по вечерам, чтобы там это, по ушам долбало, а не то что в клубе. По телеку тридцать каналов глядеть… Галстук тебе куплю с пальмами, модный, себе тоже платье как у этой… Алсу, короче. Ванна теплая, прикинь. Ты оттуда выходишь голый, а я тебя на кушетке уже враскоряку жду, стенаю… А то щас пока по кустам-то пробежишь до постели, уже весь холодный. И трактором твоим от тебя не воняет, солярой этой. А потом, короче, ты включаешь на диске «Гусмеральду», и мы слушаем ее в темноте, на чистой кровати… (встрепенувшись) В ЗАГС сходим, ладно? Скромно так, чтобы только самые близкие, а то денег на них не напасешься! Заблюют еще квартиру-то, деревня!