Его огорчило, что Луиза оказалась не рядом с ним, но вид пищи заставил забыть обо всем, кроме голода. Здесь были маленький прелестный антрекот, разрубленный на безупречно ровные темные и светлые ломтики, а также всевозможные овощи и фрукты, из которых один или два вида показались ему незнакомыми.
— Доставлены по воздуху из Африки, — произнес кто-то.
«Ох уж эти хитрюги-ученые, — подумал Том, — живут себе за охранным занавесом в своем невообразимом мире!»
Когда они сидели за кофе и вином (дети к этому времени уже закончили свой концерт и были заняты обедом за другим столом), он спросил:
— Как вам удалось достичь всего этого?
Джок, «веселый фараон», пожал плечами:
— Это не трудно.
Рахиль, стройная негритянка, усмехнулась, глядя ему прямо в глаза:
— Мы честные и праведные люди. Том.
Он попытался сформулировать вопрос так, чтобы избежать упоминания о деньгах:
— Кто вы по профессии?
— Джок работает на урановых рудниках, — подхватывая нить разговора, живо отозвался Лэрри (Борода). — Рахиль разводит морские водоросли на ферме. Я — пилот ракеты, Луиза…
Несмотря на радость, вызванную тем, что его догадка наконец-то подтвердилась, Том не смог побороть ощущение сильной неловкости.
— А вы уверены, что следует рассказывать мне такие вещи?
Лэрри рассмеялся:
— А почему нет? Луиза и Иокиши последние шесть месяцев обмен-рабочие в Китае…
— Большей частью роем канавы, — иронично вставил Иокиши.
— …а Саша трудится на сборочном заводе. Хелен — психиатр. И все мы занимаемся совершенно обычными делами. Сейчас у нас общий отпуск…
— То есть мы в отпуске вместе, — внес ясность Лэрри. — А чем занимаешься ты?
— Я художник, — произнес Том, доставая сигарету.
— Но что ты делаешь еще? — переспросил его Лэрри.
Том почувствовал раздражение и замешательство одновременно.
— Просто художник, — пробормотал он с сигаретой во рту, роясь в карманах в поисках спичек.
— Погоди, — сказала сидевшая рядом Джойс, направляя на кончик его сигареты узкий пучок серебристых лучей. Он ощутил на губах слабую вибрацию и, закашлявшись, отпрянул назад. На кончике сигареты тлел красный огонек.
— Мамми, мутируй, пожалуйста, мои зернышки мака. — Из-за детского столика к Джойс метнулась маленькая девчушка.
— Ты очень невоспитанная девочка, — произнесла Джойс без тени упрека в голосе. — Давай их сюда. — И она направила короткий пучок серебристых лучей на глиняные шарики, лежавшие на смуглой ладошке.
Девчушка вся затрепетала от удовольствия.
— Как я люблю ультразвук, он такой смешливый на ощупь! — воскликнула она и стремглав умчалась к своему столику.
Том кашлянул.
— Должен сказать, что меня ужасно поразила эта резьба по дереву. Я хотел бы ее сфотографировать… О Господи!..
— Что случилось? — спросила Рахиль.
— Я потерял свой фотоаппарат.
— Фотоаппарат? — с любопытством отозвался Иокиши. — Ты имеешь в виду аппарат, снимающий отдельные кадры?
— Да.
— А что за аппарат?
— Типа «лейки», — ответил Том.
Иокиши это, кажется, впечатляло.
— Интересно. Никогда не видел таких старых моделей.
— Том — парень с винтиками, — заметила Луиза, очевидно, в качестве пояснения. — Он был в таком коричневом футляре? Ты обронил его в том месте, где мы с тобой встретились. Позже можно будет отыскать.
— Ладно, но мне действительно очень хочется сделать эти снимки, — проговорил Том. — А кстати, кто все это вырезал?
— Мы, — сказал Джок. — Все вместе.
В этот момент дети шумно выбежали из зала, избавив Тома от необходимости отвечать: единственное, на что он был сейчас способен, так это изумленно промычать что-то невразумительное.
Затем заговорили кто о чем: о некоем устройстве, именуемом психомашиной, путешествиях в Россию, на Марс, о художниках, чьих фамилий Том никогда не слышал. Ему хотелось поговорить с Луизой, но она и несколько ее соседей совсем по-детски болтали что-то о Марсе. Внезапно он почувствовал себя неловко и отчужденно, и ни извиняющиеся замечания Рахиль о ее вкладе в разные изображения, ни ободряющие улыбки Джойс этого состояния не облегчили. Он обрадовался, когда все начали подниматься из-за стола, вышел на улицу и с ощущением подавленности побрел в направлении детской пристройки.
И вновь он очутился в центре дружелюбного голого скопления. Только маленькая девчушка все так же с важным видом прыгала через скакалку. Какая-то недобрая и особого успеха не сулившая прихоть подтолкнула его спросить самого младшего:
— Сколько будет один и один?
— Десять, — бойко ответил мальчонка. Тому это доставило величайшее удовольствие.
— Может быть также и два, — заметил самый старший мальчик.
— Конечно, может, — согласился Том. — А каково население Земли?
— Около семисот миллионов.
Том уклончиво кивнул и, ухватившись за первое пришедшее на ум длинное слово, обратился к самой старшей девочке:
— Что такое полиомиелит?
— Впервые о таком слышу, — произнесла она.
Маленькая девчушка с важным видом продолжала бубнить свою смешную припевку: «Гик-ло, И-о, Рик-о, Джис-со». С чувством удовлетворенного самолюбия он вышел на улицу и увидел Луизу.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Ничего, — ответил Том.
Она взяла его за руку.
— Мы, наверное, слишком уж наехали на тебя? Надоели тебе своей болтовней? Наша семья довольно криклива, а я не додумалась поинтересоваться — может, ты одинокился?
— Одинокился?
— Покинутился?
— Ну, в некотором роде, — сказал Том. Они немного помолчали.
— Луиза, ты довольна своей жизнью здесь, ты счастлива? — задал он наконец вопрос.
Она просияла улыбкой:
— Конечно. Тебе не нравится моя группа?
Он заколебался.
— Я не очень хорошо чувствую себя среди них, — начал он, а затем добавил примиряюще: — Но это, пожалуй, самые располагающие и привлекательные люди, которых я только встречал.
— Правда? — Она чуть сильнее сжала его руку. — Тогда почему бы тебе не остаться с нами на некоторое время? Ты мне нравишься. Еще слишком рано что-либо предлагать, но, по-моему, у тебя есть качество, которого не хватает нашей группе. А позже сам решишь, насколько удачно ты вписываешься. И, кроме того, здесь Джойс. Она тоже наша гостья. Тебе не следовало одинокиться, если, конечно, ты сам этого не хотел.
Прежде чем он успел хоть как-то обдумать ее слова, раздались быстрые шаги множества ног, и они оказались в кольце Уолверов.
— Мы идем купаться, — объявила Симона.
Луиза вопросительно посмотрела на Тома. Он улыбнулся, высказывая готовность, потом вспомнил, что у него нет плавок, но в конце концов пришел к выводу, что здесь такое было бы не в диковинку. А интересно, сам он покраснеет или нет?..
Когда они, направляясь в бассейн, огибали ранчо, к нему пристроился Джок.
— Лэрри рассказал мне о твоей группе на том конце долины. Забавно, но я десятки раз кружил над ней и никакого жилья не заметил. Как оно выглядит?
— Ранчо и несколько домиков.
Джок нахмурился.
— Забавно, но я никогда их не видел. — Затем его лицо прояснилось: — А как насчет, того, чтобы слетать посмотреть? Ты бы сам и показал их мне.
— Они действительно там, — несколько смущенно произнес Том. — Я не выдумываю.
— Конечно, — заверил Джок. — Я просто предложил.
— А по дороге мы бы могли подобрать твой фотоаппарат, — вмешалась в разговор Луиза.
Остальная компания, обогнув огромный овал бассейна и темно-синий сверкающий аппарат за ним, стояла теперь, пестря разноцветными одеждами, перед игравшей голубыми бликами водной гладью.
— Как насчет того, чтобы немного полетать? — спросил всех Джок. — Небольшая прогулка перед купанием?
Кроме Луизы на это предложение откликнулись двое или трое, и Джок повел их к вертолету, который находился, как сейчас разглядел Том, за бассейном: синий, как у жука-скарабея, корпус и серебристые сверкающие лопасти.
Спутники Тома уже разместились в кабине. Он, с непринужденностью, на какую только был способен, и одновременно пытаясь унять учащенное сердцебиение, последовал за ними.
— Все-таки интересно, почему вы не пользуетесь ракетой? — небрежно заметил он.
Джока это рассмешило.
— Для такой короткой прогулки?
Лопасти застучали, постепенно набирая темп. Том боязливо опустился в кресло, крепко ухватившись за края, тело его словно одеревенело; потом он сообразил, что остальные с ленивой беспечностью откинулись на мягких подушках сидений. Несколько напряженных секунд — и вертолет пошел куда-то вперед и вверх. Глянув вниз, Том мельком увидел черную, как сажа, крышу ранчо, голубизну бассейна и розоватую умбру[12] загорелых тел. Затем вертолет, накренившись, мягко описал круг. Внезапно Тома охватило непонятное беспокойство, желание зацепиться за что-нибудь и вместе с тем — стремление немедленно бежать. Он попытался убедить себя, что это просто боязнь высоты.
Джока это рассмешило.
— Для такой короткой прогулки?
Лопасти застучали, постепенно набирая темп. Том боязливо опустился в кресло, крепко ухватившись за края, тело его словно одеревенело; потом он сообразил, что остальные с ленивой беспечностью откинулись на мягких подушках сидений. Несколько напряженных секунд — и вертолет пошел куда-то вперед и вверх. Глянув вниз, Том мельком увидел черную, как сажа, крышу ранчо, голубизну бассейна и розоватую умбру[12] загорелых тел. Затем вертолет, накренившись, мягко описал круг. Внезапно Тома охватило непонятное беспокойство, желание зацепиться за что-нибудь и вместе с тем — стремление немедленно бежать. Он попытался убедить себя, что это просто боязнь высоты.
До него донеслись слова, сказанные Луизой Джоку: «Вот то место, возле скалы, которая напоминает рухнувший космолет».
Вертолет, выравниваясь, двинулся прямо. Том почувствовал, как на его руку легла ладонь Луизы.
— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала она.
— Какой? — тупо переспросил он.
— Останешься ты с нами или нет? По крайней мере, хоть на некоторое время.
Он внимательно посмотрел на нее. Ее улыбка была воплощением покоя и уюта.
— Если только смогу, — проговорил он наконец.
— А что может тебе помешать?
— Не знаю, — неопределенно ответил он.
— Странный ты какой-то, — сказала Луиза. — От тебя исходит чувство грусти. Будто живешь в какой-нибудь другой, не такой благополучной, как наша, эпохе. Будто сейчас не 2050-й.
— Две тысячи?.. — вздрогнув, проговорил он, пробуждаясь от своих мыслей. — Который час? — спросил он озабоченно.
— Два часа, — произнес Джок. Это прозвучало, как дурное знамение.
— Тебе нужно взбодриться, — решительно заявила Луиза.
Среди все усиливающегося гула и шума отражавшихся от земли потоков воздуха они, слегка покачнувшись, аккуратно опустились вниз. Луиза спрыгнула на песок.
— Пойдем, — сказала она.
Том выбрался за ней.
— Куда? — глупо спросил он, оглядываясь на красные камни, проступавшие в облаке взвихренного лопастями песка.
— Твой фотоаппарат, — засмеялась она. — Он там. Давай наперегонки.
Он побежал вместе с ней — и в этот миг его беспокойство резко усилилось, выходя из-под контроля воли. Он бежал все быстрее и быстрее. Потом увидел Луизу — она, зацепившись ногой за камень, падала, распластавшись, на песок, — но остановиться не мог. В каком-то безумном безрассудстве бежал он теперь вокруг скалы и вдруг с размаху влетел в столб взметнувшегося вверх песка; это произошло так внезапно, что Том едва не закричал от ужаса. Он попытался вырваться из этого жалящего и слепящего вихря, но ощутил кошмарный страх от того, что неистовый бег уносит его в никуда.
Затем песок осел. Постепенно замедляя шаг, он остановился и огляделся. Рядом высилась качающаяся скала. Он тяжело дышал. У его ног из песка выглядывал порыжевший ремешок фотоаппарата. Луизы нигде не было. Равно как и вертолета. Долина казалась иной, более дикой и нетронутой, — кто-то, возможно, сказал бы, что она стала моложе.
Совсем уже стемнело, когда он добрел до «Тоскер-Брауна». В зашторенных окнах некоторых домиков еще горел свет. Он стер ноги, был совершенно сбит с толку и напуган. Весь следующий день и весь вечер с его постепенно сгущающимися сумерками, до самой темноты, когда камни в лунном свете превратились из красных в черные, он исследовал долину. Но нигде не удалось ему отыскать ранчо Уолверов с его черной, как сажа, крышей. Он даже не смог определить, где находилась та, похожая на огромную круглую катушку, скала, возле которой он встретил Луизу.
В течение последующих дней он снова и снова и приходил в долину. Но так ничего и не нашел. Ни разу не случалось ему быть и возле качающейся скалы в десять или в два, когда там дуют ветры времени, хотя однажды или даже пару раз он все же видел пыльных дьяволов. Потом он уехал и в конце концов обо всем забыл.
В тех книгах и журналах, которые он иногда читал, ему, бывало, попадались на глаза научно-популярные статьи с описанием двоичной системы чисел, используемой в электронно-вычислительных машинах, где один и один дают десять. Он всегда пролистывал эти страницы. Порой его взгляд натыкался на четыре уравнения, выражающих обобщенную теорию гравитации Эйнштейна:
Ни разу он не соотнес их с припевкой той маленькой девчушки: «Гик-ло, И-о, Рик-о, Джис-со».
Примечания
1
Амброуз Бирс (1842–1914?) — американский журналист, автор коротких рассказов (прим. пер.).
Лейбер намекает на бесследное исчезновение Бирса в Мексике во время гражданской войны (прим. верстальщика).
2
Имеется в виду бригантина «Мария Целеста», найденная в 1872 г. в открытом море без экипажа (прим. верстальщика).
3
Реформистское религиозное общество, учрежденное в 1848 г. в Онеиде, штат Нью-Йорк, основы вероучения которого составляла идея о том, что грех может быть устранен путем социальных реформ; в 1881 г. распущено и реорганизовано в акционерное общество.
4
От fasciner (фр.) — очаровывать, прельщать.
5
Одеяние на манер юбки, образуемое обертыванием куска ткани вокруг нижней части тела и являющееся основной одеждой как у мужчин, так и у женщин Малайского архипелага и прилегающих к нему тихоокеанских островов.
6
Это человек! (фр.)
7
Посмотрите на одежду! (фр.)
8
Детей (нем.)
9
Вечнозеленое мареновое дерево или кустарник, произрастающее в Восточной Азии; культивируется из-за ароматных белых цветков.
10
Уровень умственного развития, соответствующий определенному возрасту, разделенный на реальный возраст индивида и умноженный обычно на 100. Например, ИК 10-летнего ребенка, чье умственное развитие соответствует среднему уровню 12-летнего, равен 1,2 или 120.
11
Род старинной флейты.
12
Минеральная краска разных оттенков — от красновато-темно-коричневого до зеленовато-коричневого.