Кто способен поспорить с такой логикой?
Лайре совсем расхотелось видеть завтра священника. Если отец Генри останется на ужин, дотянет ли она до десерта, не вылетев из дома в досаде и раздражении?
Глава 6
Отец Генри провел прекрасный вечер. Предварительно он позвонил и сообщил, что придет после пятичасовой мессы. Он намеревался прочитать Джиджи Прескотт строгую нотацию, вернуться к себе в половине седьмого и поужинать тем, что осталось от ленча, но аппетитные ароматы, доносившиеся из кухни Джиджи, оказались настолько соблазнительными, что уговаривать его остаться на ужин почти не пришлось.
Ужин, приготовленный бабушкой, понравился бы и королю: часть ее генерального плана по обезоруживанию священника. С помощью Лайры на столе появились салат из шпината, говяжьи ребрышки с йоркширским пудингом, особый картофель на восемьсот калорий и свежая спаржа. На десерт предлагался домашний яблочный пирог с ванильным мороженым.
Отец Генри был высоким и худым. Но сегодня ел за трех лесорубов. Лайра не понимала, как все это в него помещается. Джиджи решила не готовить рыбный суп, заявив, что все мужчины любят говядину, а если не все, то большинство. Священник, очевидно, любил, поскольку дважды просил добавки.
Кофе Джиджи подала в гостиной, а потом предложила выйти на крыльцо и посидеть в качалках, обсуждая «ситуацию» со святой водой.
Лайра осталась в доме. Не хотела, чтобы бабушка подумала, будто они со священником объединились и наступают на нее единым фронтом. Говорили они тихо, и голоса заглушал свист ветра, так что Лайра даже не могла их подслушать. Правда, до нее донесся смех отца Генри, что она посчитала добрым знаком. Когда священник окликнул Лайру, чтобы попрощаться, она решила проводить его до машины. Узнать, как разрешилась «ситуация».
— Ваша бабушка дала мне слово, что оставит в покое купель. Я предложил ей несколько альтернатив.
— И?
Священник покачал головой.
— Она сказала, что это не одно и то же.
— Но пообещала больше не брать святую воду из купели?
— Верно.
— Прекрасно. Но если случится что-то еще, касающееся бабушки, не могли бы вы позвонить мне и только мне? Не стоит впутывать сюда других членов семьи.
— Она дала мне слово, — напомнил отец Генри.
Ну да, как же!!!
— И я уверена, что у нее самые лучшие намерения, — добавила она.
Кажется, он что-то понял.
— Я вам позвоню.
— Спасибо, — облегченно улыбнулась Лайра.
Отец Генри открыл дверь машины, помедлил и попросил:
— Если миссис Прескотт опять сорвется и возьмет святой воды, пожалуйста, попросите ее не доливать купель газировкой. Пузырьки все еще лопались, когда рядом оказался Билл Брэдшоу, один из наших прихожан. Он посчитал это чудом. Если бы это увидел второй пастор, сомневаюсь, что он нашел бы это забавным.
Лайра сдерживала смех, пока машина отца Генри не свернула за угол. Поднимаясь на крыльцо, она краем глаза увидела шевельнувшуюся на окне миссис Кастмен занавеску. Лайра исподтишка улыбнулась. Должно быть, соседка умирает от любопытства!
Лайра вошла в дом и стала относить посуду на кухню. Загружая посудомойку, она услышала доносившийся из гостиной смех. Заглянула в комнату и обнаружила Джиджи, развлекавшую супружескую пару, которая жила неподалеку от ее дома. К тому времени, как Лайра закончила убирать, число гостей Джиджи увеличилось до шести. До этого Лайра гадала, зачем бабушка испекла два пирога. Теперь она поняла. Друзья и соседи часто заглядывали к Джиджи, и та всегда их угощала. Она была прекрасной хозяйкой. В детстве Лайра часто сидела на крыльце подальше от глаз взрослых и слушала чудесные истории, которые рассказывала бабушка. Уже тогда девочка хотела походить на нее. И неудивительно. Для Лайры бабушка Прескотт была олицетворением благородной леди — южанки.
Уроженка Александрии, штат Южная Каролина, очаровательного маленького городка в часе езды от Чарльстона, Лайра Колетт Декурси была любимой дочерью Борегара Декурси, владельца текстильной фабрики, единственного промышленного предприятия Александрии. Училась в лучших европейских пансионах, и в восемнадцать, через месяц после возвращения домой, познакомилась с Тобиасом Кристофером Прескоттом, которого отец называл выскочкой и нефтяным бароном из варварского штата Техас.
Год спустя она вышла замуж за Тобиаса, и такой пышной свадьбы еще не видывали в Александрии. Через много лет она рассказывала своей тезке, что в тот день обещала любить и почитать мужа, но намеренно опустила в своих обетах слово «повиноваться». Повиноваться мужу ей казалось совершенным абсурдом. Бабушка даже тогда слыла упрямой, но дедушку Тобиаса это ничуть не смущало, и их брак был крепким и счастливым и длился сорок два года.
Лайра вполне сознавала, что никогда не найдет второго Тобиаса. Дедушка был настоящим мужчиной. Сомнительно, что такие сейчас существуют. Мужчины, с которыми она встречалась, были эгоистами, помешанными на сексе и деньгах, шовинистами, считавшими, будто женщину можно тащить в постель через два часа после первой встречи. Нечего и говорить, что они были шокированы и немного разочарованы, когда Лайра говорила «нет» и возвращалась домой в одиночестве. Наверное, любовь не для нее. Лайра так устала встречаться с кретинами — оно того просто не стоило. И ей хорошо одной. Зачем что-то менять?
В начале двенадцатого Лайра спустилась вниз проверить, заперты ли двери, и пожелать бабушке доброй ночи. Спальня Джиджи находилась на первом этаже, в глубине дома. Дверь была открыта. Джиджи завязывала пояс на халате. Увидев на пороге Л аиру, она воскликнула:
— Прекрасный был день, верно?
— Ты права.
Лайра вошла в комнату и уселась на постель Джиджи.
— У тебя столько гостей каждый день?
— Нет, конечно, нет. Хотя Паркеры — те, что живут в двух домах от моего, в розовом бунгало, — любят меня навещать.
— Я очень этому рада.
Лайра устремила взгляд на стоявшую на комоде фотографию в рамке: дед и бабка, стоящие рука об руку перед парой лошадей.
— Ты скучаешь по ранчо?
— О да, еще бы! Оно так много лет было моим домом.
— Иногда я думаю, что ты уехала, чтобы убраться подальше от моих родителей.
Джиджи промолчала и ловко сменила тему.
— Я люблю Калифорнию. Переезд пошел мне на пользу.
— А по дедушке Тобиасу скучаешь? — улыбнулась Лайра.
— Да, мне нравилось быть замужем.
— Не подумывала снова выйти замуж? Дедушка хотел бы видеть тебя счастливой.
— Никогда! Я верю в единственного мужчину своей жизни, а Тобиас и был единственным.
— Единственным?
— Да. Единственной настоящей любовью. А теперь иди спать.
— Не знала, что ты так романтична, — пробормотала Лайра, целуя бабушку.
Лежа в постели, Лайра долго думала о том, чего добились бабушка и дедушка. Они превратили маленькое техасское ранчо в империю из пятнадцати тысяч акров, где добывали нефть, выращивали скот и чистокровных лошадей. Прекрасное место для большой семьи, и Прескотты надеялись, что в доме будет полно детей. Но родился всего один сын. Они окружили Кристофера любовью и вниманием и ожидали, что однажды он станет управлять ранчо. Кристофер нив чем не нуждался и не питал ни малейшего интереса к семейному бизнесу. Окончив колледж, он женился на далласской светской барышне Джудит Торндайк, переехал на ранчо и, несмотря на все усилия родителей, отлынивал от всех обязанностей. Жизнь родителей Лайры была наполнена экзотическими путешествиями и развлечениями и ненадолго прерывалась тремя беременностями. Разница между братьями Лайры Оуэном и Купером была всего год. Лайра родилась через пять лет.
Несмотря на вечное отсутствие родителей, детство Лайры на ранчо было идиллическим. Пока Кристофер и Джудит вели светский образ жизни по всему миру, братья и сестра выросли под любящим и неусыпным присмотром дедушки и бабушки. Те поощряли внуков искать и находить применение своим талантам. Для Оуэна и Купера главной страстью стало ранчо. Интересы Лайры лежали в области искусства: она влюбилась в кино и мечтала стать режиссером.
Родителей Лайры крайне раздражали непонятные стремления дочери. Они надеялись, что она займет место в обществе, выйдя замуж за члена богатой и выдающейся семьи. А вот Джиджи, наоборот, поощряла внучку в ее занятиях. Когда та окончила колледж, бабушка передоверила ранчо Оуэну и Куперу, а сама перебралась в Калифорнию. Лайра решила остаться здесь, чтобы учиться в одной из лучших в стране киношкол, и Джиджи хотела быть рядом. За это, как и за многое в жизни, Лайра была бесконечно благодарна Джиджи. И всячески ее оберегала.
Хотя бабушка была прекрасной женщиной, идеалом ее никак не назовешь. Она была злопамятной. Обсуждала политику только с демократами, ибо в ее извращенном сознании они в отличие от республиканцев были умны и благоразумны. Джиджи была упрямой и суеверной, и если можно считать кражу святой воды преступлением, к тому же еще и воровкой.
Хотя бабушка была прекрасной женщиной, идеалом ее никак не назовешь. Она была злопамятной. Обсуждала политику только с демократами, ибо в ее извращенном сознании они в отличие от республиканцев были умны и благоразумны. Джиджи была упрямой и суеверной, и если можно считать кражу святой воды преступлением, к тому же еще и воровкой.
После воскресной утренней мессы Лайра и Джиджи отправились на рынок. Они бродили между лотками и покупали апельсины, виноград и букеты ярких ромашек, а перед возвращением домой зашли на ленч в пляжное кафе. Лайра всегда любила эти беспечные часы, но сознавала, что пора возвращаться в Лос-Анджелес. Поэтому в середине дня обняла бабушку, выехала на шоссе и направилась на север.
Когда она сворачивала на свою улицу, зазвонил телефон. Она остановилась у парковки и взяла трубку. Звонил Купер:
— Как Джиджи?
— Прекрасно.
— Все такая же задиристая?
— Да.
— Значит, все в порядке. Честно говоря, мне кажется, что ей стоит вернуться на ранчо, где мы с Оуэном могли бы за ней приглядеть.
— Она не хочет возвращаться, и ей не нужны няньки. Бабуля вполне способна позаботиться о себе.
— Эй, я позаботился бы о ней не хуже тебя. И звоню потому…
— Выкладывай, Купер. И поскорее, — нетерпеливо бросила Лайра.
— Ма и па только что купили дом в Лойоле, неподалеку от Джиджи.
— Что?!
Лайра едва не уронила телефон.
— Зачем им это?
— Па заявил, будто они хотят быть поближе на случай, если понадобятся Джиджи в ее последние годы.
— О, брось, — фыркнула Лайра. — Они обращаются с ней, как с древней старухой. Ей нет и семидесяти, а в наше время это не возраст. Кроме того, она абсолютно здорова.
— Я всего лишь пересказываю слова отца, — перебил Купер.
— Но я ему не верю, да и ты тоже. Единственный мотив — это деньги Джиджи. Они хотят быть поближе к ее деньгам, а не рядом с Джиджи. Понять не могу, почему она терпит такую откровенную жадность.
— Возможно, потому что он ее сын, — предположил Купер.
Но Лайра проигнорировала отвратительно правдивое заявление.
— Каждый раз, когда эти люди делают нечто ужасное и мне кажется, что Джиджи больше никогда с ними словом не перемолвится, она всегда твердит одно и то же: «Пусть это тебя не волнует». И на этом конец дискуссии.
— Как я уже сказал, он ее сын.
— Знаю-знаю, — раздраженно фыркнула Лайра.
— Ладно, мне пора. Ты как?
— Нормально.
— Не пропадай!
Лайра прикусила губу, полная решимости не расстраиваться. Впереди у нее хлопотливая неделя, но все сложится хорошо, если она останется спокойной и сосредоточенной. Она не позволит родителям вывести ее из себя.
В ушах звучали слова бабушки: «Пусть это тебя не волнует. Пусть это тебя не волнует…»
Глава 7
Лайра не обратила внимания на предостерегающие звоночки.
Она набрала код, чтобы открыть ворота автостоянки. И едва въехала внутрь, как ворота снова закрылись. Наконец-то она дома.
Большой роскошный седан стоял на месте, предназначенном для машины миссис Экхард, рядом с местом Лайры. Седан стоял прямо на разделительной линии, так что девушка едва смогла открыть дверь. «Приус» миссис Экхард будет стоять в аэропорту еще неделю, пока та отдыхает на Гавайях. Лайра забирала ее почту. Так кто воспользовался ее местом? Да еще и припарковался так небрежно?!
Девушка схватила сумочку и ключи и, протискиваясь между машинами, заметила в углу заднего стекла треугольный стикер прокатной фирмы. Повернувшись, чтобы пересечь стоянку, она заметила приоткрытый багажник.
В одной из квартир второго этажа орал телевизор. Только поднявшись по внешней лестнице и пройдя коридором к своей квартире, Лайра сообразила, что шум доносится из ее собственной гостиной. Похоже, кто-то смотрел мультики. Странно… Машина Сидни стояла на парковке, так что та скорее всего дома. Но она в жизни не смотрела мультики! Почему же Лайра ясно расслышала «ябба-дабба-ду»?
Лайра замедлила шаг и недоуменно вскинула брови при виде царапин на новенькой никелированной пластине замка и трещины в стене у косяка.
Наконец в голове завыли тревожные сирены. Дома ли Сидни, и если это так, кто с ней?
Лайра подступила ближе и едва не подскочила, услышав мужской голос.
— Да заткни ты этот ящик! — завопил кто-то. — У меня голова раскалывается!
Телевизор тут же затих. И тут Лайра услышала второго:
— Зачем нам ждать, пока она очнется, чтобы снести ее вниз и сунуть в багажник?
— Мы не потому ждем. Просто еще не стемнело. Хочешь, чтобы тебя увидели?
— Нет, но почему бы ее не связать?
— Потому что ты забыл в машине веревку и скотч, вот почему.
— А с чего ты решил, будто это моя работа? Мог бы сам принести. И что нам делать, если она не очнется? Ты слишком сильно ее огрел.
— Да она подняла такой вой! Пришлось огреть, чтобы заткнуть ей рот. Если бы мы нашли, что искали, давно бы смылись.
Лайра как можно тише отошла, убежала в коридор и с сильно колотящимся сердцем набрала 911. Объяснила оператору, что творится в квартире, и хотя голос дрожал, все-таки постаралась ответить на вопросы возможно более отчетливо. Оператор выслал полицейский патруль и велел Лайре оставаться на линии. Но Лайра этого не сделала, и хотя не выключила телефон, положила его на сумку. Затем нашла маленький баллончик перечного спрея. Она не собиралась входить в квартиру, пока не услышит Сидни. И обязательно дождалась бы полицию, но на всякий случай нуждалась в другом оружии.
Лайра слетела вниз к машине и открыла багажник. Обнаружила тяжелый гаечный ключ и помчалась наверх, настороженно прислушиваясь, не завоют ли сирены. Почему так долго?
Сжимая баллончик со спреем в одной руке и гаечный ключ в другой, Лайра хоть и умирала от страха, но все же приготовилась сражаться до последнего.
Она снова приникла к двери, пытаясь уловить голос Сидни. Телевизор все еще был настроен на анимационный канал. Взломщики молчали. Что там происходит?..
Лайра затаила дыхание и прижалась ухом к двери. И когда подумала, что больше не вынесет ни секунды, за дверью снова заговорили:
— Может, я вправду слишком сильно ее стукнул. Посмотри, дышит ли еще?
И тут Сидни как по команде громко застонала.
— Дышит, и еще как. Похоже, приходит в себя. Может заклеить ей пасть?
— Посмотри, есть ли скотч на кухне? Не представляю, где еще он может быть в этих клетушках. И кстати, загляни в холодильник насчет пива.
— Ладно-ладно, заклею ей рот, а потом потащу в спальню. Позабавимся немного, пока ждем, договорились?
— Сиськи у нее что надо, это верно. Сначала тащи скотч и пиво. Потом можешь делать с ней что хочешь.
— О нет, — прошептала Лайра.
Но тут вдалеке послышался вой сирен. Слава Богу!
Сидни неожиданно вскрикнула, и Лайра поняла, что больше ждать нельзя. Позвонив, она отступила, чтобы ее не увидели в глазок. За дверью раздался громкий шепот:
— Зажми ей рот рукой!
Какое-то шуршание… потом ничего. Лайра ждала. Казалось, прошла целая вечность. В квартире было тихо. Потом она услышала тихий шепот и шарканье. Нужно что-то делать!
Подвинувшись к двери, она осторожно вставила ключ, одним движением отперла дверь и, распахнув, отпрыгнула в сторону и подняла над головой гаечный ключ.
Из квартиры выскочил мужчина с пистолетом в руке. На нем была черная лыжная маска, так что Лайра видела только пуговичные глазки. Едва он повернулся в ее сторону, она нажала на головку баллончика. Мужчина взвыл и стал тереть глаза. Лайра размахнулась и с силой опустила ключ на руку, сжимавшую пистолет. Прежде чем отлететь в сторону, пистолет разрядился, и пуля задела ее ногу.
Мужчина, хромая, отступил и крикнул подельнику:
— Скорее лови ее, пока не подобрала пистолет!
Лайра поискала его взглядом. Но он, должно быть, провалился через прутья перил. Второй мужчина отшвырнул Сидни и потянулся за своим оружием, после чего помчался к двери, но Сидни остановила его, швырнув в голову настольную лампу. Тот завизжал, споткнулся и упал на диван.
Лайра метнулась вперед, чтобы вытащить из квартиры Сидни. Подруга выглядела растерянной и ошеломленной. Но еще несколько секунд, и оба громилы погонятся за ними.
— Нужно выбираться отсюда, — настойчиво прошептала Лайра.
Прогремел выстрел. Пуля раздробила косяк. Они сбежали вниз и спрятались под лестницей. В нескольких футах, на полу, валялся тот самый пистолет. Лайра немедленно подобрала оружие.
— Встань за столб, — приказала она Сидни и, подняв пистолет, прицелилась в сторону ступенек, ожидая появления бандитов. Но не дождавшись, схватила Сидни за руку и повела в коридор, соединявший переднюю и заднюю части зданий. Прижавшись к стене, они слушали грохот шагов по передней лестнице дома. Лайра подалась вперед и успела увидеть, как громилы прыгнули в седан, стоявший рядом с ее машиной. Дали задний ход и вырвались с парковки, сбросив скорость только для того, чтобы открыть ворота. И, визжа шинами, скрылись вдали.