Подобная вольница привела к тому, что болгарским спецслужбам удалось снискать самый неприглядный имидж на Западе, оставив позади даже Штази и КГБ. Такой шлейф болгары получили благодаря пресловутому «уколу зонтиком» и покушению на папу Иоанна-Павла II в начале восьмидесятых годов. Никто не сомневался, что обе грязные акции подготовлены и проведены болгарскими спецслужбами… и никто особенно не отпирался.
Спустя десятилетия на здешнем тайном фронте не произошло перемен к лучшему. В 2001 году, согласно новому закону, в сети Интернет были обнародованы фамилии всех секретных агентов и информаторов проклятого коммунистического прошлого. Половину упрятали за решетку, остальные разбежались кто куда, а самые идейные породили волну самоубийств, прокатившуюся по стране. Зато на высших этажах политических и административных структур Болгарии воцарилось такое кумовство, такое коррумпированное паскудство, что опекунам из Евросоюза и НАТО приходилось постоянно оправдываться: мол-де тоталитарное наследие сказывается. А шеф Национальной службы разведки, слишком молодой, чтобы помнить ужасы тоталитаризма, виновато разводил руками и подкладывал законную супругу в постель жены президента, увлекшейся модным нетрадиционным сексом. Его отец той порой завладевал браздами управления болгарским торговым флотом. А десятилетняя дочурка получала в подарок яхты, самолеты и виллы.
Имеет ли Юрьев что-нибудь против болгар? Ничего, кроме здоровенного камня за пазухой. Ведь они, не ограничившись плевками в сторону России, согласились разместить у себя натовские базы с ракетами, нацеленными на Краснодарский край и Северный Кавказ. Они пресмыкались перед звездно-полосатым флагом и ненавидели звезды Кремля. Они стали подчеркнуто чужими. И, глядя на стоящую перед ним болгарку, Юрьев не испытывал к ней братских чувств.
Впрочем, отцовских или просто дружеских чувств он тоже не испытывал. Помимо воли, он видел в Агате женщину. У него давно не было женщин, и ему было очень трудно сохранять дистанцию. В прямом и переносном смысле.
3
– Мне безразлично, с кем работать, – произнес Юрьев, по-прежнему не предлагая гостье сесть. – Болгары ничем не хуже любых других иностранцев.
«Но и не лучше», – добавил он мысленно.
– Разницы между мужчинами и женщинами ты тоже не видишь? – саркастически осведомилась Агата.
– Вижу, – буркнул Юрьев. – Женщины, как правило, ведут себя неадекватно. Зачем ты морочила мне мозги? А если бы я свернул тебе шею?
– Не свернул бы, – хихикнула болгарка, опускаясь на краешек соседнего кресла.
– Полагаешь, что я делаю поблажки хорошеньким девушкам?
– Нет, судя по тому, как у тебя сверкали глаза. На мне чуть платье не вспыхнуло.
– Ты не платьем рисковала, – сказал Юрьев. – Ты головой рисковала.
Агата целомудренным жестом поправила подол, отчего ее ноги оголились значительно сильнее, чем прежде, и, протиснув сложенные ладони между коленями, пожала плечами.
– Не думаю, – сказала она, загадочно улыбаясь.
– Очень высокого мнения о своей персоне? – нахмурился Юрьев.
– Вот ты хмуришься, а глаза все равно добрые, – пожала плечами Агата. – У тебя не хватит духу применить силу. – В ее угольных зрачках блеснули вызывающие огоньки. – Ты прирожденный джентльмен, не так ли?
– В переводе с английского слово «джентльмен» означает «мягкий мужчина». Это не по мне.
– Значит, ты твердый?
– Тебя это не касается.
– Ошибаешься. Касается. С этой минуты я твоя напарница.
– Гм, – многозначительно кашлянул Юрьев.
– Тебя что-то смущает? – выпятила грудь Агата.
– Сомневаюсь, что мы сработаемся.
– Почему? Я умна, молода, отлично владею русским.
– Это все? – холодно осведомился Юрьев.
– Еще я хороша собой! – не сдержалась Агата.
– Действительно?
– А ты не заметил?
– Нет, – отрезал Юрьев. – Говори, зачем явилась. Я тебя слушаю.
– В шпионских кругах, – кокетливо сказала Агата, – информацию принято выведывать в постели. Почему бы не последовать старой доброй традиции?
Произнеся эти слова, она затаила дыхание, пряча глаза за опущенными ресницами. Это позволяло ей наблюдать за Юрьевым, скрывая волнение. Он некоторое время сидел в кресле, а потом порывисто поднялся. В висках Агаты запульсировала горячая кровь. Выпрямившийся во весь рост Юрьев не позаботился о том, чтобы придержать соскользнувшее с бедер полотенце.
Агата похолодела, словно стремглав катилась по крутой ледяной горке, хотя высоко повисшее солнце светило в комнату поверх верхушек деревьев.
– Только не будь со мной слишком нежным, – попросила она шепотом.
– Не буду, – пообещал Юрьев, рывком поднимая ее с кресла. – Меня не учили нежному обращению с женщинами. А сегодня я так и вовсе готов рвать вас на части.
Это оказалось чистой правдой.
4
– О-о-о! – обессиленно простонала Агата некоторое время спустя.
Подходящий отзыв на пароль «Все, что тебе нужно, это любовь».
Удостоверившись, что с партнерши достаточно, Юрьев пружинисто приподнялся на руках, соскочил с кровати, сходил в душ и, мокрый от головы до пят, молча вытянулся рядом с болгаркой. Выражение его лица сохраняло каменную непроницаемость истукана с острова Пасхи. Как, впрочем, на протяжении полового акта, заменившего Юрьеву физическую и психологическую разрядку.
– Я тебе не понравилась? – обеспокоилась Агата, отрывая растрепанную голову от подушки.
Ее щеки блестели то ли от слез, то ли от пота.
– Все в порядке, – сказал Юрьев.
– Тогда почему ты такой мрачный?
– Я не мрачный, я сосредоточенный. Жду обещанную информацию.
– Даже не хочешь поцеловать меня? – надула губки Агата.
– Невозможно разговаривать целуясь, согласись, – сказал Юрьев.
– Ты ведешь себя, как запрограммированный робот!
– Таким уж меня сконструировали.
– Опытная русская модель, серийный номер ноль-ноль-ноль! – саркастически воскликнула Агата. – По-моему, создатели допустили массу дефектов.
– Болгарская модель, – пробормотал Юрьев, – тоже не без изъяна.
– Намекаешь на мою фигуру?
– Фигура близка к совершенству. Но в данном случае меня беспокоит не внешняя форма, а содержание.
– Это еще почему? – насторожилась Агата.
– Если ты будешь отдаваться работе с таким рвением, то тебя надолго не хватит, – невозмутимо ответил Юрьев. – Неминуем моральный и физический износ.
– И это вместо благодарности?
– Спасибо я скажу тебе, когда услышу от тебя что-нибудь ценное.
– Тебе придется набраться терпения!
Не скрывая раздражения, Агата встала и удалилась в ванную комнату. Воспользовавшись паузой, Юрьев забросил руки за голову и уставился в потолок, осмысливая ситуацию.
Вынужденное сотрудничество с болгаркой не вызывало энтузиазма. Похоже, у местной разведки не хватало профессиональных кадров. Поведение Агаты не выдерживало никакой критики. Легкомысленная особа, склонная к флирту и случайным сексуальным связям. Если бы не лингвистические способности, то вряд ли своенравную девицу командировали бы в Албену.
«С такой напарницей много не наработаешь, – заключил Юрьев. – Наверное, дело яйца выеденного не стоит, раз мне прислали именно эту связную, а не кого-нибудь другого. Даже немного обидно. Разве мое предназначение состоит в том, чтобы ублажать разных искательниц амурных приключений?»
Тут Юрьеву пришло в голову, что непутевой напарницей его наградили умышленно. Ну конечно! Болгары не станут лезть из кожи, чтобы содействовать задержанию или дискредитации Казаева на своей территории. Будь на то их воля, они бы попросту выдали этого человека России, в соответствии с официальным запросом Генпрокуратуры, который, несомненно, был сделан. Местная провинциальная разведка действует по указке серьезных организаций, базирующихся в Лондоне, Брюсселе и Вашингтоне. Надо полагать, болгарам выгоднее всего тянуть время. Они согласились сотрудничать с СВР России, однако намерены работать спустя рукава. Отсюда и появление Агаты Дичевой. Ее кандидатура подобрана таким образом, чтобы осложнить миссию или же сделать ее невыполнимой. Потом болгары разведут руками и скажут: мы сделали все, что смогли… а смогли немного. Какой с них спрос? Ответственность за провал операции ляжет на российскую разведку.
Неужели руководство Юрьева этого не понимает? Понимает. Что это? Скрытый саботаж наверху? Надежда на извечное русское «авось»? Отвлекающий маневр? Гадать можно было до бесконечности.
5
На вернувшуюся из ванной комнаты Агату он посмотрел, как смотрит старый служебный пес на заигравшегося щенка.
– У тебя такой вид, будто ты тут без меня уксус пил, – недовольно сказала она, распластываясь рядом.
– Уж не ликер, – согласился Юрьев.
– У тебя несносный характер!
– Зато у тебя ангельский.
– У тебя такой вид, будто ты тут без меня уксус пил, – недовольно сказала она, распластываясь рядом.
– Уж не ликер, – согласился Юрьев.
– У тебя несносный характер!
– Зато у тебя ангельский.
– Почему нет? – Агата легла на живот и принялась болтать ногами.
– Потому что нет, – отрезал Юрьев. – Мы когда-нибудь перейдем к делу?
– А разве мы до сих пор не делом занимались?
Перебарывая желание как следует отшлепать Агату по ягодицам, чтобы заставить отказаться от игривого тона, Юрьев тоже перекатился на живот и потребовал:
– Прекрати жеманничать. Говори.
Выражение его лица не располагало к шуткам. Вздохнув, Агата подчинилась.
– Думаю, тебе небезызвестен некий господин Ахмед Казаев, – начала она.
– Да, – подтвердил Юрьев. – Но мои познания о нем весьма смутные. Давай поподробнее.
Никакой новой информации о Казаеве он получить не рассчитывал. Но по рассказу Агаты можно будет судить о ее компетентности. В принципе, мнение о ней уже сложилось, и достаточно нелестное, однако плох тот разведчик, который пренебрегает дополнительными фактами.
– Родился в пятьдесят восьмом году, – вещала Агата.
«В пятьдесят девятом», – мысленно поправил ее Юрьев.
– …окончил какой-то институт искусств…
«Московский государственный институт театрального искусства».
– …потом был артистом кавказского театра…
– «Чечено-Ингушского театра балета, где танцевал в массовках, что позволило ему получить пост министра культуры в правительстве Джохара Дудаева».
– Женат…
«Имеет троих детей».
– …но, – продолжала Агата, – по сути дела, свободен от супружеского долга. В последнее время буквально помешался на молоденьких танцовщицах. – Агата хихикнула. – Открыл в лондонском Сохо собственную школу восточных танцев, «Экзотик дэнс». С тех пор его постоянно сопровождает какая-нибудь молоденькая танцовщица. В позапрошлом году одна из них, пятнадцатилетняя пакистанка, забеременела и пропала без вести…
По мере того как Агата делилась познаниями, ее тон становился все более серьезным. Юрьев сосредоточенно слушал, отметив про себя, что танцевальные пристрастия Казаева явились для него полной неожиданностью.
6
Лежа рядом, плечом к плечу, они почти соприкасались головами, но в их позах не было ничего интимного. Сейчас они были как Адам и Ева, еще не вкусившие запретный плод. Но в курортном рае Албены незримо присутствовало исчадие ада. Казаев, Ахмед Казаев. Бывший министр культуры, обожающий восточных танцовщиц и собственноручно расстреливающий православных священников.
Агата Дичева об этом даже не заикнулась. В настоящий момент главарь чеченских боевиков являлся полноправным гражданином Евросоюза, и признавать его монстром не хотелось.
– Вообще-то мы не понимаем, почему Россия не сумела договориться с Казаевым по-хорошему, – заявила Агата.
– Договориться о чем? – осведомился Юрьев.
– О прекращении всякой подрывной политической деятельности. По нашим данным, он придерживается умеренных взглядов, что позволяет вести с ним переговоры и находить точки соприкосновения.
– Точки соприкосновения? С террористом?
– В досье Казаева говорится, что он активно участвовал в различных переговорах, однако активного участия в боевых действиях не принимал.
– Каково же было его участие? Пассивное? С автоматом в руках? Он невинная овечка? Агнец божий?
– Нет, конечно, нет, – опомнилась Агата. – Не повышай голос и не сверкай глазами, дорогой партнер. В конце концов, я прибыла в Албену для того, чтобы обезвредить Казаева. Ты ведь знаешь, что он здесь?
– Догадываюсь, – ответил Юрьев уклончиво.
– Завидная интуиция!
– Интуиция ни при чем. Я видел руку…
– Эту? – Агата приподнялась на локте, чтобы растопырить пальцы перед глазами Юрьева.
– Нет, – возразил он, не поднимая взгляда. – Другую руку.
– Какую?
– Принадлежащую… точнее, принадлежавшую мужчине…
Скупой рассказ об утреннем происшествии парализовал Агату. Вытянувшись на своей половине кровати, она не шевелилась и не перебивала Юрьева, а когда он, не поделившись своими догадками насчет яхты, умолк, прошептала:
– Значит… Значит, по-твоему, англичане охраняют Казаева?
– Англичане, американцы, турки, болгары… Какая разница!
– Есть разница! – оскорбилась Агата, села к Юрьеву спиной и обхватила колени руками.
Не стоило ставить турок и болгар на одну доску. Несмотря на призывы европарламентариев к политкорректности, национальный вопрос не утратил своей остроты в этом регионе. Турки не любили болгар, а те отвечали им взаимностью. Не удивительно. Каждый болгарин хранил генетическую память о войнах и геноциде. Гуманная мораль призывала прежних врагов забыть распри и обменяться рукопожатиями, но турки по-прежнему посматривали на соседей свысока, как на вассалов, а те видели в них безжалостных оккупантов. Атмосфера в этом регионе всегда была взрывоопасной. Достаточно искры, чтобы межнациональные распри вспыхнули с новой силой.
– Турок вычеркиваем, – сказал Юрьев. – Или болгар. На твое усмотрение. Продолжай, пожалуйста. Где Казаев? Как до него добраться? Что мы должны сделать?
– Скоро узнаешь, – глухо произнесла Агата. – Но сначала я должна тебе кое в чем признаться.
– Только не говори, что полчаса назад ты рассталась с невинностью.
Подначка не возымела действия. Не глядя на Юрьева, Агата поведала о разговоре с человеком, назвавшимся сотрудником «Ми-6». Про то, как ее усыпили наркотиком и снабдили «жучками», она умолчала. Не хотелось предстать в глазах напарника неопытной дурой. Завершив рассказ, Агата обернулась и тихо сказала:
– Самое неприятное, что в Софии мне тоже порекомендовали не слишкому усердствовать.
Юрьев встал, натянул штаны и принялся прохаживаться по комнате, выискивая местонахождение микрофонов. После повествовании о загадочном господине Сидорове возникла твердая уверенность в том, что гостиничный номер прослушивается. Остановившись напротив Агаты, Юрьев критически посмотрел на ее ювелирные украшения. Больше на болгарке ничего не было, и она истолковала пристальный взгляд по-своему:
– Не хочешь продолжить допрос с пристрастием?
– Сгораю от желания, – пробормотал Юрьев. – Знаешь, Агата, я и сам не прочь потянуть кота за хвост.
– Кота? – кокетливо переспросила она. – Или кошку?
Пришлось поощрительно потрепать ее по щеке. Агата поспешила встать, предлагая руке Юрьева сместиться куда-нибудь еще. Он это сделал, но упругость теплого женского тела ощущалась лишь подсознательно, тогда как мозг был занят иным.
– По правде говоря, я приехал сюда отдыхать, а не работать, – сказал Юрьев, не переставая коситься по сторонам. – Конечно, я готов выполнить поручение, но проявлять излишнюю инициативу не намерен.
– Как скажешь, – пожала плечами Агата. – В данном случае мне приятнее угождать тебе, а не шефам.
– И ты умеешь это делать, – произнес Юрьев голосом, лишенным малейшего намека на признательность.
– Я еще много чего умею, Иван.
– Не сомневаюсь.
– Только не думай обо мне плохо, – спохватилась Агата. – Просто ты мне нравишься. Очень.
– Ты мне тоже, – сказал Юрьев, уставившись в проем балконной двери.
Безоблачное небо, оттененное пышной зеленью, было ярко-голубым, но не радовало взор. Опасность, притаившаяся где-то рядом, была слишком велика, чтобы восхищаться красотами природы и наготой женского тела. Птичий щебет, музыка и веселое разноголосие на улице лишь подчеркивали хрупкость идиллии. Юрьев взял со стула футболку и натянул ее через голову.
– Почему ты одеваешься? – встревожилась Агата.
– А ты почему до сих пор голая? – парировал Юрьев. – Приводи себя в порядок и ступай за купальником. Мы отправляемся на море.
– Но я не кончила!
В данной ситуации упрек прозвучал не только комично, но и несправедливо. Тем не менее Юрьев решил не заострять внимание на двусмысленности реплики.
– Тем лучше, – невозмутимо произнес он. – Будет о чем побеседовать во время прогулки.
– Почему бы не продолжить беседу здесь? – заупрямилась Агата.
– Потому что на свежем воздухе думается лучше. Ступай. – Юрьев указал на дверь. – Через пять минут встречаемся у центрального входа.
Не скрывая своего неудовольствия, Агата подчинилась. Но вышла из отеля она не через пять минут, а через пятнадцать. Такова была ее маленькая месть. Вот и рассчитывай после этого на женскую благодарность!
Глава восьмая
1
Когда Господь Бог решил разграничить мир, все народы присутствовали при этом, за исключением болгар, которые в тот день допоздна работали в поле, пожиная урожай. Оценив их усердие, Бог придержал для них райский кусочек земли в самом сердце Балканского полуострова, где они и обосновались. Конечно же, это только красивая легенда, но выглядит она вполне достоверно, когда неспешно прогуливаешься по золотой песчаной полосе, протянувшейся между зеленой линией гор и синей равниной моря. Неописуемая красота. Пробирает до глубины души.