В комнате опять сгущалось плотное, как туман, молчание.
– Нужно пойти в гостиницу «Альбион», – не выдержала я, обернулась к друзьям и, утирая слёзы, попыталась улыбнуться. – Там обслуживающий персонал тоже злословит по поводу убийства Санти.
Шерлок и Люпен посмотрели на меня.
– Пока побываешь у адвоката, Арсен, – продолжала я, – мы с Шерлоком постараемся узнать, что может оправдать твоего отца. Не представляю, что. Хоть что-то. Ну как?
Они промолчали, потому что мы и так понимали один другого с полуслова, достаточно было посмотреть в глаза друг другу, чтобы понять, что нас волнует.
Глава 9. Искусство клеветы
– Позвольте, мисс, помочь вам, прошу вас!.. Дайте сюда, я отнесу! – предложил юный Шерлок Холмс с таким артистизмом и лёгкостью, словно промозглый двор гостиницы «Альбион» – это театральные подмостки, а корзина с бельём, которую он держал, бутафорская.
Мой друг показался мне таким смешным и вычурным в этой своей попытке расположить к себе горничную, что я подумала: ведь если она заметит притворство, то пошлёт его к чёрту.
Но девушка, похоже, попалась на его уловку. Она позволила Шерлоку отнести огромную корзину из гостиницы в прачечную, а сама тем временем принялась прихорашиваться – поправляла волосы и передник. Когда Шерлок вернулся во двор, словно вынырнув из пара, стоявшего над чанами с горячей водой, вёдрами с золой и ребристыми досками для стирки белья, она по-доброму взглянула на него и потребовала:
– Ну, выкладывай! Кто такой? Из тех, что пишут в газете?
– О нет, что вы! – с притворной обидой воскликнул он.
– Ты слишком хорош, чтобы работать тут, – продолжала горничная, которая, видимо, оказалась не такой уж глупой, как я подумала. – И слишком нарядный для кухонного мальчишки. Но если не газетчик, так что же ты делаешь тут, в этой дыре?
– Помогаю дамам, оказавшимся в затруднении. Это простейшая обязанность джентльмена! – ответил Шерлок, изображая удивление таким вопросом.
– Ну, и кого ты думаешь обмануть, юный принц? – усмехнулась горничная. – Я, по-твоему, похожа на даму, оказавшуюся в затруднении? Что и говорить, хорошо, конечно, что отнёс корзину, но скажу без обиняков: тебе следовало бы нацепить пару очков на свой длинный острый нос…
Шерлок рассмеялся. Прачка расхохоталась ещё громче и направилась к дымящимся чанам. Мой друг последовал за нею.
– Не стану лгать вам, мисс… – заговорил он, подавая девушке ведро с золой. – Дело в том, что я живу здесь рядом, и когда прочитал в газете про убийство… Не удержался от искушения полюбопытствовать.
– И правильно сделал, юный принц! Я тоже полюбопытствовала бы, не будь у меня работы по горло, – ответила прачка и опять громко рассмеялась.
– Короче, – продолжал Шерлок, – не каждый день происходят убийства рядом с тобою. И к тому же знаменитого человека.
– А что, он и в самом деле такой знаменитый, тот тип? – поинтересовалась горничная, засучивая рукава.
– Ну, так пишут.
– Фу! Что только не придумывают эти бездельники… Но…
– Но?
– Если бы видели его хоть раз на днях, то написали бы совсем другое, уж поверь мне, юный принц!
Тут Шерлок обернулся и подмигнул мне. Горничной, похоже, захотелось поговорить.
– Интересно, – живо отозвался Шерлок. – А что конкретно вы имеете в виду?
– Ну, например, этот тип показался мне нищим… А вот тот, другой, что постарше, действительно богатый и знаменитый.
– Вы хотите сказать Барцини? – робко вмешалась в разговор я.
– Именно так, юная принцесса. Не говоря уже о Меридью… Какая женщина! Высший класс! Вот уж верно, что некоторым вещам не научишься. Я могла бы всю жизнь стараться, а всё равно даже бокал не смогла бы поднять так красиво, как она. Что уж говорить о мужчинах… Кто знает! Даже если всех нас и привлекают ужасы.
– Боюсь, я не очень вас понимаю, мисс, – заметил Шерлок.
– Тогда прямо тебе скажу, юный принц, но пообещай, что не пойдёшь разносить по всему свету.
– Обещаю!
Женщина весело прищёлкнула языком и склонила голову.
– А ты ещё и лгун! В твоём возрасте! – усмехнулась она.
– Нет, я не лгун, но повторяю… Мне просто любопытно!
– Тогда слушай меня, любопытный юный принц… – проговорила она, опуская простыню в чан. – Эта роковая женщина Меридью, певица, амурничала с тем, который убит. Из них троих он был самый неприятный, самый странный. И потом… Теперь бедняга мёртв, царство ему небесное, но…
– Но?!
– У него, наверное, была не жизнь, а сплошной кошмар, мой дорогой юный принц! Он всё время был взвинчен, всегда в дурном настроении. Вот только когда появлялась она, его словно подменяли, становился милым и весёлым… Словно собачка, виляющая хвостиком! Но длилось это недолго. Стоило ей уехать на репетицию в театр, как этот Санти снова мрачнел и становился невыносимым.
– Неужели он не ладил даже с Барцини? Ведь он же был его личным секретарём.
– Шутишь, юный принц? Он ни с кем не ладил! Ни со старым Барцини, ни с тем другим, французом.
– Дювалем, – прошептала я, вспомнив имя другого секретаря композитора, которого видела накануне вечером в театре.
– Они так смотрели друг на друга, что, казалось, испепелить готовы! Походили на двух львов в одной клетке. Представляешь, даже завтракать не садились за один стол!
– А тот вор, которого арестовали? – спросил вдруг Шерлок. – Что о нём говорят здесь, в гостинице?
– Говорят, тоже француз, – охотно отозвалась горничная. – И видимо, полное ничтожество.
Шерлок удивлённо вскинул брови, как бы приглашая горничную пояснить эти слова.
– Уж совсем надо быть олухом, чтобы попасть в руки к этим дуракам полицейским, что болтаются вокруг «Альбиона», – ответила женщина.
– Не слишком уважительно к Скотланд-Ярду, мисс, – усмехнулся Шерлок. – Но, безусловно, интересное наблюдение.
– Какая честь! – с иронией воскликнула горничная. – Юный принц сказал – «интересное»! А теперь ты либо возьмёшь метлу и примешься убирать тут вместе со мной, либо исчезнешь раньше, чем я пожалею о том, что рассказала тебе! – со смехом заключила она, принимаясь за работу.
Я видела, что Шерлоку хочется ещё кое-что разузнать у горничной про эту историю в «Альбионе», но его остановил какой-то странный шум поблизости. Мы переглянулись и поспешили к главному входу в гостиницу, откуда доносились гул и гам. И тут мы увидели целую толпу орущих и галдящих газетчиков, размахивавших карандашами и блокнотами.
У гостиницы остановилась роскошная чёрная карета, и журналисты гурьбой бросились к ней, расталкивая друг друга, чтобы оказаться поближе. Сквозь лес рук я рассмотрела вышедшего из кареты вместе с Дювалем маэстро Барцини. Он был в бархатном тёмно-зелёном плаще и цилиндре, который снял перед газетчиками и передал секретарю.
– Дайте пройти! Дайте пройти, негодяи! – заорал портье с порога «Альбиона», стараясь выручить маэстро Барцини от газетчиков, которые засыпали его своими вопросами.
– Маэстро! Что вы сейчас чувствуете?
– Мистер Барцини, виделись с убийцей Санти?
– Простите ли его?
– Будете ли сочинять музыку после этой трагедии или уйдёте со сцены, как Офелия Меридью?
– Мистер Дюваль займёт место мистера Санти?
Оглушённый криками, Барцини, пошатываясь, пробирался между газетчиками. Дюваль семенил за ним следом, подобно собачонке, прижимая к груди цилиндр, словно сокровище.
– Мне нечего вам сказать, – крикнул композитор уже в дверях гостиницы. Но было очевидно, что, напротив, ему хочется сделать какое-то заявление для печати. – Если хотите, можете написать, что вчера маэстро Барцини потерял человека, который был ему дорог как сын… Как сын! – повторил он.
Закрыв лицо руками, он отвернулся и исчез в холле, не обращая больше внимания на репортёров. И они вскоре нехотя разошлись, смирившись с тем, что нужно вернуться в редакцию и диктовать свою заметку для дневного выпуска.
Я с ужасом обнаружила, что этим людям гораздо важнее вырвать хоть слово у знаменитого Барцини, чем узнать, что же на самом деле произошло в этом проклятом номере гостиницы «Альбион»!
Я хотела подойти к Шерлоку, оказавшемуся в толпе журналистов, как вдруг кто-то окликнул меня.
– Ирэн!
Я обернулась и, увидев бежавшего ко мне, сильно запыхавшегося Люпена, бросилась навстречу и схватила его за руки, надеясь сразу же услышать хорошие новости.
– Ну как? Что сказал адвокат?
Люпен остановился, переводя дыхание. Должно быть, он полгорода пробежал без передышки.
– Пойдём, присядем вон там… – предложила я, указав на небольшой чайный дом по другую сторону улицы.
– Они подставили его! – в сильнейшем возбуждении воскликнул Люпен, всё ещё едва не задыхаясь. – Отец говорит, что его просто подставили!
Тут к нам подошёл Шерлок и вопросительно посмотрел на своего друга.
– Дайте попить чего-нибудь горячего, – попросил Люпен. – И я всё расскажу вам!
– Дайте попить чего-нибудь горячего, – попросил Люпен. – И я всё расскажу вам!
Глава 10. Испанская ловушка
Мне показалось, Люпен был теперь уже не в таком отчаянии, как во время нашей встречи в гостинице, хотя, конечно, по-прежнему очень обеспокоен судьбой отца. Пока он пил индийский чай, я попыталась найти какие-то слова, которые вселили бы в него хоть немного надежды.
– Знаешь что, Арсен, – заговорила я. – Стоит лишь оглядеться, как сразу намечается несколько причин убийства Санти.
– Несколько причин? – растерялся Шерлок.
– Конечно, – в полной уверенности подтвердила я. – Любовь, например.
– Любовь?! – воскликнул Шерлок, и глаза его расширились от удивления.
– Какая-то колдунья превратила тебя в попугая, Шерлок, – сразила я друга, поскольку мне надоело его недоверие. – Ведь ты повторяешь все мои слова!
– Нет, но… Дело в том, что… – растерялся он.
– Тогда позволь продолжить, – попросила я. – Говоря о любви, я имею в виду отношения Санти и Меридью, о которых нам рассказала горничная «Альбиона». Великая Офелия – женщина, заставляющая биться многие сердца. Кто нам докажет, что какой-нибудь страстный ревнивец не пожелал избавиться от её нового возлюбленного?
Шерлок хотел было возразить, но, вспомнив мой недавний резкий выпад, предпочёл промолчать и только развёл руками.
– Или же – кто может исключить, что за убийством Санти не стоит молодой французский соперник Дюваль? Ведь теперь он станет секретарём великого Барцини, выходит, ему выгодно это убийство.
– Ничто нельзя исключить в данный момент. Но невозможно и подтвердить, так ли это, – заметил Шерлок, опускаясь в кресло.
Люпен, напротив, улыбнулся и трогательно заглянул мне в глаза. Он всегда так выражал благодарность. Потом отпил чая и продолжал:
– Есть и другой подозреваемый в этой ужасной истории.
Я чуть не вздрогнула, наверное, потому, что никак не ожидала появления ещё какого-то загадочного типа в этом деле.
– Похоже, у этого адвоката целый мешок новостей, – заметила я, желая как-то избавиться от смущения.
– И в самом деле, Найсбит мне многое рассказал, – продолжил Люпен. – По его совету отец признал часть вины. Он признался, что в тот вечер действительно… воровал.
Тут Люпен опустил глаза и глубоко вздохнул, набираясь мужества, чтобы рассказать неприятную правду о своём отце.
– Да, вчера ночью он работал не на себя, как обычно. На этот раз кражу ему заказал какой-то загадочный человек, говоривший с испанским акцентом. Он разыскал его накануне вечером в Брайтоне, после окончания представления в цирке Ароновского.
– Брайтон… – повторил Шерлок, словно желая запомнить эту деталь.
– Да, – подтвердил Люпен, – и, судя по тому, что отец рассказал Найсбиту, этот испанец очень хорошо знал, что ему нужно. У него был чёткий план, выстроенный во всех подробностях. Он точно указал отцу окно в гостинице «Альбион» и объяснил, что там живёт один очень жестокий человек, которому он хочет отомстить.
– Даже убив его, – пошептал Шерлок.
– Нет, – сухо ответил Люпен, – план испанца не предусматривал кровопролития. – И гневно добавил: – Иначе отец ни за что не согласился бы!
– Мы знаем, Арсен, – горячо отозвался Шерлок. – А теперь расскажи, что задумал этот таинственный испанец.
– Обычную кражу. Её нужно было совершить в отсутствие человека, который проживал в том номере. Причём для него это серьёзная потеря. Отец должен был украсть нефритовую статуэтку, которая служила тому человеку счастливым талисманом, и он никогда не расставался с ней. Испанец сказал, что его враг был настолько суеверным и так дорожил этой статуэткой, что, утратив её, он оказался бы в его власти.
– Довольно романтическая история, – заметил Шерлок. – Не понимаю, как мистер Теофраст…
– …мог поверить в такое? – продолжил его мысль Люпен. – Очень просто. Этот человек не вызвал у него сомнений относительно серьёзности намерений. Он выложил ему задаток – двести гиней, и обещал столько же после выполнения заказа.
Тут Шерлок так громко присвистнул, что обернулись все посетители чайного дома.
Речь и в самом деле шла о немалых деньгах, и это вполне объясняло, почему Теофраст Люпен поверил в серьёзность дела. Никто не стал бы тратить такие деньги ради забавы!
– А не сказал ли он случайно, где они должны были встретиться после кражи? – спросила я.
– Не думаю, что твой отец, Люпен, должен был вернуться в Брайтон, чтобы отдать статуэтку, – предположил Шерлок.
– Нет, этого я не знаю, – ответил Люпен. – Но завтра спрошу адвоката.
– Хорошо. Недостаёт, однако, той части рассказа, где всё пошло не так, как надо. Совсем не так, – добавил Шерлок, подперев подбородок руками.
– Это верно, – согласился Люпен. – Так вот как это было. Отец вышел из нашего номера около часа ночи, уверенный, что я сплю. Выбрался, как всегда, на крышу да так и не вернулся. Он отправился в гостиницу «Альбион», спустился по водосточной трубе и проник в номер. Папа сказал адвокату, что сразу догадался о ловушке, потому что окно было приоткрыто, и как только он спрыгнул в комнату, сразу увидел на полу безжизненное тело, и кругом всё вверх дном. Конечно, он тотчас удалился тем же путём, каким только что вошёл, но внизу его уже поджидали полицейские, явно предупреждённые настоящим убийцей, он, видимо, притворился простым прохожим.
– Отличный спектакль, – задумчиво произнёс Шерлок.
– Да, – согласился Люпен, стукнув кулаком по ручке кресла. – Негодяй, задумавший это, отлично всё предусмотрел! И теперь если нам не удастся доказать невиновность моего отца, причём быстро…
У меня сжалось сердце, и я резко обернулась к Шерлоку. Он мрачно молчал.
– В чём дело? – спросила я, догадываясь, что ребята обменялись какой-то информацией, которую считали не подходящей для девичьих ушей.
– Адвокат Найсбит сказал, что моему отцу грозит «шарфик Тибурна». – Арсен произнёс эти слова с трудом, еле слышно.
– А что это значит? – с тревогой спросила я.
– Повешение, – ответил Шерлок Холмс, потемнев лицом.
Глава 11. Соперник
В тот вечер мы с мистером Нельсоном спустились в ресторан гостиницы «Клариджиз» довольно поздно. Долгий и напряжённый день не располагал к разговорчивости.
– У вас нет аппетита, мисс Ирэн? – спросил наш дворецкий, когда мы сели за стол.
Я смотрела в тарелку перед собой и видела в ней только какую-то тёмную массу, в которой водила ложкой.
– Нет, – согласилась я. – В самом деле нет.
– Ваш друг сообщил вам плохие новости?
– О нет, нет, – поспешила я заверить Нельсона. – Ничего важного. Я не беспокоюсь о нём…
– Тогда, наверное, вас тревожит ваша мама?
– Наверное, – согласилась я, надеясь, что теперь прекратится этот небольшой допрос.
– Понимаю, что не хотите говорить. И знаю, каково вам сейчас, – неожиданно сказал мистер Нельсон.
Он положил ложку и, аккуратно свернув салфетку, оставил её возле тарелки.
– Хочу рассказать вам одну историю, мисс Ирэн. Историю, которую знает только ваш отец и больше никто. Секрет, – с улыбкой добавил он. – Спасибо, – с некоторым смущением поблагодарил он официанта, убиравшего посуду со стола, что обычно делал в Париже он сам, и продолжал: – До того как я стал работать в вашем доме, я был моряком. И был очень молодым, когда случилось…
– Моряком, мистер Нельсон? – удивилась я. – Но во время путешествия по морю вы же страдали морской болезнью…
– Не спешите судить по внешним приметам, мисс Ирэн. Я был тогда молод и не страдал от морской болезни. Но когда впервые прибыл в Лондон, меня тут же арестовали, обвинив в чудовищном преступлении, будто бы я убил пассажирку и выбросил её труп в море.
– Ты, Гораций?
– Ну да. Я отлично подходил для такого обвинения: достаточно сильный, чтобы вытащить её на палубу и выбросить за борт, и достаточно бедный, чтобы нанять адвоката для защиты.
– А кто была эта женщина, которую ты будто бы убил? – еле слышно спросила я.
– Одна знатная дама из Пруссии, которая, как я узнал потом, путешествовала на нашем судне инкогнито. Я обслуживал её каюту и поэтому оказался первым и единственным подозреваемым. И здесь, в Лондоне, меня арестовала полиция Скотланд-Ярда. И допустила огромную ошибку.
Тут я подумала: должно быть, поэтому Гораций теперь держится среди клиентов гостиницы с таким чувством собственного достоинства.
Он продолжал:
– Я, разумеется, ничего подобного не делал, к тому же эта дама всегда обращалась со мной очень любезно. Необыкновенно красива была эта женщина, мисс Ирэн… Необыкновенно! Печальный взгляд, и кто знает, по какой такой причине она путешествовала инкогнито, почему ей понадобилось скрывать своё подлинное имя!
Мистер Нельсон сделал неопределённый жест и с тревожным напряжением посмотрел на меня. Я поняла по этому взгляду, что его рассказ – не простая откровенность. В тот момент я не догадалась, что она касается тайны моего прошлого, о котором он знал много больше, чем мог поведать мне.