– Так уж необходимо заходить в каждое? – спросил он, когда я остановилась у ателье на Сэвил-роу на той стороне улицы, которая поручена мне.
– Если не ошибаюсь, вы сами, мистер Нельсон, напросились присматривать за мной, не так ли? Так что вот, – я улыбнулась ему, – порядочные молодые девушки именно так и поступают – ходят по ателье и делают покупки.
Он притворился, будто верит мне, и прошёл в следующее ателье.
– И во всех мастерских порядочные девушки выспрашивают у хозяйки, не знает ли она некую Гортензию? – с лёгким сарказмом спросил он.
– Именно это они и делают, когда нужно найти определённого человека.
– А когда найдут?
– Знаете, что я вам скажу, мистер Нельсон? Вы в самом деле задаёте слишком много вопросов!
Однако мне повезло, потому что к концу дня, когда я уже потеряла всякую надежду, именно Нельсон нашёл Гортензию. В последнем ателье, куда мы вошли, пока я разговаривала с хозяйкой, он поступил мудрее – расспросил о Гортензии продавщиц. И неожиданно узнал её адрес.
– Думаю, нужно сейчас же отправиться туда… – улыбнулся мистер Нельсон, когда мы вышли на улицу. Он походил на высокое тёмное дерево, увешанное пакетами и пакетиками.
– Это было бы очень мило с твоей стороны.
– При условии, что вместе с вами, мисс Ирэн. – Я искоса посмотрела на него. – Мне тоже теперь интересно.
Дом Гортензии находился на одной из соседних улиц. Мы постучались, и дверь нам открыла маленькая девочка.
– Привет, малышка, – поздоровалась я. – А твоя мама случайно не дома?
Обернувшись, девочка позвала маму, и вскоре в дверях появилась круглолицая, голубоглазая женщина средних лет с каштановыми волосами, собранными в пучок на затылке.
– Простите, миссис, вы Гортензия? – как можно приветливее обратилась я к ней.
Женщина посмотрела сначала на меня, потом на мистера Нельсона, и он тоже улыбнулся ей.
– Ответьте, пожалуйста, да. Мы уже целый день ищем вас!
– Меня? – удивилась портниха. – А зачем?
– Вообще-то мы ищем Офелию, – тихо произнесла я и, увидев, что Гортензия готова закрыть дверь, добавила: – Не бойтесь, прошу вас. Я не интриганка и не журналистка. Я только очень обеспокоенная её поклонница. Я слышала, что вы были подругами, и поэтому решила узнать, не видели ли вы её в последние дни. Мне важно понять только одно, всё ли с нею в порядке, и я больше не побеспокою вас.
Видимо, эта короткая речь, которую я приготовила заранее и повторяла про себя весь день, произвела впечатление, потому что портниха успокоилась и, отойдя от двери, пригласила войти и предложила чаю.
– Вообще-то уже время ужина, но…
– Чай нас вполне устроит, – ответила я.
– Мы с Оливией родились в один месяц… – начала свой рассказ портниха, – и у нас обеих была трудная жизнь…
Они росли в самом бедном квартале Бетнел-Грин, где, на счастье Оливии, один добрый викарий создал в своём приходе хор девочек, который пел в церкви.
– И очень скоро все заметили талант Оливии, – улыбнулась портниха. – А потом викарий как-то представил её одному своему знакомому джентльмену, который невероятно изумился, послушав девочку.
– А имя его не помните? – спросила я.
– К сожалению, нет, – призналась женщина. – Но знаю, что он был очень богат и влиятелен, он-то и познакомил Оливию с Джузеппе Барцини.
«Нашли!» – подумала я и представила себе загадочного благодетеля, джентльмена, а также очень богатого человека, который к тому же, вполне возможно, говорит с испанским акцентом.
– Продолжайте, прошу вас.
– Они отправились ужинать в роскошный ресторан в центре города, один из тех, где простые люди, как мы, разве что могут позволить себе чашку чая. – Оливия очень волновалась, я бы даже сказала, испугалась. – И я помогла ей сшить для этого вечера очень подходящее и элегантное платье. Ужин прошёл лучше всех ожиданий. Маэстро Барцини, послушав Оливию, сразу решил увезти её с собой в Милан, в Италию, учиться, не сомневаясь, что она станет оперной звездой. Оливия вернулась домой за своими вещами, а также для того, чтобы получить от родителей документ, согласно которому они в обмен на ежемесячное обеспечение позволяют ей покинуть Лондон. Тогда же Оливия попрощалась со своими немногими подругами. Помню, она хотела оставить мне платье, которое было на ней в тот вечер, уверенная, что оно принесёт удачу и мне, но я отказалась. У меня намного лучше получалась работа иголкой, чем пение.
– И что же произошло потом?
– А то, что мы стали читать её имя в газетах, – улыбнулась портниха. – И вскоре её семья переехала во Францию, подальше от той нищеты, где выросла моя подруга. Можно ли осуждать их за это?
– А Офелия никогда не предлагала вам тоже уехать? – поинтересовалась я и заметила, как выпрямился мистер Нельсон, точно так же, как Гортензия. Я осознала, что невольно коснулась весьма деликатной темы.
– Вам, наверное, не понять этого, мисс. Ваши манеры и ваш спутник легко объясняют, из какого вы социального круга…
Мистер Нельсон согласно кивнул.
– Но, видите ли, беднякам особенно дорого чувство собственного достоинства.
Я закусила губу.
– Извините. Я не хотела обидеть вас.
– Но обидели. Сами того не желая, понятное дело. Точно так же, как обижала и моя подруга Оливия всякий раз, когда предлагала деньги, желая помочь мне. Я никогда не завидовала её таланту и успеху. Я всегда искренне любила её. И ожидала от неё такого же отношения, без сожалений и сочувствий по поводу того, как мне живётся.
Я опустила глаза. Комната, где мы сидели, подтверждала слова Гортензии: более чем скромная, но достойная и опрятная.
Поняв, что наш разговор подходит к концу, я поднялась и, вздохнув, задала последний вопрос:
– Не знаете, все ли родственники Гортензии уехали во Францию, не остался ли здесь кто-нибудь?
– Я провожу вас, – Гортензия уклонилась от ответа.
– Я слышала про какую-то её тётушку, оставшуюся в Лондоне…
Гортензия кивнула:
– Дорогая старая тётушка Бетти.
«Бетти, – с досадой повторила я про себя – самое обычное имя».
Гортензия проводила нас, однако остановилась в дверях.
– Это была старая дева с причудами, которая не захотела никуда ехать… – продолжала Гортензия. – Но из всей семьи только она действительно хоть немного любила Офелию. Любила просто как племянницу, а не за то, что та стала лучшей певицей в мире. – Гортензия медленно прикрыла дверь. – Я давно уехала из Бетнел-Грин, мисс, а она, думаю, всё ещё живёт там.
Глава 15. В тумане
Квартала Бетнел-Грин не оказалось в моём путеводителе, и на следующее утро, когда я сказала об этом Шерлоку, он объяснил, почему. Люпен, однако, не пришёл на нашу условленную встречу, и я огорчилась, решив, что он обиделся из-за нашего довольно резкого расставания накануне.
Шерлок выглядел задумчивым и не захотел ничего рассказывать о своём знакомстве с лондонскими школами. Подождав Люпена почти полчаса, мы решили продолжить поиски родственников Офелии без него.
Шерлоку пришлось немало поторговаться с возницей и авансом оплатить поездку в Бетнел-Грин, чтобы он согласился отправиться туда. Сев в кэб, я спросила:
– А что, это место и в самом деле такое ужасное?
– Не в том смысле, как ты думаешь, – ответил Шерлок.
Мы окунулись в лондонский туман, такой плотный, что, казалось, он заглушает даже цокот копыт. Дневной свет, и без того слабый и неровный, сменился густой серой мглой.
Дома по дороге встречались теперь всё ниже и уродливее, а потом вообще ничего не стало видно, кроме слабых теней, тонувших во влажном сером тумане.
Кэб остановился на перекрёстке, и мы с Шерлоком вышли.
– Добро пожаловать в Бетнел-Грин… – с иронией произнёс он и, заложив руки в карманы, наугад выбрав направление, двинулся вперёд по этим безотрадным местам.
Единственный след, каким мы располагали, это имя тётушки Бетти. Я огляделась и подумала, что затея наша безнадёжна. Редкие прохожие проплывали мимо, словно призраки.
– Попробуем заглянуть сюда… – решил Шерлок, взяв меня за руку. Мы вошли в небольшую харчевню, где пахло прокисшей капустой и табаком и горели свечи, несмотря на утреннее время. В довольно просторном помещении пол был усыпан опилками, и немногие посетители сидели за столами, нахохлившись, словно грифы на ветвях.
Не обращая на них внимания, Шерлок прошёл к стойке и рукой опёрся на неё возле груды пивных кружек и грязных стаканов.
– Я ищу одну женщину, – обратился он к хозяину, огромному, дряблому мужчине с повязкой на глазу.
– Её зовут Бетти, пожилая женщина, у неё была племянница по имени Оливия.
Хозяин, продолжая вытирать грязным полотенцем пустой бокал, громко повторил вопрос для посетителей, и те злобно посмотрели на нас. Мне стало страшно, и я прильнула к Шерлоку, невольно ища в нём защиты.
– Бетти, говоришь? – переспросил мужчина с желтоватой бородой, на вид самый настоящий каторжник.
– Бетти, говоришь? – переспросил мужчина с желтоватой бородой, на вид самый настоящий каторжник.
– Бетти… А не та ли это старуха, что живёт тут рядом? – Он ткнул локтем соседа и добавил: – Та, у которой была девочка, ну та, что потом уехала..
Сердце у меня дрогнуло. Возможно ли, чтобы так сразу повезло? Шерлок резко отвернулся от стойки, едва не смахнув стаканы, и извинился перед хозяином, а мистер каторжник медленно поднялся со стула.
– Идёмте со мной… – сказал он, направляясь мимо нас к двери. Воняло от него невыносимо. – Покажу, где она живёт. Если это Бетти, которую ищете…
Я обернулась, собираясь поблагодарить хозяина за оказанную помощь, но Шерлок помешал мне сделать это. Он решительно взял меня за локоть и подтолкнул к выходу.
Мы снова оказались в холодном объятии густого тумана. Наш провожатый произнёс что-то неразборчиво и повёл нас в переулок, походивший на сточную канаву, проложенную между двумя ветхими домами.
– Сюда… идите… вот сюда.
Я почувствовала, что ступаю по чему-то мягкому, но заставила себя не задумываться над тем, что это может быть. Прежде чем свернуть в переулок, мы услышали, как сзади скрипнула дверь. И вдруг Шерлок приказал:
– Бежим!
Наш провожатый обернулся, вытащив большой ржавый нож, но даже не успел пригрозить нам, потому что Шерлок Холмс выхватил из-под пиджака грязную пивную кружку, которую украл со стойки, и бросил ему прямо в лицо. Человек закричал и подоспевший приятель его кинулся к нам.
– Бежим! Бежим! Скорее! – крикнул Шерлок и схватил меня за руку.
Мы пустились бежать сломя голову в густом тумане, сворачивая наугад в какие-то переулки и грязные улицы, стараясь выбраться из этого кошмарного квартала на более широкие улицы с приличными домами.
Мы остановились, только когда убедились, что за нами никто не бежит, и, прислонившись к какой-то облупленной стене, посмотрели друг на друга.
– Мы с тобой просто дураки, – сказал Шерлок.
– Это верно, двое самонадеянных дураков.
Он наклонился ко мне и отвёл волосы с моего лица.
– С тобой всё в порядке?
Я опустила глаза.
– Всё в порядке. Не беспокойся.
– Ладно, – проговорил Шерлок, пытаясь улыбнуться, но это у него плохо получилось. Он глубоко вздохнул и осмотрелся, стараясь понять, где же мы оказались.
– Ты тоже слышишь этот звон? – спросил он.
Я прислушалась. Мне показалось, бренчат монеты. Мы пошли на этот звук в тумане, словно на зов навигационного колокола, и вскоре увидели старую нищенку в лохмотьях, стоявшую на углу. Она сыпала из пригоршни монеты в оловянную миску на земле.
Увидев нас, посмотрела безумным взглядом, улыбнулась и стала бредить.
– А вон там дьявол! – захныкала она, открыв страшный, беззубый рот. – Дьявол!
Она указала на окно в доме напротив. Слабый, мерцающий свет в нём почему-то испугал меня.
И тут старуха рванулась ко мне и сжала моё запястье своими костлявыми пальцами.
– У него нет лица! – воскликнула она, притягивая меня к себе. – В этом своём дьявольском плаще с капюшоном… У него нет лица! Только огромное красное пятно! Это сам дьявол!
Я увидела её широко раскрытые, безумные глаза и в испуге закричала. Шерлок высвободил меня и воскликнул:
– А ну, перестань, безумная старуха!
Он обнял меня за плечи и повёл прочь от этого ужасного места, этого тумана и безумия, которое, словно колдовство, царило над всеми этими ветхими домами.
Я смогла наконец перевести дух.
– Шерлок, уйдём отсюда! – взмолилась я.
Мой друг промолчал и взял меня под руку. Дальше мои воспоминания делаются совсем путаными, но я никогда не забуду того момента и огромного облегчения, какое испытала, когда увидела, что Шерлок нашёл кэб.
Мы забрались в него, и Шерлок велел отвезти нас к моей гостинице.
– До встречи, Ирэн! – попрощался он со мной, когда мы остановились у гостиницы «Клариджиз». – И помни слова Конфуция: «Не бывает такого испуга, которого не мог бы побороть хороший ужин»!
Я попрощалась с ним в полной уверенности, что Конфуцию и в голову никогда не приходило ничего подобного. Должна всё же признать, что вскоре вспомнила эти слова, когда горничная подала мне чудесное филе камбалы с гарниром из печёного картофеля. Мне оставалось только улыбнуться и порадоваться моей роскошной гостинице, обществу мистера Нельсона, хорошим новостям, которые, похоже, пришли от мамы с папой, и, самое главное, яркому искусственному освещению в этом тёплом и уютном помещении.
Позднее, уже в послеобеденное время, я узнала, что Люпен нисколько не обиделся на нас. Просто он получил через адвоката Найсбита разрешение повидать отца, и ему пришлось пройти изнурительную процедуру перед этой встречей. Из-за пятнадцатиминутного разговора он потерял всё утро, и под конец, если бы не адвокат, который взял на себя заботу о нём, наш друг рисковал попасть под чью-то опеку.
Мы встретились в тот же день в том же кафе, которое стало, уже можно сказать, нашим штабом при проведении лондонской операции. Я очень обрадовалась Люпену и крепко обняла его.
В отличие от нас с Шерлоком у него часто перемежались радостные, восторженные порывы с самым настоящим унынием.
Город за окнами кафе «Шеклтон» казался огромным и опасным.
– Что рассказал тебе отец? – поинтересовалась я.
Люпен прежде всего сообщил, в каком состоянии нашёл его, а потом пересказал и разговор с ним, во всех деталях изложив версию событий, которую мы уже знали. И только под конец, когда Шерлок поднялся из-за стола и отошёл заказать чашку горячего шоколада, сказал, что отец сообщил ему более подробное описание загадочного испанца.
– Похоже, это был человек довольно высокий, в длинном до пола плаще, в широкополой шляпе, которая скрывала его лоб, и с длинным красным шарфом, закрывавшим лицо до самых глаз.
– Какая живописная фигура! – проговорила я, проводя пальцем по краю моей чашки. – Ты слышал, Шерлок?
Шерлок Холмс сел между нами, и я попросила Люпена повторить описание испанца.
Услышав его, Шерлок буквально оторопел, вытаращив глаза.
– В самом… в самом деле он так сказал? Вот такими именно словами? – переспросил он в невероятном возбуждении.
– Шерлок! Но что с тобой? – встревожилась я.
Он достал из кармана горсть монет, чтобы оплатить счёт, и сказал:
– Мы должны немедленно вернуться в Бетнел-Грин!
– Можешь забыть об этом! – категорически возразила я. – Не вернусь туда даже мёртвой.
Люпен ухватил нашего друга за рукав, желая остановить, но не сумел.
Шерлок стремительно вышел на улицу и стал искать кэб.
– Можно всё-таки понять, почему он всегда так ведёт себя? – спросил Люпен. – Разве нельзя объяснить нам, что задумал, прежде чем улетать, как стрела.
Я не ответила, меня заботило в этот момент только одно – во что бы то ни стало настоять на своём и отказаться от поездки в Бетнел-Грин.
– Я не вернусь туда, – проговорила я, вспомнив мистера каторжника, жуткую грязь, голые ветви деревьев, походивших в тумане на скелеты, и старую безумную старуху на углу, которая бредила о каком-то дьяволе.
Но я всё же вышла из кафе, ёжась в своём лёгком плаще.
– Шерлок! – окликнул Люпен. – Скажи хоть, что ты задумал?
Тот обернулся и посмотрел на нас такими же горящими глазами, как тогда в порту Дувра.
– Нужно найти ту женщину, нищенку!
– Что! – воскликнула я. – Шерлок! Ты…
Высокий и тощий, он склонился ко мне и сказал:
– Но как ты не понимаешь, Ирэн? Она же видела его! Он вошёл в тот дом, с освещённым окном… Та нищенка видела его… этого испанца!
Я с трудом понимала его и недоверчиво покачала головой.
– Шерлок, я… Короче… Та женщина сумасшедшая! И наверное даже не знает, как его зовут…
Неподалёку остановился кэб. Шерлок жестом подозвал его и велел открыть дверцу, продолжая смотреть на меня.
– Я не прошу тебя ехать со мной, Ирэн.
Я почувствовала, что в душе у меня мучительно борются страх и гордость. Победила гордость. Я выдержала взгляд моего друга.
– И незачем меня ни о чём просить… Поехали!
Глава 16. Дьявол из Бетнел-Грин
Догадка Шерлока заключалась в следующем. В нашем расследовании мы искали двух человек: загадочного испанца в широкополой шляпе с лицом, закрытым красным шарфом, и старую тётушку Меридью, что жила где-то в квартале Бетнел-Грин.
– Старая нищенка говорит, что видела дьявола, верно? – спросил Шерлок, пока кэб вёз нас по узким и грязным улицам страшного квартала. – И описала его очень точно: в большой шляпе, без лица…
– С красным пятном вместо лица! – воскликнула я.
– А почему ты думаешь, что этот человек, который прячет лицо за красным шарфом… испанец? – спросил Люпен.
– В самом деле, почему думаешь, будто дьявол, который мерещится этой сумасшедшей, и испанец одно и то же лицо? – поддержала я его.
– Я не утверждаю, что это одно и то же лицо, – ответил Холмс. – Но так может быть… Особенно если… дом с освещённым окном как раз тот, который мы ищем… Дом тётушки Бетти!