Кошек она гоняла так, что пыль столбом стояла. Даже отважный Фантик, который в саду прошлым летом поймал взрослого ежика, не решался связываться с агрессивной Людвигой.
– А она у тебя не бешеная?
– Нет. Людвига совершенно здорова.
– Уверен?
– Я водил ее к ветеринару. И тот сказал, что с ней все в порядке. Просто гормональный уровень у Людвиги несколько сместился из-за ее холостяцкой жизни. За неимением самца она сама стала потихоньку мутировать. И теперь уровень мужских гормонов у нее выше допустимого предела в несколько раз.
– Бедная! А лекарства что – не помогают?
– Я даю ей те, что прописал врач. И на несколько дней наступает заметное улучшение.
Да уж, иметь у себя крысу, которая возомнила себя самцом и ведет соответственно, не всякому под силу. Лисица пока справлялся. Но вот ради безопасности приглашенных в гости кошек решил спрятать Людвигу в клетку и не выпускать ее до приезда подруг.
Итак, девушки двинулись в сторону Белоруссии. Заранее прикинув у себя дома путь по автомобильному атласу, они поняли, что Марко слегка преуменьшил предстоящие подругам трудности. До местечка Свать на границе с Белоруссией было полторы тысячи километров. В два раза больше, чем до Москвы. А учитывая, в каком состоянии могли быть поселковые дороги, добираться до этого очажка цивилизации предстояло почти сутки.
И все же подруги решили ехать на машине.
– Будем сменять друг дружку и отлично доберемся.
За время пути Лесе пришло на телефон целых двадцать три эсэмэски от ее дорогого Виталика. Парень писал, что ужасно скучает без Леси, без ее веселого смеха и милого личика. И что, как только сможет, он вернется к ней и прижмет ее к своей широкой груди.
– А когда вернется-то? – поинтересовалась Кира у подруги. – Скоро?
Нет, Виталик обещал вернуться не раньше чем через несколько дней. И это учитывая, что он уже довольно долго отсутствовал и каждый день твердил Лесе, что должен вернуться уже завтра. Но это завтра все отодвигалось и отодвигалось. И наступать как-то не собиралось.
Но зато Виталик искупал свое длительное отсутствие шквалом эсэмэсок. Коротенькие любовные записочки буквально наводнили телефон Леси. Они приходили рано утром, они приходили днем, приходили вечером и ночью. И каждое послание было проникнуто огромной любовью и нежностью.
Сначала Лесе было приятно такое внимание своего поклонника. Потом оно начало ее настораживать. А затем ее настороженность переросла в настоящую тревогу.
– Не могу понять, в чем тут дело! – поделилась она сомнениями с Кирой.
– А что такое? По-моему, твой Виталька – это просто прелесть. Прости, что я вначале была настроена против него. Он – лапочка! И питает к тебе глубокие чувства.
– Но в его чувствах наблюдается какая-то странная цикличность.
– Что, прости, наблюдается?
– Цикличность, – повторила Леся. – Его письма приходят через двадцать раз.
– Что?
– Ну, одно и то же письмо повторяется ровно через двадцать раз.
– Это невозможно!
– Сначала я и сама удивилась. И не поверила. Но потом перепроверила и поняла, что это так. И еще одно… Его словарный запас очень мал.
– У многих людей он невелик. Вспомни хотя бы людоедов из племени Мумба-Юмба.
– Ну ты что! – поморщилась Леся. – Виталик – вполне приличный молодой человек. Я же с ним общалась. Он нормально разговаривает! И комплименты у него гораздо утонченнее.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, за все пять наших встреч он ни разу не позволил сравнить меня просто с солнышком или с розой. Нет, до таких пошлостей он не опускался. Его комплименты звучали очень завуалированно. Например: «А сейчас прозвучит песня для самой прекрасной девушки с алой розой в этом зале». Для меня то есть!
– А много вас там с алыми розами сидело в зале?
– Как это? – растерялась Леся. – Я одна и была с алой розой. Виталик мне ее сам подарил! Очень изысканно. Не охапка какая-нибудь, а одна роза на длинном стебле.
– Вот как. Выходит, никакой другой девушки с розой или розами в зале не было?
– Нет.
– Ты одна с розой сидела?
– Ну да!
– Значит, ты не могла быть самой прекрасной. Самая прекрасная – это степень сравнения. А тебя было сравнивать не с кем!
Доводы Киры произвели на Лесю самое неожиданное впечатление. Она раздулась от гордости и сказала:
– Видишь, о чем я тебе и говорю! Он назвал меня неповторимой! Но как ловко он это сделал! Сразу и не поймешь!
Кира открыла рот, чтобы сказать, что комплимент Виталика значил совсем другое. И что он, скорей всего, просто издевался над Лесей, называя ее подобным образом. Или просто не подумал, до чего глупо звучат его слова. И в том, и в другом случае Виталик снова переставал Кире нравиться. И она с уже большей настойчивостью спросила у Леси:
– Так и что там, ты говоришь, не ладно с его записочками?
– Они приходят словно по кругу. Сначала одна: «Здравствуй, малышка! Безумно по тебе скучаю! Обнимаю и горячо целую твои ручки, твой Персик».
– Персик? Он считает себя похожим на персик?
– Да. Потому что персик – сладкий.
– Ну, ну… – подбодрила Кира подругу. – И что потом?
– Потом мне пришла от Виталика еще куча глупостей ровно девятнадцать раз. И затем та же самая записка про персик!
– Как? Он снова назвал себя Персиком?
– Да! И повторил слово в слово всю записку. Честное слово, я бы не обратила на это внимание, но «персик» меня зацепил. Виталик повторил первую записку слово в слово!
– А потом?
– А потом письма пошли словно по списку! Понимаешь?
И, поняв по изумленному лицу подруги, что та не понимает, Леся принялась объяснять:
– Это как музыкальный диск. Если его не трогать, то он будет играть до бесконечности. Одно и то же!
– Ты хочешь сказать, что Виталик записал свои любовные послания на диск и слал их тебе?
– На диск, на флешку, на что угодно! Не знаю, как он это сделал, не знаю, какая нужна для этого программа, но он это сделал! Эти письма шлет не он, а компьютер!
Леся выпалила это столь решительно, что Кире на какой-то момент стало как-то не по себе. В свете своих собственных переживаний ей в голову почему-то пришла нелепая мысль: «Неужели и этого тоже похитили?» Увезли, заточили в мрачное подземелье, пытают и истязают. А всем вокруг его похитители сказали, что Виталик уехал в командировку. И еще компьютер запрограммировали, чтобы он слал любимой девушке их жертвы любовные записочки. Зачем? А чтобы она потом могла подтвердить, что с Виталиком все это время было все в полном порядке.
И, увидев перед своим мысленным взором бледное тело Виталика в цепях и кровоподтеках, Кира даже застонала. Что же это такое на свете делается, что женихов прямо из-под носа уводят? И кто стоит за всем этим безобразием? Они с Лесей просто обязаны разобраться в происходящем! Возможно, это целый заговор? Заговор против них – ее и Леси? Или вообще против всех счастливых влюбленных?
Однако, немного успокоившись и поразмыслив, Кира пришла к выводу, что похищение Густава и странное поведение Виталика не имеет ничего общего. Ну да, двое находятся вне зоны досягаемости. Но Виталик всего лишь ленится писать Лесе любовные письма сам и поэтому поручил это занятие компьютеру.
Не слишком-то поступок красит Виталика, но это еще не преступление. Конечно, Лесе будет неприятно, но зато Виталик сразу же проявил себя с худшей стороны. То есть когда Леся еще не успела взлететь слишком высоко и влюбиться в него без памяти. Их роман еще в самом начале. И Леся быстро придет в себя.
– Да и нет тут ничего плохого. Просто у твоего Виталика мало свободного времени. Вот он и нанял себе помощника.
– Для чего? Для того, чтобы желать мне спокойной ночи? Писать, что он меня любит и хочет? Спасибо огромное! Если развить эту мысль и дальше, то потом Виталик, когда мы с ним поженимся, найдет себе другую замену! Сам в служебную командировку, а вместо себя наемного любовника! Пусть выполняет обязанности Виталика, пока тот занят другими, более важными делами!
– Ну, это ты уж слишком загнула!
– Ничего не слишком. Одно из другого и вытекает!
– Несколько жалких эсэмэсок! Стоит ли огород из-за них городить?
– Ничего себе ты рассуждаешь! Он меня оскорбил!
– Обидно, понимаю. Но если Виталик тебе нравится…
– Нравился! – свирепо перебила ее Леся. – А теперь я даже не знаю! Пусть только вернется, уж я ему такое скажу… такое… Рад не будет, что связался с компьютером!
И до самой Свати разгневанная Леся ехала, скрипя зубами и сверкая глазами. Хорошо еще, что ехать оставалось совсем немножко. Свать должна была показаться уже за ближайшим поворотом дороги.
Глава 13
Деревушка оказалась не такой уж маленькой. Даже не деревушка, а настоящий поселок с несколькими каменными домами – клубом, амбулаторией и административным зданием, в котором разместились и ЗАГС, и паспортный стол, и отделение милиции, и даже жилищно-эксплуатационная служба. Все они существовали под одной крышей, ничуть друг другу не мешая. Даже наоборот, удобно было. Далеко ходить не нужно, все начальники собрались в одном месте.
Глава 13
Деревушка оказалась не такой уж маленькой. Даже не деревушка, а настоящий поселок с несколькими каменными домами – клубом, амбулаторией и административным зданием, в котором разместились и ЗАГС, и паспортный стол, и отделение милиции, и даже жилищно-эксплуатационная служба. Все они существовали под одной крышей, ничуть друг другу не мешая. Даже наоборот, удобно было. Далеко ходить не нужно, все начальники собрались в одном месте.
Сначала подруги сунулись сюда, справедливо решив, что тут им должны сказать и про Якова, и про его жену Клару, и про всех их детей. Но быстро поняли свою ошибку. Паспортистка в таком маленьком местечке должна была чувствовать себя важной шишкой. И просто не могла не выпендриваться.
– Не имею права разглашать секретную информацию! – отрезала она. – Идите к начальнику!
Начальником паспортного стола тоже оказалась женщина! Такая тощая и сухая, что подругам при одном взгляде на нее стало ясно, тут без конфет лучше не соваться. К счастью, у Киры в «гольфике» завалялась не вскрытая еще коробочка французских духов. Она купила их под Новый год, польстившись на объявление о грандиозных скидках. А потом ей подарили точно такие же. И про эти она совершенно забыла.
И вот теперь духи пригодились. Начальница при виде духов оживилась. И согласилась выслушать подруг. И только после разговора с ней подругам удалось достигнуть взаимопонимания и с паспортисткой. Да и то не сразу, а лишь после скромного презента в виде коробочки шоколадных конфет и баночки растворимого кофе.
– Ох, не по правилам это, – картинно вздыхая, говорила тетка. – Но раз уж вам очень нужно… И Светлана Борисовна разрешает… Да и на бандиток-то вы не похожи. Да и вообще, говорят, нынче не нужны никакие справки. Сами все адресные базы имеют. И телефончики у всех богатых людей тоже есть.
– Верно. Бандиты нынче умные пошли. Всех нужных людей в один миг по компьютеру находят.
– Ох, грехи наши тяжкие, – странно отреагировала на это замечание тетка, зародив в душах подруг сомнения, а не она ли сама и сливает местным бандитам информацию о том, кто из богатеньких живет в городе. И где проживает.
Впрочем, в таком маленьком местечке все должны были это знать и без паспортистки. Но подругам тетка здорово помогла. Быстро нашла и улицу, и дом, в котором поселились Яков с семьей.
– А детей у них трое?
– Да, трое.
– Только трое?
– А сколько же вам нужно?
– Мы слышали, что у Якова их родилось то ли пять, то ли семь, то ли даже восемь человек.
– И что?
– Куда же делись другие?
– Разъехались, – спокойно объяснила паспортистка. – Я называю вам лишь тех, которые зарегистрированы вместе с родителями.
Ну да! Верно! Дети Якова и Клары должны быть уже совсем взрослыми людьми. Ведь Розалии – старшей из всего выводка – перевалило за сорок. И хотя, как говорится, для современной женщины это не возраст и в сорок жизнь только начинается, но у цыган в моде ранние браки. Цыгане опасаются, как бы их дети «не испортились», и стараются женить или выдать замуж свое дитя как можно раньше. Ну и, следовательно, рано рождаются дети. И в сорок лет цыганская женщина может успешно стать бабушкой. А уж в шестьдесят и семьдесят… Да этот Яков настоящий патриарх! Старый, мудрый и убеленный сединами.
Но реальность оказалась далека от вымысла подруг. Яков был на редкость противным скользким старикашкой. Выражение врожденной жуликоватости не сходило с его хитрого сморщенного лица. А бегающий взгляд лишь дополнял картину. Только у полного идиота могла родиться в голове идея прийти за советом или помощью к этому прощелыге.
– Розалия? – переспросил он у подруг. – Моя старшая дочь? А что с ней случилось?
– Как? Разве вам не сказали?
– Кто?
– Ваш родственник – Санко. Разве он не звонил вам и не…
– У меня нет телефона, – перебил девушек Яков.
– Как же так? – растерялись подруги.
– А зачем он мне? Клиенты и так знают, что всегда найдут дома либо меня, либо мою жену, либо моих помощников.
Ага! Помощники! А кто же работает в помощниках у такого противного типа? Вряд ли он способен много платить. Судя по разваливающемуся домишке с покосившейся крышей, прохудившемуся сарайчику, из которого доносилось голодное блеяние и хрюканье, этот тип едва сводил концы с концами. Во дворе ржавела старая машина неопределенной марки. Еще две такие же колымаги, но уже дошедшие до состояния скелетов, ржавели под дырявым навесом, явно давно и безуспешно дожидаясь ремонта.
Хозяйство у Якова тоже было в запущении. Огород крайне неаккуратный, весь зарос сорняками. В хлеву находятся явно больные и голодные животные, предназначенные на убой. Дом – развалюха. Сам – проходимец. А дочь… Кем могла считаться Розалия по строгим цыганским законам, которые требовали верности как от мужчин, так и от женщин? Только потаскухой – падшей женщиной.
Так мог ли Яков убить свою дочь? Было ли для него важно сберечь свою честь?
По его словам, он и понятия не имел, что Розалия вернулась из Литвы в Россию. И о том, что она поселилась неподалеку от любовника своего Марко, он тоже не знал. И вообще про Розалию много лет ничего не слышал, будучи уверенным, что раз не слышит, то все у его девочки в порядке.
– Что же вы с родной дочерью годами не разговаривали?
– Роза сама так захотела. Вот и мать свою все время упрекала, что та родила ее. Говорила, что она несчастливая.
М-да… Оглядываясь по сторонам, подруги готовы были в это поверить. Какое уж тут счастье, в такой-то нищете! Но тут из дома вышла старая женщина, глаза которой при виде Якова моментально засветились таким странным блеском, что подруги даже оторопели. Они едва подумали, что в нищете не может быть ничего хорошего. Но вот поди же ты! Эта старая женщина явно любила и была любима. Да-да! При виде нее Яков, похоже, расцвел, расправил плечи и как-то даже вроде бы похорошел.
– Кларуша, – произнес он. – Ты только не волнуйся. Но девочки привезли новости о нашей Розе.
– Роза! – схватилась за сердце женщина. – Что с ней?
И она стала оседать на прогнившие ступени крыльца. Яков и девушки кинулись к ней.
– Нет, все хорошо, Кларуша! – громко говорил Яков, приседая рядом с женой. – С нашей Розой все в порядке. Просто они ее ищут.
– Ищут? Она пропала?
– Не она. Люди, у которых она работала.
– А Роза? С ней точно все в порядке?
Яков метнул на подруг такой взгляд, что они мигом все поняли. Яков не хотел вот так сразу обрушивать на жену худое известие. О старшей и самой любимой дочери. И надеялся, что как-то со временем все решится само. Но не сразу и не в лоб. А может быть, он надеялся, что его жена так и не узнает о смерти Розалии. Ведь если они не общались десять лет, то могли и еще столько же не общаться. А там уже и им с Кларой самим помирать время придет.
– Все в полном порядке! – сказала Кира, обращаясь к матери Розалии. – У вашей дочери все в порядке.
– Ну, слава богу! – выдохнула пожилая женщина. – Сон мне виделся нехороший. Уже неделя почти прошла, а я все забыть его никак не могу. Видела я свою Розочку, да в подвенечном платье. И такая она была красивая, стояла у алтаря, а с кем, я так и не увидела. Просто белое пятно, ничего больше. К чему бы такой сон?
Подруги переглянулись. Темные круги, которыми были обведены глаза у этой женщины, указывали на явно больное сердце. Если они скажут ей правду, переживет ли бедняжка? Нет, лучше молчать. И подруги промолчали. Сделали вид, что просто интересуются жизнью Розалии. Тем, что она за человек. И не могла ли она вольно или невольно стать причиной нападения на дом своих хозяев?
– У Розалии были враги?
– Враги? Да нет, откуда же?
– А эта история с Марко? Разве она не принесла вашей дочери множество недоброжелателей?
Мать Розалии густо покраснела и, несмотря на явную слабость, все же вскочила на ноги.
– Ложь! – воскликнула она. – Гнусная ложь! И вообще… Эта история давно быльем поросла!
– Но в свое время жена Марко и ее отец должны были ненавидеть Розалию?
– Это все выдумки досужих баб! Не слушайте никого! Я говорила с Розалией, она и Марко давно расстались! Это старая история.
Увы, похоронена была не история, а сама Розалия. Но говорить об этом бедной женщине не следовало. Подруги уже поняли, что убил Розалию явно не Яков. Весь окружающий его пейзаж нищеты и полуголодного существования наводил тоску. Такому бедняку просто негде взять оружие и организовать бандитский налет.
Да и двигается Яков неуверенно. Спина у него согнулась от старости. Руки дрожат от выпитого накануне. Голова трясется. Нет, такому старому и слабому человеку не осуществить нападение на дом Антоновых. Там действовали молодые люди. Крепкие и сильные. А Яков был уже старой развалиной.
И нанять он никого тоже не мог. Денег ему даже на еду не хватает. Где уж тут думать о разбойных нападениях.