— Знаю! Но это я тебе позже объясню. — Он посмотрел на часы и вдруг взмахнул рукой, как отрубил. — Все! Кончай базар! Поехали!
— Куда? Зачем?
— В Белогорск! Куда еще! — подмигнул ей спасенный «олигарх». — Твое барахло искать! Надеюсь, что стащить его не посмеют!
Глава 4
— И что? Ты узнала, кто меня заказал? — Спросил Андрей, когда вся его кавалькада двинулась с места.
Он сам сел за руль внедорожника, так что в машине они с Надеждой оказались вдвоем. Правда, машина охраны висели у них на хвосте, а одна шла впереди, причем автомобили все время менялись местами. Подобные маневры навели Надежду на мысль, что ее крестник серьезно озабочен проблемами собственной безопасности. И еще до того, как он задал этот вопрос, Надежда поняла, что приглашение проехаться в машине на пару с ним, без свидетелей, один на один вызвано единственно страстным желанием выведать, что она успела узнать у несостоявшегося киллера.
Впрочем, напрасно он суетился. Ее желания в этом плане не совпадали с его жаждой познания. Она не слишком переживала, что всю дорогу ей будут докучать вопросами, возможно, угрожать, Надежда знала, как противостоять соблазнам, даже если они явятся в образе толстой пачки купюр с вечно зеленым Линкольном. И жалела не о том, что согласилась на предложение Андрея, доставить ее без проблем в Белогорск. Ее почему-то беспокоило, что она не сумела допросить второго соискателя на «сто пятую», статью Уголовного Кодекса с весьма неприятными пунктами «ж» и «з» (сноска: ст. 105 Уголовного кодекса РФ «Убийство», часть 2, пункт ж) совершенное группой лиц по предварительному сговору; з) из корыстных побуждений или по найму).
Подоспела милиция, и хотя она успела поговорить со следователем прокуратуры и доложить кое-какие свои соображения, но делиться этими мыслями и подозрениями с Андреем не собиралась. Равно, как не открыла глаза приехавшим стражам порядка на некоторые обстоятельства. Она пока не знала, зачем они ей понадобятся, но на всякий случай решила приберечь их на будущее.
Возможно, Надежда схитрила по той причине, что не до конца еще уяснила, правильно ли она поступила, ввязавшись в местные разборки. Для нее не имело значения, бахвалится ли Андрей или действительно имеет какой-то вес в регионе. Его доходы тоже интересовали Надежду мало, точно так же, как род его занятий, и личные проблемы. Но что-то ей подсказывало, что в недалеком будущем, если уже не в настоящем, проблем у него появится выше крыши.
Авария на переезде… Надежда почти не сомневалась, что она была подстроена. В нужном месте, в нужный час… Два киллера с автоматами на мощных скоростных мотоциклах. Кто-то изрядно раскошелился, чтобы расправиться с милым мальчиком Андрюшей. Слишком много потратил и очень сильно рисковал, чтобы убрать обычного предпринимателя.
Конечно, многое объяснялось, если он не простой предприниматель, а местный криминальный лидер, который перешел дорогу своему конкуренту в каком-либо нелегальном промысле. Хотя незаконным бизнесом занимаются не только криминальные лидеры, а зачастую, на первый взгляд, очень даже законопослушные граждане. Об этом Надежда тоже знала не понаслышке. Но Андрей внешне не смахивал ни на того, ни на другого. Она не могла ошибиться. Глаза у него были по-детски чистыми и ясными, это невозможно изобразить и отработать даже годами тренировок! А еще улыбка! Открытая, на все тридцать два зуба! Так люди с нечистой совестью не улыбаются…
И все-таки его заказали… Надежда знала это абсолютно точно! Одного только понять не могла, зачем ей понадобилось добывать и ломать голову над подобный, абсолютно ненужной ей информацией. Что ей с того, есть ли проблемы у этого парня, нет ли? А может, ее просто повело не в ту сторону по одной простой причине, что он изрядно смахивает на Меньшикова. Хотя, как сказать! Вот, если бы сравнить по фотографии. Она машинально потянулась за сумочкой, и чертыхнулась про себя… Опять забыла, что сумка осталась в поезде…
Она бросила быстрый взгляд на Андрея. И все же, кто он на самом деле? Для олигарха мелковат, вроде? Впрочем, кто их знает этих олигархов? Посмотришь на фотографию, юнец юнцом, а уже миллиардами ворочает, миллионные сделки прокручивает… Надежда успела отметить для себя кое-какие детали: милиционеры, и представитель прокуратуры разговаривали с Андреем без подобострастия, но с должным почтением. Значит, не столь велика фигура, как он сам об этом заявляет. Возможно, не приобрел еще должного влияния, возможно из тех мотыльков, что очень быстро сколачивают приличное состояние, и столь же быстро сгорают.
Андрей заметил ее взгляд и повысил голос.
— Ты что не слышишь? Чего задумалась? Или спишь? А то смотри, высажу по дороге! Как добираться до Белогорска будешь!
— Будете! — Надежда отвернулась и принялась смотреть в боковое окно. — А еще: «задумались» и «смотрите»! Надеюсь, я понятно объяснила?
— Не понял? — он с подозрением уставился на Надежду. — Что я такого сказал? У меня мужики от радости задыхаются, когда я им «ты» говорю?
— Я не задыхаюсь, — ответила Надежда. — У меня свои принципы. И я не люблю, когда незнакомые люди сходу обращаются ко мне на «ты».
— Что ж ты сама тогда «тыкаешь»? — справился Андрей. — Вон губернатор и то на «вы» меня величает. — И вдруг как-то по-ребячьи виновато улыбнувшись, почти умоляющее попросил: — Да чего там, прости, если обидел. Но ты тетка… — и, заметив ее угрожающий взгляд, быстро поправился, — женщина, то есть, молодая, красивая… Тебя приодеть, так за первый сорт сойдешь…
— Спасибо, за молодую и красивую, — насмешливо посмотрела на него Надежда, — а за первый сорт и вовсе поклон до земли. Но, скажи честно, тебя кто-нибудь учил деликатности? Говорил, как надо вести себя с женщинами, которые гораздо старше тебя по возрасту?
— Знаешь, — Андрей весело подмигнул ей, — я как-то с теми, что помладше больше общаюсь, а в конторе у меня только мужики. Бабам по своим делам я не доверяю. С ними в сауне классно перепихнуться, в кабаке посидеть, ну и под одеялом, конечно, покувыркаться. А лучше вовсе без одеяла… — Он расхохотался и снова подмигнул ей. — Они любят, когда их не деликатно так, не тактично…
— Дурак ты, — Надежда поморщилась, — и язык у тебя без костей. Смутить меня хочешь? Так я, милый мой, столько грязи на своем веку навидалась, десяти экскаваторов не хватит, чтобы вычерпать. А ты еще на свете не жил, ни черта не видел, а мелешь, Бог знает что, и рад до безумия. На твоем месте я бы помолчала, и поразмышляла, почему так случилось: грузовик на переезде застрял, и киллеры появились. Причем на мотоциклах…
— Ты полагаешь, переезд заблокировали специально?
Опять «ты»? — подумала Надежда. Похоже, все ее нравоучения пропали даром. К тому же ей расхотелось читать ему нотации. Если человека не воспитали в детстве, вряд ли его теперь исправишь. К тому же, все ей страшно надоело, она устала, и желала одного, скорее доехать до Белогорска. Там будет легче. Она доберется до управления уголовного розыска и найдет, что и как объяснить коллегам. А на помощь этого желторотого нахала она совсем не рассчитывает. Самонадеянный бахвал! Проку от него, как от козла молока!
Надежда не слишком дружелюбно посмотрела на Андрея. Губы его были плотно сжаты, крепкие ладони свободно лежали на рулевом колесе. Он вел машину подчеркнуто небрежно, но взгляды, которые он изредка бросал на свою пассажирку, подтверждали, он очень заинтересован в ее ответе.
Заметив, что Надежда смотрит на него, он подобрался. Теперь улыбка окончательно сошла с его лица, и он требовательно переспросил:
— Специально? Да или нет?
— Я ничего не могу тебе сказать, — нахмурилась Надежда. — Тайны следствия, понимаешь? Одно скажу, все материалы я передала следователю прокуратуры. Однозначно они возбудят уголовное дело. Но не думаю, что они поделятся с тобой информацией. У тебя же на лбу написано, бросишься счеты сводить.
— Я не бандит, — произнес сквозь зубы Андрей. — И не хочешь говорить, не говори! Я и так почти знаю, кто меня заказал. Только доказательства в «воронке» увезли. Но я докопаюсь! — Он стукнул кулаком по рулевому колесу и снова посмотрел на нее. — Пойми, время уходит. Мне нужно, чтобы ты подтвердила. Мои орлы… — Он выругался. — Ладно, это к делу не относится. Но я могу тебе заплатить. Ты таких денег сроду не видала. Сколько хочешь? В долларах, в евро… Пойми, мне во, как надо! — И он провел ребром ладони себя по горлу. — У нас ведь так, кто кого опередит! Или он, или я…
— Чем ты занимаешься? Горючкой или металлом? — спросила Надежда.
— Думаешь, с Ходорковским в одной машине едешь? Или с Абрамовичем? Похож, что ли? Анфасом или профилем?
— Я — серьезно!
— И я серьезно! Лесом я занимаюсь. Лесозаготовки, обработка древесины, целлюлоза, гофротара… Сайбириан Палп Энтерпрайзез … Слышала небось?
— Я — серьезно!
— И я серьезно! Лесом я занимаюсь. Лесозаготовки, обработка древесины, целлюлоза, гофротара… Сайбириан Палп Энтерпрайзез … Слышала небось?
— Знаешь, нет! — пожала плечами Надежда. — Чего-чего, но от леса мои интересы были далеки. Разве труп какой обнаружат в буераке… А так по грибы недосуг было съездить. Разве на лыжах покататься иногда вырывалась, да вот еще группу «Лесоповал» люблю слушать!
— Да! — Покачал головой и усмехнулся Андрей. — Очень узкий специалист!
— А почему у твоей компании английское название? Выпендреж? — спросила Надежда.
— Нет, поначалу у нас партнерами англичане были и австрияки, но мы их вытеснили, а то они слишком вольно себе повели… Диктовать вздумали…
— Так ты единственный владелец?
— Нет, я председатель совета директоров, нашей компании принадлежит контрольный пакет акций, а остальные — так… Блошки… Но скажу тебе, очень кусливые блошки… — Он вздохнул. — Тебе не понять. В лесной промышленности долгое время было спокойно, никаких громких разборок, дикой конкуренции, мы умели договариваться полюбовно и с акционерами, и с конкурентами, и с западными инвесторами.
— А сейчас что изменилось?
— Многое! — ответил Андрей односложно. И с нетерпением в голосе переспросил: — Так как же? Скажешь или нет?
— Прости, но я не люблю повторяться! — Сказала Надежда сухо. — И не советую предлагать мне деньги. Могу рассердиться!
— Ишь, ты, неподкупная! — скривился Андрей. — Можно подумать, ни разу в жизни денег не брала?
— Как не брала? Брала! У государства. Двадцатого числа каждого месяца. Немного выходило, но зато спала спокойно. — Она усмехнулась. — Тебе это неизвестно?
— Почему же, известно! Я кстати политехникум закончил. Автоматизация и механизация лесоразработок. Технологом в леспромхозе работал. Правда, деньги тогда через пень колоду платили. Раз в полгода, а то и больше. Развалили леспромхозы, растащили…
— А ты их прибрал к рукам?
— Хочешь сказать, что захапал? Н-е-ет! У меня все по-честному. Вовремя скупил акции у работяг. Десяток за бутылку водки шли. Такса такая…
— И это ты называешь «по-честному»?
— А что? Не я, так другой бы подсуетился. Я хоть за наличку покупал, а кое-кто и впрямь за бутылку бодяги. И я ведь не перепродавал, как некоторые. Я ведь из дерьма эти лесхозы поднимал. И в грязь, и в снег все лесосеки объезжал, и не в этом «сарае», а на драндулете, что в народе «козлом» прозвали… Смотри, — он оторвал правую руку от руля и протянул ее Надежде, — видишь, мозоли? Сам за бензопилу брался, и сучья рубил, когда работяги в загул уходили… Привыкли они в советские времена, норма, план… А у меня свой план: работаем до тех пор, пока весь лес по договору не отгрузим. Все до последнего сучка в дело шло. С японцами работал, с китайцами. А они ребята ушлые, даже опилки подбирали. А потом подумал, что ж я, совсем сдурел, желтопузым по дешевке лес отдаю, столько на этом теряю. А отходы так и вовсе за бесценок шли. Закупил оборудование, то да се…Теперь у меня все в дело пошло, и навар, естественно, появился…
— Понятно! — протянула Надежда. — Капиталист, выходит?
— И что из того? Я хоть и капиталист, а против народа не иду. У меня работяги зубами и всеми конечностями за место держатся. Деньги я плачу хорошие, но насчет пьянки — ни-ни!
— И что же? Как я понимаю, у тебя теперь не один леспромхоз?
— Стал бы я сыр-бор городить из-за одного! — самодовольно ухмыльнулся Андрей. — Их у меня только по России несколько десятков. Сейчас вот в Казахстан вошли. У них дела хуже, чем у нас были. Сейчас развиваемся помаленьку. Целлюлозой занимаемся, бумагой, картонной упаковкой. Недавно фабрику прикупили по производству гофротары. Два года стояла, у меня заработала.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать девять, — усмехнулся Андрей. — Что маловат для олигарха?
— Не в том дело, — улыбнулась в ответ Надежда. — Само слово не люблю! И к месту, ни к месту, во всех газетах, по телевизору… И в супе, и в каше!
— Что поделаешь, я тоже не люблю, но у нас невозможно дело вести по серьезному, если с властью не будешь трахаться. Известно, или они тебя имеют, или ты их, за приличные бабки, естественно! Из этого дерьма все наши олигархи и произрастают. Или не так говорю? — он посмотрел на Надежду.
— Выбирать надо, или миллионами ворочать и купаться в дерьме, или оставаться нищим, но в белых одеждах. Одно другое исключает.
— Правильно понимаешь ситуацию, — выразительно посмотрел на нее Андрей, — только не знаешь, что я тоже дерьма с детства нахлебался. Мне не привыкать, но ты ведь тоже не в белых одеждах ходила. С чего тогда мораль читаешь?
— Я? Мораль? — удивилась Надежда. — Больно надо! Таких уже моралью не проймешь!
— А чем проймешь? Пулей? — скривился Андрей. — Ты это хотела сказать?
— Отвяжись! — в свою очередь рассердилась Надежда. — И оставь меня в покое! Я ехала отдохнуть, забыть обо всем, а тут ты со своими проблемами. Скажи, мне это надо?
— Надо! — бросил Андрей. — Я тебе работу хочу предложить! При мне! Телохранителем…
— Рехнулся? — уставилась на него Надежда. — Этого мне не хватало! — Она язвительно хмыкнула. — Телохранителем! Какой из меня телохранитель… Тебе, что, своих амбалов не хватает? К тому же, сам сказал, женщинам не доверяешь!
— А ты чего хамишь? Я ведь не каждого приглашаю, — откровенно, почти по-детски обиделся Андрей и даже покраснел при этом. Видно, привык, что от таких предложений визжат и катаются по траве от восторга.
— С того и хамлю, что ты совсем меня не знаешь! Первой встречной предлагаешь работу. А вдруг я последняя сволочь или подстава?
— Ты меня за кого принимаешь? — покосился на нее Андрей. — Я ведь только с виду ботаник, а так порву любого…
— Ладно, — вздохнула Надежда, — вопрос исчерпан. Работать на тебя я не собираюсь. У меня квартира в Путиловске, дочь через месяц на каникулы приезжает. Побуду здесь пару недель и обратно домой…
— Подумай! До Белогорска еще минут двадцать езды, есть время!
— Все! Подумала! — сказала, как отрезала Надежда. И, выделяя каждое слово, произнесла: — На тебя я работать не буду! Я все сказала! Окончательно! — И не сдержалась, язвительно ухмыльнулась: — Телохранителем? Надо же придумать! Спятил, что ли?
— Да не совсем телохранителем? Понимаешь, мне нужен человек, которому я мог бы доверять, э-э… как бы тебе сказать…
— Ну, говори! Чего там!
— А чего говорить, если ты отказываешься! — Андрей махнул рукой. — Нет, так нет! Только мне показалось, что тебе можно доверять!
— Первой встречной? Женщине?
— Это я уже слышал…
Некоторое время они ехали молча. С обеих сторон завиднелись дачные домишки, окруженные садами, затем пошли особняки покруче, за ними показались трубы заводов. Начинались пригороды.
Андрей продолжал молчать, и у Надежды появилось время подумать. Конечно, она нисколько не верила в серьезность его намерений. Кроме того, перспектива работать в коммерческих структурах никогда ее не прельщала. И по опыту знала, что успешный бизнес и соблюдение законов на деле не совместимы. Поэтому и не желала встревать в подобные авантюры, считая это не только ниже своего достоинства, но и предательством по отношению к тем принципам, которых придерживалась всю свою жизнь.
Но Андрей расценил ее молчание по-своему.
— Я хорошо плачу людям, а тебя вовсе не обижу, — сказал он, не сводя взгляда с дороги. — И с жильем проблем не будет. У нас свой городок. На днях два новых коттеджа сдаем. Один тебе выделим. А дочку, если хочешь, на море отправим. У меня свой санаторий в Крыму. Или куда за границу… Кипр, Испания… Куда захочет, туда и поедет.
— Никуда она не захочет. Мы ней полгода не виделись. А на море сами без спонсоров съездим!
— Слушай, почему ты такая упрямая? Я тебе дело предлагаю, а ты артачишься? Цену себе набиваешь?
— Милый мой, — произнесла вкрадчиво Надежда, — ты, верно, не понимаешь, что не все продаются. Даже за бешеные бабки! К тому же, я никогда не работала на хозяина! Никогда не была девочкой на побегушках! Заруби это на носу и отстань, наконец! Я все сказала, и назад свои слова не возьму!
— На хозяина… — протянул с ехидной усмешкой Андрей. — А государство, на которое ты пахала? Разве это не хозяин? Только, в отличие от меня, платило тебе копейки, ты же верой, и правдой, от темна до темна… Смотрю, даже мужика не заимела…
— С чего ты взял? — опешила Надежда. — Есть у меня мужик!
— Да, ладно! — махнул рукой Андрей. — Ври да не завирайся! Был бы, так первым делом про него вспомнила, а то квартира в Путиловске… Дочь на каникулы приезжает…
Он очень похоже передразнил Надежду, и она засмеялась.
— Ну, вот! Оказывается, ты смеяться умеешь, а не только рычать и драться! — Андрей отнял руку от рулевого колеса и накрыл ею Надеждину ладонь. — Ведь угадал, нет у тебя мужика, и не предвидится, а у меня орлы, как на подбор. Глядишь, и жениха присмотришь!